Открыть фик целиком в отдельном окне
Клер:
Вот нашел время... Мне тут ему сейчас руку зашивать, а он о таком решил поговорить. По крайней мере, у меня есть повод не смотреть ему в глаза.
– Коннор... – я почему-то не сразу нашла слова, чтобы выразить свою мысль. – Не ты невыносим, понимаешь? Смотреть на тебя иногда невыносимо.
Как же тебе объяснить, чтобы ты понял?
– Ты вот подумай сам: тебе бы понравилось, если бы я изводила себя бессонными ночами, ночными кошмарами, бесконечными угрызениями совести, попытками понять, почему мой родной отец не смог меня любить, что я сделала не так, чем я это заслужила? Если бы я все время возвращалась к мысли о том, что сделал мой отчим и как я сама себя вела тогда? Я понимаю, что в моей жизни не было ничего такого, что могло бы сравниться с твоей потерей, поэтому, наверное, тебе трудно это понять... Ты просто постарайся представить, напряги фантазию: тебя бы мучило, если бы я жила так, как ты?
Зачем я это спрашиваю? Наверное, его бы это не мучило.
– Ты портишь жизнь только себе, Дойл. Я ее себе порчу сама. Тем, что мне не наплевать на тебя. Тем, что хочу, чтобы ты вернулся из этого треугольника. Ты мне даже обещал это, помнишь? Ты сказал тогда, что теперь тебе есть ради кого, – я отвлеклась на мгновение, чтобы все-таки заглянуть ему в глаза. – Только я так и не увидела, чтобы ты хотя бы попытался.
Я вернулась к его руке. Рану антисептиком я обработала, осталось наложить швы.
Коннор:
Я молча смотрел, как она накладывает швы. И все равно я не мог понять, что такого страшного в том, что я лишний раз пытаюсь перестраховаться? Кошмары – да, я бы и сам хотел их больше не видеть, но это вне моей власти.
– Я не понимаю, Клер, – тихо признался я, – что плохого в том, что я так пекусь о вашей безопасности? Что ты подразумеваешь под возвращением?
Клер:
– А ты не понимаешь? – я снова посмотрела на него. – Ты правда не понимаешь? Ты так сильно пекся о моей безопасности, что выгнал меня из своей жизни, заставил думать, что единственный человек, которого я любила, которому я верила, не испытывает ко мне ничего, кроме раздражения. А случись что со мной до Аляски? Я бы так и не узнала, что все это было неправдой. Я бы так и умерла с уверенностью, что меня за всю мою жизнь никто ни разу так и не смог полюбить. Я может просто из-за этого даже не стала бы бороться, будь у меня выбор...
Я закончила, отрезала нить и махнула рукой.
– Я не знаю, что я тебе объясняю. Если ты этого не чувствуешь, то словами это не объяснить. Нет ничего плохого в том, что ты ратуешь за безопасность. Это хорошо. Но Антон прав, ты просто не чувствуешь меры. А я не смогу объяснить тебе все так, как мог бы он. Я просто хотела бы, чтобы ты чаще мог быть таким, каким был в то воскресенье со мной на катке. И чтобы не сходил с ума.
Я наклонилась и поцеловала его в лоб. Ну вот, кажется, опять глаза на мокром месте. Когда все закончится, уеду туда, где тепло и всегда весело.
Коннор:
Верила – больно ударило по лицу. Поздравляю, Дойл. Давай, думай, пока не поздно. Кажется, настал тот критический момент, когда ты наконец-то должен уже понять, что ты делаешь не так. Именно сейчас. Потому что в жизни главное – настоящий момент. Не прошлое, в котором ты, может быть, и ошибся, но которое уже прошло, а настоящий момент. И в нем ты снова что-то делаешь не так.
Воскресенье на катке? Каким я был в воскресенье на катке? Валялся на льду, едва не сломал руку и заработал кучу синяков.
Ни о чем не думал. Не пытался быть взрослым. Не пытался защитить Клер. Не пытался быть идеальным. Признавал, что не умею кататься на коньках. Признавал, что что-то в этой жизни не умею, и меня это не напрягало. Потому что это нормально – не уметь кататься на коньках. Нормально – не уметь чего-то делать. И признавать это.
Я посмотрел ей в глаза. Она почти плакала.
