Дело №205-517 "Восставшая из мертвых"

Оптимизировать для печати

Автор:  Cassandra

Рассказы серии:

Дело №205-517 "Восставшая из мертвых"

Влюбиться в профессора

Равновесие

***

Палящее летнее солнце клонилось к закату, и в саду повеяло вечерней прохладой. Ослепительно красивая рыжая девушка сидела на траве, подобрав под себя ноги, и плела венок из цветов, мечтательно улыбаясь своим мыслям. Высокий светловолосый мужчина стоял рядом.

– Это твое окончательное решение? – еще раз спросил мужчина.

– Да, – не отрываясь от дела, ответила девушка.

– Но ты обещала!

– Мало ли что я обещала! Сам знаешь, девичье слово как ветер.

Мужчина зло оскалился, схватил рыжую за плечи и рывком поднял на ноги.

– Но я дал тебе то, что ты просила!

– Спасибо, – ни мало не смущаясь, все так же с улыбкой, сказала девушка.

На вид ей было лет 16, но она уже была красивее всех своих сестер, поэтому не удивительно, что даже у этого мужчины, которому могла бы принадлежать практически любая женщина, останавливалось сердце при взгляде на эту красавицу. Особенно сейчас, когда садящееся солнце красным золотом отливалось в ее длинных волосах. Он с трудом оторвал взгляд от ее волос и посмотрел в глаза.

– То есть ты обманула меня?

– Нет, я просто передумала.

– Ты знаешь, что бывает с теми, кто меня обманывает?

– Ты мне угрожаешь? – зеленые глаза девушки расширились и стали еще больше. У мужчины перехватило дыхание.

– Я тебя предупреждаю! – с трудом произнес он, еще крепче сжав руки.

– Мне больно, – холодно заметила рыжая.

Мужчина разжал пальцы. Девушка отошла от него на несколько шагов.

– Я тебе верил, – едва сдерживая ярость, произнес он. – За то, что ты обманула меня, тебе больше никто и никогда не поверит!

Рыжая снисходительно улыбнулась.

– Я тебя не боюсь.

Она развернулась, чтобы уйти, и вдруг ее с головой накрыло волной нестерпимого жара. Она упала на колени и закрыла лицо руками, но жар был настолько сильный, что становилось нечем дышать. Огонь был повсюду, в нос ударил запах сожженных домов, человеческих тел, уши уловили жужжание мух над мертвыми людьми. Даже сквозь закрытые веки она видела руины, в которые превратился ее дом, своих сестер в лужах крови, чужие ноги, топчущие ее цветы. Она закричала, но мужчина уже исчез и не слышал ее отчаянный крик.

24 июля 1996 года, Чикаго

Коннор постучал в дверь и, дождавшись ответа, вошел в кабинет. Фрэнк Элсингер сидел за своим столом и просматривал какие-то документы.

– Я принес документы по последнему делу, сэр, – сказал Коннор, кладя объемный пакет на стол начальству.

– Да-да, – не отрываясь от бумаг, ответил Элсингер. – Отец девушки дал согласие на проведение дальнейшего расследования.

– Мы можем продолжать? – уточнил Коннор.

– Нет, этим займется группа Ролинса.

– Но мы начали это дело.

Элсингер наконец закрыл свою папку и посмотрел на Дойла.

– А закончит он, – с улыбкой сказал он.

– Сэр, при всем моем уважении, но мы с самого начала в курсе всех событий, Доннер удалось установить контакт с объектом, мы…

– У меня для вас новое дело, Коннор, – перебил его Фрэнк.

"Прощайте мои выходные, – с грустью подумал Коннор, – ни это дело закончить, ни отдохнуть".

– Вот, ознакомься, – Элсингер пододвинул ему папку, которую только что читал сам.

Коннор сел в кресло, но не успел прочитать ни строчки, как дверь с грохотом распахнулась и в начальственный кабинет влетела Клер.

– Фрэнк, какого черта… – начала она, но, увидев постороннего, осеклась, однако узнав в нем Дойла, все-таки закончила: – …ты сказал Доннер, что это я ее тебе сдала?!

– Доктор Дэвисон, что вы себе позволяете? – возмутился Элсингер.

– Брось, – Клер поморщилась, – у Коннора есть доступ к личным делам, он давным-давно в курсе.

– И все-таки я попросил бы соблюдать субординацию в этом здании, – настойчиво повторил Элсингер. – Профессор Дойл, если вы не против, можете ознакомиться с делом в другом месте, я поговорю с доктором Дэвисон. Зайдите ко мне через полчаса за оставшимися инструкциями.

Коннор поднялся и, улыбнувшись Клер, чтобы не заметил Элсингер, вышел.

***

Материалов в папке оказалось немного, но общий смысл предстоящего дела понятен. Некая Маргарет Холл, 25-и лет, четыре дня назад попала под грузовик. Приехавшая скорая зафиксировала смерть девушки. Далее следовал список полученных ею травм, Коннор пробежал их глазами, но решил, что это лучше оставить Клер. Мисс Холл привезли в городской морг, однако не успели засунуть в холодильник, как она пришла в себя, доведя до обморока двух санитаров. Ее тут же поместили в палату интенсивной терапии, и девушка начала стремительно поправляться. Переломанные кости срослись за два дня, остальные травмы тоже исчезают на глазах. Администрация больницы связалась с Управлением с просьбой обследовать необычную пациентку.

Коннор как раз дочитывал все материалы, как в кабинет вошла Линдсей.

– Привет! – весело поздоровалась она. – Что читаешь?

– Наше новое дело, – обреченно ответил Дойл.

– Мы же только вчера вернулись! – возмутилась Линдсей. – Что, ни одного выходного не будет?

– Как видишь. Налей мне чашку кофе, будь добра.

Линдсей могла бы налить ему и две, если б только попросил.

– Куда мы едем на этот раз?

– Никуда, это здесь, в Чикаго.

Линдсей протянула ему стаканчик с кофе и села напротив.

– Что будем расследовать?

– Девушка попала под грузовик, получила травмы, несовместимые с жизнью и скончалась. Ее отвезли в морг, где она неожиданно очнулась. Врачи говорят, травмы заживают поразительно быстро.

– То есть Клер тоже участвует? – недовольно уточнила Линдсей.

Коннор кивнул.

– Кофе у тебя отменный, – сказал он, отхлебывая из стакана. – Лин, Клер не сдавала тебя Элсингеру.

– А кто сдал?

– Я не знаю, но не она. За нее я могу поручиться.

Линдсей насторожилась.

– Ты так хорошо ее знаешь?

Коннор осекся.

– Она уже работала в Управлении, когда я пришел. Я знаю ее дольше вас всех. Она бы никогда так не поступила. У Элсингера и без нее шпионов хватает. Я бы не хотел, чтобы вы ссорились, сама понимаешь, как в нашем деле важна дружная команда.

Дойл прекрасно понимал, что значит его слово для Линдсей, и пользовался этим, но ему так надоела эта вражда, что он не хотел еще одно дело провести в подобной атмосфере. А что Линдсей, что Клер упрямы до невозможности, сами не помирятся, так и будут ходить и дуться друг на друга.

– Найди, пожалуйста, Питера и Антона, сбор внизу через час, а я схожу к Элсингеру за последними указаниями.

Коннор выбросил в мусорку пустой стаканчик и вышел, оставив Линдсей наедине со своими мыслями и подозрениями. Что значит он может поручиться за Клер? Да, они работают вместе уже пять лет, тогда как остальные пришли позже, но Дэвисон даже не в каждом их деле участвует! Пообещав себе разобраться, Линдсей отправилась на поиски Эксона и Хендрикса.

***

Отправив Клер и Антона к лечащему врачу мисс Холл, Коннор и Линдсей вошли в палату к самой Маргарет. Девушка спала, и первое, что бросилось им в глаза – это яркая копна разметавшихся по подушке темно-рыжих, почти красных волос.

– Вот это волосы, – донесся до Коннора тихий шепот Линдсей.

Маргарет тут же проснулась.

– Мы из Управления по научным исследованиям и разработкам, я Коннор Дойл, это Линдсей Доннер, – представился Дойл.

Маргарет приподнялась на локтях, Линдсей помогла ей сесть.

– Доктор Смит говорил мне, что вызвал вас. Я Маргарет Холл.

– Мисс Холл, расскажите нам, что произошло, – попросил Коннор, доставая диктофон.

Маргарет закрыла глаза, восстанавливая в памяти тот день.

– Я стояла на остановке, ждала автобус, – наконец произнесла она. – И вдруг увидела, как прямо на нас несется машина. Я не успела никого предупредить, просто инстинктивно отпрыгнула в сторону и оказалась на проезжей части, прямо под колесами грузовика. Дальше помню удар, вспышку и все, темнота. Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, но когда я пришла в себя, оказалось, что я лежу на чем-то холодном, а сверху на мне простыня. Вернее, это я уже потом поняла, что это простыня, сначала же просто сильно испугалась, думала, я в гробу. Я закричала и сорвала с себя это покрывало. Прибежали врачи, меня перевезли в операционную, что-то вкололи и я уснула. В следующий раз я проснулась уже в палате. Вот, собственно, и все.

Линдсей и Коннор переглянулись.

– Маргарет, а что вы помните в промежутке между тем, как вас сбил грузовик и когда вы очнулись в морге? – спросила Линдсей.

– Если вы имеете в виду свет в конце тоннеля, то ничего такого не было, – ответила Маргарет. – Просто как будто выключили свет и через пару секунд включили. Я даже не знала, что прошло уже около часа, для меня это были мгновения.

Неожиданно у Коннора зазвонил телефон. Извинившись, он вышел.

– Мисс Доннер, вы будете проводить надо мной опыты? – настороженно спросила Маргарет, когда за Дойлом закрылась дверь.

– Мы не сделаем ничего без вашего разрешения, Маргарет, – успокаивающе улыбнулась Линдсей. – Вы будете в курсе всего, что мы собираемся с вами делать. И, пожалуйста, зовите меня просто Линдсей. Нам с вами предстоит общаться не один день, я думаю.

Маргарет улыбнулась в ответ.

– Тогда мне будет спокойнее, если вы будете звать меня Мэгги, я буду чувствовать себя как среди друзей.

Линдсей задала ей еще несколько вопросов и стала прощаться.

– Вам нужно отдохнуть, – сказала она, выключив диктофон. – Сегодня вечером или завтра с утра мы к вам заглянем.

– Хорошо, – Маргарет и вправду выглядела уставшей.

Уже уходя, Линдсей все-таки не сдержалась и спросила:

– Мэгги, в кого у вас такие волосы?

Ей показалось, что Маргарет как-то напряглась от такого вполне безобидного вопроса.

– От мамы, – наконец сказала она, уже почти засыпая.

Линдсей выключила в палате свет и тихонько закрыла дверь.

Мобильная лаборатория 18.00

Когда Коннор вывел на большой экран фотографию Маргарет Холл, Питер, пока единственный, кто не видел ее, охнул.

– Вот это да! Она что, реально такая рыжая? И такая красивая?

– Увидишь ее в живую, в обморок хлопнешься от восторга, – рассмеялась Линдсей.

– Она даже мне понравилась, что уж о тебе говорить, ты у нас известный ловелас, – поддакнула Клер.

– Если вы закончили обсуждение прелестей объекта, я бы хотел начать совещание, – строго сказал Коннор, когда в конференц-зале установилась тишина.

Все тут же изобразили серьезные лица, хотя Питер так и не оторвал глаза от экрана.

– Итак, общие сведения, – продолжил Дойл, видя, что его наконец-то слушают. – Маргарет Холл, 25 лет. Переехала в Чикаго 3 месяца назад из Огайо. Снимает дом в пригороде на Отем-лейн, устроилась на работу в школу учительницей истории. На работе о ней пока никаких сведений, учебный год еще не начался.

– Маргарет говорит, что ее родители погибли в автокатастрофе четыре года назад, других близких родственников у нее нет, – добавила Линдсей.

– Что по аварии 4 дня назад? – Коннор посмотрел на Питера. Тот вынужден был оторваться от экрана и развернуть свои записи.

– Я связался с полицией, они предоставили мне полный отчет о произошедшем. В 15.43 на Гаррисон-стрит легковой автомобиль марки Тойота потерял управление и влетел в автобусную остановку. Итог: три трупа и девять раненых. Мисс Холл, видимо, в последний момент увидела приближающуюся машину и отскочила в сторону, правда, не совсем в ту. Выбежала на проезжую часть и угодила аккурат под колеса грузовика. Водитель грузовика говорит, скорость была невелика, но этого хватило, чтобы девушка получила смертельные травмы. Она умерла еще до приезда скорой. Неотложка приехала в 15.49, забрала только раненых. Трупы, в том числе и Маргарет, увезли в 16.07. До морга примерно 15 минут езды, т.е. около 16.25 их привезли. Пока разгрузили, пока перевезли в прозекторскую, прошло еще какое-то время. В 16.50 очнувшуюся мисс Холл уже отвезли в реанимацию. Т.е. пришла в себя она примерно в 16.35-16.40.

– Почти час она была мертва, – задумчиво проговорила Клер. – Даже зимой это фатально для мозга, а уж летом, в такую жару… Даже в случае реанимации мозг должен был уже умереть, она должна была остаться растением.

– А она вполне себе адекватна, – заметила Линдсей. – Мы разговаривали с ней около получаса, я не заметила каких-либо странностей в ее поведении.

– Антон, я хочу, чтобы ты провел тщательную психиатрическую экспертизу Маргарет на предмет каких-либо нарушений в работе ее мозга, – сказал Коннор.

Доктор Хендрикс кивнул:

– Я хочу еще сделать МРТ, посмотреть на ее мозг, так сказать, напрямую. Возможно, какие-либо участки омертвления все же есть, просто другие части мозга взяли на себя утерянные функции, – сказал он.

– Вообще удивительно, как она могла выжить с такими травмами, – добавила Клер. – У нее перелом обеих ног и трех ребер, гемопневмоторакс, ушиб головного мозга со сдавлением, разрыв легкого и селезенки. Однако на сегодняшнее утро от этих травм почти ничего не осталось, все пришло в норму и зажило. Это невероятно. Я такого никогда не видела.

Коннор сделал кое-какие пометки в своем блокноте и снова повернулся к команде.

– Антон, Клер, с вас полная медицинская, в том числе и психиатрическая, экспертиза нынешнего состояния Маргарет Холл. Питер, проведи обследование места происшествия, а так же поговори с водителем и со свидетелями, возможно, кто-то видел что-то интересное. Линдсей, выясни, не случалось ли с Маргарет и раньше каких-либо необычных вещей. Да, кстати. Элсингер велел каждый вечер докладывать ему о расследовании.

– С чего это такое стремление быть в курсе этого дела? – поинтересовался Питер.

Коннор пожал плечами.

– Видимо, узрел в нем что-то выгодное для себя.

Команда еще раз переглянулась друг с другом, и разошлась по делам.

***

– Постарайтесь лежать как можно спокойнее, хорошо? Возможен приступ клаустрофобии, если вам станет плохо, просто скажите, мы вас достанем, – Клер помогла Маргарет лечь на каталку.

– Хорошо, – кивнула та.

Клер улыбнулась девушке и уже собралась уйти за стеклянную перегородку, где ее ждал Антон для проведения МРТ, но Маргарет неожиданно схватила ее за запястье.

