Пси-Фактор: новые хроники паранормального. Часть VII: Александра

Автор: Cassandra, DellaD

Комментарий авторов: это начиналось как ролевая игра по вселенным сериала «Шерлок ВВС» и «Пси-Фактор», но постепенно выросло в серию ролевых фанфиков, хотя исходная ролевая игра остается пока незавершенной. Поскольку сериалы снимались в разное время, получилось временное АУ по отношению к вселенной Пси-Фактора. Можно считать это фантазией на тему того, как сериал Пси-Фактор мог бы выглядеть сейчас. Для понимания некоторых отсылок к событиям ролевой игры рекомендуем прочитать «В предыдущей серии» к первой части.

Комментарий авторов 2: в предисловии к этой части мы хотим выразить отдельную благодарность Стивену Кингу за его творчество, персонажей и огромное количество потрясающих идей. Стивен Кинг – наше все. В некотором смысле эту часть можно считать кроссовером одного из его романов с Пси-Фактором, однако в целях получения большей свободы авторы заменили имена, названия мест и некоторые обстоятельства.

Список эпизодов

Часть VI: Возвращение на Кэт-Айленд

Часть VII: Александра

В предыдущей серии

Коннор с Клер, Наташей и Линдсей возвращается на Кэт-Айленд, чтобы расследовать происходящие там время от времени исчезновения женщин. Клер снова попадает под влияние феномена, на этот раз гораздо более интенсивное.

Это влияние провоцирует ссору между Дойлом и Дэвисон, свидетелями которой становятся их коллеги. Теперь Наташа и Линдсей в курсе их отношений. Линдсей стойко переживает этот удар, а вот Коннор после ссоры не уверен, что этим отношениям суждено продолжится. Очнувшаяся от воздействия феномена Клер настроена более решительно. Она прямо говорит Коннору о своих чувствах, и они мирятся.

Попытки разобраться в том, что происходит на острове, наталкивают исследователей на мысль о том, что призрак рабовладельца Джона Смита все еще свою жену, которая бесследно исчезла много лет назад. Смит уничтожил десятки людей, но так и не нашел Мери. Сотрудники ОНИР предполагают, что Смит похищает женщин, путая их со своей женой. А убивает потому, что понимает: это не она.

Чтобы избавить остров от феномена, Коннор пытается найти останки Мери. Смит подсказывает Клер, где их искать. Когда исследователи находят ее скелет, им остается только вступить в контакт с духом Смита, чтобы тот показал им, где находится его могила. И тогда они возвращают ему жену

До возвращения домой Коннор успевает рассказать Клер о своем погибшем четыре года назад экипаже. Клер, которая уже знала эту историю от его отца, понимает, что четыре года назад Коннор тоже не смог вернуться из Бермудского Треугольника. Она решает, что во что бы то ни стало должна помочь ему.

В Чикаго Коннор собирается отчитаться перед Элсингером о расследовании на Кэт-Айленде, а заодно и дополнить отчет Питера о деле в больнице информацией о проекте «Берсерк», которую он не успел сообщить ранее. Однако заметив на столе оперативного директора папку с надписью «Берсерк», решает промолчать.

Часть VII: Александра

«Are you a parent, professor?»

Commander Renee St. Cyr, The Underneath (s01ep07)

Июль 2013 года

Спрингфилд, штат Иллинойс

Коннор:

Я всегда любил большие города. В них до тебя никому нет дела, никто не знает, как тебя зовут и что ты здесь делаешь. И самое главное, никому это неинтересно. И даже когда ты привозишь два огромных белых фургона и ставишь на парковке, никто не спрашивает, зачем. И когда несколько мужчин в пиджаках и галстуках бегают по улице со странными приборами в руках, всем тоже плевать. И в больших городах всегда можно найти приличный отель.

Когда с утра пораньше Френк Элсингер вручил мне папку с новым делом, сказав, что нужно ехать в Спрингфилд, я несказанно обрадовался. А уж когда узнал, что расследовать будем возможное самовозгорание человека, то есть даже трех, а потому доктор Дэвисон может смело собирать вещи, я был рад еще больше. Хотя, конечно, Элсингер просто посчитал, что я, как обычно, отбираю лучших.

Однако радость была преждевременной. Как минимум по поводу города. Дом, где жила сгоревшая семья, находился в пригороде большого города, а это еще хуже, чем просто маленький городок. От Чикаго до Спринфилда 3 часа езды, плюс понадобилось какое-то время, чтобы полиция связалась с нами. От момента обнаружения останков сгоревшей семьи до того, как я припарковал Шевроле на обочине, прошло часов пять, не меньше, а возле дома все еще стояла толпа народа.

– Шикарно, – простонал Питер с пассажирского сиденья. – Работать не дадут.

– Не впервой, – отозвалась сзади Линдсей.

Я встретился глазами в зеркале заднего вида с Клер и едва заметно улыбнулся ей.

Мы вышли из машины, продрались сквозь толпу зевак к дому.

– Профессор Коннор Дойл, ОНИР, – сказал я вышедшему мне навстречу полицейскому.

– Детектив Салливан, – ответил он, пожимая мою руку. – Мы вас ждали. Видок там тот еще… – Детектив поморщился.

– Мы привыкли, – улыбнулась ему Линдсей.

Он с сомнением осмотрел Доннер с ног до головы и недоверчиво хмыкнул.

– Тогда пойдемте.

Видок и вправду был тот еще. Три обугленных тела в гостиной на полу уже на приятное расследование не настраивали, но самое ужасное – это запах. Запах сгоревшей человеческой плоти. Я мгновенно почувствовал, как стало подташнивать. Замечательно, только этого еще не хватало.

Клер:

Когда нас провели в гостиную, я сразу надела маску и перчатки и начала осматривать тела. То, что от них осталось. Все трое сильно обгорели. Волосяной и кожные покровы были уничтожены полностью, мышечная ткань тоже частично сгорела дотла, что говорит о том, что температура горения была довольно высокая. Однако полностью тела в прах не обратились. Значит, воздействие было недостаточно долгим. При этом пространство вокруг хоть и обгорело, но полноценного пожара не случилось.

Я осмотрела два трупа и перешла к третьему. В такие моменты я действительно ненавидела свою работу. Я очень хорошо знаю, что все мы смертны. Смерть не заглядывает ни в паспорт, ни в твое резюме, когда решает тебя забрать. Ей плевать на пол, цвет кожи, возраст... Ребенку на вид было лет семь. Такая ужасная смерть в семь лет. Я ненадолго сжала руки в кулаки, чтобы унять дрожь. Сейчас не время, сейчас надо оставаться профессионалом. А вечером напьюсь.

Я взяла нужные мне образцы для первичного анализа и повернулась к Коннору, стянула маску.

– Я все, тела можно отправлять в морг. Я проведу вскрытие и тогда смогу дать свое заключение.

Коннор:

– Хорошо, Клер, – кивнул я, стараясь не смотреть на труп ребенка, возле которого она стояла. – Я где-то здесь видел коронера, проследи за перевозкой и приступай к аутопсии.

Ко мне тут же подошла Линдсей с папкой в руках. Она выглядела довольно спокойной, но в сторону обгоревших тел тоже старалась не смотреть.

– Это семья Холден, – сказала она, все-таки бросив быстрый взгляд на тело ребенка и поморщившись. – Брендон Холден, его жена Мариса и семилетняя дочь Эбби. Брендон работал полицейским, поэтому нас сюда так быстро и вызвали, Мариса была домохозяйкой, а Эбби, – Линдсей снова посмотрела на девочку, – училась во втором классе.

Я следил за тем, как коронеры упаковывают тела в пластиковые мешки, кладут на носилки и уносят. Потом спохватился, что Линдсей, вероятно, ждет моей ответной реплики.

– Опроси соседей, – сказал я, поворачиваясь к ней.

– Да, конечно, – кивнула она, слишком быстро выходя из дома. Видимо, невыносимый запах донимал не только меня.

Я договорился с детективом Салливаном, что полный отчет криминалистов он пришлет мне на почту, и отправился в мобильную лабораторию. До совещания нужно было успеть составить предварительный план действий, написать несколько отчетов и подготовить все документы для совместной работы со спрингфилдской полицией.

Клер:

Я доехала до морга вместе с коронерами. Там мне предоставили полную свободу действий, и я приступила к вскрытию, одновременно надиктовывая в микрофон стандартные данные:

– Проводится вскрытие трех тел. Первое: мужчина, предварительно опознан как Брендон Холден. Мужчина, 35 лет. Тело сильно обгорело. Общий вес останков...