Не от того, что ты обидел ее. А от того, что она не может тебе помочь. Пойми уже наконец, именно этим ты и портишь ей жизнь. Ты пытаешься защитить ее, но не даешь ей защитить тебя. Не существует идеальных правил. Правила для того и придуманы, чтобы их нарушать.
– Когда мы выберемся, Клер, пойдем на каток, – сказал я, по-прежнему глядя ей в глаза. – И потом сделаем еще что-нибудь, чего я не умею. Чтобы запомнить это чувство, когда у меня что-то не получается, а ты все равно меня любишь.
А любит ли? Ведь любила тоже было в прошедшем времени.
Твою мать, Дойл, хватит уже!
– Потому что я сделаю все, чтобы вернуть твое доверие.
Клер:
Я молча забинтовала ему руку, закрепила повязку, вколола антибиотик.
– Тебе ничего не надо возвращать, Коннор, – я заставила себя улыбнуться, прежде чем снова отвернуться и начать собирать иглы, шприцы, бинты и прочее. – И моя любовь, и мое доверие все еще с тобой.
Самое противное, что я действительно не могла на него надолго разозлиться, или перестать ему верить, или, если уж на то пошло, взять и разлюбить. У него в голове и душе был примерно такой же бардак, как в моей квартире. Но, по крайней мере, я сейчас видела, что он старается навести там порядок. Значит, ему не все равно. Просто он действительно что-то очень важное не умеет. Я пока не понимала что. Но он прав: даже если он чего-то не умеет, я не смогу относиться к нему из-за этого хуже.
И когда он в следующий раз скажет, что он меня не любит и я его раздражаю, я опять ему поверю.
Когда все было собрано, я осторожно поставила свои бумажные тюльпаны в несессере обратно на прикроватный столик.
– Пойдем? – спросила я, улыбаясь, наверное, все еще немного натянуто.
Коннор:
– Пойдем.
Я поднялся, притянул ее к себе и поцеловал. Недолго, отвлекаться сейчас особо было некогда, просто не мог отпустить ее без этого. Главное, что она все еще верит мне. И если мы выберемся... когда мы выберемся, я подумаю над этим тщательнее. Раз не сделал выводов после Алекс Шелдон, и мне дали второй шанс, снова проигнорировать его было бы глупо.
Когда мы вернулись на кухню, там шел ожесточенный спор.
– А я тебе говорю, что это плохая идея!– доказывала Линдсей.
– Это здравая идея! – возражал ей Питер.
Я удивленно посмотрел на Рея, но тот лишь махнул рукой.
– В чем дело? – спросил я.
Питер резко обернулся.
– А, вы вернулись, здорово. Я тут доказываю Лин, что в такой лаборатории наверняка должна быть предусмотрена система самоуничтожения на случай экстренной ситуации. Нам нужно спуститься в лабораторию и проверить.
Клер:
– Ооочень мне не нравится это название, – протянула я. – Это которая включает сирену, красные огни и отсчитывает "пять минут до ликвидации"?
Антон рассмеялся. Рей кивнул:
– Это исчерпывающее описание системы самоуничтожения.
– Да, и это очень плохая идея, – повторила Линдсей.
– Самая плохая идея – это спускаться снова вниз, – я красноречиво посмотрела на забинтованную руку Коннора.
– Зато это может решить проблему уничтожения кладок, – заметил Антон.
Коннор:
– Я просто что хочу проверить, – Питер эмоционально взмахнул руками. Было видно, что все то время, пока мы с Клер зашивали мне руку и попутно выясняли, кто и как из нас портит себе жизнь, Питер пытался доказать необходимость спуститься вниз. – Вполне возможно, коль здесь проводились всего лишь генетические опыты над живыми существами, система самоучтожения тут вовсе не взрыв. Может, это какая-нибудь газовая атака. Знаете как, пустили по вентиляции ядовитый газ, все сдохли, а потом другие пришли, оборудование забрали. Чего технику зря переводить. А коль у минус первого этажа отдельная от минус второго вентиляция, мы могли бы уничтожить эту тварь, а сами здесь спокойно дождаться помощи.
– И сдохнуть вместе с ним, если мы что-то рассчитали не так, и газ пойдет сюда, – фыркнула Линдсей.
Я с сомнением посмотрел на обоих.
– Что-то я сильно сомневаюсь насчет газа. Думаю, тут должно все взлететь на воздух.
Клер:
– Потому что экстренным случаем может оказаться в том числе и внезапное обнаружение лаборатории тем же ФБР, – поддакнула я.