– Доктор Дэвисон!

– Да? – Клер удивленно посмотрела на свою руку.

– Помиритесь с Линдсей! Сегодня же, пожалуйста!

– Что?

– Я знаю, вы в ссоре. Но это неправильно, вы должны помириться! Обещаете мне, что сделаете это сегодня?

– Хорошо, – все еще ничего не понимая, ответила Клер.

Она зашла за перегородку и кивнула Антону: можно начинать. Каталка с Маргарет медленно въехала в "трубу" и на экране начали появляться первые данные.

– Что она тебе сказала? – спросил Антон, не отрывая взгляд от монитора.

– Просила помириться с Линдсей, – задумчиво ответила Клер.

– Прозорливая девочка, – усмехнулся Антон.

– Линдсей растрепала небось.

– С чего бы Линдсей болтать о вашей ссоре с посторонними? Просто вы себя так ведете, что любому, более или менее наблюдательному человеку, это заметно. Клер, вы бы на самом деле помирились уже, а?

Клер промолчала, но внутри почему-то появилась стойкая уверенность – надо сегодня же поговорить с Доннер. Вся эта ерунда действительно затянулась.

МРТ показала, что мозг Маргарет в полном порядке.

– Час в клинической смерти – и такие результаты. Это невероятно! – Антон был восхищен.

Клер проводила Маргарет в палату и позвонила Линдсей. Раз решила помириться, не стоит откладывать это в долгий ящик.

– Лин, хочу поговорить, – сказала Клер, когда Доннер подняла трубку.

– Отлично, как насчет совместного ужина? – по голосу Линдсей было понятно, что ей тоже есть что сказать. – Я знаю здесь неподалеку отличный ресторанчик.

Они встретились в ресторане через час.

– Лин, я не буду тянуть кота за хвост, давай сразу. Я тебя Элсингеру не сдавала, – начала Клер, когда официант принял заказ.

– Я знаю, – Линдсей неловко улыбнулась. – Прости, что наехала на тебя. Просто тогда мне это казалось логичным, но Коннор убедил меня, что ты бы никогда так не поступила. Еще и Фрэнк подлил масла в огонь, сказав, что перед тем, как лезть в секретные файлы, неплохо было бы посмотреть по сторонам.

– Значит, мир? – Клер протянула Линдсей руку, та с улыбкой ее пожала.

Они просидели в ресторане почти до полуночи, и когда Клер приехала домой, было уже поздно. Спать совсем не хотелось, и она включила телевизор. По местному каналу как раз шел выпуск новостей, в котором рассказывали, что сегодня вечером неподалеку от ее дома столкнулись два автомобиля такси. О количестве жертв еще ничего не известно, но они точно есть. Клер передернула плечами, как от озноба. Хорошо, что она пошла в ресторан с Линдсей, а то могла бы быть в одном из этих такси.

"Пора покупать себе машину, а то эти таксисты носятся как угорелые, – решила она перед сном. – И вообще, через пару лет уволюсь и перееду жить за город, в мегаполисе каждый день куча аварий с жертвами, и почему-то не всем везет выжить, как Маргарет Холл".

***

Звонить кому-либо, даже шефу, в полвторого ночи крайне неприлично, но Питер не мог сдержаться. Он достал телефон, уже даже номер набрал, оставалось только нажать зеленую кнопочку, но в последний момент передумал. Все-таки глубокая ночь. Ничего страшного не случится, если он покажет это коллегам с утра. Он встал, прошелся по комнате. Снова вернулся к компьютеру, пересмотрел видеозапись. Это невероятно! Этого не может быть. Нет, надо позвонить Дойлу, терпеть он не может.

Коннор долго не подходил к телефону. Наконец в трубке послышалось сонное "Алло!".

– Коннор, прости, что среди ночи, но ты должен это видеть! – выпалил Питер, вскочив с кресла.

– Куда смотреть? – съязвил шеф.

– Я приеду, можно?

– Сейчас?

– До утра не дотерплю.

– Ладно, давай, – Коннор продиктовал свой адрес.

Питер вытащил из видеомагнитофона кассету и пулей вылетел на улицу. Хорошо, что не стал загонять мотоцикл на подземную парковку. Уже на полпути ему пришло в голову, что у Дойла вполне сейчас могла быть женщина. Эксон так и представил, как шеф выгоняет подружку среди ночи из теплой постели, потому что сейчас приедет ненормальный подчиненный, которому приспичило что-то показать.

Бросив мотоцикл у подъезда, он взлетел на третий этаж и позвонил в дверь. Коннор открыл сразу, он был вполне одет и даже причесан, как будто не спал двадцать минут назад.

– Проходи, показывай, что там у тебя такого, что не может ждать до утра, – с едва заметным раздражением в голосе сказал Дойл.

Питер прошел в квартиру и быстро огляделся. Никаких следов женщины. Но и на холостяцкое гнездо не похоже, все чисто, все по своим местам. Он вспомнил свою квартиру. Если не запутаешься в проводах в гостиной, то сломаешь ногу об очередную железяку в ванной. Дверь в начальственную спальню закрыта, какая жалость! Как он мог не подумать, что даже если у Дойла есть подружка, он вполне может оставить ее спать в постели, просто закрыть дверь. А Эксон уже представил, как он завтра поделится сплетнями с Клер и Линдсей. Нет, с Линдсей он, пожалуй, делиться не стал бы.

– Питер, давай уже, а? Спать охота, – перебил его мысли Коннор.

– А, да. Я сегодня был на месте аварии, – начал рассказывать Питер, – и заметил, что на супермаркете неподалеку установлены камеры наблюдений. Взял у охранников запись того дня. Оказалось, что автобусная остановка очень хорошо просматривается. Посмотрел запись и увидел нечто невероятное. Глянь сам.

Он протянул Дойлу кассету. Коннор вставил ее в магнитфон и включил видеоплейер. На экране показалась остановка. Человек пятнадцать мирно ждали автобус. Запись была черно-белой, поэтому Коннор с трудом разглядел Маргарет. Через несколько секунд в толпу врезался легковой автомобиль, люди разлетелись как кегли, а еще через мгновение на дороге грузовик сбил выскочившую под него девушку.

– И? – Коннор вопросительно посмотрел на Питера. – Что здесь такого, что требовало немедленного просмотра?

– Посмотри еще раз, – Питер завел запись заново.

Снова все то же самое.

– Я не понимаю, Питер, объясни! – Дойл начал тихо закипать, но Эксон не сдавался.

– Я просмотрел запись раз пятьдесят, тоже не сразу заметил, просто что-то резало глаз. Смотри, смотри на Маргарет внимательно.

Коннор еще раз уставился в экран. Вот люди, вот Маргарет, вот несется машина. Стоп! Маргарет стоит спиной к автомобилю! Коннор медленно перевел взгляд на Питера.

– Не может быть! Она стоит спиной! Она не должна была увидеть потерявшую управление Тойоту!

– А я тебе о чем! – Питер победно улыбнулся. Нет, все-таки, он не зря разбудил шефа. – Она нам наврала, что видела машину.

– Но почему же она выбежала под грузовик? Ведь она не должна была видеть ни его, ни Тойоту, – задумчиво проговорил Коннор. – Как же она узнала?

У Питера ответа на этот вопрос не было.

25 июля 1996 года

Мобильная лаборатория, 9.00

На утреннем совещании Питер продемонстрировал видеозапись остальным коллегам. В конференц-зале установилась полная тишина.

– Попытка суицида? – наконец прервала молчание Линдсей.

Антон покачал головой.

– Я бы не сказал. Я видел людей после неудачных попыток суицида, Маргарет ни капли на них не похожа. Она открыта, улыбается, не против общения, кажется, искренне хочет разобраться, что же произошло.

– Да и потом, если бы она хотела покончить с собой, не стояла бы спиной к грузовику, – поддержала Хендрикса Клер. – Наоборот, она тщательно выбирала бы момент, когда лучше выйти на дорогу. Тут что-то другое.

– Интуиция? – предположил Питер.

– Это ж какая должна быть интуиция, чтобы шагнуть на проезжую часть, – засомневалась Линдсей. – Если она не видела Тойоту, то стоять на тротуаре намного безопаснее, чем на дороге.

– Тогда что это? – Коннор оглядел всех присутствующих. Ответа ни у кого не было.

Немного посомневавшись, Клер сказала:

– Не знаю, имеет ли это какое-то отношение к делу, но Маргарет вчера попросила меня помириться с Лин. Причем настаивала, чтобы я сделала это именно вчера. В итоге мы просидели до полуночи в ресторане, и домой я вернулась поздно. А за несколько часов до этого недалеко от моего дома два такси попали в ДТП, есть жертвы. Вполне вероятно, я могла бы в то же время ехать домой, если бы не посиделки с Лин.

– Ты думаешь, она об этом знала и хотела тебя предупредить? – уточнил Коннор.

– Я ничего не утверждаю, просто мне это показалось странным, – уклончиво ответила Клер.

– А что, если Маргарет ясновидящая? – высказала предположение Линдсей. – Если она знала про потерявшую управление машину и про аварию с такси?

– Если знала, то зачем выскочила на дорогу? – резонно заметил Питер. – Про Тойоту знала, а про грузовик нет? Даже если она выбирала из двух зол меньшее, то выбрала неправильно. Грузовик сбил ее насмерть, и только непонятно какому чуду удалось ее воскресить. Но с таким же успехом она могла умереть и под колесами легковушки. И вообще, если бы знала, отошла бы в другую сторону.

– Может, этот дар проявился у нее неожиданно и она не успела ничего обдумать, просто интуитивно дернулась в сторону? – отстаивала свою теорию Линдсей.

– Зачем тогда нам наврала, что видела несущуюся на людей машину?

– Может, побоялась говорить о своем предвидении? Не каждый этому поверит.

– Ага, побоялась сказать людям, которые приехали расследовать ее воскрешение! – фыркнул Питер. – Уж если не мы, то кто ей еще поверит?

– Какой смысл гадать? – прервал возникающий спор Коннор. – Нужно выяснить это у самой Маргарет. Только поставить ее в положение, когда ей некогда будет придумывать очередную ложь.

– Нужно просто показать ей видеозапись и спросить в лоб, как так? – Питер откинулся на стуле, довольный тем, что это именно он обнаружил нестыковку.

– Так и поступим, – кивнул Коннор. – Что у нас сегодня по плану? Антон, Клер, вы сделали полное обследование Маргарет?

– Вчера мы успели провести только МРТ, – ответил Антон. – Удивительно, но с ее мозгом все в полном порядке, как будто кровь не переставала к нему поступать.

– Так может она и не умирала? Может, это был просто обморок?

– Нет, – Клер покачала головой, – я проверила все записи в скорой. Пульса и дыхания не было, ЭЭГ так же не показывала никакой активности. Маргарет стопроцентно была мертва. Сегодня мы закончим обследование и, если все будет так, как я предполагаю, ее можно выписывать.

– Хорошо. Когда закончите с ней, сообщите мне, я хочу сам отвезти ее домой.

– С чего это? – возмутился Питер. – Я, может, тоже хочу.

– С того это, – передразнил подчиненного Коннор, – что я, в отличие от некоторых, о работе думаю. Я хочу посмотреть на ее дом до того, как она успеет навести там марафет и спрятать все, что мы не должны видеть.

– Что именно ты хочешь найти? – спросил Антон.

– Не знаю, считайте это тоже интуицией, – улыбнулся Коннор. – Я не доверяю Маргарет. Лин, поедешь со мной? Не хочу вызывать у нее лишних подозрений.

– Конечно! – серьезно кивнула Линдсей, стараясь не показать своей радости.

***

Полное обследование Маргарет Холл заняло почти весь день. Лишь около пяти вечера Антон наконец-то зашел в палату с готовыми результатами.

– Ну что ж, мисс Холл, сказать, что я удивлен – это ничего не сказать, – начал Антон, присаживаясь у ее постели. Маргарет выглядела уставшей, целый день ее мучили процедурами, анализами, УЗИ, снимками и прочими медицинскими прелестями. – Вы целиком и полностью здоровы. Все кости срослись, гематома в голове полностью рассосалась, легкие в порядке.

– Значит, я могу идти домой? – обрадовалась Маргарет.

– Конечно.

– И вы так и не узнали, что со мной было? Почему я не умерла?

– К сожалению, пока это тайна, – Антон пожал плечами. – Мы отправили кое-какие материалы в нашу центральную лабораторию. И, если вы не против, проведем еще несколько уже не медицинских тестов.

– Конечно, делайте все, что нужно, – согласилась Маргарет. – А теперь, если вы позволите, я бы хотела начать собираться домой. Я не очень люблю больницы.

Как будто услышав эти слова, в палату влетела улыбающася Линдсей с огромным пакетом в руках.

– Привет! Клер сказала, что вас выписывают? Я поговорила с доктором Смитом, он сказал, что когда вас привезли в больницу, одежда была порвана и в крови. За все время, что мы здесь, вас никто не навещал, поэтому я подумала, что мой подарок будет кстати, – жестом фокусника Линдсей вытащила из пакета легкое сиреневое платье. – Тадам!

– Ой, это очень кстати! – Маргарет широко улыбнулась. – Я даже не подумала, в чем пойду домой.

Линдсей положила платье на кровать и сама села рядом, взглядом давая Антону понять, что он может идти.

– А мы подумали не только в чем, но и как. Профессор Дойл и я отвезем вас домой, – объявила она.

– Профессор Дойл?

Маргарет сказала это таким тоном, что Антон остановился в дверях и внимательно посмотрел на девушку. Уж не влюбилась ли она Коннора? Вот он обрадуется! Одной влюбленной ему мало.

Через полчаса Линдсей и Маргарет вышли из больницы. На парковке стоял Шевроле Управления, Коннора рядом не было. Усадив Маргарет в машину, Линдсей уже собралась позвонить шефу, но он пришел сам.

– Мисс Холл, вы кое-что забыли, – сказал Коннор, садясь за руль и отдавая ей маленькую черную сумочку.

– Вот я бестолочь! – девушка хлопнула себя по лбу. – Так обрадовалась, что еду домой, что про сумку забыла.

– Я взял на себя смелость сверить содержимое сумки с прилагавшимся списком, чтобы ничего не пропало. Документы, ключи, кошелек, расческа, упаковка жвачки, пачка бумажных салфеток... – Коннор старательно перечислял содержимое, следя за реакцией Маргарет в зеркале заднего вида.

– А кольцо? – испуганно спросила она, роясь в сумочке.

– Ах да, кольцо, точно! Я положил его во внутренний карман.

Маргарет расстегнула замок и достала кольцо, облегченно выдохнув.

– Можно посмотреть? – совсем по-женски попросила Линдсей, получив от Коннора многозначительный удар локтем.

Маргарет протянула ей свою руку, на безымянном пальчике которой красовалось колечко в виде змеи с зелеными камнями вместо глаз.

– Какое красивое! Это изумруды?

– Да. Это кольцо моей бабушки. А его она получила от своей бабушки. Я никогда не снимаю его, боюсь потерять. А после аварии его не было, доктор сказал, что отдадут при выписке.

Линдсей могла бы поклясться, что когда-то уже видела такое кольцо, но где, вспомнить не могла. Наконец они подъехали к маленькому одноэтажному дому на Отем-Лейн.

