Открыть фик целиком в отдельном окне
Черная бездна, вакуум, пустота…
Одиночество, почему-то именно это слово приходило ему в голову каждый раз. Наверное, потому что здесь не было ничего и никого, и даже свет не мог пробиться сквозь этот мрак, так что не было видно, даже собственную руку, если поднести ее к лицу. Здесь нечего было делать, нечего ждать, но он ждал, она должна была появиться, всегда появлялась.
Вот и сейчас, где-то впереди, как из неоткуда появившийся, свет выхватил из темноты стройную, будто выточенную из мрамора, фигуру молодой женщины. Но на этот раз все было не так, она была дальше, и она была другой, в чем конкретно, заключалось это отличие, объяснить бы он не смог. Сердце странно защемило от того, как она посмотрела на него, чуть склонив голову, будто навсегда прощалась, и в следующий миг она развернулась и пошла прочь. Он закричал, но не услышал собственного голоса, он бросился следом, но тьма стала осязаемой и густой, не давая сделать и шагу, а свет впереди угасал, и все, что ему оставалось, это беспомощно смотреть, как в пустоте исчезает ее силуэт.
Дэвид открыл глаза и сел на кровати. Сердце то бешено колотилось, пытаясь выскочить из груди, то совсем замолкало. Слабый желтый свет, щедро даримый полной луной, еле пробивающийся сквозь листву, освещал комнату. Он поднялся и подошел к окну, тихий ночной пейзаж не вернул покоя, а еще больше растревожил душу, он посмотрел на измятую постель, но сна не было. Еще раз взглянув в окно, Дэвид вышел из комнаты и, спустившись вниз по лестнице, направился к кабинету. В такие моменты, оглядывая темный дом, он переставал понимать, зачем ему одному такие хоромы.
Кабинет радостно встретил хозяина, осветив бесчисленное количество книг, расположившихся в огромном стеллаже, занимающем всю стену за рабочим столом, компьютер радостно пискнул. Но он не обратил на него ни какого внимания и подошел к одиноко стоявшему у окна мольберту.
"Кто же ты?" – обратился хозяин дома к им же самим изображенной на холсте девушке, – "Что все это значит? Почему ты ушла?". Но ответом ему было молчание, а с картины все так же смотрели бездонные голубые глаза, в одиноком свете луны казавшиеся еще более печальными.
***
– Мечтай дальше Питер. – улыбнулась Линдсей.
– Хочешь сказать, выходных у нас не будет, – вздохнул Эксон. – Тогда почему Миа до сих пор дома, почему ее не вызвал Антон?
– Не знаю. Спроси. – она обернулась и посмотрела в сторону открывающейся двери.
В проеме появился Хендрикс. И его, как-то особенно, серьезное лицо не предвещало ничего хорошего.
– Привет! Что-то случилось? А…
– Проходите, – перебил на полуслове Антон.
Линдсей приподняла брови, но Питер и так понял, что шутки кончались.
– Готовы? – спросил Хендрикс, закрывая дверь в свой кабинет.
– Раз ты позвал в такой час, это очень серьезно.
– Да, вы садитесь. – он вздохнул. – Сегодня, по электронной почте я получил письмо…
Пауза затягивалась, и Питер, не выдержав напряжения момента, спросил: "И что там?".
– У нас большие проблемы. – Антон развернул к коллегам монитор, на котором уже красовался текст: "Вам угрожает опасность, Та, кто капает сами знаете под кого, должна быть уничтожена, приговор будет приведен в исполнение в течении двадцати четырех часов". – Насколько я понимаю, речь идет о тебе, Линдсей.
– А "сами знаете кто" – "Дидженайт"… – продолжил мысль Эксон. – Рэй знает?
– Пока нет, но я его тоже вызвал.
– Да… похоже, я влипла, но это мои проблемы… Вы не обязаны рисковать собой, и присылать за мной Пита было очень опрометчивым решением. – вначале неуверенный, к концу фразы, голос женщины стал твердым.
– Твоим геройством все сыты… Хватит, Линдс! – Питер сорвался на крик.
– Все. Успокойтесь оба. Это и наша проблема, раз уж мы не углядели за тобой. И решать ее, нам тоже вместе.
– Может объясните, что за проблема? – дверь скрипнула, и в проеме возникла фигура Донахью.
***
Линдсей замедлила шаг, ее не оставляло ощущение, что за ней кто-то следит, но даже несмотря на предостережение и тот факт, что темный переулок идеальное место для убийства, возникло странное чувство защищенности. Она прошла еще пару метров и, остановившись, огляделась.
Дэвид ждал. Его мишень сделала еще несколько шагов. Он прильнул к винтовке, готовясь произвести один единственный выстрел. Через оптический прицел, могло показаться, что вот она, совсем рядом, но на самом деле их разделяли десятки метров. Еще шаг, палец лег на спусковой крючок.
"Ну же, еще шажок, чтобы я мог тебя разглядеть" – пронеслось где-то в подсознании, но разум тут же поправил: "А зачем? Стреляй! Нажми на курок!". И рука послушалась, глухой хлопок, но сотыми долями секунды раньше, тусклый свет фонаря озарил такую знакомую стройную фигуру. Снайпер отпрянул от окуляра, и теперь, как в замедленной съемке, наблюдал, как она схватилась за грудь, покачнулась, облокотилась на старую облезлую, покрытую мхом стену, как ноги, неспособные больше удержать свою хозяйку, подкосились, и она медленно стала съезжать вниз. Ему больше не нужно было смотреть в прицел, он видел все так четко, будто стоял рядом. Видел, как на ее лице смятение уступает место боли, а та в свою очередь – страху и пустоте. Ему показалось, она смотрела на него в его глаза. Она видела его? Нет. Как? Конечно, не видела.
Удар. Линдсей, даже сразу не поняла, что случилось, но тут же жгучая боль разлилась по груди. Кислород, словно и вовсе исчез, в глазах потемнело и земля, будто ушла из-под ног… Веки сами собой закрылись. Темнота,… все, что она теперь слышала и чувствовала это стук сердца, слабеющий с каждым ударом, и кровь, которая с каждым ударом сердца, все обильнее омывала слабеющую руку.
***
Гнетущую тишину нарушили шаги вышедшего из операционной врача. Все присутствующие поднялись на встречу в ожидании чуда, но … но чуда не случилось. Уже издалека заметив понурую фигуру, и какое-то темное, будто почерневшее от боли, лицо, они поняли, что он скажет.
– Мне… – собравшись с силами, Роберт Майлз, а именно так звали врача, все же договорил. – Мне очень жаль. Мы сделали, все, что могли.
Он с сожалением оглядел собравшихся и направился в свой кабинет.
Антон опустился в кресло, и закрыл лицо руками. Кетрин, все время стоявшая у окна, подошла к мужу, и, наклонившись, обняла его за плечи, по ее щекам одна за другой катились слезинки.
– Почему она меня не послушалась? Дура! Не нужно было ее отпускать, не нужно…
– Хватит! Прекрати, Питер! Слышишь? Прекрати! – прокричала Миа. И не в силах больше сдерживать себя, разрыдалась.
– Не буду, больше никогда, не буду… – прохрипел он в ответ и прижал ее к себе, но вряд ли это могло помочь.
Только Рей был как-то необычно равнодушен, казалось, он был где-то далеко, не здесь.
Страница 1 - 1 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | Конец