И так далее, и тому подобное. Описала состояние тела, состояние внутренних органов и степень их повреждения, взяла необходимые анализы. Закончив с Брендоном, я приступила к Марисе, откладывая вскрытие их маленькой дочки как можно дольше. Однако сколько веревочке не виться...

Дойл позвонил как раз тогда, когда я начинала работать с телом ребенка, поэтому, наверное, по моему голосу понял, что мне хреново. Предложил забрать меня из морга на совещание, поскольку ему все равно нужно было общаться с полицией, и он будет поблизости. Я согласилась: его присутствие всегда оказывало на меня положительное воздействие.

Честно говоря, я была уверена, что после нашего совместного отпуска в мае нам будет тяжело работать вместе, а на самом деле стало легче. Больше не было неопределенности, неловкости, недопонимания, неудовлетворенного желания. Мы вполне легко держали себя в руках и больше не демонстрировали свои отношения коллегам, хотя, подозреваю, что уже многие из них были в курсе. Обычно такие вещи легко расходятся в виде слухов.

Вторым открытием для меня стало то, что Дойл оказался довольно простым в бытовом плане человеком. Хотя во время нашего отпуска дело один раз и дошло до битья посуды.

Дело в том, что он не мог перестать наводить порядок. Он постоянно поправлял за мной полотенца в ванной, перекладывал продукты в холодильнике по одной ему ведомой системе, выстраивал свои треклятые чашки, убирал в шкаф одежду, туфли – на полку, поправлял диванные подушки... И так далее.

Первую неделю это сводило меня с ума. Мне казалось, что мне никогда и ни за что не научиться, как правильно все это делать. А мне почему-то казалось, что Коннор все это поправляет исключительно для того, чтобы я знала, как правильно. Меня это раздражало, я уже намеренно оставляла мокрое полотенце на полу в ванной, бросала вещи, где попало, поворачивала чашки ручками в разные стороны. Он молча поправлял и убирал все за мной.

В один прекрасный день я все-таки наорала на него и сказала, что если он сейчас тронет хоть одну чашку (я в очередной раз их повернула, а он опять попытался расставить как надо), я разобью ее об его голову. Он пожал плечами, закрыл шкафчик. Но стоило мне выйти из кухни, как он все-таки их поправил. Я наорала на него снова, схватила одну из чашек и все-таки разбила, как обещала. Не об голову, конечно, а об стену. Тут уже не выдержал Коннор.

– Какого черта, Клер? – заорал он. – Я же тебя не заставляю так делать! Тебе они что, мешают?!

Я не нашлась, что сказать. Только тогда я поняла, что он действительно ни разу не сделал мне замечание. Ни разу не посмотрел на меня недовольно. И ни разу не тронул пепельницу на подоконнике, которую поставил специально для меня. Все остальное он делал не для того, чтобы позлить меня, а потому что не мог этого не делать.

Я не отвечала, поэтому он молча принялся собирать осколки. Мне стало так стыдно, как уже давно не было. Я опустилась рядом с ним на колени, стала помогать убирать. Когда все осколки были выброшены и пол тщательно подметен, я обняла его и поцеловала в щеку.

– Прости.

– Не бери в голову, – он улыбнулся, погладил меня по волосам. – Все в порядке.

Ничего не было в порядке. Первые несколько дней отпуска я даже не могла заставить его делать то, ради чего отпуск был взят: спать. Он пытался находить себе сто и одно срочное дело, а я пыталась его отвлекать. Всем подряд: глупыми разговорами, попытками совместной готовки в память о нашем первом совместном уик-энде, просмотром фильмов, чтением книг вслух, сексом, в конце концов. Он отвлекался и к концу первой недели даже начал спать положенные восемь часов. К сожалению, это единственное, чего мне удалось добиться. К родителям своим он отказался ехать наотрез. Ни со мной, ни без меня. Я смирилась.

После отпуска я поговорила с Антоном, естественно, не называя имен и вообще делая вид, что это интересует не лично меня. Он подтвердил, что подобное может быть следствием психологической травмы.

– Тут нужно работать со специалистом, – вздохнул он. – Сам человек редко может преодолеть такое.

М-да, и кто скажет об этом Дойлу? Точно не я. Я решила, что решу эту проблему позже. Пока попробуем справляться своими силами. Антон заверил меня, что такие люди не опасны.

Возврат к списку