– Спасибо вам огромное за то, что подвезли! – поблагодарила сотрудников Маргарет. – Ждать вас завтра с утра?

Линдсей уже собиралась согласно кивнуть, но Коннор ее опередил.

– Мисс Холл, а пригласите нас на чашку кофе, – нагло сказал он.

Маргарет сначала растерялась, но быстро взяла себя в руки.

– Конечно! Я буду очень рада. Извините, не помню, в каком виде оставила дом. Почти неделю тут не была.

***

Домик оказался довольно маленьким, но уютным. Две комнаты, кухня и гостиная. Кое-где еще стояли нераспакованные коробки, в углу лежала стопка книг. Пока Линдсей помогала хозяйке варить кофе, Коннор внимательно рассматривал книги. Подбор литературы его крайне удивил. Здесь были как шедевры мировой классики типа Достоевкого и Хемингуэя, так и несколько второсортных любовных романов. Либо у мисс Холл весьма разносторонние вкусы, либо книги просто покупались не глядя. Коннор открыл первую попавшуюся. Это была "Воспламеняющая взглядом" Стивена Кинга. Некоторые страницы были еще слипшиеся и пахли типографской краской. Книгу ни разу не открывали. Дойл огляделся. Если на первый взгляд комната была уютной, то при ближайшем рассмотрении стали заметны некоторые несуразности, как и с книгами. Все вещи были совершенно из разных коллекций, никакой общей тематики, как будто их покупали наспех, просто чтобы создать впечатление жилой комнаты. Его внимание привлекла фотография в тяжелой серебряной рамке, стоящая на камине. Снимок был старый, начала 20-го века, не позже, обугленный с одной стороны. Две девушки стояли обнявшись и улыбались в камеру. Одна – высокая брюнетка с огромными глазами в узком длинном платье, вторая была чуть пониже, со светлыми волосами и в огромной шляпе. Фотография была, само собой, не цветная, поэтому точный цвет волос девушки не определить, но Коннор был готов поклясться, что они рыжие. Это была Маргарет Холл.

С фотографией в руках, Коннор зашел на кухню, где Линдсей и Маргарет, как старые добрые подружки, варили кофе и о чем-то болтали. Маргарет обернулась и, увидев, что Дойл разглядывает снимок, резко побледнела.

– Это ваша бабушка? – спросил Коннор, протягивая ей фотографию.

– Прабабушка. Снимок сделан в 1907 году, ей тогда было примерно 17. Правда, мы похожи? – Маргарет улыбнулась дрожащими губами, забирая у него снимок.

– Как две капли, – заметил Коннор, на несколько мгновений дольше положенного задержав ее руку в своей.

От Линдсей не укрылось, как густо покраснела Маргарет, когда Дойл коснулся ее. Этого еще не хватало! Все дружеские чувства к ней как рукой сняло. И Коннор тоже хорош, стоит, смотрит ей в глаза и держит за руку. Линдсей чувствовала себя лишней, она мучительно ревновала, все ее мысли были направлены только на то, чтобы прекратить эту сцену. Не придумав ничего лучше, она одним движением смахнула чашку с кофе на пол. Коннор и Маргарет тут же оторвались друг от друга и обернулись на звук.

– Ой, мне так неудобно! – воскликнула Линдсей, собирая осколки.

– Ничего страшного, я не очень любила эту чашку, – успокаивающе ответила Маргарет.

Пока они пили кофе, Коннор исподтишка поглядывал на девушку. Она уже совсем успокоилась и рассказывала о том, как работала в музее, когда жила с родителями в Огайо.

– А еще у нас был случай, – мило щебетала она, – приводят как-то на экскурсию группу японцев, откуда они взялись в нашей глуши, ума не приложу, но...

– Мисс Холл, у вас есть видеомагнитофон? – бесцеремонно перебил ее Коннор.

Она так и застыла с открытым ртом, глядя на Дойла широко распахнутыми зелеными глазами и не понимая, как он мог спросить про какой-то там магнитофон, когда она рассказывала такую увлекательную историю про японцев. Линдсей тоже не узнавала своего шефа, но хоть догадывалась, что он ведет какую-то игру. Мог бы, кстати, и ее посвятить, а не вести тут партию соло.

– Есть, – Маргарет наконец справилась с изумлением.

– А мы можем посмотреть одну запись?

– Конечно. Пойдемте, он в гостиной.

Линдсей наконец-то догадалась, что затеял Коннор. Она мысленно аплодировала начальнику. Сначала выбить Маргарет из колеи, потом успокоить, заставив поверить, что все обошлось, а в конце концов продемонстрировать запись аварии, где ясно видно, что она не могла увидеть летящую на людей машину. Посмотрим, как она отвертится теперь.

Когда видеозапись закончилась, Коннор обернулся к стоящей позади Маргарет и спросил:

– Итак, мисс Холл, я повторю вопрос, который задал вам два дня назад: почему вы выскочили под грузовик?

Маргарет обхватила себя руками, как будто старалась закрыться, и разглядывала что-то у себя под ногами.

– Мисс Холл?

Она подняла глаза, и Коннор увидел в них слезы.

– Я увидела несущуюся на нас машину и постаралась увернуться, – тихо и неуверенно сказала Маргарет.

– Вы не могли видеть машину, вы стояли к ней спиной.

Девушка умоляюще посмотрела на Коннора.

– Пожалуйста, профессор Дойл, поверьте мне!

– Мэгги, а зачем вы просили Клер Дэвисон помириться со мной? Не потому ли, что если бы она поехала домой в обычное время, то попала бы в аварию и погибла? – Линдсей забила последний гвоздь в крышку гроба Маргарет, и девушка разрыдалась.

Линдсей тут же забыла о своей ревности, сейчас перед ней была маленькая плачущая девчушка, и ее надо было успокоить. Она усадила Маргарет на диван, подала ей пачку бумажных салфеток.

– Мэгги, расскажите нам, откуда вы это знаете? Вы можете видеть будущее? – ласково спросила она, гладя девушку по рыжим волосам.

– Да, – Маргарет вытерла слезы. – Это так страшно, я не хочу этого видеть, но вижу!

– Когда это началось?

– Давно, мне было лет 15 или 16. Это как картинки в голове, иногда я могу сама вызывать видения, но чаще они приходят сами. Я говорила родителям, но мне никто не верил.

– И вы предупреждали их об аварии, в которой они погибнут, но они не поверили вам? – догадался Коннор.

– Да. Я просила их не ехать, но они не послушались. Мне никто не верит, поэтому я и не сказала вам, думала, вы тоже посмеетесь надо мной.

Маргарет замолчала, Линдсей и Коннор тоже не проронили ни слова. Каждый из троих думал о чем-то своем.

– Мисс Холл, я отдам распоряжение, чтобы завтра же сюда привезли нашу мобильную лабораторию, мы займемся вашими предвидениями, если вы не против, – предложил Дойл.

Маргарет согласно кивнула.

– Отлично, тогда до завтра. Мы оставим вас, вам нужно отдохнуть. Поспите, наберитесь сил.

Линдсей и Коннор вышли.

– Лин, я хочу, чтобы съездила в Огайо, в Плейнс, откуда родом Маргарет, – сказал Коннор уже в машине.

– Зачем? – удивилась Линдсей.

– Я все равно не верю ей. Эти ее слезы меня ничуть не убедили. И история про бабушку тоже.

– А с бабушкой что?

– До этого она говорила, что кольцо ей досталось от бабушки, а той от ее бабушки, т.е. оно передавалось через поколение. На фотографии ее прабабушка, у которой кольца быть не должно, а оно у нее на пальце.

Линдсей рассмеялась.

– Я думаю, она имела в виду, что кольцо очень старое, рассказывая про бабушку. А передавалось каждой женщине в поколении.

Коннор странно покосился на Доннер и вздохнул.

– Почему вы, женщины, всегда говорите одно, а имеете в виду другое?

Линдсей весело пожала плечами.

– Не забивай голову, все равно не поймешь.

– И все-таки я хочу, чтобы ты туда съездила. Узнай о ней все.

– Ладно, – согласилась Линдсей. – Отвези меня тогда домой, я позвоню в аэропорт и вылечу ближайшим рейсом.

***

Домой Коннор вернулся уже заполночь. Рейс в Коламбус был в девять вечера, поэтому Линдсей быстро собрала чемодан и Дойл отвез ее в аэропорт. В Коламбусе она возьмет машину и уже через час-полтора будет на месте. Если все пойдет хорошо, к завтрашнему вечеру вернется.

В квартире было темно и душно, он забыл открыть окно утром. Коннор прямо в одежде упал на кровать и закрыл глаза. Надо бы поесть, но сил встать не было. Все-таки Маргарет не давала ему покоя. Он не верил ей. Она казалась такой нежной и доброй девочкой, так невинно краснела, когда он взял ее за руку, но в глазах было что-то такое, что мешало ему поверить в искренность этой невинности и доброты.

"Ты стареешь, Дойл, – усмехнулся он про себя, – перестаешь верить людям".

Ей всего двадцать пять, в ее возрасте девушки вполне могут краснеть, когда их касается человек, который им симпатичен. А то, что он ей нравится, не заметил бы разве что идиот. Идиотом Коннор Дойл не был никогда.

Он уже почти задремал, когда неожиданно раздался стук в дверь. Судя по звуку, стучали ногой. Коннор решил не открывать, надоест и уйдут.

– Дойл, я знаю, что ты дома! – из-за двери послышался знакомый женский голос. – Открой или я выбью дверь.

– Не выбьешь, – громко крикнул Коннор, чтобы нежданная гостья услышала. – Судя по тому, что ты стучала ногой, руки у тебя заняты.

– Ради этого я их освобожу. А вообще у меня несколько бутылок пива, и я намерена выпить их с тобой. Так что вставай с постели и открой мне.

Она не уйдет, придется вставать. С другой стороны, он никогда не был против ее компании. Если бы не она, где бы он был?

– Уже иду, – наконец сказал он, сползая с кровати.

26 июля 1996 года

Коннор подъехал к дому Маргарет Холл около восьми утра. Мобильную лабораторию уже поставили на парковке неподалеку, поэтому он сразу же направился туда, но зайти внутрь не успел.

– Профессор Дойл, доброе утро! – услышал он сзади бодрый голосок Маргарет.

– Доброе утро, мисс Холл.

Маргарет подошла к нему, радостно улыбаясь. Сегодня на ней было уже не легкое платье, придававшее ее виду беззащитность, а джинсы и облегающая футболка с весьма откровенным декольте. Фигура у нее что надо, этого Коннор не заметить не мог.

– Я хочу извиниться за вчерашнюю истерику, – сказала она. – Я собралась и готова работать, обещаю говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

Дойл улыбнулся в ответ. Вот такой он ей верил больше. Нежность и скромность ей не идет, а вот озорство и – чего уж тут – глубокий вырез очень даже. Он провел ее в конференц-зал, усадил за стол.

– Скоро приедут доктор Хендрикс и Питер Эксон и начнем работать, – сказал он.

– А мисс Доннер? – спросила Маргарет, с интересом рассматривая все вокруг.

– Она на задании.

– А, поехала в Плейнс, собирать обо мне информацию, – понимающе кивнула она.

Коннор опешил.

– Откуда вы знаете?

Маргарет посмотрела на него как на неразумное дитя.

– Я же вам вчера сказала, что могу видеть будущее.

– Так вы это серьезно?

– Нет, я пошутила, – саркастически ответила она. – Хотите убедиться? Вот сейчас придет мистер Эксон с огромным букетом совершенно неподходящих к моим волосам красных роз.

Коннор не успел удивиться, как дверь открылась и в лабораторию действительно зашел Питер с букетом красных роз. Увидев шефа, он немного растерялся, но отступать было некуда.

– Мэгги, вчера у меня не было возможности поздравить вас с выпиской, это вам, – неловко произнес он, протягивая Маргарет цветы и стараясь смотреть ей в глаза, а не в вырез футболки.

Она взяла букет и улыбнулась Коннору, всем своим видом говоря: «А вы мне не верили!» В этот момент приехал доктор Хендрикс. Увидев Маргарет с цветами и улыбкой в адрес Дойла, и сопоставив это со вчерашней сценой в больнице, Антон пришел к единственному напрашивавшемуся выводу: не только мисс Холл заинтересовалась Коннором, но и он ею. Странно, за ним раньше такого не водилось. Он всегда разделял работу и личную жизнь.

Маргарет как-то странно посмотрела на Антона и вдруг сказала:

– Доктор Хендрикс, эти цветы подарил мне Питер, так что не нужно сегодня вечером заводить серьезный разговор по этому поводу с профессором Дойлом, он тут ни при чем.

Антон и Питер разом уронили челюсти на стол. Маргарет повернулась к Коннору.

– Вы что, им ничего не рассказали?

– А вы что, этого не увидели? – отпарировал тот.

– Я же не могу круглосуточно за вами следить.

– Однако то, куда уехала Линдсей, вы увидели.

– Ну так это случилось сразу после того, как вы ушли. Я же должна была посмотреть, как мисс Доннер набросится на вас за то, что держали меня за руку и строили мне глазки, – рассмеялась Маргарет. – Если вы не заметили, ревновала она страшно.

Коннор отвернулся и ничего не сказал, остальные тоже непонимающе смотрели на Маргарет.

– Что, это только для меня не секрет, что Линдсей по уши влюблена в вас? – удивилась Маргарет.

– Это ни для кого не секрет, – тихо ответил Коннор, глядя в сторону. – Давайте уже работать, посмеялись и хватит.

– Может, вы нас сначала посвятите в то, что происходит? – Питер переводил взгляд с Коннора на Маргарет.

– Если хотите, я начну, – девушка вопросительно посмотрела на Коннора, тот утвердительно кивнул головой. – Я не сказала вам изначально всей правды. Боялась, что вы мне не поверите. Знаю, это прозвучит странно, но… я могу видеть будущее. Я не экстрасенс, не умею читать мысли, не умею заглядывать в прошлое, снимать порчу и делать привороты. Я просто могу видеть будущее. Чаще по желанию, иногда нет. Это началось, когда мне было лет 16. Но мне никто не верил, поэтому я перестала кому-либо рассказывать. Когда погибли мои родители, кстати, тоже не поверив моим предостережениям, я поклялась, что больше никогда, никогда специально не посмотрю в будущее. Что суждено, то и случится. Мне удалось прожить так почти 4 года. Потом я переехала в Чикаго, нашла новую работу и подумала, что видений больше не будет. Но шесть дней назад на остановке я снова это почувствовала. Вчера я сказала вам, профессор Дойл, что это как картинки в голове, но картинки – это по желанию. По желанию я могу видеть будущее как угодно, картинками, фильмами, отрывками, целыми днями. А когда оно настигает меня само, это как жизнь. Меня как будто накрывает волной, я перестаю существовать в настоящем, я вижу и чувствую лишь то, что будет в будущем. И вот на остновке я внезапно почувствовала эту волну. Мне стало очень больно, я слышала крики людей вокруг, сирену скорой помощи, стоны раненых, видела стеклянные глаза погибших. Я инстинктивно отпрыгнула в сторону и оказалась под колесами грузовика. Если бы у меня было больше времени, я бы увидела и грузовик, но... – Она развела руками.

