Открыть фик целиком в отдельном окне
вставали кресла для посетителей, но эту преграду она с достоинством обошла. Как и наверху, здесь никто не обращал внимания на маленькую девочку в длинной сорочке, которая неприкаянно бродила из угла в угол, а сама она не стремилась быть замеченной: она уже совсем пришла в себя и раздумала звать кого-либо, решив продлить свое путешествие. Ници оказалась прямо около входа, дверь которого со звоном открылась, и из нее вышел мужчина, бодро обратившись к ней:– Тебе сюда, красавица? Проходи, осторожно, – рука, принадлежащая этому голосу, потрепала ее за плечо и подтолкнула в открытую дверь. Мужчина не заметил, что ребенок не видел и не понимал, куда идет.
Как только Ници оказалась внутри, дверь со звоном захлопнулась, и она почувствовала, что рядом никого нет – опять наступила тишина. Она стала идти вдоль стены, касаясь ее пальцами, но буквально через несколько мгновений ей стало понятно, что она оказалась в замкнутом помещении. Внутри проснулась тревога, а рукой она нащупала панель с кнопками и нажала одну из них. Тут же лифт дернулся и поехал вверх, от неожиданности Цинция пошатнулась и упала на колени. Сердце заходило внутри от страха, мало того, что ей внушало ужас замкнутое пространство, так оно еще и летело с ускорением непонятно куда – в лифте ей не приходилось бывать, а здраво рассудить в таком состоянии ей было уже не под силу. Она подскочила и стала нажимать все кнопки подряд, желая остановить адскую машину. Пронзительно зазвенел аварийный вызов, лифт резко дернулся и поехал вниз, отбросив девочку назад. Она истерично застучала рукой по панели, по дверям, крича, прыгая и зовя на помощь. Звон не прекращался, лифт остановился, но дверь не открылась, свет мигнул и погас, хотя девочка об этом знать не могла. Она перестала кричать и барабанить по стенам, у нее начались конвульсии, все тело разрывалось от боли. Последнее, что она запомнила – как больно ударилась при падении, но эта боль потонула среди той, которая окутала ее целиком...
***
Не получив никаких результатов от поисков, врачи по громкой связи объявили о поиске ребенка с указанием примет. На третьем этаже, услышав объявление и узнав по приметам ту самую маленькую "красавицу", которая заходила минуту назад в лифт, мужчина средних лет подошел к дежурному по этажу и сообщил об этом. Немедленно спустились несколько человек во главе с решительно настроенной Доннер, но было поздно. Из указанного мужчиной лифта раздался сигнал вызова, а через мгновение все услышали приглушенный крик и стук. От атаки девочки лифт застрял между этажами. Ей на помощь поспешили несколько специалистов, но вытащить ее сразу им не удалось. Сначала они слышали крики о помощи, а затем внутри все стихло, отчего они стали работать вдвое проворней. К тому времени, как лифт опустили и вскрыли аварийно запертые двери. В кабинке не было света, на полу лежала Ници. Ее ноги были подтянуты к лицу, руки скрещены самым неестественным образом, на губах выступила розовая пена, лицо приобрело холодный оттенок, а глаза широко открыты. Линдсей подхватила ее, желая привести в чувство, но доктор, сжавший руку девочки, не нащупал пульса. Он выразительно посмотрел на молодую женщину и тихо, но четко произнес:
– Слишком поздно... Она мертва. Задохнулась в очередном приступе.
Линдсей гневно смотрела на него, все еще не веря услышанному. Как не досмотрели за ней, как упустили, как она сама бросила ее без присмотра. Она сжимала в объятиях ребенка, понимая, что нельзя было оставлять ее одну. У нее из рук забрали девочку, чьи-то руки помогли сесть на диван, дали воды. Наконец, к Доннер вернулось ясное сознание, на некоторый момент отказавшееся работать. Ослабевшими пальцами она набрала номер Антона и сообщила ему о случившемся. Он, как оказалось, находился в здании и быстро пришел к ней. Линдсей была уравновешенна, не раз встречалась лицом к лицу со смертью и опасностью, но ее сломило то, что пострадал маленький ребенок, что, присмотрев за ней, можно было не допустить самого страшного.
***
Похороны ребенка из детского приюта были организованы очень скромно через день. С неба, полностью затянутого низкими свинцовыми тучами, печально падал мокрый снег, ветер трепал голые ветви деревьев, на улице не было холодно, но каждый из присутствующих ощутил в своем сердце мороз. Цинция и при жизни внушала противоречивые чувства – хрупкая, болезненная девочка, лишенная зрения, но необыкновенно проницательная, замкнутая, по-взрослому серьезная, а странная и страшная смерть заставила всех и вовсе относиться к ней, как к неземному существу, спустившемуся на землю.
Линдсей стояла в двух шагах от священника и крепко обнимала за плечи Тину, стоявшую с цветами в руках и в отчаянии прижимавшуюся к молодой женщине, на ее глазах блестели слезы, а рядом стояли ее новые родители. Это были милые люди, добродушные и простые. Тина стала им родной, как только они увидели это чудное создание, лишенное злобы или ненависти, они сразу почувствовали, что если бы у них был свой ребенок, то они хотели бы видеть его таким же милым и жизнерадостным, как Валентину. Даже внешне они смотрелись одним целым. Антон. Еще несколько воспитателей в траурном облачении пугливо и растерянно стояли неподалеку, утешая друг друга и от этого рыдая еще сильнее. Линдсей показалось, что при жизни Цинция не вызывала у них столько эмоций и чувств. Она обернулась назад, сквозь пелену мокрого снега рассмотрела машину, водителя, который сжимал виски руками. Он не захотел присутствовать на церемонии, но был все это время рядом. Коннор, даже сидя в машине, все же был рядом. И больше никого. С маленькой несчастной девочкой прошались те немногие, кому она была небезразлична.
Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец
