Окрестности города Мэклтон, графство Дерби, Англия
Часы на городской ратуше в Мэклтоне не пробили еще и восьми утра, как из Кингс-Пайлендской конюшни выехали три всадника. Это были два молодых парня и девушка, лет по двадцать-девятнадцать. Они не спеша направились к лесу. Один из парней, Джонатан Грэнд и девушка по имени Дикки Солтайр были местными жителями, они работали в гостинице "Золотой кедр", хозяин которой являлся и хозяином конюшни. Но их спутник – Джош Райсер – пару недель назад переехал с матерью в Мэклтон из Чикаго, и сейчас, первый раз в жизни севши на лошадь, отправился с новыми знакомыми на прогулку. Троица направлялась к старому, заброшенному поместью – Холдернесс-холлу.
– О, господи, зря я с вами поехал! – вздохнул Джош, – Я сейчас свалюсь с этого зверя...
– Не родился еще человек, который смог бы упасть с Монаха, – покровительственным тоном сказала Дикки. – У него спина – это средних размеров диван.
Монах – огромный черный шайр, самый спокойный и солидный коняга Кингс-Пайленда, навострил уши, услышав свое имя. Он почтенно и размеренно вышагивал, но звук его тяжелых шагов практически не был слышен из-за ковра лесной подстилки. Джонатан ехал на симпатичном гнедом по кличке Ржавый, самом вредном и, в то же время вторым по быстроте коне в конюшне. Первым был Кодо, любимец и воспитанник Дикки Солтайр. Хоть он был и нечистокровным, красотой его природа не обделила – смольно-черная масть, огромные карие глаза, стройные мускулистые сильные ноги, широкие копыта – короче, арабскому шейху мог бы подойти этот конь.
Дикки продолжала:
– А если серьезно – на Монахе только чайникам и ездить. Для него в рысь подняться – подвиг.
– Да он полжизни на трелевке отпахал, таскал бревна на лесопилке. Там особо и не разбегаешься, – вставил Джонатан.
– Вам хорошо рассуждать, – пробормотал Джош. – А я в первый раз в жизни на лошадь сел.
– Спину не заваливай, – посоветовала Дик, – и пригибайся к шее, если будут слишком низкие ветки.
Они свернули с просеки на узкую тропинку. Дикки поехала первой, Джош за ней и Джонатан в арьергарде. Минут через двадцать пути лес стал редеть. Дикки обернулась к Джошу и молча показала вперед.
– Ух ты... – восхищенно протянул парень, – это же настоящий замок! Вот это да!
Величественный Холдернесс-холл был типичным староанглийским поместьем, построенным раз и на века. На доме красовался герб рода Холдернесс – голова оленя с ветвистыми рогами. И дом, и окружавший его парк были в крайне запущенном состоянии, было практически невозможно определить, где кончается парк и начинается лес. Границу выдавала только полуразвалившаяся ограда.
– В Америке такого не увидишь, – с чувством национальной гордости сказала Дикки
– Холдернесс-холл пустует с восьмидесятых годов прошлого века, почти сто двадцать лет, – начал Джонатан. – Хозяина у дома до сих пор нет, хотя род Холдернессов еще существует. Они переживают сейчас не лучшие времена.
– Им что, дом не нужен?
– Им нужен дом, но нужны еще и деньги на содержание дома, причем немало. На восстановление, реставрацию, штат. Дом так и будет стоять здесь, как памятник, пока вконец не развалится, – сказала Дикки. Потом обернулась к Джошу, – Но внутри там жутко интересно! Там даже доспехи времен крестовых походов сохранились, еще погреба, фамильные портреты... Правда, паутины много.
– Пойдем внутрь? – спросил у Джоша Джонатан. Тот с готовностью кивнул. Джонатан сказал, – тогда сейчас отправим лошадей пастись, они не убегут, а сами полезем в дом.
Он хотел слезть с коня, но Ржавый неожиданно навострил уши и испуганно захрапел, потом резко поднялся на дыбы.
– Ржавый! Ржавый, спокойно! Стоим! – прикрикнул Джонатан, но безуспешно. Кодо тоже забеспокоился, даже Монах попятился, испуганно мотая головой.
– Что происхо... – Дикки не успела договорить. В стороне, метрах в ста от них в воздух заколыхался, как над огнем. И вдруг прямо из воздуха, буквально из ниоткуда, одна с одной, другая с другой стороны выбежали галопом две лошади, скакавшие навстречу друг другу. На спине у обоих сидели всадницы. Похоже, что лошади были совершенно обезумевшие или понесли, потому, что одна из всадниц закрыла лицо руками, а другая припала почти к самой шее лошади и уцепилась за гриву. Кони на полном скаку столкнулись, одна лошадь буквально сбила с ног другую и всадница, закрывавшая лицо руками рухнула на землю. Лошадь моментально вскочила и поскакала к дому, вторая унеслась в лес. Дикки наконец опомнилась.
– Джонатан, поймай лошадь! А я попробую остановить ту всадницу...
– А мне что делать?! – крикнул Джош.
– Посмотри, что с ней, – крикнул Джонатан, поднимая Ржавого в галоп и указывая на лежащую на земле девушку. Джош спрыгнул с Монаха, наклонился над ней и увидел, что это совсем еще девочка, на вид ей было лет десять-одиннадцать. Джош отметил, что она странно одета – в темно-синюю амазонку и на голове у нее была небольшая шляпка того же цвета.
– Эй, ты меня слышишь?! Ты жива? Эй! – девочка, по всей видимости, потеряла сознание при падении. Джош боялся, что она расшибла себе голову, но крови не было видно. – Господи, ей нужно в больницу! – Джош оглянулся, ища товарищей. – Джонатан! Дикки!
***
Кодо несся галопом, Дикки припала к его шее, чтобы ветки не хлестали по лицу. Она слышала впереди шум – лошадь неслась, не разбирая дороги. Кодо, наконец, догнал ее, Дикки с удивлением увидела, что неизвестной всаднице, наверно, не больше двенадцати лет. Дик схватила лошадь за повод и остановила.
– Ты жива?
Девочка непонимающе смотрела на нее. Она была странно одета – облегающий свитер (или не свитер?) из непонятного материала стального цвета и такие же брюки такого же материала.
– У нее шок, – пробормотала Дикки, – Слушай, держись за седло о’кей? Понимаешь?
Девочка, все так же испуганно смотря на нее, нерешительно кивнула.
– Я ничего тебе не сделаю, я своя, – Дик положила ей руку на плечо, взяла повод в руку и шагом поехала к Холдернесс-холлу.
К дверям Мэклтонского госпиталя Дикки подлетела галопом и, осадив Кодо возле самых ступеней, закричала:
– Доктор Тревор! Помогите!
К ней навстречу выбежал мужчина лет сорока.
– Дикки? Бог мой, в каком ты виде! Что случилось? – доктор увидел, что во двор госпиталя рысью въехали Джош и Джонатан, ведя на поводу двух взмыленных лошадей. Джош поддерживал одной рукой девочку, которая была, скорее всего, без сознания; на седле Джонатана, вцепившись в его куртку, сидела вторая девочка, как две капли воды похожая на первую и непонимающе озиралась по сторонам...
***
– Ну все, – поставил диагноз Антон. – Это надолго.
– А что случилось? – поинтересовалась Линдсей, подняв голову от лежавших на столе документов.
– Ты не знаешь? А, ну да, тебя тогда с нами не было. Коннор с Питером поругались.
– Да ну? – удивилась Линдсей. – По поводу?..
– У Питера была очередная идея-фикс, он воплотил ее в жизнь. В результате...
– ...Питеру все сошло с рук, а Коннор получил втык от Френка?
– Угадала. Причем это был не втык, а капитальный разбор полетов, причем такой, что я удивляюсь, как во всем Управлении стекла не повылетали и каким образом наш руководитель умудрился выйти из кабинета Элсингера живым.
– Так, ребята, собирайтесь, – в конференц-зал вошел Дойл. – Летим в Англию.
– В Англию?
– Да. Там у них из ряда вон... Нам позвонил мистер Джон Тревор, Антон, помнишь его?
– Тот самый Тревор? Который сменял Управление на врачебную практику?
– Да. Он у нас пару лет назад работал. В двух словах дело выглядит так, – он кинул через стол несколько факсовых листов и две фотораспечатки, – они нашли в лесу двух девочек-близняшек, обе в очень плохом состоянии. У одной сильнейший шок, другая до сих пор без сознания. Свидетели – два парня и девушка – утверждают, что они появились буквально из воздуха. На одной из девочек была старомодная амазонка для верховой езды в дамском седле, на другой вообще одежда из неизвестного материала. Подробности на месте. Собирайтесь и чтобы через два часа все было готово.