Антон и Питер повернулись к Коннору, ожидая подтверждения или опровержения слов Маргарет.

– Я знаю ровно столько же, сколько и вы, – ответил Дойл. – Ну разве что еще то, что перед твоим приходом, Питер, мисс Холл сказала, что ты принесешь "неподходящие к ее волосам красные розы".

Маргарет бросила на Коннора убийственный взгляд. А он не так прост, как она думала! И мстить, оказывается умеет. Вот так профессор Дойл!

Питер тут же изъявил желание провести несколько простых тестов для того, чтобы убедиться, что Маргарет действительно может заглядывать в будущее. Оставив их наедине, Коннор и Антон вышли из конференц-зала.

– Что ты думаешь обо всем этом, Антон? – спросил Дойл, плотно закрыв за собой дверь.

Антон молчал, внимательно глядя через стеклянную перегородку на то, как Питер достает из колоды карту, а Маргарет угадывает ее масть. Судя по изумленным глазам Эксона, угадывает безошибочно.

– Мы не раз работали с экстрасенсами, чтобы сомневаться в ее словах, – наконец произнес он. – Но обычно это не вполне ясные видения, а эта девочка как будто кино смотрит. Скажу тебе по секрету, – Антон перевел взгляд на Коннора, – мне неуютно с ней в одном помещении. Кажется, как будто она копается у меня в голове.

– Она сказала, что не умеет читать мысли, – возразил Коннор.

– С ее способностями это и не обязательно. Зачем ей читать мысли, если она и так знает, что ты сделаешь в следующую секунду?

Они снова замолчали, глядя на Маргарет и Питера. Через пару минут Питер сложил карты на столе и вышел к коллегам.

– Это невероятно! – восхищенно воскликнул он. – Она называла мне карту еще до того, как я ее вытаскивал!

– Раз тебе так нравится с ней работать, к вечеру жду полный отчет о ее способностях, – сказал Коннор.

Питер расплылся в улыбке.

– Вытяну из нее все, – пообещал он.

Оставив коллег, Дойл закрылся в соседнем помещении. Элсингер потребовал сегодня всю информацию об этом деле, поэтому нужно тщательно продумать, что ему рассказать, а что пока придержать в мыслях. Написание отчета и подготовка всей документации заняли не один час. Очнулся он лишь когда на пейджер пришло сообщение от Линдсей: «Хочу, чтобы ты услышал это первым. Встретишь меня в аэропорту сегодня в семь?». Коннор взглянул на часы. Элсингер будет ждать его у себя в девять, значит, после встречи с Линдсей времени дописать новые данные в отчет уже не будет, нужно подготовить хотя бы то, что есть.

Он дописал отчет, перечитал, кое-что подправил. Снова взглянул на часы. Пора ехать в аэропорт. Зашел в конференц-зал. Антон за столом что-то записывал в свой блокнот, а Питер и Маргарет пили кофе.

– Вы закончили? – поинтересовался Коннор, с тоской глядя на чашки, стоящие на столе. С этим отчетом он забыл даже кофе выпить, а уже почти вечер.

– Почти, – ответил Питер, начав сосредоточенно копаться в своих бесконечных листиках, исписанных мелким неразборчивым подчерком. – Все результаты обработаю к утру, если хочешь, можешь посмотреть наброски.

– Ему некогда, – вмешалась Маргарет, глядя на Коннора поверх кружки. – Через 15 минут на перекрестке в двух кварталах отсюда перевернется грузовик, пробка будет ужасная. Если он не успеет проскочить это место до аварии, опоздает в аэропорт за мисс Доннер.

Коннор повернулся к Маргарет и неожиданно даже для себя разозлился.

– Мисс Холл, сделайте одолжение, прекратите копаться в моем будущем!

– Как хотите, – Маргарет пожала плечами. – Я хотела предупредить вас еще кое о чем, но нет так нет.

Коннор выдохнул и мысленно посчитал до пяти. Этого хватило, чтобы успокоиться. Он поправил и без того безукоризненно завязанный галстук и уже собрался уйти, но все-таки не выдержал и спросил:

– О чем вы хотели меня предупредить?

– Вы запретили мне копаться в вашем будущем, – как ни в чем не бывало ответила Маргарет.

– Вы это уже все равно увидели, скажите.

– Ничего смертельного не произойдет, а все остальное вы переживете.

– Мисс Холл!

– Нет.

– Маргарет!

– Нет.

Питер и Антон с интересом наблюдали за развитием событий. Первый раз они видели шефа в такой растерянности. Казалось, еще секунда – и он схватит девушку за воротник, вытряхивая из нее информацию.

– Ну и ладно, – наконец сказал Дойл, выходя из лаборатории.

– Костюмчик у вас хорош! – улыбнулась ему вслед Маргарет.

***

На улице, видимо, днем был дождь, поскольку по асфальту растекались огромные грязные лужи, а водители на дороге ехали медленно и аккуратно, как курсанты в автошколе, поэтому в аэропорт Коннор приехал уже тогда, когда самолет приземлился. Линдсей ждала его у входа, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения.

– Что я тебе расскажу! – заявила она, даже не поздоровавшись.

Коннор взял у нее чемодан, помог сесть в машину и, когда уже закрывал за ней дверь, понял, о чем хотела предупредить его Маргарет. Мимо на огромной скорости пронесся джип, с ног до головы окатив его грязной водой. Дойл тихо выругался. И на джип, и на Маргарет. Знала ведь, нет, не сказала, принципиальная такая!

– Коннор, что случилось? – спросила Линдсей, опуская стекло. Увидев мокрого шефа, с волос которого стекала вода, она едва не расхохоталась, но нашла в себе силы протянуть ему пачку салфеток.

Он кое как вытер лицо и руки и сел в машину. И что теперь делать? Линдсей живет недалеко от Управления, везти ее домой, потом возвращаться к себе, потом снова ехать туда – опоздает к Элсингеру. А в таком виде тоже на работу не поедешь. Выход был крайне нежелателен, но другого пути нет.

– Заедем сначала ко мне, я переоденусь, хорошо? – сказал Коннор. – Теперь рассказывай, что ты узнала.

– Я узнала, что Маргарет продолжает нам лгать, – ответила Линдсей. – Единственная Маргарет Холл, которая жила в Плейнсе за последние двести лет, умерла еще в прошлом веке. Больше женщины с таким именем там не было. По адресу, который она нам назвала, уже двадцать лет живет совершенно другая семья. Я навестила шерифа, не было у них четыре года назад никакой аварии, где бы погибли муж и жена. В единственном в городе музее, в котором она якобы работала, ее по фотографии никто не узнал. Я показывала снимок и полиции, и соседям по той улице, ее никто никогда там не видел. Так что я не имею ни малейшего понятия, кто она такая и откуда взялась.

– Я ничего не понимаю, – задумчиво сказал Коннор, следя за дорогой. – Она знала, что ты поехала в Плейнс и была абсолютно спокойна.

– Может она банально сумасшедшая? – предположила Линдсей.

– Лжет она слишком связно для сумасшедшей. К тому же Антон провел сегодня с ней весь день, он бы сказал мне, если бы что-то заметил. По-моему, она просто играет с нами.

– А смысл?

– Пока без понятия.

Коннор припарковал машину у своего дома и посмотрел на Линдсей. Некрасиво же будет попросить ее подождать его здесь? Он очень ревностно относился к своему дому, терпеть не мог чужих там, и вот, сначала Питер, теперь Линдсей. Но делать нечего, придется звать на чашку кофе.

***

Линдсей просто не верила, что сейчас она попадет в святая святых – квартиру Коннора Дойла. До сегодняшнего дня она даже адреса его не знала.

Коннор открыл дверь и посторонился, пропуская ее вперед. Линдсей постаралась сразу не пялиться на все, логично рассудив, что Дойл оставит ее одну, когда пойдет переодеваться, и она успеет все рассмотреть. Главное, что ее интересовало – это следы пребывания в квартире женщины. Это Питер мог ничего не заметить (он с ней все же поделился наблюдениями), а она-то стреляный воробей, все увидит сразу.

– Лин, будь другом, приготовь какие-нибудь бутерброды к кофе, я с утра ничего не ел, – неожиданно попросил Коннор. – Кухня там, все, что найдешь в холодильнике – можно брать.

Он скрылся за дверью ванной, а Линдсей прошла на кухню. В квартире была идеальная чистота, что, впрочем, неудивительно, у Дойла просто не могло быть по-другому. Но даже такой педант, если у него ненормированный рабочий день и постоянные командировки, не может все вещи держать на своих местах. Еще на журнальном столике в прихожей Линдсей заметила несколько журналов про автогонки. Это было неожиданно, но закономерно, должны же и у него быть какие-то интересы, кроме работы. Должны, конечно, но автогонки?! Мельком заглянув в гостиную, Линдсей увидела стоящую в углу гитару. Коннор и гитара?! Шеф удивлял ее все больше и больше.

Наконец она вспомнила о бутербродах. Быстро залив воду в кофеварку и нажав кнопку, она полезла в холодильник. Колбаса, сыр, ветчина, бекон. Никаких обезжиренный йогуртов и диетической колы, свидетельствовавших бы о пребывании женщины в этой квартире, там не было. Линдсей быстро приготовила несколько сэндвичей и тут ее взгляд скользнул по подоконнику. Сердце остановилось, потом резко взлетело вверх и забилось где-то в горле. На подоконнике лежала заколка-крабик, которая Дойлу принадлежать никак не могла.

Линдсей вышла в прихожую, прислушалась к звукам в ванной. Там лилась вода, значит, Коннор прямо сейчас не выйдет, время у нее есть.

"Не позорься, Лин, – одернула она сама себя, – ты еще в его вещах не копалась!"

Она собралась вернуться на кухню, но взгляд сам по себе наткнулся на небольшие женские перчатки и ярко-красный шарф на полке. Значит, подруга у него все-таки есть. Линдсей показалось, что ей на плечи положили бетонную плиту. Сгорбившись, она вернулась на кухню, выключила кофеварку, налила кофе в чашки. Жутко хотелось плакать. Она услышала, как в ванной выключилась вода. Быстро смахнула слезы, еще не хватало, чтобы Коннор обо всем догадался! В конце концов, мало ли с каких пор там лежат эти перчатки, июль на дворе.

Хлопнула одна дверь, вторая. Прошло еще несколько минут и на пороге кухни показался Коннор, в чистом костюме с идеально подобранным галстуком и еще влажными волосами.

– У нас до выезда еще минут десять-пятнадцать, – объявил он, – пойдем в гостиную, терпеть не могу есть на кухне, здесь стулья неудобные.

– А зачем покупал? – поинтересовалась Линдсей, пытаясь уместить на подносе чашки и тарелку с бутербродами.

– Кухню обставлял дизайнер. После этого я его выгнал и дальше всю мебель покупал сам, – усмехнудся Дойл.

Поставив поднос на низкий столик у дивана, Линдсей мельком окинула взглядом гостиную. Мебели минимум, но вся просто пропитана функциональностью. С дивана удобно просматривается телевизор, до столика можно дотянуться даже не наклоняясь. У окна стоит огромное мягкое кресло, по обе стороны от которого – два торшера. Линдсей так и представила в этом кресле Коннора с книгой в руках. Наверное, безумно удобно. Всю стену напротив занимали полки с книгами.

– Ты что, играешь? – Линдсей кивнула на гитару, стоящую в углу.

Коннор проследил за ее взглядом и покраснел.

– Стресс снимаю. Еще что-нибудь по поводу Маргарет узнала? – Он перевел разговор на другую тему.

– Больше ничего. Мне не дает покоя ее кольцо. Все кажется, я его уже где-то видела, – она задумалась и внезапно вспомнила. – Коннор! Я знаю! Можно воспользоваться твоим компьютером?

Дойл принес из спальни ноутбук. Линдсей уже знала, что и где искать, поэтому через пару минут вывела на экран схематическое изображение кольца в виде змеи с камнями вместо глаз. Коннор наклонился над ней, чтобы лучше разглядеть рисунок, и от запаха его туалетной воды у нее тут же закружилась голова. Больших усилий стоило собраться.

– В 1871 году Генрих Шлиман начал раскопки в Турции, пытаясь найти легендарную Трою, – начала она . – Надо сказать, ему это удалось. Более того, в 1873 году он раскопал сосуд с сокровищами, которые назвал кладом Приама, царя, при котором Троя пала. Потом было доказано, что сокровища как минимум на тысячу лет старше Троянской войны, но это не главное. В конце концов, кто мешал Приаму хранить эти реликвии своих предков? Так вот, в первом описании среди сокровищ было и кольцо в виде змеи с изумрудными глазами. Но вскоре оно исчезло. Оно было вычеркнуто из всех списков, сам Шлиман впоследствии утверждал, что никакого кольца не было. Этот рисунок составлен со слов одного из археологов, кольцо больше никто и никогда не видел. Неизвестно, существовало ли оно в действительности или это просто ошибка в списке.

– Теперь мы знаем, что существовало, – задумчиво проговорил Коннор. – Но как оно попало к Маргарет? Кто она вообще такая?

– Можем спросить у нее, – предложила Линдсей.

– Чтобы она опять соврала? Она лжет нам даже тогда, когда знает, что мы раскроем ее ложь. Я отчаялся понять смысл ее поведения. – Он взглянул на часы. – Ладно, мне в любом случае пора на ковер к Элсингеру. Я отвезу тебя домой, а завтра продолжим.

Линдсей поднялась и вдруг увидела странный предмет под ногами Коннора. На ковре лежал небольшой черный мобильник с непонятным красным рисунком на крышке. Проследив за ее взглядом, Дойл тоже увидел телефон. Одним движением ноги он отправил его под диван и сделал вид, что ничего не было.

В который раз за сегодняшний вечер на ее глаза навернулись слезы. Линдсей почувствовала, что приехала к нему домой зря. Так хотела, и вот – получила. Лучше бы подождала в машине.

Коннор отвез ее домой, сам уехал к Элсингеру. Дома было пусто и неуютно. Чтобы хоть как-то заглушить боль в груди, она открыла бар и достала давно ждущую своего часа бутылку виски. Откуда она у нее взялась, Линдсей не знала. Виски она не любила и никогда не покупала, но сейчас ей было все равно, что пить. Главное – забыть и заколку, и перчатки, и мобильник. Желательно еще и Коннора, но тут у нее надежды не было.

***

– То есть ты хочешь сказать, что Маргарет Холл видит будущее? – Фрэнк Элсингер закрыл папку и с интересом уставился на подчиненного.

– Как будто фильм смотрит, – подтвердил Коннор. – Практически дословно.

Элсингер постучал кончиком карандаша по столу и задумался.

– Как ты думаешь, вы могли бы сработаться?

– Что? – не понял Дойл.

– Она могла бы стать ценным кадром в Управлении, – пояснил Фрэнк. – Начать можно с твоей команды, чтобы она немного освоилась и поняла специфику, а потом задействуем ее и в других операциях.

Работать с человеком, который за три дня не сказал ни слова правды, у Коннора желания не было.

– Я бы предпочел сначала закончить расследование, – сказал он.

– Хорошо. Даю вам еще несколько дней, а потом жду полнейший отчет о ее возможностях.

Элсингер недвусмысленно посмотрел на Дойла. Тот кивнул и вышел.

