Открыть фик целиком в отдельном окне
– И как нам вернуть Клер? – Питер смотрел на шефа как на волшебника, в полной уверенности, что он как обычно решит все проблемы.Однако Дойл угрюмо пожал плечами. Над поляной повисло тягостное молчание.
– Коннор, я знаю! – вдруг воскликнула Линдсей. – Я изучала сказки народов мира! Злая колдунья превратила царевну в лягушку и чтобы ее расколдовать, царевич должен был ее поцеловать.
– То есть ты предлагаешь поцеловать эту жабу? – возмутился Питер, глядя на земноводное в руках Купера.
– Между прочим, ты о Клер говоришь, – заметила Линдсей.
Эксон повернулся к Куперу.
– Куп, поцелуй ее.
– Чего?! – зоолог отбросил жабу в сторону. Она упала на спину и недовольно квакнула.
– Ну поцелуй ее, ты же ученый!
– И что? – от возмущения у Купера очки съехали с носа. – К тому же, из всех здесь присутствующих мужчин я меньше всех похож на царевича. Целуй сам! – Он поднял жабу и протянул ее Питеру, но тот отпрянул, как от огня.
– Дайте сюда! – Коннор вырвал жабу из рук Купера и поднес к лицу.
– Нет, Коннор! – воскликнула Линдсей. – Это же жаба!
– Это Клер, – возразил Дойл, – и если других вариантов нет…
– Я просто предположила, – сказала Линдсей. – Я не уверена, что это поможет!
– Надо проверить все варианты.
Коннор подавил в себе отвращение, на всякий случай зажмурился и прикоснулся губами к жабе. К его удивлению, было ощущение, что он целует на холодную мокрую жабу, а обычного человека. Он открыл глаза и первое, что увидел перед собой, были испуганные глаза Клер.
– Дойл, ты обалдел?! – воскликнула она, залепив ему пощечину.
– Тебя спасаю, – ответил Коннор, потирая щеку.
Линдсей наконец отпустила его рукав и, обиженно надувшись, отвернулась.
– Так, одну проблему решили, – сказал Дойл. – Давайте теперь думать, как и где ночевать.
– Я есть хочу, – заныл Питер.
– Раньше думать надо было, могли бы развести костер и лягушачьи лапки запечь, – недовольно буркнула Линдсей.
Все промолчали. Коннор поднялся на ноги.
– Так, Купер и Линдсей идут искать что-нибудь съедобное, а мы с Питером и Клер место, где можно устроиться на ночлег.
Команда разошлась по лесу. Собрались все снова через час, когда уже начало темнеть и стал накрапывать мелкий дождик.
– Это не лес, а какой-то кошмар! – возмущенно заявил Питер. – Ни кустов, ни землянки. Без инструментов мы даже шалаш не построим.
– У нас тоже негусто, – поддакнул Купер. – Вот все, что мы нашли, – он продемонстрировал ладонь, на которой лежало несколько ягод черники.
Ягоды было решено уступить женщинам.
– Надо идти к старухе, проситься на ночлег, – решил Коннор.
Команда была не в восторге от этой идеи, но лучшего предложить никто не мог. Они подошли к дому на курьих ножках и остановились чуть поодаль.
– Стойте здесь, я пойду один, – сказал Дойл, жестом останавливая людей.
Он подошел к дому и уже собирался подняться на крыльцо, как неожиданно избушка зашевелилась и, перебирая лапами, отвернулась от Коннора. Дойл в безмерном удивлении приподнял левую бровь. Обошел дом вокруг, однако избушка снова отвернулась от него.
– Коннор! – услышал он из кустов громкий шепот Линдсей. – Нужно сказать "Избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом"!
Правая начальственная бровь догнала под прической левую. Решив про себя, что удивляться и находить более или менее логическое объяснение всему случившемуся он будет тогда, когда они выберутся из этой передряги, Коннор сказал:
– Избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!
Избушка снова зашевелилась, тряхнула лапами и повернулась к Коннору крыльцом. Он открыл дверь и вошел внутрь.
Баба Яга стояла у печки и что-то помешивала в небольшом чугунке.
– Зачем явился? – не оборачиваясь, спросила она.
"Как мне к ней обращаться? – задумался Коннор. – Мисс Яга? Баба Яга? Ладно, можно и никак".
– Пришел просить у вас помощи, – честно признался он. – Мы оказались в затруднительном положении, нам негде переночевать. Лес, как я понимаю, ночью весьма опасен…
– Он и днем не парк Миллениум, – вставила Яга.
– Тем более. Не могли бы вы пустить нас к себе? Только до утра, там мы что-нибудь придумаем.
– Чтобы вы мою избушку в щепки разнесли? На десять минут ушла, и то яблоко съели, зеркало разбили, кота пришибли.
– Я обещаю следить за своими подчиненными, больше ущерба мы вам не нанесем, – пообещал Коннор.
Баба Яга хитро прищурилась и, пряча ухмылку, пробурчала:
– Плата вперед!
Дойл кивнул и вылетел из избы. Коллеги с нетерпением ждали его неподалеку.