Почему-то идея взрыва мне ужасно не нравилась. Словно предчувствие какое-то. Беды.
– Но тогда здесь все будет уничтожено и у ФБР действительно не останется доказательств, – заметил Рей.
– А главное, мы-то что будем делать? Там на улице прохладно. А найдут нас или нет, если найдут, то когда – это еще абсолютно неизвестно! – Линдсей идея нравилась еще меньше, чем мне.
– Доказательствами могут служить и записи с ноутбука Райана, – сказал Антон. – Там достаточно всего. А мы могли бы собраться, взять все необходимое и переждать на улице. А еще лучше: все-таки попытаться самим добрать до цивилизации. Так у нас будет больше шансов.
– Если ФБР получило сигнал Коннора, то они заберут нас сегодня, – Рей потер подбородок. – А если нет, то имеет смысл рвануть тут все к чертовой матери и выбираться самим.
Коннор:
– В любом случае нужно пойти и проверить, – Питер с надеждой посмотрел на меня.
Забавно, ведь и так понятно, что мы здесь не на задании. И если нас спасут, то мы даже больше не команда, потому что у безработных нет команды. А Питер все еще смотрит на меня так, как будто я тут главный. И все остальные смотрят так же. Но если я по-прежнему руководитель группы, то я считаю крайне плохой идеей спускаться туда после того, что мы там видели. Кажется, даже рука стала сильнее болеть от этой мысли.
Однако Питер все-таки прав, нужно посмотреть. Потому что мы не можем позволить этому существу выбраться наружу. Этим существам, их ведь там под сотню будет, если не больше.
– Давайте спустимся, – второй раз за день сказал я. – Только на этот раз пойдем втроем. Питер, ты проверишь систему, я соберу все возможные документы, которые могут пригодиться ФБР, ну а Рей, – я с улыбкой посмотрел на Донахью, – потому что у него есть пистолет. А вы, – я повернулся к Антону, Клер и Линдсей, – соберите пока наши вещи. Если там пока все спокойно, переночуем и уйдем с утра.
Клер:
В этот раз я не стала оспаривать его решение оставить нас с Линдсей и Антоном на минус первом уровне. Только подошла коснулась рукой лба. Он неважно выглядел. От укуса все равно может быть воспаление, один укол не вылечит. Как некстати.
– Тебе бы не стоит туда идти, у тебя, кажется, поднимается температура, – сказала я ему без особой надежды. Как же, не пойдет он, конечно. – Но если ты все равно пойдешь, хотя бы будь особенно осторожен, ладно? Имей в виду, что ты не в лучшем состоянии. Учитывай это.
Коннор:
– Конечно, – я улыбнулся ей.
После того, как она сказала, мне и в самом деле стало немного нехорошо. Но не настолько, чтобы не собрать необходимые для Прейгера документы. Если он поймал сигнал.
Мы втроем спустились вниз. Пока Питер в главной лаборатории разбирался с панелью управления, я перебирал бумаги. Рей ворчал, что мы разбрелись по разным кабинетам, и он не может должным образом обеспечить нашу безопасность.
– Рей, мне сегодня популярно объяснили, что на безопасности зацикливаться не стоит, – усмехнулся я.
Он, кажется, шутку не оценил.
– Я начальник службы безопасности, Дойл, – хмуро заявил он. – И если я не буду выполнять свою работу, то на кой черт я вообще вам тут сдался? Так, помереть за компанию?
Я серьезно посмотрел на него, пытаясь понять, он на самом деле так думает? Но он выдавил из себя нечто наподобие улыбки и махнул рукой, мол, делай как знаешь.
Я понимал, что много мы не унесем, поэтому старался взять главное. То, где упоминалось бы, что именно здесь делали, и связывало лабораторию с Управлением. Я так увлекся, что совершенно перестал следить за временем.
Клер:
– Нет, и вот что брать? – недоумевала Линдсей. – Сколько мы унесем? А на какой срок нам надо?
– Надо брать воду и по возможности то, что можно ею развести в еду, то есть какие-то сублимированные продукты: они легче. Ну и какие-то мясные консервы, одними сублимированными продуктами силы не поддержишь, – командовал Антон. – Шоколад тут есть? Очень полезно в таком походе.
– Да как мы все это унесем? – Линдсей растеряно смотрела на растущую кучу того, что обязательно надо взять.
Страница
12 - 12 из 15
Начало
|
Пред.
|
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
|
След. |
Конец