Слова Линдсей не выходили у него из головы. Маргарет Холл никогда не жила в Плейнсе. Откуда она тогда появилась? Нужно проверить всех женщин с таким именем и подходящим возрастом в базе данных. Фамилия популярнейшая, сколько их будет – даже представить страшно. Но есть и другой вариант.

Коннор развернул машину и поехал в пригород, к дому Маргарет. Можно забраться к ней в дом, когда совсем стемнеет и она ляжет спать, порыться в ее вещах. Это было совсем не в его стиле, но выбирая между проверкой нескольких сотен девушек с таким именем и взломом, он без колебаний выбрал последнее.

Коннор припарковал Шевроле возле мобильной лаборатории. Еще даже полуночи нет, нужно подождать несколько часов. Он зашел в лабораторию и с удивлением обнаружил Питера в конференц-зале.

– Почему ты не дома? – спросил Дойл.

– Систематизирую результаты всех тестов, – ответил Эксон. – А ты чего вернулся?

– Есть кое-какие дела.

Коннор налил себе кофе и сел за стол.

– Мне звонила Линдсей, – сказал Питер, оторвавшись от компьютера. – Рассказала про Плейнс и про кольцо. Зачем Маргарет нам лжет?

– Ты с ней общался целый день, ты мне и скажи, – пожал плечами Коннор.

Питер внимательно посмотрел на шефа. Он не просто так сюда приехал на ночь глядя. Он что-то задумал, и Эксон хотел знать, что.

– Мне показалось, Лин была чем-то расстроена, – как бы между прочим заметил Питер.

– Возможно, просто устала? – предположил Коннор.

Они посмотрели друг другу в глаза и поняли, что каждый из них лжет. Линдсей рассказала Питеру о причинах, которые ее расстроили, а Коннор тоже прекрасно о них догадался.

Это что, заразно? Работая с Маргарет, все начинают друг другу лгать? Или они и раньше не всегда говорили друг другу правду, просто это не бросалось в глаза?

– Коннор, зачем ты вернулся? Какие у тебя дела? – не выдержал Питер.

– Хочу забраться в дом к Маргарет, – честно признался Дойл. – Я хочу понять, кто она такая.

– Тебе не кажется, что глупо вламываться в дом к человеку, который видит будущее?

– Она же сама призналась, что не круглые сутки за нами следит. В любом случае, мы ничего не теряем. Ну что она, полицию вызовет?

– Можно я с тобой? – попросил Питер.

Коннор согласно кивнул. Лезть в дом одному не хотелось, Питер прав, Маргарет уже сто раз могла это увидеть и кто знает, какие сюрпризы она приготовила?

Около двух часов ночи Эксон и Дойл, вооружившись фонариками, тихонько подошли к окну в гостиной, которое, по случаю невыносимой жары, было приоткрыто. Коннор залез в дом первым, Питер за ним.

– Что мы ищем? – спросил физик, мягко ступая на пол.

– Если повезет – документы, – тихо ответил Коннор.

Они включили фонарики и начали как можно осторожнее рыться в ящиках и на столах.

– Со светом вам будет гораздо удобнее, – неожиданно раздался голос Маргарет, и яркий свет ударил в глаза взломщикам.

Питер уронил фонарик и дернулся было к окну, но вовремя сообразил, что это глупо. Посмотрел на Дойла. Тот абсолютно спокойно положил на место какие-то бумаги и повернулся к Маргарет.

– Извините, что разбудили, мисс Холл, – невозмутимо сказал он.

– Ничего страшного, профессор Дойл, я не спала, – в тон ему ответила Маргарет. – Могу я поинтересоваться причиной столь позднего визита?

Коннор едва заметно улыбнулся.

– Вы нам все время лжете, мы решили навести о вас справки самостоятельно.

– Что-нибудь нашли?

– Я думаю, вы все рассчитали так, чтобы появиться до того, как мы что-то найдем.

Маргарет фыркнула.

– Глупо, профессор, врываться в дом к тому, кто все это видел заранее.

Питер хотел сказать, что он предупреждал, но что-то заставило его промолчать. Он чувствовал себя лишним, эти двое так увлеклись игрой, что, казалось, не замечали ничего вокруг.

– Глупо, мисс Холл, врать тем, у кого есть большие возможности узнать информацию о любом человеке в этой стране, – заметил Коннор.

– Так что ж вы не узнали? Зачем полезли ко мне в дом? – ехидно поинтересовалась Маргарет.

– Время экономил.

– Чтобы сэкономить время, нужно было просто меня спросить.

– Я спрашивал, вы солгали.

– Вы неправильно спрашивали.

У Питера затекла спина от неудобного положения, но он боялся пошевелиться. Казалось, даже воздух в комнате наэлектризован. Коннор и Маргарет смотрели друг другу в глаза и даже не моргали.

– Прямой вопрос "кто вы" будет правильным? – поинтересовался Дойл, не отрывая от нее взгляд.

– Да.

– Кто вы?

– Я дала вам столько подсказок! – Маргарет наконец не выдержала и отвела глаза, но тут же снова взглянула на Коннора. – Вы же умный, профессор, ну сложите два плюс два! Я выжила после смерти, можно предположить, что не в первый раз. Вы видели фотографию моей прабабушки и обратили внимание, что мы как две капли воды похожи. Потому что это не прабабушка, это я. Я никогда не жила в Плейнсе, мои родители погибли не там и не 4 года назад. Я вижу будущее, я сама вам сказала, что моим предсказаниям никто не верит. На моем пальце старинное кольцо, принадлежавшее царю легендарной Трои. Ну же, пораскиньте мозгами! Неужели вы так плохо знаете историю?

Питеру показалось, что на него вылили ушат холодной воды. Он догадался! Но этого не может быть! Такого не бывает!

– К-кассандра? – заикаясь, произнес он.

– Десять баллов, доктор Эксон! – Маргарет посмотрела в его сторону и улыбнулась. – А вам, профессор Дойл, мое персональное "фи".

Коннору казалось, что он спит. Как только Питер произнес ее имя, он сразу же вспомнил. Как будто догадка пронзила его мозг одновременно со словами коллеги. Паззл сошелся, но вышел настолько невероятным, что был похож на сон. Он посмотрел на Маргарет. Длинные рыжие волосы, зеленые глаза, великолепная фигура, насмешка во взгляде – в университете, когда проходили Троянскую войну, он представлял ее себе совершенно не так. Да ну, бред! Быть того не может. Он вдохнул побольше воздуха и попытался вернуть себе невозмутимость.

– Можно поинтересоваться, каким образом? Реинкарнация? Портал в прошлое?

– Ни то, ни другое, – пожала плечами Маргарет. – Я просто живу.

– Две тысячи лет? – Питер сам не поверил, что задал настолько невозможный вопрос.

– Три, – поправила его Маргарет. – По современному календарю я родилась в 1285 году до нашей (ну то есть до вашей) эры.

Коннор расхохотался.

– Мисс Холл, вы что, решили, что я в это поверю?! После того, как вы лгали нам даже в мелочах, я поверю в настолько откровенный бред?

– Какой же вы ограниченный, – презрительно бросила Маргарет. – Отбросьте на минуту ваш скептицизм, вспомните все, что вам приходилось видеть в жизни, и посмотрите на все факты, что я вам предоставила.

Они снова молча смотрели друг другу в глаза. Питер изнывал от нетерпения. В его голове со скоростью света рождались вопросы. Ему столько всего хотелось спросить. Ведь это же новая страница в истории! Кассандра может во всех подробностях рассказать про те времена, про легендарную войну.

– Мистер Эксон, я ничего вам не расскажу, – сказала Маргарет, даже не повернув в его сторону голову. – Единственное мое желание – это чтобы меня не разобрали на опыты, что, несомненно, случится, если обо мне кто-нибудь узнает.

– Зачем вы нам тогда сейчас признались, кто вы? – удивился Коннор. – Уехали бы потихоньку отсюда и все.

– Я пыталась. Я перепробовала все варианты будущего, но любой из них заканчивается в лаборатории вашего Управления. Если я не скажу вам, кто я, вы докопаетесь сами, напишете это в отчете и все – я подопытный кролик. Я решила пойти ва-банк и признаться самой.

– И какой вариант развития этого будущего?

– Еще не знаю, оно еще не изменилось.

– Не понял, – недоуменно произнес Питер.

Маргарет вздохнула.

– Как бы вам так объяснить. Вот к примеру у вас, мистер Эксон, каждое утро в шесть тридцать звонит будильник. Вы встаете, идете в душ, завтракаете и едете на работу. Если я загляну в ваш завтрашний день, так и будет. А что случится, если будильник сломается?

– Я просплю, – послушно сказал Питер.

– Или не проспите, если ваш организм уже привык так просыпаться. Я этого не знаю, потому что этого еще не существует, ваш будильник исправен. Но будущее изменится в тот самый миг, когда будильник не зазвонит. Не раньше. И только тогда я смогу увидеть его изменения. В любом случае, как в прошлом, так и в будущем, нет сослагательного наклонения. И даже когда вам кажется, что вы делаете выбор, на самом деле уже известно, что вы выберете. Крайне мало людей действительно могут изменить будущее. Вы, например, не можете.

– То есть вы знаете все, что со мной случится?

– Нет, я не смотрела.

– Откуда тогда знаете, что не могу? – Питера ее заявление немного покоробило.

– Да это видно, – усмехнулась Маргарет. – Вот профессор Дойл может. Я уже устала за ним бегать. Стоит мне выстроить какую-то тактику, как он тут же меняет будущее.

– Ну спасибо, – фыркнул Коннор.

– В любом случае, джентельмены, я бы попросила отложить весь наш разговор до утра. Я очень устала и хочу спать. Завтра я отвечу на все ваши вопросы, отдам кольцо на экспертизу, сделаю, что скажете. А там уже решите, что писать в отчет, а что нет. А я, в свою очередь, буду отталкиваться от вашего решения.

Коннор видел, что она действительно устала. Если в самом начале разговора она сверлила его взглядом зеленых глаз и готова была на каждое его слово ответить тремя, то сейчас как будто выдохлась. Плечи опустились, голос стал тише, огонек в глазах погас.

Она подошла к шкафу и достала оттуда плед.

– Возьмите, – она протянула плед Коннору.

– Зачем? – удивился тот.

– Ну вы же собираетесь сторожить меня в машине всю ночь, боитесь, что я сбегу и вы так никогда и не узнаете всей правды. Приставить ко мне вашего цербера Донахью не можете, я же не преступница, а ответы получить хочется. А я не хочу, чтобы вы замерзли. Я бы могла предложить вам свой диван, но вы не согласитесь.

– Вы продолжаете копаться в моем будущем? – примирительно улыбнулся Коннор, забирая плед.

– Это мой единственный шанс на спасение, – тихо ответила она.

– А я? – робко подал голос Питер.

– А ты поедешь домой, – одновременно ответили Коннор и Маргарет.

Маргарет закрыла за ними дверь и прислонилась к ней спиной. Все, обратного пути нет, свой последний ход она сделала, дальше дело за Дойлом.

27 июля 1996 года

Его разбудил стук в окно. Коннор открыл глаза и огляделся. Что вообще происходит? Он в машине, ноги затекли от неудобного положения, руль впился в бок, плед съехал и теперь прикрывал лишь колени. Черт, он же следил за домом, чтобы Маргарет не сбежала без объяснений. Следил, следил и уснул. Хорош сторож!

Он повернул голову вбок и увидел Маргарет с чашкой кофе в руках. Опустил стекло.

– Уже почти семь, скоро ваши на работу подтянутся, – сказала она. – Я разбудила вас пораньше, чтобы вы успели позавтракать.

Коннору стало неловко. Кто вообще тут за кем следит? Маргарет протянула ему кофе.

– Выпейте, чтобы в голове прояснилось, и пойдемте завтракать.

– Спасибо, кофе будет вполне достаточно, – ответил Дойл, забирая у нее чашку.

Маргарет улыбнулась.

– Ну и кому вы лжете? Вы за вчерашний день съели два бутерброда. Так и до гастрита недалеко. Пойдемте в дом, я приготовила омлет с беконом, вы же его любите.

В желудке предательски заурчало. Сложно спорить с человеком, который знает о тебе больше тебя самого. И хоть такая осведомленность Маргарет его не особо радовала, но запретить ей смотреть в его будущее он не мог при всем своем желании. Он нехотя вылез из машины и проследовал за ней в дом.

– В душ пойдете? – спросила Маргарет, закрывая дверь. – Я выдам вам чистое полотенце и новый халат.

Коннор едва не застонал от такого предложения. Что она вообще творит?

– Спасибо, я просто умоюсь с вашего разрешения, чтобы проснуться окончательно, – сдержанно ответил он.

– Ну и зря, – Маргарет озорно улыбнулась. – На двери есть защелка, я не собираюсь на вас покушаться. Да и вообще, я уже видела вас голым, чего вам стесняться?

Она сумасшедшая, теперь он был в этом уверен. Ненормальная, которую мироздание за какие-то грехи послало в его жизнь. И Элсингер предлагает с ней работать? Да он же застрелится через неделю!

– Когда это вы меня видели? – настороженно спросил он.

– Ну вообще это особого труда не составляет, вы же каждый день в душ ходите, – невинно пожала плечами Маргарет. – Но если интересует, когда конкретно видела я – завтра вечером. Кстати, советую особо не медитировать, вам горячую воду отключат, будете смывать шампунь с головы уже холодной. Вам, конечно, как бывшему военному моряку, не привыкать, но все равно неприятно. А еще…

– Маргарет!

– Все, молчу, – она приложила палец к губам и юркнула на кухню.

Коннор прошел в ванную, умылся, размышляя, чем ему грозит этот завтрак. По уму, не стоило бы этого делать, но есть хотелось невообразимо. В конце концов, если сохранять невозмутимость, можно попробовать продержаться.

Он вернулся на кухню. Маргарет сидела за столом, положив ноги на соседний стул, в одной руке держала дымящуюся чашку, в другой книжку. Увидев Дойла в том же костюме, что и был, неодобрительно покачала головой.

– Все-таки в душ не пошли. Ну и черт с вами, садитесь завтракать.

Она поставила перед ним тарелку с омлетом, налила свежий кофе.

– Круассаны будете? – и не дожидаясь ответа, достала из шкафчика французские булочки. – Еще четыре месяца назад меня звали Мари Дюваль, я жила в Марселе. Там и пристрастилась к круассанам на завтрак.

Первая нормальная еда за посление два дня, попавшая в желудок, показалась Коннору верхом блаженства. Если бы Маргарет-Мари-Кассандра хоть немного помолчала, он был бы просто счастлив, но ее голос не давал забыться ни на секунду. Он на работе, она – объект исследования. Тогда что он, черт возьми, делает на ее кухне?

– Вы можете пока задать мне пару вопросов, на которые я обещаю ответить честно, – заметила Маргарет. – В обществе ваших коллег абсолютную искренность я не гарантирую.

– Вы что, всегда лжете? – удивился Коннор.

– Приходится. А как бы вы поступали на моем месте?

Дойл не ответил. Он вовсе не хотел представлять себя на ее месте, жить долго, конечно, интересно, но вечно – увольте. Он прекрасно понимал ее опасения, стоит кому-то узнать о ее существовании, как в ход пойдут большие деньги и безопасность государства.

– Почему вы нам сразу не сказали, кто вы? – спросил он.