– Все как всегда, – вздохнула Линдсей, – полтора факта для начала расследования и ничего не понятно.
***
Мэклтон Линдсей понравился с первого взгляда – симпатичный староанглийский город, красивый, не то, чтобы тихий, но и не шумный. К местному госпиталю вообще нельзя было придраться – настоящий медицинский центр, не уступающий американским больницам. Они с Антоном ждали здесь Джона Тревора; Питер взял всю свою электронику и работал на месте, возле поместья Холдернесс-холл. Коннор и Рэй разговаривали со свидетелями.
Джон Тревор принес хорошую новость – к одной из девочек вернулось сознание. Он повел Антона и Линдсей к палате.
– Ребята, которые привезли этих близняшек в госпиталь, наговорили мне такого, что у меня у самого голова кругом пошла. Эта девочка упала с лошади и потеряла сознание, но она еще хорошо отделалась. Ни сотрясения мозга, ни кровоизлияния – просто пара синяков. Вот это называется везучая.
– Долго она была без сознания?
– Три дня, – сказал Тревор, открывая перед Линдсей дверь палаты, – поговорите с ней, может, что проясните.
Линдсей вошла в палату и увидела на кровати девочку лет двенадцати, светловолосую, зеленоглазую. Она повернула голову к вошедшей Доннер, та осторожно приблизилась.
– Привет.
– Здравствуйте, мисс, – ответила девочка. Ее речь была вроде бы обыкновенной, но что-то похожее на акцент все же чувствовалось.
– Меня зовут Линдсей Доннер, можешь звать меня просто Линдсей. А тебя как зовут?
– Аманда Холдернесс, – ответила девочка, – Линдсей, а что это за место?
– Это больница, город Мэклтон, Англия. Твоя сестра тоже здесь.
– Не может быть! – девочка резко села и удивленно уставилась на Линдсей. – Мэклтон.... В Мэклтоне никогда не было больницы! И... и у меня нет никакой сестры.
– Аманда, не может быть, чтобы у тебя не было сестры. Люди, которые нашли тебя, привезли сюда вместе с тобой девочку, очень похожую на тебя, твою близняшку, – Линдсей увидела, что девочка растерялась. Она добавила уже мягче, – Аманда, расскажи мне все, что ты помнишь.
– Ну... – девочка задумалась. – Я ехала верхом на Тилле, это мой конь, потом он чего-то испугался, захрапел и побежал галопом. Я тоже испугалась, выпустила уздечку... Потом у меня перед глазами все поплыло... Я последнее что помню: Тилль столкнулся с другой лошадью... И все.
– А что ты говорила про Мэклтон, тебе знакомо это название?
– Конечно. Мэклтон – это деревушка недалеко от нашего поместья.
– А как называется поместье?
– Холдернесс-холл, – уверенно ответила девочка.
***
Когда Линдсей вышла из палаты, Антон понял, что разговор с девочкой только запутал дело еще больше.
– Ну, что?
– Она говорит, что ее имя – Аманда Холдернесс, ее дом – поместье Холдернесс-холл, а Мэклтон – деревушка, находящаяся недалеко... Она как будто...
– Как будто что? – спросил Антон, догадываясь, какие будут следующие слова.
– Как будто из прошлого... – нерешительно сказала Линдсей.
– Я о том же подумал, – сказал Антон. Тут к ним подошел доктор Тревор.
– Вам положительно везет сегодня. Состояние второй девочки стабилизировалось.
– Можно с ней поговорить? – тут же осведомилась Линдсей.
***
...Входя в палату ко второй девочке, Линдсей гадала, что же ей скажет сестра (или не сестра? А если не сестра то кто же?) Аманды. Девочка была копией предыдущей, те же светлые волосы по плечи, зеленые глаза...
– Здравствуй.
– Здравствуйте, мисс, – девочка окинула Линдсей оценивающим взглядом.
– Меня зовут Линдсей, а тебя как?
– Ада, – коротко представилась девочка. Потом она улыбнулась Лин и поправилась, – то есть Ада – это сокращенно. По-настоящему я Аманда.
