Комментарий авторов: это начиналось как ролевая игра по вселенным сериала «Шерлок ВВС» и «Пси-Фактор», но постепенно выросло в серию ролевых фанфиков, хотя исходная ролевая игра остается пока незавершенной. Поскольку сериалы снимались в разное время, получилось временное АУ по отношению к вселенной Пси-Фактора. Можно считать это фантазией на тему того, как сериал Пси-Фактор мог бы выглядеть сейчас. Для понимания некоторых отсылок к событиям ролевой игры рекомендуем прочитать «В предыдущей серии» к первой части.
Часть III: Склеп
Часть VI: Возвращение на Кэт-Айленд
Следующий уик-энд Коннор и Клер снова проводят вместе. На этот раз Коннор везет свою коллегу на уединенный остров Багамского архипелага. Такой выбор весьма удивляет Клер, и она прямо спрашивает Дойла, что он ждет от этих выходных. Тот отвечает, что он всего лишь так странно дружит.
В первый же вечер, после нескольких бутылок пива, Коннор узнает о Клер много нового, что кого-либо другого могло бы шокировать, но только не его. Клер удивлена и отчасти смущена такой реакцией.
Утром Клер находит на своей подушке розу. Вскоре оказывается, что ее положил туда вовсе не Коннор. После завтрака они отправляются на прогулку, во время которой находят развалины старого дома и засохший розовый куст на заднем дворе. Клер шутит, что, возможно, розу подарил ей призрак бывшего хозяина дома, даже не подозревая, насколько близка к истине. После возвращения они обнаруживают еще один цветок в комнате у Клер, и полный разгром в комнате у Коннора. Не желая портить себе отдых, оба просто отмахиваются от феномена.
В то же время их отношения стремительно трансформируются из странной дружбы в более простые, понятные и близкие, однако оба заранее договариваются, что все случившееся на Багамах останется на Багамах. Параллельно Коннор пытается выяснить, что происходит на острове, и узнает об исчезновении нескольких женщин, которых так и не нашли. Прежде чем он успевает узнать все подробности, Клер таинственным образом исчезает.
Коннору удается найти Клер живой и почти невредимой там, где погибли пропавшие ранее женщины, но оказывается, что Дэвисон подозревает его в том, что с ней произошло. Они покидают остров, так и не разобравшись до конца в случившемся, с твердым намерением однажды вернуться для полноценного расследования.
«All those who disturb this tomb will die».
Ancient warning, The Curse (s01ep11)
В нескольких часах езды от г. Холлистер, штат Калифорния, США
10 февраля 2013 года
Коннор:
"Дело №45-912. Следствие ведет Коннор Дойл. Нас вызвали в город Холлистер, штат Калифорния, для расследования странного подъема заболеваемости среди местных жителей и археологов, раскапывающих фамильный склеп предположительно одного из основателей города".
Я нажал кнопку на диктофоне и прикрыл глаза. Какому идиоту пришло в голову отправить нас через всю страну на машине? Больше двух тысяч миль. Даже не смотря на то, что нас четверо, и за рулем мы постоянно менялись, все равно было тяжело. Кажется, когда я наконец-то выйду из этого треклятого Субарбана, спина уже не разогнется.
Я взглянул в зеркало заднего вида. Питер и Клер мирно спали, пристегнутые ремнями безопасности. Меня и самого уже клонило в сон, третий час ночи, все-таки, но я не мог оставить Линдсей бодрствовать одну. Повернул голову к ней. Она уверенно вела машину, тихо подпевая песне по радио.
– Чего ты такой кислый, Коннор? – весело спросила она, покосившись в мою сторону. – Февраль на дворе, а мы едем в Калифорнию. Это ли не счастье?
Я улыбнулся в ответ. Лично я это счастьем не считал. Мне вообще больше по душе пасмурная погода и +15 по Цельсию. С некоторых пор солнце я вообще не люблю.
– Сколько нам еще осталось?
Линдсей взглянула на одометр.
– К утру приедем. Поспи, сменишь меня через пару часов.
Я попытался возразить, но тут же почувствовал, что веки закрываются сами собой. Еще несколько секунд пытался бороться со сном, но в итоге бездарно сдался.
Клер:
Я проснулась от того, что у меня ужасно болело... все. Попыталась потянуться и размяться, но не вышло. Посмотрела в окно: темно, почти ничего не видно. На часах была половина четвертого. Я наклонилась вперед и тронула Линдсей за плечо:
– Давай сменю? – предложила ей я. По моим прикидкам она была уже давно за рулем.
Доннер согласно кивнула и съехала на обочину. Мы обе вышли из машины, пару минут постояли, давая уставшим телам хоть немного побыть в другом положении, потом сели на места друг друга. Я тронулась и вернулась на трассу. Скосила глаза на спящего рядом Дойла. Некстати вспомнился первый раз, когда мы ночевали вместе. Он тогда велел разбудить его, если он будет храпеть. Интересно, с чего он вообще взял, что храпит? Ни разу не слышала.
Я отогнала от себя эти мысли и сосредоточилась на дороге. Что бы там ни было между нами, оно в далеком прошлом. Уже три месяца мы работали вместе и, как ни странно, нам это прекрасно удавалось. Неловкость была только один раз, когда я через два дня после возвращения с Багам пришла к Дойлу извиниться. В наших кофейных чашках не было никакого снотворного, Коннор был ни в чем не виноват, я зря его подозревала.
Поэтому во вторник я дождалась конца рабочего дня, взяла две бутылки пива и пришла к нему в кабинет. Я знала, что он всегда задерживается после работы.
Увидев пиво, он удивленно поднял бровь.
– Прощения просить буду, – с выражением крайнего раскаяния на лице промямлила я.
Он серьезно кивнул, свинтил крышку у своей бутылки, чуть стукнулся горлышком о мою.
– Извинения приняты. Добро пожаловать в мою команду.
Еще какое-то время мы вместе пили пиво, и потом еще выжидали время, когда можно будет садиться за руль, говоря о ерунде. Преимущественно о работе. Его как раз должны были отправить в командировку, и ему нужен был патологоанатом в группу. Оказывается, он весь день тянул с заявкой, ждал моего ответа. Обещал, что к четвергу мы вернемся.
Он не флиртовал. Не говорил двусмысленных вещей. Не вспоминал Багамы. Ничего не вспоминал. Как будто не было последних девяти дней его отпуска. Или в них не было меня. Только в самом конце, когда мы уже шли по подземной парковке, он спросил:
– Как Дэвид? У тебя не было проблем?
Я отрицательно покачала головой.
– Все в порядке, не волнуйся. Я не встречаюсь с ревнивцами.
И на этом все закончилось. Больше он никогда ни при других, ни наедине не задавал личных вопросов, вообще не давал даже повода заподозрить, что мы имеем какое-то отношение к личной жизни друг друга.
Только на похоронах Сары незаметно держал меня за руку. На этот раз действительно как друг.
В Управлении никто ничего не узнал. Даже не подозревал. Доннер спокойно флиртовала с Дойлом в моем присутствии и нормально ко мне относилась, из чего я делала вывод, что на работе не существует даже мало-мальского слуха про нас.
Когда мы въехали в город, небо уже начало светлеть. Я тронула Дойла за плечо.
– Где мне искать мобильную лабораторию?
Коннор:
Я вздрогнул и огляделся, со сна не совсем понимая, где я и что от меня хочет Клер. Она сидела рядом, там, где была Линдсей, когда я засыпал. Я бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида: Питер и Линдсей были сзади. Черт, я же просил меня разбудить. Меня, а не Клер.
– Ммм, сейчас соображу, – сказал я, пытаясь прикинуть, где должна быть лаборатория.
Показал Клер дорогу и через пятнадцать минут мы были на месте. Вспомогательная группа уже привела лабораторию в рабочее состояние, можно было начинать совещание. Но мне казалось, что если я прямо сейчас не приму душ и не выпью чашку кофе, то свалюсь прямо под стол в конференц-зале. Отпустив всех на полчаса в отель, я тоже отправился следом.
Ровно в назначенное время все были на месте. Питер выглядел вполне бодрым, конечно, проспав всю ночь, хоть и в машине. Линдсей как всегда идеальна, как будто с обложки. Клер тоже свежа, хоть по слегка покрасневшим глазам видно, что остаток ночи не спала. Надеюсь, мой вид тоже соответствует статусу руководителя расследования.
– Линдсей, расскажешь коротко начальные сведения? – попросил я, глядя в сторону Доннер.
Клер:
Линдсей вся подобралась, как будто собиралась выступать не перед тремя коллегами, а перед тысячной аудиторией. Хотя, надо понимать, у нее один Дойл шел как минимум за тысячу.
– Все началось с того, что в Холистере один инвестор решил построить большой торгово-развлекательный комплекс. Многие местные жители были против: в основном, владельцы мелких магазинчиков и кафе, поскольку такой конкурент может задавить их бизнес. Было несколько протестных акций, петиций, но они не увенчались успехом. ТРК все-таки начали строить. Правда, застройщику тоже не повезло. В первые же дни работ строители наткнулись на сооружение под землей. Точнее, один из них просто в него провалился. Сооружение оказалось склепом, довольно старым. Вероятнее всего он ушел под землю в результате какого-нибудь из землетрясений. Строительство естественно приостановили, сюда приехало несколько ученых с кафедры археологии университета Сан-Франциско, которые предположили, что это фамильный склеп одного из основателей города, ему уже больше двухсот лет.
– Вот не повезло кому-то, – хмыкнул Питер, вызывая улыбку на наших лицах.
Линдсей серьезно кивнула.
– Тут же начались разборки, можно ли тут строить или объект должен быть признан исторической ценностью. Пока спорили, среди людей, так или иначе связанных с раскопанным склепом, начались странные приступы неизвестного заболевания. Насколько я знаю, сотрудники Центра контроля заболеваний уже тоже направили сюда свою группу.