– А вы это себе представляете? Я в первый же день прихожу к вам и заявляю: "Эй, привет! Я троянская предстаказательница, живу уже четвертую тысячу лет!"

– Ну да, мы бы вас сразу в руки доктора Хендрикса бы отправили, – усмехнулся Коннор.

– Ну вот, – Маргарет откусила сразу полбулочки и, даже не прожевав, продолжила: – Уж поверьте, профессор, за свои годы я хорошо изучила людей. В нынешнее время люди привыкли верить лишь в то, до чего додумались сами.

Коннор не мог с ней не согласиться. Он, видевший не мало необъяснимого, потерявший свою команду в одном из самых загадочных мест Земли, и то с трудом верил ей.

– Маргарет, а как вы получили свой дар? В мифах сказано, что от Аполлона, а на самом деле?

– Это и есть на самом деле.

Коннор едва не подавился кофе. Она продолжает держать его за дурака?

– Вижу, вы мне не верите, – сказала Маргарет. – Что ж, я понимаю, но другого ответа у меня нет.

– Вы же не хотите сказать, что боги существуют?

– Существует то, во что мы верим. Как мы объясняем себе все явления – вот от чего все зависит. Когда-то мы верили в волю богов, потом люди придумали себе одного бога. Теперь вы все больше любите заглядывать в учебники по физике. А суть то одна.

– А дар бессмертия?

– Это не дар, это проклятие, – грустно заметила Маргарет. – Какой может быть дар в том, когда ты видишь, как умирают все, кто тебе дорог? Вечно жить мечтают те, кому этого не дано, а я не хочу. Больше всего на свете я хочу умереть, но не знаю как.

Коннор не знал, что ей сказать. Маргарет несколько секунд помолчала, потом встрепенулась, как будто прогоняла от себя грустные мысли, и взглянула на Дойла.

– Между прочим, профессор, там уже мисс Доннер подъезжает. Если она увидит нас вместе, лично мне не сдобровать. Сегодня это привилегия доктора Дэвисон, не хочу отнимать у нее лавры.

Она бодро вскочила со стула и направилась к выходу.

***

Линдсей припарковала машину возле мобильной лаборатории и вошла внутрь. В конференц-зале уже сидели Коннор и Маргарет.

– Привет, – поздоровалась она. – Я первая?

– Вторая, – ответил Коннор, – первый я.

– Ты и не уезжал, мне Питер уже все доложил.

Она достала из сумки папки с бумагами, разложила их на столе, краем глаза заметив, как напряглась Маргарет.

«Правильно, дорогая моя, – усмехнулась про себя Линдсей, – я много чего насобирала за бессонную ночь, есть о чем тебя порасспрашивать».

Питер позвонил ей сразу, как только оставил Коннора в машине у дома мисс Холл, и обо всем рассказал. Линдсей потратила остатки ночи, чтобы найти все, что вообще известно и о Кассандре (если она та, за кого себя выдает), и о кольце из сокровищницы Приама.

Дверь лаборатории в очередной раз открылась, пропуская внутрь Клер. Дэвисон с кем-то болтала по телефону, но, войдя в конференц-зал, попрощалась с невидимым абонентом и спрятала телефон в сумку, однако у Линдсей всегда было хорошее зрение, непонятный красный рисунок на крышке мобильника она увидеть успела.

Мир начал рушиться. Такой простой и понятный мир начал рушиться. Клер?! Клер и Коннор?!

– Какой у тебя рисунок интересный на телефоне, – заметила Линдсей, и сама удивилась, как странно прозвучал ее голос.

Клер достала телефон из сумки и посмотрела на него, как будто видела в первый раз.

– Хм, точно, – сдвинув брови, сказал она. – А я и внимания не обращала. Купила его пару дней назад, искупав старый в формалине.

Линдсей посмотрела на Коннора. Он тоже смотрел на нее. На мгновение их глаза встретились, и Коннор тут же отвел взгляд. Теперь она была уверена, что все поняла правильно. Первый раз за последние несколько лет ей захотелось устроить истерику. Швырнуть в стену все эти бумаги, заорать, ударить кого-нибудь. Вдруг она почувствовала, что кто-то сжал ее руку под столом. Это была Маргарет. Она ободряюще улыбнулась Линдсей, чем еще больше ее разозлила. Она знает! Конечно же, она все знает! Что ж, вот и нашлось, на ком отыграться.

– Начнем или будем ждать Питера и Антона? – спросила Линдсей, высвобождая свою руку. – Мисс Холл, как нам вас нынче называть? Маргарет? Или вы предпочитаете свое настоящее имя?

– Мы вроде договаривались на Мэгги, – заметила Маргарет, сделав вид, что не уловила в голосе Линдсей ничего странного.

– Ну это было до того, как мы узнали, что вы нам постоянно лжете.

– Тогда, пожалуйста, Маргарет. Я надеюсь прожить с этим именем лет десять-пятнадцать, нужно привыкать.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – вмешалась Клер.

– Как? Ты не в курсе? – наигранно воскликнула Линдсей. – Мисс Холл утверждает, что она никто иная как троянская принцесса-предсказательница Кассандра!

– Что?! – Клер, как ни странно, повернулась к Коннору, как будто только он мог сказать, правда это или нет.

Линдсей практически наяву увидела, как берет пустую чашку, забытую кем-то на столе, и швыряет ее в голову Дэвисон.

– Это невероятно, но я скорее верю, чем нет, – подтвердил Коннор.

Клер откинулась на спинку стула и в изумлении посмотрела на Маргарет.

– Это та, которая типа предсказала падение Трои? – все еще не веря, спросила она.

– Это не «та», а я, и не типа, а предсказала, – ответила Маргарет.

– Обалдеть, – Дэвисон казалось, что еще никогда в жизни она не видела ничего подобного. – Это ж сколько вам лет?

– Двадцать восемь. Именно в этом возрасте я получила бессмертие и перестала стареть. А если считать, сколько всего живу, то 3281 год.

Брови Клер взлетели вверх и спрятались где-то под прической. Больше она не успела ничего спросить, т.к. приехали Питер и Антон. Коннор взглянул на часы. 8.23.

– Могли бы и не торопиться, рабочий день всего-то 23 минуты назад начался, – заметил он.

– Коннор, прости, это я виноват, – Питер покаянно посмотрел на шефа. – У меня мотоцикл чего-то сдох, попросил Антона за мной заехать.

Линдсей нетерпеливо встала, показывая, что уже готова начинать совещание.

– У нас только Клер была не в курсе последних новостей или кто-то еще? – спросила она.

– Питер рассказал мне по дороге, – кивнул Антон.

– Как обычно, я крайняя, – тихо пробурчала Клер.

Линдсей, не обращая на нее внимание, открыла свою папку.

– Мисс Холл, вы не возражаете, если я приведу краткие сведения о вас, которые нашла? Их не так много. А вы нам скажете, что из этого правда, а что нет.

Маргарет махнула рукой и улыбнулась. Линдсей улыбнулась ей в ответ. Коннор про себя отметил, что это больше похоже на улыбки приготовившихся к прыжку друг на друга тигриц. Интересно, с чего это Лин на Маргарет взъелась? Нет, пожалуй, стоит отклонить предложение Элсингера взять мисс Холл в команду. Такой атмосферы он не вынесет.

– Итак, Кассандра была... ничего, что я о вас в третьем лице? ...дочерью царя Трои, – продолжила Линдсей. – Когда ей было лет 15-16, в нее влюбился бог Аполлон, подарив ей дар предвидения. Однако она его обманула и в любви отказала, после чего он сделал так, чтобы ее предсказаниям никто не верил. Кассандра узнала в простом пастухе своего брата Париса, говорила, что он принесет гибель Трое. Когда Парис по совету богини Афродиты похитил Елену Прекрасную, она снова всех предупреждала о приближающейся трагедии, однако ее никто не слушал, Елену приняли как жену Париса. Тогда настоящий муж Елены, Менелай, и его брат Агамемнон, собрали войско и пошли войной на Трою. Осада длилась 10 лет. В конце концов, греки сдались. Они оставили в дар троянцам огромного деревянного коня и уплыли. Кассандра снова всех предупреждала, что конь принесет гибель Трое, но ее заперли в комнате, а коня ввезли в город. Когда наступила ночь, по сигналу из него выбрались вооруженные греки и начали нападение на спящий город. Троя была разрушена до основания. Кассандра попала в плен к Агамемнону и была убита с ним по возвращении домой.

Линдсей закрыла папку и посмотрела на присутствующих. И тут по лаборатории разнесся заливистый смех. Маргарет хохотала так, что из глаз потекли слезы.

– Ой, простите, – проговорила она, вытирая глаза, – ой, я не могу! Мисс Доннер, вы что, серьезно? Аполлон, Афродита! – она снова рассмеялась, закрыв лицо руками. – Вы верите в богов? Вы действительно верите, что у меня дар от Аполлона? Что я отказала ему в любви?

Она уронила голову на стол и продолжила смеяться, уже беззвучно, лишь изредка всхлипывая. Коннор был поражен. Это что, снова игра? Она же сама два часа назад говорила ему о богах. И говорила так, как будто считает это реальностью!

– Мисс Холл, вы можете рассказать нам, как было на самом деле, если считаете, что я тут сказки сочиняю, – покраснела Линдсей.

Маргарет вытерла слезы и посмотрела на нее.

– Все было более чем банально. Дар предвидения у меня с рождения. Сначала он был нечеткий, просто как ощущения. И никогда я Парису ничего не предсказывала. А когда он вернулся с путешествия с этой шл... с Еленой, она мне просто не понравилась. И было ощущение чего-то пугающего. Война началась вовсе не из-за нее. Елена всего лишь повод. Причина – огромные сокровища моего отца. Да, после падения Трои я досталась Агамемнону. Он увез меня с собой. Когда его убили, я сбежала, пряталась недалеко от города, но меня нашли, и... тогда я и узнала, что еще и не могу умереть. Это уже после я развила предвидение до такой степени, что будущее смотрю как фильм. Но поверьте, у меня было достаточно времени для этого.

– Как вы узнали, что бессмертны? Они вас убили? – уточнила Линдсей.

Лицо Маргарет мучительно исказилось, но она тут же взяла себя в руки.

– Ножом в сердце, – сказала она. – Из-за спины, как последние трусы. Я даже понять ничего не успела. А тело бросили на свалке. Даже не похоронили, – она закрыла глаза и на несколько секунд замолчала. – Вот сюрприз им был, когда вернулись, а меня уже нет. Не знаю, сколько прошло времени. Я пришла в себя, отползла в какую-то пещеру, провалялась там несколько дней, корчась от боли, потому что воскресать безумно больно.

– Так вот почему вам в больнице кололи такие дозы обезболивающего, – заметила Клер, листая свои записи. – Меня это сразу удивило, но с другой стороны, у вас были такие травмы...

– Боль от травм не зависит. Она одинаковая, как бы я не умирала.

Питер вздрогнул. Она так спокойно говорит об этом.

– И часто с вами это случалось? – спросил он.

– Посмотрите на цвет моих волос, как вы думаете, инквизиция в Европе меня очень любила? – усмехнулась Маргарет. – Прошло несколько десятков лет, прежде чем мне удалось сбежать оттуда в Азию.

Линдсей взяла следующую папку.

– Откуда у вас это кольцо? – поинтересовалась она, указывая на руку Маргарет.

– Это кольцо изначально принадлежало моим предкам, хранилось в сокровищнице моего отца. В ночь падения Трои нам всем было не до сокровищ. Большую часть греки нашли и разграбили, остальное осталось в земле. Во второй половине 19-го века я жила в Италии, там же познакомилась с одним препринимателем. Я рассказала ему, кто я, и он загорелся идеей найти Трою. Несколько лет заняло получить всякие разрешения на раскопки, а потом я показала ему место, где, собственно, и нужно их проводить. Весь мир был в шоке, что Шлиман так быстро нашел Трою, а он молчал, откуда узнал. Когда мы раскопали сокровищницу, он сразу же подарил мне это кольцо, только какой-то олух уже успел внести его в список. К тому времени по документам мне было уже 39 лет, пора было снова переезжать. Я нигде больше 20 лет не живу, чтобы не было заметно, что я не старею. На том мы и расстались, ему – слава и докторские степени, мне – кольцо.

Маргарет замолчала. Вся команда сидела, раскрыв рты, как будто слушали самый невероятный рассказ в своей жизни. Впрочем, скорее всего, так и было. Коннор первым пришел в себя.

– Мисс Холл, все то, что вы рассказываете, просто невероятно!

Но по его голосу Маргарет поняла, что он ей верит. И это было самое главное. Доверие профессора Дойла – единственное, что могло ее спасти от перспективы быть заключенной в какой-нибудь лаборатории Управления.

– И все-таки меня мучает вопрос, – продолжил он. – За эти три дня вы столько ролей перед нами сыграли, какая же вы настоящая?

– Быть настоящей три тысячи лет скучно, вы не находите, профессор? – усмехнулась она. – Итак, господа, я вижу, вопросов у вас ко мне больше нет? Вернее, остались только те, на которые я отвечать не буду.

Коннор посмотрел на всех присутствующих. Кажется, они действительно узнали все, что хотели.

– Мисс Холл, спасибо вам за ответы, на этот раз, надеюсь, искренние, – сказал он. – Если вы нам еще понадобитесь сегодня, мы вас позовем.

Маргарет поднялась, чтобы уйти, но на пороге неожиданно оглянулась, посмотрела прямо на Клер и сказала, имитируя ее голос:

– Это же бред, Коннор!

Рассмеялась и вышла.

Клер так и осталась с раскрытым ртом. Говорить то, что собиралась, смысла не имело, Маргарет уже все сказала.

– Коннор, ты ей веришь? – вместо Клер спросил Антон. – То, что она говорит, как минимум странно.

– А как максимум – полный бред, – добавила Дэвисон.

Дойл задумался.

– Я не знаю, верю я ей или нет, – наконец сказал он. – В любом случае, Элсингер велел сегодня-завтра дело закрыть. Он предложил мне взять ее в команду, мол, такие кадры нам нужны. Сама же Маргарет считает, что закончится все опытами над ней в лаборатории. И я ей верю. Поэтому сегодня нам нужно подготовить все документы. Я считаю, она совершенно не подходит для работы в Управлении. Как показали более детальные исследования, все ее видения будущего слишком субъективны, чтобы что-то значить. Антон, жду от тебя отчет, подтверждающий, что у нее есть расстройство психики, и она не всегда отличает реальность от своих фантазий. Питер, кольцо оказалось просто подделкой с ближайшего рынка с сувенирами. Клер, медицинское обследование показало, что Маргарет не умерла под колесами грузовика, это была просто кома, и в морге от воздействия низкой температуры она пришла в себя.

Четыре пары изумленных глаз уставились на него.

– Коннор, ты понимаешь, что с нами сделает Элсингер за такой отчет? – спросил Антон. – Мы же изначально давали ему совсем другую информацию.

– А потом провели более тщательное расследование и выяснили это, – жестко ответил Коннор. – Дело закрыто. Готовьте документы.

***

К трем часам у Клер все было готово. Она съездила в больницу, забрала оттуда все данные по пациентке Маргарет Холл и написала липовый отчет, который требовал от нее Дойл.