– Аманда? – растерялась Линдсей, – Правда? А фамилия?
– Холдернесс.
Все догадки Линдсей рухнули в одночасье.
– У тебя есть сестра? – сразу же спросила Доннер.
– Сестра? – удивилась Ада, – с чего вы взяли? Нет у меня никакой сестры, – пока Линдсей думала, что сказать, девочка оглядела палату и спросила, – Линдсей, а что это за место?
– Мэклтонский госпиталь.
– Да ладно!
– Почему ты не веришь? – поинтересовалась Линдсей.
– Потому, что я живу недалеко от города Мэклтон, и моя мама работает в госпитале, и я там тысячу раз была...
– Расскажи, что ты помнишь, – попросила Линдсей.
– Я ехала верхом... потом моя лошадь испугалась, понесла. Я бросила от испуга уздечку, вцепилась в гриву... меня так учили, так никогда с коня не свалишься – потом было что-то...
– Перед глазами все поплыло?
– Откуда вы знаете? – очень удивилась Ада.
– Неважно, продолжай.
– Ну, потом... потом моя лошадь столкнулась с другой, я думала, что упаду... но упала не я, а другая всадница...
– Ты не помнишь, как она выглядела?
– Не помню... помню синее платье... И больше ничего.
***
– Сэр, а вы раньше сталкивались с чем-то подобным? – спросила Дик Солтайр, испытующе глядя на Дойла. Коннору положительно нравилась эта девушка. Она четко, с расстановкой, спокойно рассказала ему все по порядку, без комментариев. Изложила факты, отлично понимая, что ему от нее надо.
– Мы еще не знаем, с чем конкретно имеем дело, – ответил Коннор. Они стояли на чистом дворе Кингс-Пайлендской конюшни, Дикки, докладывая Дойлу обстановку, расчесывала гриву черному высокому коню.
– Как его зовут? – спросил Коннор, похлопав коня по морде.
– Кодо. Я была на нем, когда мы нашли близняшек. Вон тот – Монах, на нем был Джош, а вон рыжий – это конь Джонатана, Ржавый. Вы умеете ездить верхом?
– Можно сказать, что умею. Правда, последний раз я садился на лошадь лет наверно в пятнадцать. А где те лошади, на которых были девочки?
– Пойдемте, покажу, – они вошли в конюшню и Дик остановилась перед двумя денниками. – Вот этот, серый, нес на себе девочку в амазонке. А соловый – его мы с Кодо догоняли в лесу.
– Ты разбираешься в лошадях лучше меня. В них есть что-нибудь, заслуживающее внимания?
– Я конечно, не ручаюсь... – Дикки поколебалась, – но серый, по-моему – норфолкский коб.
– Это порода?
– Это практически вымершая порода. Она существовала очень недолго, сейчас нет чистокровных представителей – в основном, их скрещивали с тяжеловозами, чтобы вывести сильную породу для перевозки тяжестей.
– Что ты думаешь?
– Я ничего не думаю, сэр, но у меня есть, по-моему, слишком смелая догадка... – она поманила его за собой. Они завернули в угол, где лежала упряжь. Дик показала ему на лежащие отдельно дамское седло и уздечку. Уздечку она подняла и повернулась к Коннору. – Это мундштучные удила.
– Интересные чем-то?
– Такую конструкцию перестали использовать сто сорок – сто пятьдесят лет назад.
***
– Что получается? Одна из прошлого, другая из будущего? – Дойл старался говорить как можно бесцветнее, но реплика прозвучала как-то растерянно.
– Похоже на то, – а вот речь Линдсей не выдавала то, что она не знает, что и думать. Коннор обернулся к Питеру и холодно спросил:
– Эксон, есть мысли?
Питер, который всецело был поглощен своими мыслями, напрочь забыл, что они с Коннором в ссоре.
– Двойной временной портал! – выпалил он, – с одной стороны дыра в прошлое, с другой в будущее.
– Ты фантаст или ученый? – не меняя тона, спросил Коннор.
– Коннор! А, собственно, почему ты не допускаешь такую версию? – подала голос Доннер.
– А мне, собственно, надоели все эти подобные версии. Семьдесят процентов на то... – Дойл осекся, поймав на себе взгляд Линдсей. Ее глаза красноречиво говорили что-то вроде "хватит уже! От тебя-то я этого не ожидала".
