От одной мысли, сколько интереснейших дел может пропустить за целый месяц, Питер был готов лезть на стену. Но не мог даже этого – проклятый гипс от щиколотки до бедра давал возможность разве что прыгать на костылях по квартире.
"Питер, отошел бы та на пару шагов назад, а то..." Кто знал, что так получится? Коннор всегда так говорит, он же босс.
Уломать бы теперь этого умника позволить взять работу на дом или приезжать иногда в бюро, в лаборатории-то и со сломанной ногой есть чем заняться! Коннор даже не отказывал, просто уклончиво ответил, что пару недель все равно придется увечному торчать дома. Отдыхать, понимаете ли.
Две недели!
А потом эти сволочи, которые по какой-то нелепой несправедливости достались Питеру в коллеги, умотали по делу на другой конец страны. По делу!..
Это тоже не добавляло Эксону бодрости духа.
Через 15 дней они вернулись, но к тому моменту Питера волновали уже совсем другие проблемы.
– Коннор, наконец-то!
– Питер, я не могу сейчас разговаривать...
– Всего пару минут! Я тут от скуки с ума схожу...
– Послушай, насчет твоего вопроса о работе во время больничного...
– Да к черту! Навести меня, а? Только не завтра, сегодня. Лучше пораньше. Я две недели никого, кроме врачей, не видел...
Коннор аккуратно притормозил у автобусной остановки, надеясь не окатить из лужи сражающегося со сломанным зонтом нового члена группы Питера Эксона.
– Нужна помощь?
Новичок без лишних слов сунул злосчастный зонт в урну и забрался на заднее сиденье.
– Спасибо, – стуча зубами, поблагодарил Питер.
– А ты любитель засиживаться допоздна, – заметил Коннор, выезжая на трассу.
– Не я один, – отозвался Эксон.
– Но…
– Это что – гитара?!
Коннор глянул в зеркало заднего вида и понял, что спалился – Питер с живым интересом рассматривал чехол, явно борясь с желанием взглянуть на инструмент.
– Я думал, что оставил ее дома…
– Ты играешь?
Коннор помедлил с ответом. "Нет, Линдси, это гитара моей племянницы..."
Вздохнул.
– Только никому не говори.
– Я могу прочесть судьбу по твоей ладони, – улыбнулась гадалка.
– Я ученый, я не верю в предсказания, – вежливо отказался Питер.
– Еще будешь верить.
Под внимательным взглядом пожилой цыганки молодому человеку стало неуютно. И зачем они с Энни договорились встретиться именно здесь? Неужели нельзя было найти на ярмарке более интересное место!..
Питер огляделся, надеясь увидеть подругу, и тут же вздрогнул от холодного прикосновения. Это было бесцеремонно и неприятно. И пугающе, но вырываться было глупо.
Гадалка внимательно изучала линии на ладони Питера.
– Ничего плохого тебе я сказать не могу, – заключила она через минуту, отпуская руку.
Питер хмыкнул, стараясь скрыть облегчение.
– А о хорошем ты и сам узнаешь, не так ли? Позволь только дать совет. Не стремись вести за собой. Ты будешь гораздо счастливее, если сумеешь стать ведомым в хороших руках, – сообщила цыганка; и глядя в спину удаляющемуся навстречу подруге молодому ученому, добавила: – И сумеешь, если поймешь, что это совсем не плохо.
В самом начале работы в БНР в течение недели время с девяти утра и до четырех часов вечера Эксон проводил в филиале Управления, где тестировал новое оборудование. Поначалу его энтузиазму не было предела, Питер умудрялся засиживаться допоздна, хотя Коннор терялся в догадках, каким образом – само здание закрывалось в строго определенное время на электронные замки.
Но ближе к концу местной командировки, когда все операции по проекту перешли в разряд рутины, Эксон стал заглядывать в Управление и вести бурную деятельность на своем основном рабочем месте. За эти несколько дней Коннор успел собрать небольшую, но забавную коллекцию записок и получить одно сообщение на автоответчик.
"Не застал. В папке кое-что новое по делу "шаровых молний", посмотри".
"Опять не застал. Результаты теста камней из разлома – в лаборатории №03. Ты должен это увидеть!"
"Послушай эту кассету. Если понравится, оставь себе, у меня есть копия".
"У нас рванул один из новых зондов. Меня списали в запас, так что завтра снова с вами сразу после утренней перевязки".
Особенно любопытно наблюдать за "притиркой" Эксона и Доннер.