– Мне все это не нравится, – сказала она, откладывая в сторону папку с документами.

Она, Линдсей и Антон сидели за столом в конференц-зале, сочиняя историю о сумасшедшей Маргарет.

– Никому это не нравится, Клер, – заметил Антон. – Но я верю Коннору. Если он считает, что так будет лучше, значит, это правда.

Линдсей боролась с желанием поддержать Антона просто ненависти, которую сейчас испытывала к подруге, но здравый смысл одержал верх.

– Я согласна с Клер, – с трудом проговорила она. – Элсингер с нас шкуру снимет. Он вовсе не дурак, чтобы поверить в такой отчет. Эта Маргарет веревки вьет из Дойла.

– Не ревнуй, Лин, – улыбнулась Клер. – Поверь мне, Коннор к ней относится как к обычному объекту исследования, не более.

Линдсей скрипнула зубами. Еще бы, тебе ли не знать, как к ней относится Коннор! Если я к кому и ревную Дойла, то уж вовсе не к этой рыжей психопатке.

Не подозревая о мыслях коллеги, Клер собрала все бумаги и встала.

– Пойду, порадую шефа, – усмехнулась она.

Коннор сидел один в медотсеке за маленьким столиком. Готовить отчеты он любил в одиночестве, чтобы никто не отвлекал даже своим дыханием, не говоря уже о посторонних разговорах.

– Я все сделала, – Клер положила перед ним папку.

– Спасибо, – ответил Коннор, не отрываясь от экрана ноутбука.

Клер немного постояла над ним, размышляя, задавать свой вопрос или нет, но все-таки решилась.

– Коннор, у тебя что-то было с Маргарет, что ты так ее защищаешь?

Дойл таки оторвался от монитора и изумленно взглянул на Клер.

– С ума сошла?

– Ты не ночевал сегодня дома.

– Да, я всю ночь сидел в машине перед ее домом, чтобы она не сбежала без объяснений.

Клер хмыкнула.

– Я бы еще понял, если бы кто-то другой меня об этом спросил, но ты! – заметил Коннор.

– А что я? – Клер наклонилась, поставив локти на стол, и заглянула в глаза шефу. – Я все надеюсь, что наступит то время, когда ты перестанешь изображать из себя мраморную статую и начнешь реагировать на красивых женщин как все нормальные мужчины. Посмотри на Питера, у него слюни текут при каждом взгляде на мисс Холл.

– Питеру можно, он не отвечает за исход дела и не руководит командой таких оболтусов, – улыбнулся Коннор, щелкнув Клер по лбу. – Кстати, хотел спросить, где ты нашла свой телефон?

– Съехал с темы, в общем. Под диваном у тебя нашла. Я честно полвечера ждала, что ты явишься домой и отдашь мне его, но ты не приехал, пришлось искать самой. Вроде ж всегда было можно?

– Линдсей видела его у меня.

– Что? – Дэвисон выпрямилась. – Что Линдсей делала у тебя дома?

– Мы заезжали ко мне по делам, вот и увидела. Так что имей в виду, будет тебя расспрашивать, она не зря утром обратила внимание на твой телефон.

Клер растерялась. К разговору с Линдсей она не была готова.

– И что мне ей сказать?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Коннор. – Это ты разводишь какие-то тайны мадридского двора, я никогда не собирался ничего скрывать.

– Потому что тебе нечего скрывать! – съязвила Клер. – Если Линдсей узнает о нас, запросто докопается до всего остального.

– И что? Все в молодости совершают ошибки.

– Она и так чуть что, сразу меня предательницей считает. А что будет, если она узнает правду? Мне тогда проще сразу уволиться.

– Ну не говори ей все, – раздраженно ответил Коннор. – Скажи минимум про телефон. Если ей вообще ничего не рассказать, начнет копать сама, ты же знаешь Доннер. И тогда тебе точно крышка.

Клер задумчиво посмотрела в стену.

– Ладно, надеюсь, пара дней в запасе у меня есть, придумаю что-нибудь. Может, у Маргарет совета спрошу, она у нас мастер лжи. В общем, я поехала в центральную лабораторию, нужно кое-какие материалы подшаманить в соответствии с тем, что в отчете написала.

Коннор кивнул, снова утыкаясь в монитор.

Клер вышла из медотсека, перекинулась парой слов с Питером, ваяющим свой отчет в маленьком помещении телеметрии, и направилась к автобусной остановке, снова отмечая в голове, что пора бы купить машину.

Она не успела отойти от мобильной лаборатории и на сотню метров, как ее догнала Линдсей.

– Клер, постой, надо поговорить, – Доннер схватила ее за локоть.

«Мда, пары дней у меня нет, – с грустью отметила Клер. – Лин решила сразу брать быка за рога».

– О чем? – как будто ничего не подозревая, спросила Дэвисон.

– Что у тебя с Коннором? – с места в карьер начала Линдсей.

– В каком смысле?

– В прямом, что между вами есть?

– То же, что и между вами, он руководитель группы, в которой я работаю, что между нами может быть еще? – Клер все еще надеялась, что ничего рассказывать не придется, но по глазам подруги поняла, что та ей не верит.

– Я нашла вчера вечером у него в квартире твой телефон, – сказала Линдсей, сверля Дэвисон взглядом.

Внезапно Клер приняла решение. Будь что будет! Коннор прав, Лин просто так не отвяжется. Если ей ничего не сказать, раскопает все сама.

– Дай мне ключи от своей машины, – безапелляционным тоном заявила Клер.

Линдсей достала из кармана ключи, протянула Клер. Та схватила связку и быстро пошагала в сторону красной машины Доннер. Открыла дверь, села за руль.

– Садись, – кивнула она на пассажирское сиденье.

Линдсей, заинтригованная таким странным поведением подруги, безропотно подчинилась.

– Куда мы едем? – спросила она, когда Клер изо всех сил вдавила ногой в педаль газа.

– Ты же хотела знать, что меня связывает с Дойлом, – сквозь зубы прошипела Клер. – Сейчас узнаешь.

Линдсей приперла Клер к стенке, ей некуда было деваться, и это ее злило. Всю оставшуюся дорогу они ехали молча. Дэвисон отчаянно нарушала скоростной режим, два раза проехала на красный свет, отмечая про себя, что штраф пришлют все равно не ей. Наконец она припарковалась возле небольшого пятиэтажного дома и вышла из машины. Линдсей выскочила следом.

– Это же дом, где живет Коннор, – заметила она. – Зачем мы сюда приехали?

Клер не ответила. Она зашла в подъезд, практически взлетела на третий этаж и остановилась у двери с цифрой 15.

– Узнаешь?

– Да, это квартира Дойла, – кивнула Линдсей, все еще ничего не понимая.

Клер вставила ключ в замочную скважину квартиры напротив и распахнула дверь.

– Добро пожаловать ко мне домой, Лин.

***

Линдсей сидела на кухне Клер, с интересом наблюдая, как хозяйка варит кофе. Кухня у Дэвисон была маленькой, но очень уютной. Стены, выкрашенные в бежевый цвет, и коричневая плитка на полу, были, казалось, теплыми даже на ощупь. Молочного цвета мебель зрительно увеличивала пространство, а клетчатые коричневые занавески и такая же скатерть на столе, придавали кухне немного провинциальный, но от этого еще более приятный вид. Над круглым обеденным столом висела большая картина, составленная из кусочков тканей, и Линдсей могла бы поклясться, что ее делала сама Клер.

Лин почему-то думала, что у Дэвисон кухня должна быть вся в стекле и металле. То ли из-за весьма циничного характера коллеги, то ли из-за того, что привыкла видеть ее в прозекторской, где кроме металла ничего не было. И сейчас маленькая кухня произвела на нее самое лучшее впечатление, здесь хотелось остаться надолго. Линдсей отмела от себя мысли, что это по большей части из-за того, что за стенкой жил предмет ее вожделения.

– Никогда бы не подумала, что вы с Коннором соседи, – сказала она, когда хозяйка разлила по чашкам кофе и села напротив.

– То есть что мы любовники, ты подумать могла, а что соседи – нет? – съязвила Клер.

Линдсей покраснела.

– Почему вы раньше ничего не говорили? – спросила она, не отрывая глаз от чашки.

– Не думали, что это кого-то интересует, – пожала плечами Клер. – И вообще, неужели ты думаешь, что если бы между нами было нечто большее, чем просто дружба, я бы так спокойно смотрела, как ты бегаешь за ним?

– Ни за кем я не бегаю! – вспыхнула Линдсей.

– Ну конечно, я бегаю! – расхохоталась Клер. – Ты бы на себя со стороны посмотрела. Коннор, я с тобой! Коннор, хочешь кофе? Коннор то, Коннор это!

– И что, он тоже знает?

– Ну он же не идиот.

Линдсей почувствовала себя маленькой девочкой, которая в первом классе влюбилась в соседа по парте, и все об этом узнали. Она то думала, что хорошо умеет скрывать свои чувства, а оказалось, все уже давно в курсе. И самое главное, он тоже.

– И что он говорит? – с опаской поинтересовалась она.

– Ничего, – Клер отхлебнула кофе и зажмурилась от удовольствия. – Хорош кофе, не сравнить с той дрянью, что на работе пьем. – Снова посмотрела на Линдсей. – Мы не обсуждаем личную жизнь друг друга, – соврала она.

– А что вы делаете?

– Иногда по вечерам пьем пиво и смотрим фильмы.

Ревность снова подняла голову в Линдсей. Она бы сейчас все отдала, чтобы поменяться с Клер местами, сидеть с ним по вечерам на диване и смотреть глупые романтичные фильмы. Впрочем, вряд ли они смотрят романтичные фильмы.

– А заколка и перчатки у него в квартире твои?

Клер мысленно возвела глаза к небу. Она что, допрос ей устраивает? Сказала же, между ними только дружба.

– Заколка может и моя, а перчатки я у него, вроде бы, не оставляла.

– Тогда чьи? – не отставала Линдсей.

Клер начала медленно закипать.

– Лин, ну как ты думаешь, у крайне привлекательного 35-летнего мужчины с необычной профессией есть недостаток в подружках? Недостаток во времени – запросто, в подружках – вряд ли. Но сразу предупреждаю, я список не веду и ничего конкретного рассказывать не буду.

Линдсей вздохнула. Ладно, главное, что это не Клер, со всеми остальными подружками она разберется, она в этом уверена.

***

Фрэнк Элсингер орал уже минут десять. В таком состоянии Коннор видел его впервые. Лицо его покраснело и как-то надулось, как перекачанный воздушный шарик, казалось, еще один вдох, и он лопнет. Глаза налились кровью, губы еще больше походили на бантик, как их обозвала когда-то Клер. При каждом слове изо рта у него вылетали маленькие капельки слюны и оседали на пиджаке подчиненного.

Коннор с грустью подумал, что пиджак, пожалуй, придется выбросить. Даже после химчистки ему будет противно его надевать. Только выдержка военного позволяла ему держать себя в руках и не вытереть лицо платком.

Весь начальственный ор сводился к одному: профессор Дойл, дескать, полная бездарность, не обладающая даже начальными знаниями психологии, не имеющая ничего, хотя бы отдаленно похожего на интуицию и совершенно не умеющая руководить командой таких же идиотов, как и он сам.

– Что мне прикажешь говорить руководству?! – по третьему кругу начал Элсингер. – Я им сказал, что у нас есть совершенно невероятная девица, которая в будущее смотрит получше Ванги! А теперь что?! Фальшивка?! Сумасшедшая, которая только и умеет, что сказки сочинять?! Почему ты сразу этого не распознал?!

– На первый взгляд все выглядело правдиво, – спокойно ответил Коннор. – Но при детальном изучении…

– При детальном изучении! – перебил его Фрэнк. – А это что тогда? – Он схватил со стола несколько листов бумаги и потряс ими перед носом у Коннора. – Это что я тебя спрашиваю?! Почему в опыте с картами она все угадывала безошибочно?!

– Эксон не очень удачно сел, карты отражались в мониторе за его спиной.

– Эксон идиот?! Или за идиота ты держишь меня?!

Коннор промолчал.

– Вот что. – Элсингер наконец выдохся и сел в кресло. – Забирай все эти документы и проваливай. Проведите еще какие-нибудь исследования, что хотите, но я хочу получить настоящий отчет о возможностях этой девицы.

– Это и есть настоящий отчет, – тихо возразил Коннор.

– Дойл, я сказал тебе проваливать! – снова начал закипать Элсингер. – Не показывайся мне на глаза, пока не будет полных данных о том, что Маргарет Холл ясновидящая!

Коннор молча собрал бумаги и вышел. Не останавливаясь, влетел в маленький кабинет, который занимала его команда в Центральной лаборатории, швырнул папку на стол и со всего размаху ударил кулаком в стену. Рука тут же превратилась в один сплошной источник пульсирующей боли. Дойл поморщился. Снял пиджак, закинул его в мусорку. Подбил ногой упавшую на пол коробку и уже спокойнее выдохнул. Злость сейчас не самый лучший помощник, нужно думать, что делать. По поведению Элсингера он еще больше убедился в правоте слов Маргарет. В его команде она провела бы пару месяцев, если не недель. Потом, притупив ее бдительность, они забрали бы ее на опыты.

Коннор вышел из кабинета, тщательно запер дверь и отправился домой. Уже поздно, нужно все обдумать, затем поговорить с Маргарет и понять, что делать дальше.

***

В квартире было темно. Коннор щелкнул выключателем, но ничего не произошло. Чертыхнувшись, он наощупь прошел на кухню, достал из ящика толстую свечку. Год назад в их доме были проблемы с электричеством, тогда-то он и запасся свечами. Неужели опять началось? Зажег фитиль и вышел в гостиную. Странно, он не помнил, чтобы задергивал шторы. Неужели Клер утром похозяйничала?

Коннор подошел к окну и уже собрался раздвинуть шторы, как сзади послышался знакомый голос:

– Не надо.

Дойл резко обернулся. На диване, поджав под себя ноги, сидела Маргарет.

– Вы что здесь делаете? – ошарашенно спросил он.

– У нас ничего не получилось, – ее голос задрожал. – Будущее не изменилось, я по прежнему вижу себя в лаборатории.

– Так, стоп!

Коннор поставил свечу на стол и сел рядом с девушкой. Вблизи стало заметно, что она плакала. Рыжие волосы возле висков были влажными, лицо слегка опухло, глаза покраснели, на носу стали заметны невидимые раньше веснушки. Дойл едва сдержал порыв обнять ее.

– Что значит не получилось? – спросил он, отводя взгляд от одной рыжей пряди, прилипшей к щеке девушки. – Я переделал отчет.

– Я знаю, – всхлипнула Маргарет. – Но ничего не изменилось. Они не поверили твоему отчету. Они следят за мной. Только то, что я предвижу все их действия, помогло мне оторваться от них сегодня. Я спряталась у тебя дома, вырубила пробки, задернула шторы. Они не должны знать, что я здесь. Ты моя единственная надежда, пожалуйста, Коннор, помоги мне!

– Но как? – растерялся Коннор.

– Я не знаю.

Маргарет смотрела на него широко раскрытыми глазами, и он видел в них надежду. Надежду, что он обязательно что-нибудь придумает. Но что он вообще может придумать? Она предвидит будущее и то ничего не может сделать.