– Так, у меня идея, – разрядил обстановку Антон. – Надо устроить Амандам очную ставку.
– А если что-нибудь случится? – сразу же спросила Линдсей.
– А если так думать, то и правда что-нибудь случится. Тем более что других идей пока ни у кого нет.
***
Линдсей подмигнула Аманде. Девочка казалась спокойной, сидела слегка бледная, но держалась.
"Пока она молодцом" – подумала Линдсей. В этот момент за прозрачной дверью лаборатории выросла фигура Антона. За ним шла Ада. У нее было выражение лица, как у человека, который не может поверить в происходящие события. Когда Линдсей второй раз с ней разговаривала, ей показалось, что девочка из будущего что-то не договаривает. Знает, но либо боится сказать, либо... Что "либо" Линдсей так и не придумала.
– Привет, – легко сказала Ада, входя в конференц-зал. Аманда уставилась на нее.
– Здравствуй... – она подумала и тихо спросила – Ты... ты видишь то, что вижу я?
– Я не знаю, что видишь ты, но я вижу... себя!
– Я тоже, – стала чуть посмелее Аманда. Девочки как будто забыли про существование Линдсей, Аманда спросила – Кто ты?
– Я – Аманда Холдернесс.
– Я тоже...
– Слушай... – Ада поколебалась. Теперь ее лицо стало как у человека, которого осенила внезапная догадка. Она с ходу вдруг выпалила – У тебя есть дневник?
– Дневник? – очень удивилась Аманда – Есть. А что, это важно?
– Какой он с виду? – с самым решительным видом допытывалась Ада. – Такая толстая тетрадь в красивом коричневом переплете с золотом?
– Ну да, откуда ты знаешь?!
– Ада, объясни мне, о чем ты думаешь?.. – вступила Линдсей. Глаза Ады потухли, она откинулась на спинку кресла.
– Да нет, мисс Доннер, ничего...
"Зря спросила" – тут же пожалела Доннер – "она же теперь ничего не расскажет". И оказалась права.
***
– И зачем я спросила... – раскаивалась Линдсей. Они с Коннором, Антоном и Питером наверно, в десятый раз просматривали запись разговора. – Они обо мне забыли совсем! Если бы я не влезла...
– Линдсей, да не вини ты себя. Откуда ты знала, что разговор пойдет в такое русло? – Коннор подмигнул ей. – К чему Ада спросила про дневник?
– Не знаю.
– А можно я скажу? – попросил Питер. – Может быть, Ада читала этот дневник?
– Ага... – Коннор неожиданно начал понимать ход Питеровых мыслей, – хочешь сказать, что они с Амандой...
– ...родственницы...
– ...Аманда какая-нибудь прапрапрабабушка Ады....
– ...а зовут их по одинаковому потому, – Питер с головой ушел в свою идею.
– ...потому, что одну назвали в честь другой, – Коннор тоже забыл обо всем на свете.
– ...а похожесть?
– ...говорят, что в четвертом поколении внешность повторяется.
Антон и Линдсей поворачивали голову от Дойла к Эксону, как болельщики на теннисном матче.
– Ну и допустим. И что дальше?
– Ну хоть как-то мы обстановку прояснили!
– Уже прогресс, – согласился Питер. Антон подмигнул Доннер: "так они и помирятся". Линдсей покачала головой и прижала палец к виску: "сейчас вспомнят и опять все по новой".
***
Было около одиннадцати вечера. Ада лежала на кровати и делала вид, что спит; на самом деле она думала. Потом осторожно села на кровати, прислушалась – ни звука – осторожно слезла с кровати, накинула куртку и подошла к окну. Питер сказал давеча, что палата Аманды должна быть где-то недалеко от нее. Ада вспрыгнула на подоконник, перелезла на карниз и с кошачьей ловкостью пошла по нему, можно было подумать, что такие упражнения она проделывает каждый день. Подобравшись к следующему окну, она осторожно пригнулась и посмотрела внутрь. Не то. Через две палаты она нашла то что искала – на кровати лежала ее двойняшка. Ада осторожно постучала в окно.
– Аманда! Ты не спишь? – Аманда подняла голову, соскочила с кровати и открыла окно.
– Ты сумасшедшая! Сорвешься ведь!
– Не сорвусь, – сказала Ада, залезая в палату, – я привычная. Мы с тобой не договорили. Мне не хотелось при Линдсей объяснять.
– Что объяснять? Я ничего не понимаю.
– Ты послушай. – Ада уселась прямо на пол, – ты единственная в роду Аманда?
– Да, – уверенно ответила та, – мне с детства говорили, что у меня имя для Англии нетипичное и что я первая Аманда в роду Холдернесс.
– Значит, ты первая. А я вторая. Меня назвали в честь тебя.
– Чего?...
– Я серьезно. Ты – моя прапрапрабабушка.
Аманда смотрела в одну точку и глаза ее медленно расширялись.
– Я сплю.
– Да не спишь ты! – раздраженно сказала Ада, – Знаешь, почему я здесь? Из-за тебя. Ты меня пригласила и я пришла. Только я думала, что все это фича, а оказалось – нет.
– Как это я тебя пригласила?
– Я прочитала в твоем дневнике, что ты приглашаешь меня увидеться с тобой возле Холдернесс-холла. Вот мы и увиделись. А теперь надо убираться отсюда.
– Как? Через окно? И что мы будем делать?
– Поедем к тому месту, где мы встретились. Пошли. – Ада решительно перелезла через подоконник, помогла Аманде влезть на карниз. – Тут невысоко, прыгнешь?
– А не разобьюсь?
– Все будет нормально. – Ада подтолкнула близняшку, Аманда зажмурила глаза и прыгнула. Раздался удар о траву. Ада повторила ее траекторию.
– Теперь в конюшню. Я не собираюсь оставлять моего Икса здесь.
– А я заберу Тилля.
***
Дикки Солтайр бросила последнюю охапку травы Монаху и повалилась в изнеможении на сено, прикрытое попоной. Сегодня она устала, как никогда в жизни – пришлось в дневную смену заменять Джонатана, а еще предстояла ночная. Она боролась со сном, но все же через минуту заснула. Во сне она слышала, как будто стукнула дверь денника, зазвенела уздечка... И вдруг донесся ясный голос:
– Ну что, готова? Поехали!
Дикки открыла глаза и вскочила. Она круто обернулась, одним прыжком оказалась около денников. Солового и серого не было в стойлах, седел и уздечек тоже нет на местах...
***
Коннор услышал стук в дверь лаборатории и знакомый голос.
– Мистер Дойл! Сэр! Это я, Дик, откройте!
Коннор рванул дверь на себя и лоб в лоб столкнулся с... головой Кодо. Дикки сидела верхом, бросив на спину коню один только вальтрап и держа на поводу Ржавого.
– Что случилось?
– Сэр, серого и солового нет в конюшне!!
– Аманды... – мигом все понял Коннор, – куда они могут направляться?
– К Холдернесс-холлу! – рядом с Коннором оказался Эксон.
– Бог ты мой, – протянула Дикки.
– Дик, до туда далеко?
– Верхом, галопом, минут двадцать.
Коннор, ни слова не говоря, с ходу взлетел на спину Ржавому и перекинул повод через голову коня.
– Показывай дорогу!
– Коннор, я с тобой! – крикнул Питер.
– Тьфу ты... Прыгай вторым номером!
Эту бешеную скачку по ночному Мэклтону Питер запомнил на всю жизнь. Он сидел на Ржавом, вцепившись в Дойла, конь несся таким карьером, что камни из-под копыт летели. Впереди мелькала фигура Кодо, Коннор с трудом управлялся со своим конем. Когда они оказались в лесу, Дойл почти упал на шею Ржавому, схватился обеими руками за гриву...
Кодо и Ржавый галопом вылетели из леса на площадку перед Холдернесс-холлом. Коннор увидел двух девчонок верхом, их лошади стояли почти голова к голове. Одна из двойняшек протянула руку, другая хлопнула ее по ладони, они развернули лошадей и рысью разъехались.
– Ада! Аманда!
Воздух поплыл, как над пламенем. Ада и Аманда одновременно словно вошли в невидимые двери и... пропали.
***
Аманда Холдернесс раскрыла свой дневник и записала: Сегодня я встретилась с одной девочкой, которую тоже зовут Аманда. Если она когда-нибудь будет читать эту запись, пусть приезжает верхом к Холдернесс-холлу. Мы там с ней встретимся.
The End
22-25 августа, 2001,
by Cap Warrior.