Линдсей замолчала. Я ждала своей очереди.
Коннор:
Я все это уже знал, читал в папке с материалами, но мне всегда было проще воспринимать информацию на слух, когда рассказывает кто-то. Видимо, сказывалось военное прошлое. Команды не пишут, их отдают. Вслух.
– Клер, расскажи подробнее о заболеваемости, – я повернулся к Дэвисон, привычно стараясь смотреть на нее так же, как на всех остальных.
Три месяца назад, когда я позвал ее в свою команду, я думал, что со временем мне станет легче относиться к ней как к простой подчиненной. Но время шло, а легче не становилось. Я смотрел на нее и видел не доктора Дэвисон, а ту Клер, с которой пил мохито на пляже, которую целовал на песке, с которой занимался сексом в душе. И я ничего не мог с собой сделать. Надеюсь, что привычка держать эмоции в себе позволяла мне "держать лицо" и никто ни о чем не догадывался.
Клер:
– Я бы не стала говорить именно о заболевании пока, – я вывела на экран фотографии и краткие сведения по всем пяти жертвам, одну из них показывая крупным планом. – Очень уж симптомы разные. Например, у Питера Холлидея, рабочего, который упал в склеп, через три дня после этого появилась сыпь по всему телу и рвота. Это вообще никак не связали со склепом, но и причин не нашли. Предположили пищевое отравление.
Я сменила крупный план, выведя другое лицо.
– У второй жертвы – Алана Крафта, представителя компании-застройщика – тоже была рвота, тоже на третий день после посещения склепа, но не было сыпи, зато были сильные желудочные боли, мягкий стул, высокая температура. Похоже на кишечный грипп, но врачи не подтвердили этот диагноз.
Я снова щелкнула пультом, выводя лицо третьей жертвы.
– А это Эллен Горовиц, один из археологов. Она заболела на второй день после посещения склепа. Высокая температура, повышенное артериальное давление, сильные покраснения в нескольких местах, но ни сыпи, ни рвоты. Четвертая жертва – коллега Эллен, Мэтт Стоун, заболел на следующий день после посещения склепа, в один день с Эллен, просто он приехал на день позже, чем она. Сыпь, высокая температура, была даже краткосрочная потеря зрения.
Я снова щелкнула пультом, выводя последнюю жертву.
– И, наконец, Сэм Колтрейн, представитель муниципалитета, спускался в склеп в один день с Холлидеем, одним из первых, а заболел последним, два дня назад, то есть через неделю после того, как там побывал. В итоге: общих симптомов нет, они никак не связаны друг с другом, не подходят ни под одно известное заболевание, проявляются через разные периоды времени, постепенно сходят на нет. Причины непонятны, но к счастью все живы. Пока. Общее у всех этих людей только в том, что они все были в склепе, все заболели и никому не был поставлен внятный диагноз. При этом еще куча народу была в склепе: другие рабочие, несколько представителей муниципалитета, представители застройщика, пара зевак, полиция, несколько очень любопытных детей и два журналиста. Никто не заболел.
Я посмотрела на Дойла, давая понять, что на этом у меня пока все.
Коннор:
Слушая Клер, я одновременно так ушел в свои мысли, что даже не сразу сообразил, почему возникла пауза. И лишь встретившись с ней глазами, понял, что она закончила. Пора переходить к плану действий.
– Значит, в склеп никому не входить, пока даже в защитных костюмах. Питер, запусти туда зонд. Возьми пробы воздуха, пыли и прочего, сам знаешь. Линдсей, возьми Фоули из вспомогательной команды, вам нужно опросить всех, кто был в склепе. Клер, на тебе все заболевшие. Проведи осмотр, возьми анализы. Я не могу доверять тому, что делала не ты. То есть, не наша команда, – поспешно исправился я. – Я попробую договориться, чтобы хотя бы на несколько дней склеп предоставили нам. Или как минимум не мешали. Кто там у нас? Эпидемиологи, археологи, руководство ТРЦ, местная полиция... – На мгновение мне стало плохо. – Если всем все ясно, приступаем. В пять часов всех жду здесь с первыми результатами.
Питер, услышав про зонд, тут же со счастливым лицом выскочил из конференц-зала. Линдсей, как обычно, одарив меня сдержанной улыбкой, последовала вслед за Эксоном. Клер так и осталась сидеть на месте.
– Что-то еще, Клер? – бесстрастно спросил я.
Клер:
– Элсингер ничего не говорил по поводу расследования на Кэт-Айленде? – спросила я, делая вид, что что-то записываю в своем блокноте. Мой голос звучал нейтрально.
Коннор обещал, что мы вернемся туда с расследованием, но до сих пор ему не удавалось убедить Элсингера начать это расследование. Коннор не хотел ждать, пока там исчезнет еще кто-нибудь, но при этом не мог всего рассказать руководству, а то не понимало срочности, учитывая, что последняя жертва пропала там целых четыре года назад.
Коннор:
Ну вот, только я настроился на работу, как Клер вспомнила про Кэт-Айленд. Я пошел к Элсингеру сразу после нашего возвращения с острова. Сказал, что мне позвонил мой приятель, попросил разобраться. Френк долго и нудно выпытывал у меня, почему Стивен позвонил мне именно сейчас, если прошло четыре года со времени пропажи последней жертвы. Я не мог ему все рассказать, и он отложил расследование до лучших времен, когда у нас будет свободная группа.
– Пока нет, – ответил я, стараясь не смотреть на нее. – Я посоветовал Стивену "найти" скелеты и вызвать полицию. Так что, возможно, когда они зайдут в тупик, а у нас будет свободное время, Элсингер нас туда отправит. Мы разберемся с этим, я же обещал. – Я все-таки посмотрел на нее.
Клер:
Я не сдержала улыбку и встретилась с ним взглядом.
– Да, ты ведь всегда выполняешь свои обещания, – я поднялась из-за стола. – Хорошо, держи меня в курсе. Едва ли ты сможешь взять меня с собой на это расследование, формально, мне там нечего делать, но... Держи меня в курсе.
Коннор:
– Конечно, – пообещал я.
Клер вышла. Мне тоже предстояло заняться делами. Если честно, иногда я завидовал своим подчиненным. Они занимались исследованиями, что-то изучали, собирали сведения, проводили опыты, контактировали с проявлениями феномена. Моя же работа зачастую заключалась в написании отчетов, получении выговоров от начальства, согласовании действий с местными властями и бесконечными компромиссами между нами и всем остальным миром.
Вздохнув, я сложил все документы, разрешающие нам вести расследование, в кейс, поправил галстук, надел пиджак и вышел на улицу. Первым делом поехал к шерифу. Он был уже предупрежден о нашем приезде, собственно, он нас и вызвал, поскольку ему перестало нравиться, что в городе снует столько народа, никто ничего не может сделать, люди болеют, а строительство ТРЦ, которое должно было значительно поднять экономику города, стоит. Заручившись поддержкой шерифа, я вздохнул свободнее. Теперь над строителями и археологами командуем мы. Все свои действия они согласовывают с нами, а не наоборот.
Оставался только ЦКЗ. С этими было сложнее. Они не подчинялись шерифу. Их направили власти штата. И ни шериф, ни, тем более, ОНИР им не указ. Я не мог им приказать не мешать. Оставался только вариант договориться. Представители ЦКЗ расположились в местной больнице. Их было трое. Руководитель группы, доктор Алан Маккензи, принял меня вполне радушно, хоть по глазам его и было видно все, что он думает о какой-то там частной организации, которая только и занимается тем, что ловит привидения и полтергейсты.
– Так и быть, профессор Дойл, я разрешу вашей группе проводить исследования в склепе, даже буду предварительно согласовывать все наши действия с вами, но при одном условии, – на втором часу уговоров сдался Маккензи.
– При каком? – безнадежно спросил я. Я уже чувствовал себя выжатым, как лимон, и мне было почти все равно, что за условие он собрался мне ставить, главное, решить возникшую проблему.
– Один из моих людей будет работать с вами. Он будет проводить все исследования с вашим врачом, будет в курсе всей вашей работы.
Я молча кивнул. Маккензи позвонил кому-то по телефону, и через несколько минут в кабинет вошел один из его подчиненных, одного взгляда на которого мне хватило, чтобы понять, что я всеми фибрами души против работы с ним. Вернее, я против того, чтобы с ним работала Дэвисон. Он был на целую голову выше меня, примерно сорока – сорока двух лет, с начинающими седеть висками, ярко-синими глазами и легкой улыбкой. Я, конечно, мало что понимал в мужчинах, но он был слишком похож на Дэвида.
– Это Бен Харрис, – представил его Маккензи.
Я поднялся, пожал ему руку. Нет, Дойл, засунь свою ревность куда подальше. Еще не хватало, чтобы это мешало работе.
– Коннор Дойл, – сказал я, недовольно отмечая, что голос звучит чересчур сухо.
Мы договорились, что Харрис придет сегодня в нашу мобильную лабораторию к шести часам, я представлю его команде и, главное, врачу, с которым он будет сотрудничать. Клер Дэвисон.
Попрощавшись с эпидемиологами, я вышел. До совещания оставалось время уладить еще несколько дел. И заранее смириться с тем, что буду ревновать к этому Харрису женщину, которая мне даже не принадлежит.
Клер:
Врачи в местной больнице оказались довольно милыми и контактными людьми. Сразу предоставили мне все свои результаты обследований пострадавших и истории болезней, которые удалось собрать. Даже когда я сказала, что хочу еще раз обследовать пациентов, они лишь недовольно переглянулись и сообщили, что в больнице сейчас только трое: те, кто заболел последними, но пообещали предоставить мне полную свободу действий.