– Ну что там? – зябко поеживаясь, спросил Питер.
– Она денег просит, – сказал Коннор. – У кого-нибудь есть?
– Откуда? – фыркнула Клер. – Ты же запрещаешь носить с собой на дело посторонние вещи.
– У меня есть, – стуча зубами от холода, сказала Линдсей. – Вот. – Она достала из кармана и протянула шефу двадцатидолларовую бумажку.
– Не густо, – заметил Купер. – Приличный отель за эти деньги не снимешь.
– Ты эту халупу видел? – Клер кивнула в сторону избушки. – Нам еще и приплачивать должны.
– Спасибо, Лин, ты молодец, – улыбнулся Коннор, не обращая внимания на нытье Дэвисон.
– Ничего себе! – возмутился Питер. – Между прочим, это нарушение должностных инструкций! Когда я их нарушаю, ты мне два часа подряд мозги промываешь, а как Лин нарушила, так она молодец!
– Потому что когда ты нарушаешь инструкции, мы теряем оборудование, а когда я – получаем еду, душ и спальное место, – Линдсей показала Эксону язык и улыбнулась.
Коннор растерянным взглядом скользнул по подчиненным и отправился к дому. Команда засеменила следом. Яга уже стояла на пороге.
– Это что? – удивленно спросила она, глядя на протянутые доллары.
– Деньги за ночлег, – неуверенно ответил Коннор, уже сообразив, какого дурака свалял. Ну в самом деле, какие доллары в сказке?
Однако Яга взяла бумажку и спрятала ее в вырез старого платья.
– Что мне с этими вашими баксами делать? – проворчала она, подходя почему-то к Линдсей. – Ни меда на рынке ни купишь, ни взятку соловью-разбойнику не дашь, чтобы заткнулся окаянный, не свистел по ночам, спать невозможно! А вот если добрым делом отплатите, еще и ужином накормлю, – она уставилась немигающим взглядом на Доннер.
– Каким делом? – испугалась та, в панике оглядываясь на Дойла. Тот на всякий случай подошел ближе.
– Друга моего лучшего невеста бросила, – сказала Яга, зачем-то приподнимая Линдсей волосы и заглядывая под них, как будто музейный экспонат изучала. – Василиска-то. Кащей ей и подарки, и золотишко, и бельишко из местного бутика дарил. Ворованное. А она с Ванькой-дурачком давеча сбежала. На Кащея смотреть сил нет, так страдает, сердешный. Пойдешь за него замуж? Ты еще краше Василиски будешь, Кащей мигом про шалаву забудет.
Линдсей отчаянно замотала головой. Коннор понял, что пора спасать подчиненную. Подошел к ней, взял за руку.
– Вашему Кащею придется Василису свою искать, – резко сказал он. – Линдсей моя невеста.
Яга и Лин одновременно уставились на Дойла, но прочитать что-либо в его глазах не смогли.
– Ну коли так… – протянула старуха. – Сойдут и ваши доллары. К тому же я все равно знаю, где эта мымра крашеная прячется. Пойдем, покажу, где спать будете.
Яга направилась куда-то за дом. Коннор тут же отпустил руку Линдсей и, даже не посмотрев на нее, пошел следом. Доннер бросила на него растерянно-обиженный взгляд.
– Пойдем, – услышала она над самым ухом голос Питера. Он подхватил ее под руку, как бы извиняясь за поведение шефа, и потащил за всеми.
Яга привела их к небольшому сараю. Коннор мог бы поклясться, что еще 20 минут назад, когда он обходил вокруг избушки, сарая не было. Старуха долго возилась с замком, что-то бормоча под нос. Наконец дверь открылась. В сумерках почти ничего не было видно, и Коннор зажег фонарь. Сарай был пуст, лишь в углу лежала небольшая кипа сена.
– Спать здесь будете, – сказала Яга. – Умыться можно там.
Она вышла из сарая и указала на небольшой умывальник, прикрученный к стене.
– Здесь же литр воды! – возмутилась Клер.
– Экономить надо! – заявила Яга. – Нам вот царь-батюшка вообще счетчики поставить хочет, тогда и литра не дам. А так радуйся. Лицо умыть хватит.
– А если я вся хочу?
– На речку иди. Километра три отсюда. Правда, там соловей-разбойник озорничает, можешь и не дойти.
– А где же вы моетесь? – встрял Питер.
– Экий ты не понятливый! Я ж говорю, на речке.
– А соловей?
– У меня индульгенция, – усмехнулась Яга.
– Ну это летом, а зимой? – Питер все еще не мог поверить, что его не дурят и здесь действительно нет душа.
– Сколько там той зимы! – махнула рукой старуха. – Туалет показать или в кусты сходите?
– Показать! – хором воскликнули Клер и Питер, остальные просто молча кивнули.
Яга отошла чуть в сторону и прямо перед ней из ниоткуда возникло маленькое деревянное строение, чем-то похожее на лифт. Она открыла дверь и взорам и без того ошеломленных исследователей открылась совсем уж неприглядная картина. Комнатка была размером полметра на полметра, а посреди пола зияла небольшая дыра в виде сердца.
– Что это? – в ужасе разом воскликнули девушки.
– Туалет, – удивилась в свою очередь Яга. – Вы что никогда не видели?
– А бумага где? – Линдсей уже была готова упасть в обморок.
– Так тут рядом лопух растет, – хмыкнула Яга. – На бумагу вашу леса не напасешься! Ко мне тут на днях сотрудники гринписа приходили, очень уж доходчиво все объяснили.
Баба Яга развернулась и, что-то бормоча, ушла в свою избушку.
Исследователи в растерянности смотрели друг на друга.
– Когда я нарушаю инструкции, мы получаем еду, душ и ночлег, – ехидно передразнил Питер Линдсей.
– Молчи вообще, это все из-за тебя! – огрызнулась Линдсей.
– Чего это из-за меня? – Эксон сложил руки на груди, воинственно глядя на коллегу.
– А кто дверь нашел?!
– Молчать оба! – рявкнул Коннор. – Давайте переночуем, крыша над головой вроде есть, завтра подумаем, что нам делать.
– Я есть хочу, – завел привычную шарманку Питер.
– Надо было яблоко дожрать, – зло заметила Линдсей, шагая к сараю.
Сена в сарае было немного, да и ночи холодные, поэтому всем пришлось лечь тесной кучкой, Клер с Линдсей посередине, Питер и Коннор по краям. Купер лег у самой стенки, утверждая, что это лучшее место. Девушки скептически переглянулись и предпочли остаться на своих местах, к тому же Линдсей легла рядом с Коннором, он ее даже обнимал левой рукой, поднять ее сейчас не смогла бы и ядерная война.
Купер крутился как уж на сковородке, и каждый раз свои действия комментировал. То вот в такой позе спят бурые медведи, то вот так кладут голову на лапы львы. Коннор и Линдсей, тихо обнявшись, давно спали. Питер, запрокинув голову, храпел прямо на ухо Клер, отчего она уснуть не могла, а тут еще и Купер со своими комментариями. Наконец Дэвисон не выдержала. Двинула Эксону локтем в ребра. Тот вздрогнул, закрыл рот и едва слышно засопел.
– Купер, еще одно слово, следующим моим вскрытым трупом будешь ты! – яростно прошептала она.
Купер обиженно отвернулся, но больше не произнес ни слова. Установилась блаженная тишина, и Клер быстро провалилась в долгожданный сон.
Утром Клер проснулась от того, что ей безумно жарко. Она открыла глаза. С двух сторон к ней тесно жались Дойл и Эксон. Причем если Коннор просто обнял ее, то Питер еще и ногу закинул. Дэвисон попыталась выползти, но не тут то было. Они оба в сумме весили килограмм сто пятьдесят. Она никогда не считала себя хрупкой женщиной, но такой вес сдвинуть не смогла бы при всем своем желании. Тут Питер заскулил, как маленький щенок, и уткнулся ей в шею. Этого она вытерпеть уже не могла.
– А ну подъем!
Коннор тут же вскочил на ноги и удивленно посмотрел на нее. Питер нехотя сел, потер глаза.
– Чего кричишь? – сонно произнес он.
– А где Линдсей? – спросил Коннор, беспокойно оглядываясь.
– Без понятия, – ответила Клер, пытаясь выдрать из своих волос сено.
Дойл вышел из сарая и обомлел. В метрах двадцати сбоку возле огромного дуба на задних лапах ходил черный кот, которого Линдсей вчера огрела скалкой. В зубах у него был цветок кувшинки. Он несколько раз и хорошо поставленным мужским голосом произнес по-русски:
– Ну-с, так… В некотором было царстве, в некотором государстве был-жил царь, по имени... мнэ-э... Ну, в конце концов неважно. Скажем, мнэ-э... Полуэкт... У него было три сына-царевича. Первый... мнэ-э-э... Третий был дурак, а вот первый?..
Кот заложил лапы за спину и несколько раз прошелся вокруг дуба.
– Хорошо... – говорил он сквозь зубы. – Бывали-живали царь да царица. У царя, у царицы был один сын... мнэ-э... дурак, естественно…
Кот с досадой выплюнул цветок и, весь сморщившись, потер лоб.
– Отчаянное положение, – проговорил он. – Ведь кое-что помню! Ха-ха-ха! Будет чем полакомиться: конь – на обед, молодец – на ужин... Откуда бы это? А Иван, сами понимаете, дурак, отвечает: "Эх ты, поганое чудище, не уловивши бела лебедя, да кушаешь!" Потом, естественно – каленая стрела, все три головы долой, Иван вынимает три сердца и привозит, кретин, домой матери... Какой подарочек! – Кот сардонически засмеялся, потом вздохнул. – Вот поганка американская, скалкой по затылку врезала, привет, амнезия, – сообщил он.
Он снова вздохнул, повернул обратно к дубу и запел:
– Кря-кря, мои деточки! Кря-кря, голубяточки! Я... мнэ-э... я слезой вас отпаивала... вернее – выпаивала...
Страница
2 - 2 из 3
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
|
След. |
Конец
