Примечание автора:
Не рекомендуется:
***
Коннор Дойл не считал себя идеальным. Переоценивать себя – значит быть уязвимым. Свои недостатки нужно знать также хорошо, как и достоинства. Но недостатки нужно не просто знать, но и уметь с ними справляться. Самым неудобным недостатком Коннор считал свою чрезмерную брезгливость, доставившую ему море неприятностей на всех этапах жизни, начиная с колледжа, потом – в особенности – во время службы во флоте и наконец, не менее ярко – в первый год работы на Управление. Избавиться от брезгливости Коннор не мог, но старался тщательно задвигать как можно дальше, когда того требовало дело.
В связи с этими своими небольшими затруднениями, Коннор не раз задумывался о том, кем надо быть, чтобы добровольно связать свою жизнь с профессией, основанной на всяких неприятных вещах. Например, кем надо быть, чтобы хотеть стать (и стать) патологоанатомом. Навскидку Коннор мог предположить, что прежде всего нужно быть законченным циником.
Когда Коннор познакомился с Клэр Девисон, выяснилось, что патологоанатомом может быть не только законченный циник, но и довольно привлекательная молодая женщина. Правда, более близкое знакомство показало, что одно другому не мешает. Еще чуть более близкое – что патологоанатом может быть не только законченным циником и привлекательной молодой женщиной, но и чертовски проницательной молодой привлекательной женщиной. Причем проницательной не к месту.
Клэр каким-то непостижимым образом сразу поняла, в чем состоит слабость Коннора, и в ее взгляде накрепко поселилось легкое, но ни чуть от этого не менее оскорбительное презрение.
Что, конечно же, не могло не раздражать Коннора. В конце концов, он присутствовал на всех вскрытиях и никогда не делал попыток отклониться от участия в любых полевых работах, даже если они подразумевали несколько часов в болоте по пояс в жиже среди самых ароматных органических и неорганических остатков. При этом Коннор прекрасно знал, что отлично владеет собой и ни разу не позволил себе измениться в лице ни во время аутопсии, ни во время даже самых неприятных эпизодов «в поле».
Время шло, но в снисходительном взгляде доктора Девисон по-прежнему читалось, правда, до сих пор не высказанное вслух «чистоплюй».
В тот раз Коннор успел пожалеть о том, что Купер не смог приехать, десять раз еще до вскрытия обнаруженного изуродованного трупа бизона и приблизительно столько же – во время.
Трупу было несколько дней; Коннору стоило больших душевных усилий не найти на время проведения аутопсии какого-нибудь неотложного дела.
– И что это у нас? – чуть ли не распев произнесла Клэр.
Коннор покосился в сторону стола и тут же отвел взгляд; возможно, чуть скорее, чем следовало.
Клэр как будто бы специально не торопилась. Коннор действительно не исключал возможность того, что Девисон могла бы справиться и быстрее – к тому моменту Дойл уже почти смирился с мыслью, что патологоанатом может может быть не только некстати проницательной, насквозь циничной и весьма привлекательной молодой женщиной, но и чертовски вредной, насквозь циничной, некстати привлекательной молодой женщиной.
– Посмотри-ка, – радушно предложила Клэр. Дойл поправил резинку одноразовой перчатки и придвинулся ближе.
– Дай руку, – Коннор моргнуть не успел, как Клэр крепко ухватила его за запястье. В следующее мгновение его ладонь оказалась внутри располосованной туши. – Чувствуешь?..
Сначала Коннор почувствовал только призрак радости от того, что не завтракал. Но через секунду, когда Коннор отвлекся от увлекательной попытки силой мысли удержать желудок на месте, пальцы наткнулись на гладкий предмет.
В один момент все отошло на второй план. Запах, кровавые ошметки, бурая слизь – все это больше не имело никакого значения.
– Что это может быть? – быстро спросил Дойл, ощупывая находку.
– Пока не знаю, – пожала плечами Девисон. – Но похоже на предмет искусственного происхождения. По крайней мере я не помню ни одного внутреннего органа, который был бы по форме ровным параллелепипедом.
– Я хочу немедленно это видеть, – поднял Дойл на Девисон сосредоточенный взгляд.
Клэр усмехнулась.
Коннор не отходил ни на минуту, пока Девисон не закончила вскрытие. Единственное, что он при этом испытывал – нетерпение. Коннор даже сам не обратил внимания на то, что ему больше не нужно прилагать усилия , чтобы не начать прикидывать, где находится ближайшая ванная комната, не нужно постоянно думать о том, чтобы контролировать выражение лица, и когда на поднос выпал небольшой прямоугольный металлический предмет, Дойл с трудом удержался от того, чтобы сразу не подхватить его и не понести лично в соседнюю лабораторию, где находилось основная часть оборудования.
Пришлось напомнить себе, что нужно хотя бы снять перчатки.
И вымыть руки.
И что-то сделать с испачканной рубашкой.
Впрочем, для начала достаточно снять перчатки.
Коннор ждал результатов экспертизы, тоскливо разглядывая пятно на рукаве.
– Ты забыл пиджак, – сказала подошедшая Клэр. И добавила, проследив взгляд Коннора: – Да, пожалуй, мне стоило предложить тебе халат...
В ее голосе Дойл отчетливо расслышал насмешливые нотки, но решил воздержаться от комментариев.
– Пойдем, залью перекисью, – неожиданно предложила Клэр. Коннор с некоторым удивлением понял, что в ее голосе больше не звучит снисходительность – ни завуалированная, ни явная – никакая. – Все равно останется пятно, но по крайней мере...
– ...оно будет хорошо продезинфицированным, – хмыкнул Коннор, – Спасибо.
Оказывается, патологоанатом может быть не только чертовски вредной, некстати проницательной, насквозь циничной и весьма привлекательной молодой женщиной, но и чертовски загадочной, весьма проницательной, жутко вредной, насквозь циничной и, кстати, очень привлекательной молодой женщиной.