– Двое других уже давно выписались и насколько я знаю, оба сейчас здоровы, – сообщил мне главврач. – Что бы с ними ни было, оно прошло довольно быстро. Мы были вынуждены лечить симптомы, так как диагноз поставить не смогли. Это сработало, но причину их состояния мы так и не выяснили.
Я поблагодарила его за содействие и занялась пациентами. Для начала я заново взяла все анализы и провела пару дополнительных исследований. В палате последнего – пятого по счету – заболевшего Сэма Колтрейна я столкнулась с человеком, который явно не работал в этой больнице.
– Вы кто? – довольно неприветливо спросил он.
– Клер Дэвисон, ОНИР, – спокойно ответила я. – А вы?
– Бен Харрис, ЦКЗ. Что вы здесь делаете?
– Полагаю, то же, что и вы: пытаюсь помочь местным врачам разобраться с причиной заболеваний людей.
– Не вижу в этом смысла, – довольно высокомерно ответил Харрис. – Мы и сами здесь справимся. Так что сделайте одолжение, не мешайте, – он довольно недвусмысленно указал мне на дверь, но я, естественно, не двинулась с места.
– По всей видимости, местные власти считают, что одна голова хорошо, две лучше, а десяток – так вообще шикарно, – я улыбнулась ему. – Поэтому давайте вы не будете мной командовать. У меня и без вас командиров хватает. Насколько я понимаю, вы такой же, как и я – исполнитель. Наши руководители договорятся, у кого полномочий больше, а наше дело, – я кивнула на пациента, который с интересом наблюдал за нашей перепалкой, – помочь ему.
Харрис нахмурился и хотел еще что-то сказать, но его вызвали по телефону, и он ушел, даже не попрощавшись. Я пожала плечами и повернулась к Колтрейну.
– Ну что ж, – я улыбнулась ему, – приступим? Боюсь, мне придется еще раз вас обследовать, мистер Колтрейн.
– Ну, уж лучше вы, чем он, – он окинул мою фигуру оценивающим взглядом.
Я изо всех сил постаралась удержать улыбку на губах. Что ж за день сегодня такой?
Коннор:
Ровно в пять вся команда была в сборе в конференц-зале.
– Начну с приятного, – сказал я. – Нам разрешили главенствовать над склепом, намеренно мешать никто не будет. Шериф на нашей стороне. Есть, правда, и минус. ЦКЗ пошли на это только с условием, что их человек будет работать с нами, а именно с тобой, Клер. – Я абсолютно бесстрастно посмотрел на нее, всем своим видом показывая, что это не обсуждается. – Все медицинские исследования будете проводить вместе. Но обо всем докладывать мне, – я сделал ударение на последнем слове. Надеюсь, она поняла, что я имел в виду в случае обнаружения чего-то крайне интересного сначала рассказать мне, а потом уже делиться с людьми из ЦКЗ и со всеми остальными. – Так что все формальности улажены, занимаемся исключительно делом. Питер, что показало обследование склепа?
Эксон сложил руки на столе и посмотрел на меня.
– Все в порядке, Коннор. Зонд не выявил абсолютно ничего. Никаких смертельно опасных бактерий ни в воздухе, ни на предметах. Все показатели в норме. Если что-то и заразило всех этих людей, то это было явно не в склепе. Я считаю, что все меры безопасности излишни, можно смело туда входить.
Ну, конечно, Питеру только дай куда войти.
– Нет, Питер, меры безопасности лишними не бывают, и никто туда без моего ведома входить не будет. Работать в склепе исключительно в респираторе и перчатках. – Я осмотрел команду, проверяя, до всех ли дошло. – Линдсей, ты опросила свидетелей?
Доннер в точности повторила движения Питера. Мне стало даже смешно.
– Еще не всех. Было слишком мало времени и слишком много людей. У меня такое ощущение, что в склепе побывало полгорода. Мы с Фоули составили список всех, кто туда входил, но опросить даже поверхностно успели только половину. У кого-то были какие-то слабые проявления болезни в виде насморка или сыпи, но слишком мало и быстро прошло. Я склонна считать, что это просто аллергия или простуда, думаю, Клер скажет точнее, – Линдсей многозначительно посмотрела на Дэвисон. – Все-таки там сыро. Таких серьезных проявлений, как у этих пятерых, ни у кого не было.
Кажется, это дело просто пустышка. Кто-то что-то не то съел, не там постоял, вот и болезни. Но, раз нас сюда прислали, нужно провести расследование до конца.
– И еще, – неожиданно сказала Линдсей.
Я посмотрел на нее. Она крутила в руках карандаш и задумчиво смотрела в стену, как будто решая, говорить, что собиралась, или нет.
– Что? – поторопил ее я.
– Я не знаю, насколько это существенно, – все еще с сомнением в голове произнесла она, – но многие из свидетелей упоминали какую-то легенду о склепе.
– Какую легенду?
– Да в том-то и дело, что никто ничего толком сказать не смог. Вроде есть легенда, и страшная, но вот что именно, – Линдсей развела руками. – Я хочу покопаться в архивах, может, и найду чего.
– Хорошо, как только закончишь со свидетелями, займись легендой, – согласился я. – Клер?
Клер:
Едва Коннор сказал о том, что мне придется работать с представителем ЦКЗ, мне в душу закралось нехорошее подозрение, что это будет мой новый знакомый – Харрис. Сказать, что меня это не радовало, значит, ничего не сказать.
– Пока мне нечего добавить к тому, что я говорила на первом совещании, – призналась я. – Я обследовала трех из пяти заболевших, двое первых уже давно выписаны и здоровы. Местные врачи все симптомы определили правильно, но вот диагноз по ним поставить не представляется мне возможным. Из нового только более подробные сведения о последнем заболевшем: у него помимо температуры сильные боли и частичный паралич нижних конечностей. Коннор, я почти уверена, что это не эпидемия, больше похоже на какое-то жуткое совпадение или, может, отравление, но следов токсинов местные врачи не нашли. Я, конечно, взяла повторно все анализы, результатов пока нет, будут к завтрашнему дню.
Я задумалась, просматривая свои записи. Или мне мерещится, или...
– Пока у меня сложилось впечатление, что с каждым новым заболевшим проявляются все более жестокие симптомы, но с медицинской точки зрения это тоже не имеет никакого смысла.
Коннор:
Я посмотрел на часы. Без двадцати шесть.
– Теории будут? – привычно спросил я, глядя по очереди на каждого из команды.
– Данных мало, – задумчиво произнес Питер. – Никакой системы.
Понятно. Питер еще не смог придумать никакую фантастическую идею, в которую укладывались бы все симптомы.
Клер:
– Мне непонятно, почему болеют так выборочно, так разнообразно и через такой разный период времени, – призналась я.
– Вот сразу видно, что вы не эпидемиолог, – донеслось от входа.
Я повернула голову: Харрис. Да что ж за день-то такой? Он вошел, кивнул Коннору и без приглашения уселся за стол. Напротив меня.
– Если бы вы чаще имели дело с эпидемиями, то знали бы, что некоторые вирусы могут проявляться по-разному и через разное время. Все зависит от историй болезни зараженных и от состояния иммунитета, – он самодовольно усмехнулся и повернулся к Дойлу. – Я немного раньше, надеюсь, вы не возражаете. Помнится, мой босс хотел, чтобы я присутствовал на ваших совещаниях, и одно из них, кажется, в самом разгаре?
Коннор:
Твою ж мать, а! Какого черта он приперся так рано? И кто его вообще сюда впустил? Кажется, пора кого-нибудь уволить из вспомогательной команды.
– Это доктор Бен Харрис, – сказал я, почувствовав на себе три удивленных взгляда. – Доктор Харрис, это Питер Эксон, Линдсей Доннер и Клер Дэвисон, – я по очереди представил свою команду, затем повернулся к Харрису и посмотрел ему в глаза. – И на будущее, пожалуйста, не врывайтесь в нашу лабораторию как к себе домой.
Клер:
Предостережение Коннора, похоже, не произвело на Харриса ни малейшего впечатления. Он перевел взгляд на меня. Оценивающий взгляд, не люблю такой.
– Так какой у вас план действий, доктор Дэвисон?.. Я надеюсь, вы хотя бы доктор?
– Как ни странно, – я постаралась ответить спокойно. А потом демонстративно повернулась к Коннору, чтобы было понятно, что я говорю ему, а не отвечаю Харрису. – Коннор, пока я жду результаты анализов, я бы хотела войти в склеп и взять образцы тканей похороненных там людей. Может, мы что-то там найдем, что подскажет, что искать у заболевших.
Коннор:
Кажется, Клер от доктора Харриса не в восторге.
– Хорошо, Клер, – согласился я.
Не скажу, что я был в восторге от ее идеи, хоть Питер и сказал, что там безопасно, но выбора особого не было.
– Перчатки, респиратор – не забудь, – на всякий случай напомнил я, затем повернулся к Доннер. – Линдсей, с тебя легенда. Питер, пойдешь с Клер и доктором Харрисом в склеп. Я буду следить за вами отсюда.
Питер расплылся в улыбке. Конечно, любимое дело: если не поиграть с техникой, то войти в контакт с феноменом.
– Вопросы есть?
Клер:
– Только один, – я повернулась к Харрису, – вы пойдете с нами?
– Непременно, – он улыбнулся мне. Кажется, даже искренне. – Мы тоже это планировали.
Коннор:
– Хорошо, тогда за работу.
Линдсей собрала свои бумаги в папку и вышла. Питер тут же улетел готовить оборудование. Отдав несколько распоряжений вспомогательной команде, я лично проверил мониторы, передатчики и камеры, чем, кажется, немало удивил и даже обидел техников.
Клер:
Пока мы готовились к спуску в склеп, Харрис продолжал пытаться меня подкалывать, я вяло огрызалась в ответ. Ровно до тех пор, пока не включилась камера: не хватало еще потом получить нагоняй от Коннора за то, что я недостаточно хорошо сотрудничаю с другим ведомством, которое, прямо скажем, гораздо главнее нас.
Я надела не только перчатки и маску, но и защитный костюм с капюшоном: как-то изваляться в чужом прахе, а уж тем более подцепить его на волосы совсем не хотелось.
Нас спустилось трое: я, Питер и Харрис. Питер с любопытством оглядывался по сторонам и управлял зондом, который снимал нас и передавал картинку в мобильную лабораторию. Харрис помогал мне сдвигать надгробные плиты и брать образцы тканей. В этой усыпальнице было достаточно много тел, но я намеревалась взять образцы изо всех гробов. Ведь если это вирус, то он может покоиться в одной единственной "могиле". Кажется, и это мое намерение произвело положительное впечатление на Харриса. По крайней мере, он стал меньше меня подкалывать и общаться более уважительно.
На все про все у нас ушло почти два часа. Я ужасно вспотела в защитном костюме и мечтала только об одном... Нет, не об одном, о трех вещах: душе, чашке кофе и сигарете.
На поверхность мы поднялись без происшествий. Я сразу распорядилась, чтобы образцы отнесли в мобильную лабораторию. Сняла с себя противный комбинезон, перчатки и респиратор, упаковала в герметичный пакет для дальнейшей стерилизации.
– А вы молодец, – похвалил Харрис. – Можно угостить вас чашкой кофе?
– Нет, – отрезала я, даже наплевав на съемку. Думаю, за то, что отказалась с ним идти пить кофе, Дойл мне точно выговор не сделает. – Коннор, – сказала я в передатчик, – образцы понесли в нашу лабораторию. Я хотела бы принять душ, а потом готова с ними работать. Время терпит?
– Я могу пока начать без вас, – тут же предложил Харрис.
– Доктор Харрис может пока начать исследование, – послушно повторила я в микрофон.
Коннор:
Я неотрывно пялился в мониторы почти два часа. К концу уже было такое ощущение, что в глаза насыпали песка. Клер педантично заглядывала в каждый гроб, брала образцы. Харрис как тень следовал за ней, комментировал каждое ее действие. Кажется, отношения у него с Дэвисон налаживались. Как руководителя группы, меня не могло не радовать, что они сработались, но... меня не могло это радовать. Сидя в лаборатории и следя за ними в монитор, я совершенно непрофессионально бесился. Хорошо хоть только внутри, внешне, надеюсь, удавалось сохранять хладнокровие и невозмутимость. Как обычно.
Наконец они вышли из этого склепа, и я был вознагражден тем, как Клер отбрила его приглашение на кофе.
– Время терпит, – сказал я Клер, вовремя удержав уже собирающуюся появиться на лице улыбку. Еще не хватало. – Я прослежу, чтобы до тебя к образцам никто не прикасался.
Клер:
– Ты покажи доктору Харрису, где можно работать. Пусть пока подготовит все, чтобы сэкономить время. Я быстро.
Я повернулась к Харрису.
– Через двадцать минут буду, – пообещала я.
– Я буду ждать вас, Клер, – пообещал он в ответ с улыбкой.
Странно, что он меня так бесит. Обычно мне такие мужчины нравятся. Или нравились.
Я кивнула ему и отправилась в отель. Три минуты туда (к счастью, он был в шаговой доступности), семь минут в душе, пять минут на кофе. Сигареты, к сожалению, кончились. Пришлось забежать в ближайший магазинчик. Марки, которую я курю обычно, там не было, пришлось взять первое, что попалось на глаза. Зато продавец, узнав, что я тоже изучаю склеп, заулыбался и дал мне в качестве бонуса мятную конфету. Я поблагодарила его, хотя и терпеть не могла такие. Скормлю кому-нибудь.
Коннор:
Пока в лаборатории расставляли взятые Клер образцы, пришел и Харрис. Я как раз регистрировал и сортировал записи с мониторов, вносил их в отчет, но пришлось оторваться.
– Пойдемте, покажу вам лабораторию, – сказал я, закрывая ноутбук.
– Спасибо, – поблагодарил Харрис. – Неплохо у вас тут, хочу заметить. Даже у нас нет такой мобильной лаборатории. В частном секторе, наверное, и зарплаты лучше.
– Не жалуюсь, – довольно сухо ответил я, показывая, что уж что-что, но свою зарплату я с ним обсуждать не собираюсь.
Я с большего показал ему оборудование, все равно Клер будет здесь хозяйничать, сама определит ему фронт работы.
– Ну, сотрудницы у вас точно симпатичнее, – продолжал Харрис. – Блондинка, что была на совещании, похожа на модель. Она что, тоже имеет степень? Дэвисон, конечно, не красавица, но что-то в ней есть. Славная девочка, хоть и кусачая. Но толковая. Она замужем?
– Доктор Харрис, вы сюда работать приехали или на моих сотрудниц смотреть? – не выдержал я. Интересно, что больше задело, замечание, что Клер не красавица или вопрос про ее замужество? Ни то, ни другое. Просто терпеть не могу, когда в рабочее время начинают заниматься ерундой.
– А вы никогда не сочетаете приятное с полезным? – усмехнулся Харрис. – Что, неужели ни с одной не спали? По секрету вам скажу: блондинка, кажется, не против. Я обычно понимаю в таких вещах.
Вот теперь я, кажется, действительно разозлился. Повернулся к нему и, глядя прямо в глаза (терпеть не могу смотреть снизу вверх), жестко сказал:
– Мы коллеги, доктор Харрис. Есть такое понятие как субординация. Надеюсь, вы понимаете его значение. Не знаю, как у вас, а у нас в Управлении служебные романы не приветствуются.
Ага, Дойл, запомни это.
– У вас там прямо как в армии, – Харрис примирительно вскинул руки. – Ладно, не беситесь. Я так, спросил просто.
– Иногда мне кажется, что в армии было проще, – заметил я, впрочем, уже спокойнее. – Ладно, я вас оставлю, доктор Дэвисон скоро придет. У меня еще дела.
Я вышел из лаборатории, столкнувшись на пороге с Клер.
Клер:
– Привет, – я улыбнулась Дойлу. – Как там Харрис? Еще не начал?
Коннор:
– Ждет тебя, – ответил я. Потом подумал и все-таки добавил: – Уже спрашивал, замужем ли ты.
Клер:
Я возвела глаза к потолку.
– В следующий раз, Дойл, на такой вопрос отвечай, что я замужем и у меня трое детей. Можешь сказать, что за тобой, – я подмигнула ему и протянула конфету, которую так и крутила в руке. – На, это тебе утешительный приз за то, что приходится терпеть этого мудака.
Я пошла к лаборатории, потом на ходу обернулась и добавила:
– Далеко не уходи, не хочу тут на ночь глядя с ним наедине оставаться.
И пошла навстречу неизбежному.
Коннор:
Я машинально взял у нее конфету, с удивлением посмотрел ей вслед. Конечно, я далеко не уйду, особенно если ты об этом просишь.
До часу ночи я просидел в конференц-зале, пока за стенкой Клер и Харрис возились с пробами. Заодно написал все отчеты, привел в порядок даже то, до чего руки давно не доходили. Наконец в час они закончили. Клер выглядела усталой. Еще бы, вся предыдущая ночь прошла в машине, потом весь день в бегах, и вот опять.
Мы попрощались с Харрисом, и ушли в отель. Утром, перекладывая вещи из карманов одного пиджака в другой, я нашел конфету. Особо не раздумывая, закинул ее в рот и вышел на улицу. Харрис уже топтался возле мобильной лаборатории. Что, так страшно пропустить начало совещания? Как бы чего не упустить? Однако запомнил, что шляться как к себе домой не стоит. Я сдержанно поздоровался и предложил войти внутрь.
Клер:
Кажется, я пришла на совещание последней. С двухминутным опозданием. Все никак не могла соскрести себя утром с постели. Все уже были на месте, даже Харрис. Он улыбнулся мне и зачем-то подмигнул. Линдсей заметила это и многозначительно хмыкнула, зачем-то посмотрев на Дойла. Кажется, решила, что я с Харрисом флиртую, как когда-то с Лестрейдом. Черт с ней, пусть думает, что хочет. Главное, чтобы Коннор так не думал. Хотя почему это важно?
Я извинилась и села на свое место.
Коннор:
– Раз все собрались, давайте начнем, – сказал я, когда Клер села на свое место. – Клер, какие у вас результаты?
Наверное, спать все-таки надо больше. Я совершенно не выспался, даже говорить было сложно. Старею, что ли? Помнится, раньше мог несколько суток провести без сна, а теперь, кажется, все. Вот уж не думал, что в тридцать три года буду считать себя старым.
Клер:
– Да никаких, – вздохнула я. – В захороненных телах нет ничего необычного. Мы изучили каждое, Коннор, поверь мне. Никаких скрытых вирусов.
– Я отправил пробы еще в нашу центральную лабораторию, – встрял Харрис. – Может там найдут что-то.
Коннор:
С каждой секундой это все меньше походило на недосып. Я уже почти не слышал того, что говорила Клер. Стало не только тяжело говорить, но и вообще шевелиться, а потом и дышать. Я уже хотел наплевать на приличия и выйти из лаборатории на свежий воздух, может, там станет легче, но не смог даже подняться. Выдохнув, я вдруг понял, что вдох сделать уже не могу. Еще раз взглянул на Клер и, кажется, бесславно отключился.
Клер:
– Дойл? – я вскочила со своего места первая, но Доннер и Эксон сидели ближе, поэтому они подхватили внезапно отключившегося Коннора.
– Что с ним? – в голосе Линдсей появилась паника.
– Положите его на пол, поднимите голову, – скомандовала я. Я уже была рядом и пыталась ослабить узел галстука, а лучше вообще снять его. Я наклонилась к нему. Черт. – Он не дышит, – я попыталась нащупать пульс. – Сердце остановилось. Так, Лин, запрокинь ему голову. Искусственное дыхание делать умеешь?
– Да.
– Хорошо, – я уже начала делать массаж сердца. – Питер, дефибриллятор. Лин, давай.
Доннер наклонилась к губам Коннора и вдохнула в его легкие воздух. Я не видела Питера, надеялась, что он уже пошел в медицинский отсек. Я была слишком сосредоточена на сердце Коннора. Раз, два, три, четыре, пять.
– Давай.
Линдсей снова наклонилась к Коннору. Не смей мне тут умирать, Дойл.
Раз, два, три, четыре, пять. Я слышала, как Харрис вызвал по телефону помощь из больницы. Тут недалеко, городок маленький, но надо запустить сердце.
Буквально несколько секунд спустя я услышала знакомый писк: реанимационный набор уже был рядом, кто-то даже заряжал электроды. Прямо передо мной появился набор для интубации. Я подняла глаза: Харрис.
– Я пока вколю адреналин, – сказал он, глазами показывая мне на набор.
Я благодарно кивнула, отогнала Линдсей, чтобы не мешалась под руками. Пока я интубировала, Харрис подключил Коннора к монитору. Ну да, пульса нет.
– Разряд.
Я убрала руки. Через тело Дойла прошел ток, но пульс не появился.
– Еще раз, – сказала я.
– Разряд.
Пульс появился. Я с облегчением выдохнула и подключила Коннора к дыхательному аппарату. Харрис похлопал меня по плечу.
– Скорая уже в пути, – заверил он. – Все будет хорошо.
Я только кивнула. Держись, Дойл.
Коннор:
Первым появился запах. Пахло йодом и чем-то еще больничным. Потом проснулись звуки – на фоне полной тишины какой-то мерный писк и чье-то дыхание рядом. Затем я почувствовал боль в грудной клетке. Было ощущение, что на меня наступил слон. Так, раз болит, значит, жив.
Что вообще произошло? Последнее, что помню, – это как не смог вдохнуть. Дальше полная темнота. Так, кажется, кто-то держит меня за руку. Я чувствовал ледяные пальцы в своей ладони. Попытался открыть глаза. С третьей попытки мне это удалось. Правда, в ту же секунду ледяные пальцы исчезли.
Первое, что увидел, – лицо Клер рядом с собой. Хотел улыбнуться ей, но не получилось. Изо рта торчала какая-то дрянь.
Клер:
Я стояла рядом с кроватью Дойла и смотрела на мониторы. Пользуясь тем, что никого не было рядом, а сам Коннор был без сознания, я взяла его за руку. Странно, при смерти он, а руки ледяные у меня. От этой мысли сердце снова забилось как сумасшедшее, а горло перехватило. Интересно, у меня седых волос сегодня не появилось?
Ритмы на мониторах чуть изменились: кажется, Дойл пришел в себя. Я посмотрела на его лицо. Да, веки задрожали, глаза открылись. Я убрала руку, надеясь, что он еще слишком дезориентирован и не заметил, что я вообще прикасалась к нему.
– С возвращением, Дойл, – тихо сказала я. И, кажется, голос выдал меня с головой. Да и ладно, что я не могу испытывать повышенную симпатию к бывшему любовнику, который чуть не сыграл в ящик? – Ты как?
Спросила и поняла, что ответить-то он мне не сможет из-за трубки, поэтому поторопилась вытащить ее.
Коннор:
Клер вытащила трубку, и теперь к боли в грудной клетке добавилась боль в горле. Замечательно, теперь буду хрипеть еще неделю. Во всяком случае, в прошлый раз было именно так.
Однако ее голос и взгляд действовали лучше любого анальгетика. Пожалуй, стоило пережить все это ради того, чтобы узнать, что она все еще волнуется за меня. Впрочем, не стоит особенно воображать себе, она командный врач, она точно так же волновалась бы за Питера или Линдсей. Наверное.
– Судя по всему, не очень, но жить буду, – так и есть, голос хрипит. – Что произошло вообще?
Клер:
– Остановка дыхания, остановка сердца... Черт, ну и напугал ты нас, Дойл, – я сжала руки в кулаки, чтобы не было так заметно, как дрожат пальцы. – Больше так не делай, ладно? – я попыталась улыбнуться ему.
Коннор:
– Ну, вообще-то я никогда раньше так и не делал. Специально во всяком случае.
Улыбаться еще не получалось, хотя очень хотелось. Она выглядела испуганной. Даже руки дрожали, хоть она и пыталась это скрыть. Говорить тоже было больно, но я не мог не поблагодарить ее. Подозреваю, тому, что я еще здесь, я обязан ей.
– Спасибо, Клер, – коротко сказал я. – Теперь, похоже, я твой должник?
Клер:
Вот теперь я улыбнулась легко и естественно.
– Я уже сбилась со счета, кто из нас кому сколько должен, – призналась я. – Но кроме меня, ты в этот раз должен еще и Харрису. Как это ни прискорбно. Он помогал мне тебя откачивать. Без него все могло бы закончиться хуже. А, еще Доннер тоже в список занеси: она делала тебе искусственное дыхание, – я усмехнулась.
Коннор:
– Харрис обойдется, а Доннер, небось, только рада была, – я все-таки попытался изобразить улыбку, но, похоже, вышла просто какая-то гримаса.
Я нашел своей рукой ее руку, сжал ее пальцы. Ледяные. Значит, это была она. Хотя, кто ж еще? Чтобы момент не выглядел слишком интимным, я спросил, изображая профессиональный интерес:
– И как давно я тут валяюсь? Вы уже успели завершить расследование?
Клер:
Значит, все-таки успел заметить, что я брала его за руку, иначе не позволил бы себе такого. Я сжала его руку в ответ, но больше никак не дала понять, что вообще заметила этот жест: продолжала смотреть на него и отвечала в тон. Как будто наши руки жили своей отдельной жизнью, о которой нам самим ничего не было известно.
– Даже не надейся, что мы сделали за тебя всю работу, ты пролежал тут всего полдня. Я на всякий случай взяла у тебя кровь на анализ, хотя ты в склеп вообще-то не входил. Но очень уж странно: у пятого заболевшего был паралич нижних конечностей, у тебя ни с того, ни с сего отказали легкие и сердце. Скажи, перед этим ты что-то чувствовал?
Коннор:
Забавно, руку не убрала, но говорит четко и по делу. Ох, не зря я еще в первую нашу встречу подумал, что смотрюсь в зеркало. Зеркало и есть.
– Ммм, сначала было тяжело говорить, я еще подумал, что спать надо больше. Потом стало еще и тяжело дышать. Хотел выйти на свежий воздух, но ноги уже не слушались. А потом просто не смог вдохнуть вообще. Это все, что я помню. У вас есть предполагаемый диагноз, доктор Дэвисон?
Клер:
– Как только получу результаты ваших анализов, смогу сказать точнее, профессор Дойл, – я чувствовала, как мои пальцы отогреваются в его ладони и как меня постепенно "отпускает". Требовалась вся моя выдержка, чтобы продолжать спокойно обсуждать дело, вместо того чтобы послать к черту все наши договоренности, забыть, что в любой момент в палату могут войти посторонние, и просто наклониться и целовать его. Целовать до тех пор, пока не отогреюсь вся. – Анализы других заболевших ничего не дали.
Коннор:
Я не успел ей ничего ответить, как в палату тихо вошли Питер и Линдсей. И я только сейчас подумал, что вообще это странно, что, пока я был в отключке, за руку тут меня держала Клер, а не Линдсей. Это было бы логичнее. Едва заметив вошедших, я тут же отпустил руку Клер.
– Как он? – услышал я голос Линдсей. Клер заслоняла меня, значит, они не видели, что я уже очнулся. Надеюсь, и то, как мы держались за руки, тоже не видели.
Клер:
Я повернулась и отошла в сторону, чтобы продемонстрировать коллегам живого и почти здорового шефа.
– Он снова с нами, – сказала я, как ни в чем не бывало. – Я ему уже отчиталась по тому, что случилось, а заодно и по всем остальным своим вопросам. Так что, подозреваю, теперь спросят с вас.
Вовремя они пришли. Очень вовремя.
Коннор:
Да, "спросить с них" сейчас было лучшим выходом из ситуации. И себе дам время отвлечься от Клер, а то, кажется, снова начало накрывать, и все три месяца тщательно выстраиваемых отношений кейс-менеджер/командный врач рисковали пойти коту под хвост. И Линдсей не позволю развести тут сопли на тему, как сильно она испугалась, а то вот уже губа дрожит. Да и, самое главное, нужно провести совещание, пока рядом не крутится этот Бен Харрис. Уж не знаю чем, но он меня бесил до зубного скрежета.
Я сел на кровати (не без помощи Клер, правда), прислонившись спиной к стене, а то лежать во время совещания было как-то не совсем удобно, как будто я тут умирающий.
– Пока мы одни, давайте, рассказывайте, что и как вы делали полдня.
Питер возвел глаза к потолку, пробормотав что-то вроде "ну начинается, он нас даже с того света достанет". Линдсей, бросив непонятный мне взгляд на Клер, подошла ближе.
Клер:
Линдсей как-то нехорошо на меня посмотрела. Конечно, она-то полдня проторчала в палате Дойла, я выгнала ее незадолго до того, как Коннор пришел в себя, пользуясь своей привилегией врача. И теперь она, наверное, была на меня зла.
– А не было новых задач от тебя, Коннор, – сказал Питер. – Ты же даже предыдущую информацию дослушать не успел.
В дверях показалась медсестра и помахала мне папкой. Похоже, готовы анализы Коннора. Я забрала папку и отошла к окну, предоставляя Дойлу возможность расспрашивать остальных дальше, а сама принялась читать.