Линдси азартно критикует каждую идею Питера во время мозгового штурма, но тот не теряется, отстаивает свои позиции с упорством молодого носорога.
Линдси усмехается и пренебрежительно машет рукой.
Питер очень смешно сердится.
Линдси в конце концов просто кокетничает.
Увлеченный очередной загадкой Питер начисто не замечает этого.
Иногда это представление становится тяжело наблюдать сдерживая улыбку.
– Коннор? Что это с тобой? – Линдси в мгновение становится серьезней некуда.
– Что, опять кислятину сварил, да? – огорчается Питер.
Коннор понимает, что лучше уж если улыбаться, то всерьез. А то получается фарс не лучше детского сада по правую и левую руку от него.
…Коннор даже не успел ничего выкрикнуть, да и что бы это изменило? Проклятому телекинетику стоило лишь вскинуть руку – кухонный нож, бешено вращаясь в воздухе, в одно мгновение сорвался со стола, пронесся через комнату и угодил прямо в лоб Эксону.
Питер рухнул, как подкошенный.
Одновременно с этим Коннор рванулся к отвлекшемуся маньяку и вколол шприц с транквилизатором тому в шею.
Все произошло в считанные секунды. Линдси остановившимся взглядом смотрела в монитор. Все закончилось, но она не могла заставила себя встать с кресла. В голове пронеслось все – она позволила Коннору войти в дом, не дожидаясь вооруженного подкрепления, она не удержала Питера, когда тот бросился на подмогу шефу. Но если бы удержала, то это Коннор лежал бы сейчас на полу без движения…
На негнущихся ногах Линдси дошла до выхода из лаборатории и, не сдержав слез, побежала к дому..
– Какого дьявола, Питер, ты опять влез?! – доносилось с места событий.
Не веря себе, Линдси замерла на пороге кухни.
Видеть Дойла в таком бешенстве Линдси еще не приходилось.
– Ты понимаешь, что тебя только чудо спасло? – добавил Коннор тона на три пониже.
Линдси поспешно стерла слезы тыльной стороной ладони и, опомнившись, сорвалась с места.
На полу у стены сидел Питер – с залитым кровью лицом, набухающей на лбу шишкой и ужасающе подавленным видом. Молча и как-то испуганно смотрел на Коннора. Тот сидел на корточках напротив Эксона, выражения лица Линдси видно не было. Услышав шаги за спиной, Дойл быстро поднялся.
– Где там полиция? – резко спросил он.
Линдси открыла было рот, но в ее ответе, оказалось, не особенно нуждались.
– Надо перенести Каммингза, пока он не пришел в себя – сообщил Коннор, приглаживая волосы, и вышел. У него дрожали руки.
– Пит, ты как? – Линдси присела рядом с другом. Дожидаясь, пока тот оторвет ошалелый взгляд от удаляющейся спины Коннора и ответит, подняла с пола увесистый нож с окровавленной рукояткой.
Эксон наконец посмотрел на нее и тихо сказал:
– Обними меня, а?
Снова этот сон. Начинающийся с тягостного, уничтожающего чувства потери. Еще даже до того, как действие доходит до взрыва, после которого – пустота.
Питер уже помнит этот сон наизусть, он всегда даже знает, что спит, но проснуться никак не может. Или не хочет, потому что снова и снова надеется, что в этот раз все закончится по-другому, что он сумеет все исправить, что... не сбежит в финале.
Но раз за разом – Коннор требует, чтобы он ушел, и Питер уходит. Ненавидит себя за это, но уходит.
Кошмар не заканчивается по-другому.
Питер просыпается с невнятным криком или стоном, который некому услышать в пустой квартире. Но в этот раз он заснул в кабинете, его трясут за плечо, громко зовут по имени.
Перед еще не сфокусировавшимся после сна взглядом возникает лицо Коннора. Живой, настоящий, он смотрит с беспокойством. Спрашивает, в порядке ли Питер.
– Да, – отвечает Эксон, улыбаясь. – Просто кошмар приснился.
Он наклоняет голову к плечу, на котором все еще лежит рука Коннора, чувствует такое родное тепло, закрывает глаза.
– Посмотри на него, опять дрыхнет на рабочем месте!
Питер открывает глаза и подскакивает на месте, ошарашенно оглядывается.
– Может стоит дать ему выходной? – продолжает Мэтт, обращаясь к Линдси, которую обнимает за талию.
Парочка стоит на пороге, оба улыбаются, глядя друг другу в глаза. Пожалуй, в такие моменты Питер их по-настоящему ненавидит.