Коннор:
– То есть вы тупо полдня пробездельничали? – кажется, у меня даже голос прорезался, хотя горло стало болеть еще сильнее. – Эксон, я выпросил склеп на три дня, один из которых закончился еще вчера. Вы что, не могли сами сообразить, что еще можно сделать?
Так, тихо, Дойл. Еще не хватало наорать тут на них.
Клер:
– Дойл, спокойно, – велела я. – Хочешь еще и инфаркт? Сдается мне, не причем тут склеп. Ты в него вообще не входил, а пострадал сильнее всех. И вот тебе новость: тебя отравили. В твоей крови найдены следы миорелаксантов на основе яда кураре... И кстати, за тебя тут все немножко переживали, потому и не работалось нам. Некоторые, – я посмотрела на Линдсей, – так от постели не отходили.
Коннор:
– Кураре? – переспросила Линдсей, вернув взгляд Клер. Интересно, что у них тут произошло? Что за игры в гляделки? – Этот яд добывают из растений в Южной Америке. Индейцы смазывали им свои стрелы. Он блокирует рецепторы и вызывает, в том числе, остановку дыхания. Для отравления достаточно всего одной царапины. Где ты мог так вляпаться, Коннор?
Линдсей посмотрела на меня, как будто я знал ответ. Это она биолог, я вообще об этом яде имел весьма отдаленное представление. Даже не знал, что его из растений добывают, был уверен, что из лягушек. Видимо, поняв, что от меня толку мало, она снова повернулась к Клер.
– Ты уверена, что это именно кураре? Он не вызывает остановку сердца.
Клер:
– Сама посмотри, если мне не веришь, – я раздраженно протянула Линдсей папку. – И я не сказала, что там кураре в чистом виде. В препарате могло быть что-то еще.
Коннор:
Линдсей выхватила у Клер папку, быстро пробежала глазами текст.
– Это бред! – безапелляционно заявила она. – Кураре не вызывает остановку сердца. И нужна как минимум царапина. И действует он быстро. То есть ввести его в организм Коннора должны были прямо там, на совещании. Коннор, – она повернулась ко мне, – когда ты пришел на совещание, ты поранился где-нибудь?
Я беспомощно посмотрел почему-то именно на Питера. Наверное, потому что он единственный молчал и не требовал от меня чего-то. Потом все-таки перевел взгляд на Линдсей.
– Не припомню такого.
Черт, я, кажется, знаю, почему Линдсей так хорошо работает со свидетелями. И не захочешь, так расскажешь все под таким взглядом.
Клер:
– Для верности, могу осмотреть тебя на предмет свежих царапин, – я сложила руки на груди, игнорируя испепеляющий взгляд Доннер. – Что? Я же врач!
– Да, ты мне это уже сегодня говорила, – холодно ответила Линдсей.
Коннор:
Интересно, человек, который еще совсем недавно был двумя ногами в могиле, может внезапно устать и попросить всех выйти? Ладно, просто включим режим руководителя.
– Питер, закрой дверь, – для начала попросил я Эксона. – Доннер, Дэвисон, взяли стулья и сели в двух метрах друг от друга. Пока мы одни, я хочу выслушать ваши версии.
Кажется, в последний раз я так разговаривал с подчиненными еще на флоте, а с женщинами – никогда. Что ж, все бывает в первый раз. Хотя, если честно, чувствовал я себя при этом препогано.
Клер:
Хотелось ударить Дойла чем-нибудь тяжелым и попросить сделать тон попроще. Но, во-первых, он только очухался, а во-вторых, все-таки руководитель группы. Поэтому оставалось только подчиниться. Мы сели с Линдсей просто в разных углах палаты, для верности еще и смотрели в разные стороны. Обе молчали.
Коннор:
Внезапно я почувствовал себя воспитателем в детском саду. Странно, что они еще не плюнули друг в друга. Но, если честно, я так и не мог понять, с чего это вообще?
– Кажется, наш вирус или что там еще, вышел за пределы склепа, – осторожно начал Питер.
– Не вышел, а вынесли! – Линдсей снова повернулась к Клер. – И я даже знаю, кто.
Клер:
Я даже оторопела от такого заявления.
– Ну же, просвети нас, – теперь уже я сверлила ее взглядом. Я понимала, к чему она ведет, но хотела, чтобы она сказала это вслух.
– Вы с Харрисом-или-как-его-там принесли образцы из склепа. В мобильную лабораторию, – заявила Линдсей.
– С соблюдением всех норм безопасности, – добавила я. – Коннор с ними даже не контактировал, а мы с Харрисом копались в них полночи, но оба здоровы. Говорю вам, никакая это не болезнь!
Я повернулась к Дойлу. Доннер пусть думает, что хочет, но Коннор не должен во мне усомниться.
– Ты не мог заразиться от этих образцов, Коннор. Поверь мне.
Коннор:
– Клер, я ни в чем тебя не обвиняю, – поспешно сказал я, наконец-то придя в себя. Ну почему я вечно теряюсь, когда начинается ссора? – Линдсей, пожалуйста, сбавь обороты. – Я снова посмотрел на Клер. – В крови других жертв яда не было?
Клер:
Я покачала головой. В крови других жертв не было ничего внятного.
– Кроме тебя паралич был только у одного человека. Но у него мы не нашли следов. С другой стороны, твоя кровь попала на анализ сразу после проявления эффекта. Других я проверяла уже спустя несколько дней. Местные врачи могли пропустить, а к повторной проверке его уже могло не остаться.
Коннор:
– Значит, у нас куча пострадавших, и ни одного совпадения, – задумчиво протянул я. – Как-то это мало похоже на эпидемию. Линдсей, ты про легенду узнала?
– Узнала, – кивнула Доннер. – Никакой легенды нет.
– То есть как?
– А вот так. Все про нее говорят, а рассказать толком никто не может. Я покопалась в архивах – пусто. Поговорила с археологами, они тоже ничего не слышали.
Клер:
– Коннор, это с самого начала было похоже на отправление. А теперь, когда я вижу яд своими глазами, – я кивнула на папку, – я в этом уверена. Пока непонятно, кто и как это делает, а главное – зачем, но я бы отрабатывала эту версию.
Коннор:
– Я бы начал с вопроса не кто и как, а зачем? – сказал я. – Поймем зачем – найдем того, кто, а там уже узнаем как.
– Кто-нибудь из археологов? – тут же предположил Питер. – Ну как проклятие фараона. Был бы просто склеп – неинтересно, а так склеп с загадкой, славы больше.
– Не думаю, – возразила Линдсей. – Археологам это не с руки, так можно запросто допрыгаться до закрытия склепа и не получить вообще ничего.
Клер:
– Я бы искала среди людей с медицинским или химическим образованием. Тут мало иметь мотив, нужно еще уметь травить людей так разнообразно, не оставляя следов. И я не согласна с тобой, Коннор. Поймем как, поймем и кто. А там уже разберемся, зачем.
Коннор:
– А я согласна с Коннором, главное – зачем! – отозвалась Линдсей.
– Отлично, – я сделал вид, что не заметил ее тон. – Начнем с разных направлений. Лин, подумай, кому и зачем было выгодно начать всю эту неразбериху. Кто выиграл от этого. Клер, город небольшой, не думаю, что здесь найдется много химиков и фармацевтов. Твоя задача – понять, как это сделали.
Клер:
– Мне нужно будет повторно провести исследования крови пострадавших, – я встала со стула и вопросительно посмотрела на Коннора. – Разрешите идти и выполнять? – чуть язвительно спросила я в отместку за тон в начале "совещания".
Коннор:
Я удивленно посмотрел на Клер. Что за тон? И вдруг почувствовал, что жутко хочу спать. Готов вот прямо сейчас, пока они все еще вышли, закрыть глаза и отрубиться.
– Иди и выполняй, – с легкой улыбкой сказал я, наверное, чтобы немного сгладить впечатления от "совещания". Потом спохватился, что мы здесь не одни. – Питер, пока я здесь, ты за старшего. Я постараюсь к вам скоро присоединиться. Если к вечеру не отпустят, придешь ко мне с докладом, понял?
Питер кивнул, едва сдерживая радостную улыбку. Ну конечно, он всегда мечтал быть руководителем. Кажется, он будет рад, если меня не выпишут еще несколько дней.
– Все, идите.
Клер:
Я кивнула, едва сдержавшись, чтобы не отдать честь, и вышла, не прощаясь с Линдсей, только кивнув Эксону. Следующие несколько часов я заново брала кровь на анализ, изучала более ранние образцы и заново просматривала прежние результаты. Версия начала вырисовываться, но для уверенности мне нужен был еще один анализ крови Коннора.
Когда я пришла к нему в палату, он безмятежно спал. Лицо было бледным, уставшим. Еще бы, едва вернулся с того света, как пришлось разнимать двух подчиненных, словно маленьких детей.
Мне вдруг стало стыдно. И совестно его будить. Но я понимала, что если к вечеру у меня не будет результата, он же сам будет мною недоволен.
Поэтому я осторожно погладила его о щеке и тихо позвала:
– Коннор?
Коннор:
Снов не было. Это странно, но мне никогда не снятся сны. Просто я закрыл глаза, когда мои ушли, а потом открыл их от прикосновения к своей щеке. Да, давненько меня не будили таким способом. Возле кровати стояла Клер.
– Что? – как можно нейтральнее спросил я.
Клер:
– Боюсь, мне нужно взять у тебя немного крови на дополнительный анализ, – я виновато улыбнулась ему. – Потом можешь снова спать. Я быстро.
Коннор:
Я проснулся окончательно.
– Бери, конечно, – протянул ей руку. Очень хотелось спросить, что это была за перепалка у них с Линдсей, но я сдержался.
Клер:
Я перевязала ему руку жгутом и попросила поработать кулаком, чтобы вены стали заметнее. Пока я набирала кровь, я все-таки заставила себя сказать:
– Прости за эту сцену с Линдсей, – мне было совестно смотреть ему в глаза, поэтому я сосредоточено смотрела на свои руки. – Это было глупо и по-детски с моей стороны.
Коннор:
Ну, раз сама затронула эту тему, то, пожалуй, скажу, я же вроде как руководитель этой группы, хоть и временно валяющийся на больничной койке.
– Передо мной извиняться не за что, лучше бы вы с ней друг перед другом извинились. Чего вы с ней не поделили?
Клер:
Я ухмыльнулась, хотя идея извиняться перед Линдсей меня не вдохновляла. Пусть она передо мной извиняется: это она меня обвинила в халатности.
– Похоже, что тебя, – я посмотрела на него с улыбкой.
Коннор:
Зря спросил. Но, черт, улыбку сдержать не смог.
– Не думал, что я тебе еще нужен, – но тут же перевел разговор на другую тему, не хватало еще эту развивать, и так лишнего сказали: – Ты уже перепроверила кровь других заболевших?
Клер:
Я чуть не выронила шприц, когда он заговорил. К счастью, он быстро переключился на дело, не дожидаясь моей реакции.
– Перепроверила. Теперь, когда я примерно представляю, что я ищу, стало проще. У меня уже даже есть некоторая теория, но мне надо еще изучить твою кровь, чтобы убедиться.
Коннор:
– Что за теория?
Клер:
– Что мы имеем дело с очень умным и хитрым человеком, который способен создать в домашних условиях препарат, вызывающий у человека определенные реакции, и быстро распадающийся или выводящийся организмом. Поэтому мы не находили в крови пострадавших ничего толкового. Если я сейчас в твоей крови не найду никаких следов миорелаксанта, то буду знать, что права.
Я закончила забор крови, собрала все и уже собиралась уходить, но все же не удержалась:
– Не надо считать меня бесчувственной, Дойл. Мы ведь вместе приняли решение по поводу... нас, так? Мы оба так решили. Ты знал, что у меня есть отношения, когда пригласил меня на уик-энд. И ты знал, что мы будем работать вместе. Ты с первого совместного рабочего дня твердил мне, что никаких романов у нас на работе не допускается. Так ведь?
Коннор:
Надо было просто молча кивнуть. Или перевести разговор в шутку, как тогда, когда она попросила меня помочь ее друзьям, и наш разговор зашел слишком далеко. Но вместо этого я зачем-то сказал:
– Иногда я об этом жалею.
Клер:
– О том, что пригласил? Или о том, что мы решили? – уточнила я. Зачем? Зачем я снова открываю этот ящик?
Коннор:
– О том, что решили.
Вообще мне всегда было сложно говорить на подобные темы, и я всячески их избегал. Я не умел говорить о чувствах, я даже разбираться особо в них не умел. И кто его знает, какого черта я сейчас затеял весь этот разговор.
– Хотя, наверное, стоит больше жалеть о том, что пригласил, тем самым поставив обоих в дурацкое положение, но об этом жалеть не получается. Ладно, – я улыбнулся ей, мол, что сделано, то сделано, – мы же оба решили, так что давай продолжать работать. Когда меня выпишут, кстати? Эксон мне там наворотит дел. Я уже отлично себя чувствую.
Только горло болит от этой дурацкой трубки, и голова кружится черт знает от чего, но это мелочи, от них не умирают.
Клер:
Я хотела сказать ему что-то еще, но сдержалась. Действительно, что уж теперь? Даже если иногда и грустно, но никому из нас это особо не нужно. Не настолько, чтобы рисковать своими карьерами.
– Лежи, – я чуть похлопала его по плечу, – ты еще сегодня утром был пусть недолго, но вполне себе мертв. Так что отдыхай и набирайся сил. Эксон справится.
Коннор:
Клер ушла, а я повернулся на бок и попытался снова уснуть. Надо пользоваться моментом и хоть выспаться, кто знает, когда будет следующий шанс поспать больше четырех часов за сутки?
Однако мысли упорно лезли в голову. И совершенно не те, какие хотелось бы. Три месяца делал вид, что все хорошо, чтобы сегодня практически прямым текстом сказать ей все, что думаю. Ну не дурак ли?
Лучше подумать о работе. Это всегда отвлекало. Клер сказала, что мы имеем дело и умным и хитрым человеком, который способен дома сделать то, что не все в лаборатории умеют делать. Но ведь дома на кухне яд не приготовишь. Нужно хоть какое-то подобие лаборатории. Город маленький, неужели кто-то может хранить такую тайну? Надо поговорить с шерифом. Может, он хоть слышал что-то? И еще эта несуществующая легенда. Такое ощущение, что кто-то запустил ее специально. Но для чего? Чтобы подогреть интерес к этой эпидемии? Напустить страха? Зачем? Еще один вопрос. Кому это может быть нужно?
Не нужно считать меня бесчувственной... Что это означало?
Клер:
Видеть во главе стола Эксона было непривычно, но он, видимо, чувствовал себя вполне на своем месте. Я коротко отчиталась ему о том, о чем уже сказала Коннору, когда брала у него кровь. С поправкой на то, что теперь я уже была уверена в своей теории: в новой пробе крови Коннора следов препарата не было, только по нескольким косвенным показателям можно было понять, что что-то там еще недавно было, но если не знать, что ищешь, – ни за что не заметить это.
– Как эти препараты должны были попадать в организм пострадавших? – спросил Питер.
– Скорее всего, с едой или напитками, – я пожала плечами. – Я опросила каждого: никто до проявления симптомов не делал никаких инъекций, не ходил к врачам, которые каким-то образом могли бы незаметно ввести препарат. Так что остается только такой вариант.
– Линдсей, тебе удалось что-то узнать?
Коннор:
Отпускать меня не хотели. Врач твердил что-то про то, что мне еще рано, но я лучше знал. Я отлично себя чувствовал. К тому же, Клер я доверял больше, чем врачу маленького городка. И давить на людей умел превосходно. В итоге, он сдался.
В мобильной лаборатории вовсю шло совещание. Сквозь стеклянные двери конференц-зала мне было отлично все видно. Эксон сидел во главе стола, спиной к дверям, меня не видел. Я лишь усмехнулся, увидев его позу: чуть развалившись, полубоком, положив одну руку на стол. Оказывается, со стороны поза выглядит весьма неподходяще для серьезного руководителя группы. Клер листала какие-то бумаги, тоже не глядя в сторону дверей. И лишь Линдсей увидела меня, так и застыв с открытым ртом, видимо, собиралась что-то рассказывать.
– Я вам не помешаю?
Я тихо вошел в конференц-зал, сел с краю. Питер тут же сел прямо, сцепив руки в замок.
Клер:
Увидев Дойла, я нахмурилась. Нет, ну что за человек? Сказала же лежать и набираться сил, но нет же, прискакал. Конечно, без него же мы пропадем. Небось, считает, что раз в глазах не темнеет, так, значит, все хорошо, можно ходить. А какие последствия это будет иметь для организма в целом – это без разницы. Ладно, молодой еще, крепкий. Организм справится.
Эксон сразу как-то сник, увидев Дойла, зато Линдсей вся расцвела. Иногда мне было смешно за ней наблюдать, а иногда я ей где-то даже завидовала. Хотя, наверное, знай она правду, она бы завидовала мне больше.
– Коннор, рада видеть, что ты уже хорошо себя чувствуешь, – сказала Линдсей. – Я как раз хотела рассказать, кому может быть выгодна вся эта история с болезнями. Точно не археологам: им не дают нормально работать, пока здесь крутится ЦКЗ и мы.
– Кстати, – перебила я, надеясь порадовать Коннора, – ЦКЗ согласились с моими выводами насчет отравления, поэтому сворачивают свое расследование и сегодня уже уезжают. Если уже не уехали. Как видишь, Харриса с нами больше нет, можно спокойно работать.
Линдсей смотрела на меня недовольно, зато Дойл, кажется, даже улыбнулся.
Коннор:
Да, отсутствие Харриса не может не радовать. И отпавшая угроза эпидемии тоже.
– Я не совсем хорошо себя чувствую, – признался я, – поэтому, Питер, пожалуйста, сегодня поруководи еще ты.
Надо же Эксона порадовать. К тому же, голова действительно еще кружилась.
Клер:
Питер приободрился и попросил Линдсей продолжить, что та с удовольствием и сделала:
– Из-за этой истории с болезнями и расследованиями терпит убытки и инвестор. И уж, конечно, если строительство накроется, это будет крайне невыгодно городу в целом, зато очень даже на руку владельцам мелкого бизнеса. Тем самым, которые протестовали против строительства с самого начала.
– То есть стоит искать злоумышленника среди них? – уточнил Питер.
– Это вписывается и в мою теорию, – согласилась я. – Если это владелец кафе, он может добавлять яд в еду или кофе. Владелец магазинчика с продуктами тоже...
Я внезапно замолчала, вспоминая вчерашний день. Я зашла за сигаретами. Как только владелец узнал, что я работаю на раскопках, он дал мне конфету. Он взял ее не с витрины, он вытащил ее откуда-то из стола. Я не обратила на это внимание вчера, но теперь я поняла, что это было странно. Я испуганно посмотрела на Дойла.
– Клер, ты чего? – осторожно спросил Питер. Видимо, я заметно переменилась в лице.
– Коннор, мятная конфета, которую я дала тебе вчера... Что ты с ней сделал?
Коннор:
«На, это тебе утешительный приз за то, что приходится терпеть этого мудака». Клер протягивает мне конфету. Я кладу ее в карман. Утром, когда перекладываю телефон из одного пиджака в другой, натыкаюсь на нее. Разворачиваю обертку, кидаю в рот.
– Съел, – машинально ответил я.
Что-то еще крутилось в голове. Фантик. Я оборачиваюсь, ищу глазами мусорное ведро. Не нахожу. Потом смотрю на часы: опаздываю на совещание. Я еще никогда не опаздывал. Кладу фантик обратно в карман вчерашнего пиджака.
– Кажется, у меня осталась обертка от нее, – я поднял глаза на Клер.
Клер:
Господи, Доннер была права: это я отравила Дойла. Я дала ему конфету, которая предназначалась мне. Конечно, сначала надо проверить, но я была почти уверена, что яд был именно там. Все сходилось.
– Мне срочно нужен этот фантик, – сказала я, чувствуя, что сердце бьется где-то в горле. – И надо на всякий случай собрать информацию по владельцу магазина рядом со стройкой и с нами. Туда наверняка заходили все, кто работал в склепе. Я забежала туда за сигаретами вчера. Владелец угостил меня этой конфетой, когда узнал, что я из ОНИР и что мы тут тоже проводим расследование. А я отдала ее тебе. Ты ее съел перед совещанием? После этого ты почувствовал себя плохо?
Коннор:
– Я ее съел перед совещанием, – подтвердил я. – Значит, так, Линдсей, собери полную информацию по владельцу магазина. Особенно обрати внимание на его образование и на то, как сильно он пострадает после открытия ТРЦ. Хотя он-то, наверное, пострадает крайне сильно, он же совсем рядом тут. Питер, езжай к шерифу. Если яд был в конфете, нам может понадобиться его помощь.
По тому взгляду, который Эксон на меня бросил, я догадался, что что-то не так. И тут же вспомнил, что сегодня он руководитель, я же обещал. Но при открывшихся обстоятельствах мне было не до обещаний. В кейс-менеджера он поиграет потом.
– Выполнять, – скомандовал я. – Сейчас принесу обертку.
Я слишком резко подскочил с кресла, в глазах мгновенно потемнело, и я плюхнулся обратно.
– Ох ты ж. Клер, пойдем со мной.
Клер:
О том чтобы идти без меня не могло быть и речи, поэтому я в две секунды оказалась рядом и помогла Дойлу встать.
– Давай без резких движений хотя бы, раз уж ты не можешь даже одного дня нормально отлежаться.
Он кивнул, и мы медленно отправились в отель, а остальные – выполнять свои задания.
Коннор:
Фантик нашелся именно там, где я и думал. Положив его в специальный пакетик, я отдал его Клер.
– Но если яд так быстро исчезает из крови, почему ты думаешь, что найдешь его на обертке? – спросил я, когда мы уже возвращались в мобильную лабораторию.
Клер:
– Он не исчезает, Коннор. Он перерабатывается организмом, – напряженно ответила я. – Не думаю, что до попадания в организм он должен как-то распадаться, это сделало бы отравления слишком сложной задачей. А так подсунул конфетку в нужный момент, фантик от нее тут же куда-то выбросили, человек даже не обратил на нее внимания и ни за что не вспомнит, а потом у него начинаются симптомы.
В лаборатории я попросила Коннора:
– Подождешь в конференц-зале, пока я делаю анализ?
Коннор:
– Подожду, конечно, – кивнул я, скрываясь за стеклянной дверью конференц-зала. – Я полдня пропустил, надо задокументировать расследование.
Зря Эксон думает, что быть руководителем такой сахар. По большей части это куча писанины.
Клер:
Я провозилась с этим фантиком почти полчаса, проверив все дважды. Наши подозрения подтвердились. С одной стороны это было хорошо, потому что теперь мы, по всей видимости, знали, кто травит людей, с другой стороны это означало, что именно Дойла отравила я. И от этого становилось как-то паршиво на душе.
Я вошла в конференц-зал, где этот трудоголик строчил отчеты, села напротив, положила перед собой папку с распечаткой результатов анализа. Начала очень спокойно, очень профессионально:
– Мы были правы: яд был в конфете... Прости, Коннор, – выдержки и хладнокровия хватило всего на одну фразу. – Прости, я не хотела. Все, что произошло с тобой, предназначалось мне.
Коннор:
Я удивленно посмотрел на нее.
– Ты с ума сошла? Это еще что за угрызения совести? – Очень хотелось сесть рядом, обнять, утешить ее, выбросить эту дурь у нее из головы, но в конференц-зале стеклянные двери, и за ними постоянно кто-то ходит. – Клер, если бы отравили тебя, лично я очень сильно сомневаюсь, что смог бы тебя спасти.
Все, что я мог себе позволить, это сказать это немного теплее, чем мог сказать просто руководитель группы.
Клер:
– Ну, знаешь, я твое сердце тоже могла не удержать, – пробормотала я, глядя на свои сцепленные на столе руки. – Мне повезло, что рядом был Харрис, что Эксон не растерялся, что Линдсей знает, как делать искусственное дыхание... Нам вообще повезло, что ты съел эту дурацкую конфету утром перед совещанием, а не на ночь глядя, ты бы просто не проснулся. И мне пришлось бы как-то с этим жить.
Коннор:
Я все-таки не удержался и накрыл ее руки своей ладонью. В конце концов, если бы тут передо мной так убивалась Доннер, я сделал бы точно так же. Кажется, теперь я понимаю, почему у нас запрещены служебные романы. Потому что вот в случае чего совершенно непонятно, что ты делаешь как кейс-менеджер, а что – как человек, которому небезразличен другой.
– Клер, в нашей работе такие ситуации периодически случаются. Зато теперь мы знаем, что всегда можем положиться друг на друга, – мягко сказал я, глядя ей в глаза.
Клер:
Я кивнула, но больше для того, чтобы он решил, что все в порядке и его слова на меня подействовали. На самом же деле мне как было тошно и страшно, так и осталось. Курить, что ли, бросить? Если бы не пошла за сигаретами, не взяла бы эту конфету.
– Да, ты прав, как всегда, – я натянуто улыбнулась. – Что делаем дальше? Это ведь уже не наше дело, фактически. Это дело полиции.
Коннор:
Кажется, мое утешение не подействовало. Ее улыбка была настолько вынужденной, что не смогла обмануть даже меня, хотя в чувствах я совершенно не разбирался. Но, пожалуй, больше сказать ей мне нечего, чтобы не перейти установленные нами же рамки.
– Эксон уже звонил, они с шерифом едут. Передадим ему все наши наработки, переночуем здесь, нам всем нужно отдохнуть, а завтра с утра уедем.
Я немного подумал и сказал:
– Поужинаешь со мной сегодня? – Но потом все-таки добавил: – Питер и Линдсей, думаю, тоже не откажутся.
Клер:
– Даже если бы отказались, – я улыбнулась ему. – С удовольствием поужинаю. Только надо место выбирать такое... где точно не отравят. Вдруг этот псих работал не один?
Коннор:
– Поедем в другой конец города, где ТРЦ мешал бы мелкому бизнесу не так сильно.
"Заключение по делу. В подвале Мэтью Адамса, владельца небольшого магазина рядом со склепом, была обнаружена небольшая химическая лаборатория и несколько горшков с растением, опознанным Линдсей Доннер как Стрихнос ядоносный, из которого получают яд кураре. Дело для дальнейшего расследования передано шерифу города. Раскопки склепа продолжаются, установлено, что никакого вируса в нем нет. Дойл. Конец".
***
Коннор:
– Предлагаю сделать это нашей традицией! – заявил Эксон, опустошая бокал с пивом.
– Что именно? – спросила Линдсей.
– Совместные ужины после окончания расследования.
Мы вчетвером сидели в небольшом ресторанчике на окраине города. Как я и говорил, Эксон и Доннер поужинать всем вместе не отказались, хоть я втайне и надеялся на обратное.
– А я поддерживаю! – Линдсей широко улыбнулась, повернувшись ко мне. – Коннор, как тебе идея?
– Я возражать не стану при одном условии, – сказал я. – Если вы с Клер больше не будете устраивать выяснения отношений в рабочее время.
Линдсей мгновенно надулась и из-подо лба посмотрела на Клер.
Клер:
Я недовольно закатила глаза.
– Дойл, я же извинилась. – Потом вспомнила, что он хотел, чтобы я извинилась перед Доннер. Ладно, если он так хочет... – Линдсей, извини, что сорвалась. Хотя на самом деле, ты меня спровоцировала! Но мне не стоило поддаваться на эту провокацию, – признала я.
Да, хреновое какое-то извинение вышло.
– Ну, как выяснилось, я была недалека от истины, – вредно заметила Доннер. – Но ты права, я не должна была наезжать на тебя. Ты ни в чем не была виновата. Мир? – она подняла бокал с вином.
– Мир, – я чуть стукнулась своим бокалом о ее. Вопросительно посмотрела на Дойла. – Доволен?
Коннор:
– Для первого раза сойдет, – удовлетворенно кивнул я, прекрасно понимая, что на мир это совершенно не похоже.
Клер:
– Как ты себя чувствуешь, Коннор? – спросила Линдсей. – Выглядишь хорошо, – она ослепительно ему улыбнулась.
И в этот момент я впервые почувствовала то, что не должна была чувствовать: ревность. Доннер-то с Дойлом никаких договоренностей не заключала... Хотя откуда я знаю? Может, ее он тоже возил на уик-энд?
Коннор:
– Жить буду. Благодаря вам троим и Харрису, – я скорчил рожу, которая, в моем понимании, должна была отразить мое отношение к последнему. Конечно, это было крайне непрофессионально, но мы же уже закончили расследование, так? Почему же я не могу поделиться впечатлениями с друзьями? И хоть четыре года назад я пообещал себе не заводить друзей, но, кажется, иногда людям это неподвластно.
Клер:
– Тогда предлагаю за это выпить, – я снова подняла бокал. – За нас троих, за Харриса и за тебя, Коннор.
Я посмотрела на него и улыбнулась. Так ослепительно, как у Линдсей, не вышло. "Не думал, что я тебе еще нужен". Надеюсь, хотя бы удалось дать понять, что ответ на этот вопрос всегда будет положительным, какими бы ни были наши отношения.