– Моя самая большая ошибка была в том, что несколько лет назад я решила больше не смотреть в будущее, – тихо сказала она. – Я хотела сыграть роль обычного человека, который не знает, что ждет его за углом. И пропустила тот момент, когда еще можно было не попасть в руки вашего Управления. И теперь мне некуда деваться. Я тыкалась по углам как слепой котенок, но везде одно и то же. Ты хотел знать, какая я настоящая? – Маргарет посмотрела на него. – Вот она я: испуганная до смерти, не знающая, что делать дальше. Вот она я настоящая. Именно такой я стала, когда получила свой дар. Вижу будущее и ничего не могу сделать! Мне страшно! Я не хочу так жить! Я должна была тогда умереть! Вместе с Агамемноном. На мусорной свалке. От рук трусов. Но кто-то там, сверху, решил, что я еще недостаточно наказана за свой обман.

Коннор молчал. Мысли в голове лихорадочно сменяли одна другую. Что делать дальше? Как ей помочь?

– Почему ты так боишься этих опытов? Покажешь им, что ничего не можешь, не видишь будущее, и они тебя отпустят.

Маргарет истерически засмеялась.

– Да в гробу они видали это будущее! – воскликнула она. – Что у них, ясновидящих мало что ли? Им нужно мое бессмертие! Они будут раз за разом убивать меня, чтобы проследить процесс воскрешения. А ты не знаешь, как это больно! Люди от таких мучений сходят с ума. Только у обычных людей есть надежда, что рано или поздно они умрут и все это закончится, а у меня такой надежды нет!

Коннор вскочил с дивана, прошелся по комнате. Да, теперь он прекрасно понимал, чего она боится. Раскрыть тайну ее бессмертия, создать идеального солдата – что может быть привлекательнее для государства? Они не оставят ее в покое. Они выследят ее. Но как, как он может ей помочь? И тут в голове забрезжила идея. Он остановился среди комнаты и в упор посмотрел на нее.

– Мэгги, ради своего спасения ты готова один раз умереть?

Маргарет испуганно подняла голову.

– Что?

Коннор опустился на колени рядом с диваном, так, что их лица оказались на одном уровне, и повторил вопрос:

– Ты готова умереть один раз? Они не оставят тебя в покое, пока ты жива, пока они уверенны, что ты бессмертна. Но если им доказать обратное, возможно, мы сможем вытащить тебя.

Маргарет тяжело дышала и, казалось, все еще сомневалась в его словах.

– Но... как?..

Коннор вкратце рассказал ей свой план. Выслушав его, Маргарет неуверенно кивнула.

– Отлично, – ободряюще улыбнулся он. – Каким способом тебя нужно убить, чтобы ты оставалась мертвой около трех часов?

"Господи, Дойл, что ты несешь? – одернул он сам себя. – Ты спрашиваешь у человека, как его нужно убить! Твой энтузиазм тут не к месту, хоть ухмылку с лица сотри!"

Но Маргарет, уже поверившая, что он спасет ее, тоже заразилась его уверенностью.

– Выстрел в голову, – слегка раздвинув губы в неуверенной ответной улыбке, сказала она. – Три часа четыре минуты. Я проверяла лет сто пятьдесят назад.

Да, она улыбалась, но Коннор видел страх в ее глазах. Они были так близко, что можно было разглядеть маленькие коричневые крапинки на радужной оболочке. А где-то в глубине зрачков и плескался тот самый страх.

– Ты сможешь это сделать? – спросил он.

– Да.

Коннор замялся, не зная, задавать интересующий его вопрос или нет, но все-таки решился:

– Тебе будет очень больно?

– Ты даже не представляешь как, – чуть слышно ответила она.

Еще два часа они тщательно прорабатывали план действий, расписывая его по минутам. Наконец все было решено. Маргарет заметно повеселела.

– Я знала, что ты не бросишь меня, – сказала она. – Спасибо тебе, Коннор. Ты не представляешь, что для меня значит твое доверие.

Дойл поднялся на ноги. Он не был уверен, что до конца верит ей. Где-то в глубине души жило сомнение. А что, если она просто ненормальная? Если все это ее фантазии? Если он рискует ее жизнью и своей карьерой из-за вымыслов психически нездорового человека?

– Можно, я останусь у тебя до утра? – неожиданно попросила Маргарет.

– А тебя не хватятся твои преследователи?

– Нет, я уже посмотрела, они уверены, что я сплю дома.

– Оставайся, – согласился Коннор раньше, чем успел подумать.

Маргарет поднялась с дивана, прошла на кухню и вернулась с куском льда из морозильника в руках.

– Приложи в руке, она болит, – сказала она, протягивая ему лед.

Коннор только сейчас почувствовал, что рука действительно все еще болит. Он бросил на девушку благодарный взгляд и взял лед.

28 июля 1996 год

Коннор проснулся задолго до будильника, но Маргарет уже не было. Когда она ушла, он не слышал. Перевернулся на другой бок и снова в мыслях прокрутил сценарий сегодняшнего дня. Они продумали его до минуты, но любая мелочь – и все может пойти не так. Главное, чтобы никто ничего не заподозрил.

И еще Клер. Согласится ли она с отведенной ей ролью? Вчера Коннор ничего не сказал Маргарет, но сегодня был уверен, что без помощи Клер им не обойтись. Захочет ли она рисковать своей работой ради, по сути, соврешенно чужого человека? Если бы это жизнь его, Коннора, висела на волоске, Клер сделала бы все от нее зависящее даже не раздумывая, он был в этом уверен. Но Маргарет никто ни ему, ни ей.

Коннор не был уверен, что он достаточно хороший актер, поэтому начать играть свою роль решил с самого утра, пока еще никто не видит.

Утро должно быть обычным. Душ, чашка кофе, рубашка, галстук в полоску.

Когда он приехал на работу, Линдсей была уже там. Стояла посреди кабинета, с интересом рассматривая разбросанные по полу листы бумаги, смятую картонную коробку в углу, дойловский пиджак в мусорке.

– Что здесь произошло? – спросила она у вошедшего шефа.

– Так, не обращай внимания, – смутился Коннор.

Линдсей присела на корточки и собрала в стопку бумаги.

– Это что, твой вчерашний отчет? – Она удивленно переводила взгляд с листов на Коннора и вдруг заметила его забинтованную руку. – Коннор, ты... ты что? Элсингера ударил что ли?

Если бы он специально не стрался держать себя в руках, наверное, рассмеялся бы от такого предположения, а так просто спокойно спросил:

– С чего ты взяла?

– Ну как... – Линдсей поднялась и подошла ближе. – Разбросанный по кабинету отчет, из чего делаю вывод, что Фрэнк послал тебя с таким отчетом куда подальше, забинтованная рука... А пиджак чего в мусорке? Порванный и окровавленный?

Коннор все-таки не выдержал и улыбнулся.

– Лин, не смотри новости на ночь, тебя заносит. Да, Фрэнк велел дело открыть заново и продолжить исследование, отчет его не удовлетворил. А рука – это так... порезался. Позвони Маргарет, попроси разрешения приехать.

На самом деле ему самому жутко хотелось ей позвонить. По голосу понять, готова ли она, сильно ли боится, успокоить, сказать, что все получится. Но будет лучше, если это сделает Линдсей. Это отведет от него подозрения в случае чего.

– Да, конечно, – кивнула Доннер, набирая номер. – Алло, Мэгги? Доброе утро, это Линдсей... Да... Мы с профессором Дойлом хотели бы подъехать к вам, задать еще несколько вопросов... Нет... Да, мы тоже так думали... Хорошо... – Линдсей взглянула на часы. – Отлично... Да... Да... С вами все в порядке?

Коннор делал вид, что сортирует по порядку разбросанные бумаги, на самом же деле он внимательно прислушивался к разговору Линдсей, по ее репликам пытаясь понять, что отвечает Маргарет. Последний вопрос немного успокоил его, видимо, Маргарет первоклассная актриса, раз по голосу Лин догадалась, что что-то не в порядке.

– Она согласна, чтобы мы приехали, – сказала Линдсей, пряча телефон в сумку.

– Отлично, тогда сейчас закончу, и поедем, – ответил Дойл, не отрываясь от бумаг.

– Коннор... – Линдсей произнесла это таким тоном, что он тут же посмотрел на нее. – Мне кажется, у нее не все хорошо.

– В каком смысле? – не понял он.

– Голос у нее был странный. Она же всегда так эмоционально разговаривала, а тут просто какое-то бесцветное “да, приезжайте, хорошо”.

– Может, банально не выспалась, – Коннор пожал плечами, делая вид, что его это не волнует.

– Нет, здесь что-то не то, – Линдсей закусила губу и задумалась. – У меня плохое предчувствие, поехали к ней прямо сейчас.

– Поехали сейчас, – согласился Коннор, мельком бросив взгляд на часы.

***

До дома Маргарет они добрались за полчаса. Краем глаза Коннор заметил черную тонированную машину в конце улицы. Значит, она была права, за ней следят.

Дом выглядел безжизненно. Утренняя газета лежала у ворот, окна наглухо закрыты шторами. Линдсей несколько раз нажала на кнопку звонка. Ответа не было.

– Куда она могла деться? – Лин беспокойно огляделась по сторонам.

– Сбежала все-таки? – предположил Коннор.

– Я посмотрю заднюю дверь. – Доннер сорвалась с места и скрылась за углом дома прежде, чем Коннор смог что-то сказать. Не долго думая, он бросился следом.

Дверь была открыта, Линдсей не видно. Он осторожно зашел внутрь и прислушался.

– Коннор!!! – донесся откуда-то из глубины дома отчаянный крик Линдсей.

В две секунды он был уже там. Даже зная, что увидит, у него все равно перехватило дыхание, каково же было Линдсей? Она стояла в пороге бледная, с ужасом глядя на открывшуюся картину.

На диване в неестественной позе лежала Маргарет, губы плотно сжаты, глаза закрыты. Из маленькой черной дырочки на правом виске вниз, к подбородку, застыла струйка крови. Пистолет лежал здесь же, на полу, видимо, падая, она выронила его.

Коннор подошел в ней, приложил руку к шее.

– Она мертва, – тихо сказал он.

– Господи, зачем? – Линдсей вопросительно смотрела на него, как будто он знал ответ. – Я чувствовала, что что-то не так! Если бы мы приехали чуть раньше!

– Лин, мы приехали, как смогли, нигде не задерживались. Это был ее выбор. Надо позвонить Клер и Рэю.

Коннор чувствовал себя последней сволочью за то, что позволил Линдсей увидеть все это. Она и так впечатлительная, все близко к сердцу принимает. А ради чего, собственно, все это? Лин его подчиненная, за которую он несет ответственность, в том числе и психологическую. А Маргарет? Она кто? Почему он поставил интересы Маргарет превыше интересов Линдсей?

“Потому что она просила у тебя помощи, доверила тебе свою жизнь, – ответил он сам себе. – И теперь ты не можешь ее подвести”.

Коннор еще раз бросил взгляд на мертвое тело. А если она не очнется? Обратный отсчет в часах показывал 1:57.

***

Клер на коленках ползала вокруг тела Маргарет, нажимая на какие-то точки, прикладывая странный аппарат с иголкой в ее лицу и делая еще кучу каких-то плохо известных Коннору манипуляций.

– Я же вам говорила, что она несет бред, – проговорила Клер, не отрываясь от дела. – Никакая она не бессмертная. Вот, лежит себе, ничем не отличаясь о того трупа, которому я с утра вскрытие делала для группы Ролинса.

– А есть шанс, что она очнется, как в прошлый раз? – с надеждой спросила Линдсей. Она по-прежнему стояла в пороге комнаты, изрядно мешая всем ходившим мимо.

Клер отрицательно покачала головой.

– Пульса нет, зрачки не свет не реагируют, кардиограмма выдает прямую, энцефалограмма тоже. Она умерла.

– Но ведь в прошлый раз... – снова начала Линдсей.

– Послушай, Лин, – Клер отложила в сторону градусник и посмотрела на подругу, – я не знаю, что там было в прошлый раз. То ли врачи неграмотные, то ли оборудование времен мамонтов и динозавров, но теперь я больше чем уверена, что в своем “липовом” отчете написала правду. Она не умирала тогда. А сейчас – все. Да и потом, даже если предположить, ну и бред, что тогда она все-таки умерла и... гм... ожила, то это случилось меньше чем за час. А сейчас, судя по реакции мышц и температуре тела, она мертва уже полтора часа. Все, это необратимо.

– Но как же... а ее предсказания? Тоже вранье? – не сдавалась Линдсей.

Клер скептически улыбнулась, стянула с рук перчатки и встала.

– Припомни хоть одно, которое бы сбылось. То, что тогда я на такси не поехала? Так не факт, что я села бы именно в то, которое попало в ДТП. То, что она “увидела” потерявшую управление машину и под грузовик прыгнула? Так теперь я больше чем уверена, что это была элементарная попытка суицида. Только тогда ей это не удалось, а сейчас, – Дэвисон посмотрела на безжинненое тело девушки, – вполне.

Коннор припомнил букет красных роз Питера и свой испорченный водой из лужи костюм, но промолчал. Часы показывали 1:02, надо торопиться.

– Клер, когда ты сможешь сделать вскрытие? – спросил он.

– Да хоть сейчас, – все еще глядя на Маргарет, ответила Клер.

– Тогда я отдам распоряжени коронерам упаковать тело и поедем. Лин, останешься за старшую. Рэй где-то здесь, он тебе поможет.

– А ты что, хочешь поприсутствовать? – удивилась Клер.

Коннор кивнул. Дэвисон бросила на него непонимающий взгляд и вышла из комнаты. Дойл крайне редко сам присутствовал на вскрытиях, только если оно могло быть уж очень интересным, но в этом деле ничего интересного нет, обычная девушка пустила себе в лоб обычную пулю из обычного пистолета.

“А ты что-то не договариваешь, Коннор, – подумала про себя Клер. – Она для тебя не просто объект исследования, что бы ты не говорил. Зря я упрекала тебя в том, что ты на красивых девушек не реагируешь. Реагируешь, и еще как! Похлеще Эксона. То-то голос такой напряженный и взгляд странный. Тебя ее смерть задела побольше нашего. Теперь я больш чем уверена, что у вас что-то было”.

***

Клер меланхолично раскладывала инструменты на столике в прозекторской. Тело Маргарет уже лежало на столе, прикрытое простыней, верхний свет приглушен, диктофон приготовлен. Дэвисон завязала маску, натянула перчатки и взяла в руки скальпель. Коннор, одетый по полной программе: халат, фартук, бахилы, маска – стоял рядом.

– Не передумаешь? – на всякий случай спросила Клер, прекрасно зная, что ответ будет отрицательным.

Коннор почему-то нервно огляделся и бросил взгляд на часы. Четыре минуты.

– Клер, я должен тебе кое-что сказать.

Клер отложила в сторону скальпель и внимательно посмотрела на шефа. Тот явно не знал, с чего начать.

– Если собираешься предложить мне руку и сердце, то я предпочту ресторан, а не морг, – улыбнулась она, чтобы разрядить обстановку.

– Учту, – серьезно кивнул Дойл. – Клер, весь сегодняшний день – это постановка. Наш с Маргарет спектакль.

Дэвисон подняла брови, но ничего не сказала.

– Она боится, что над ней будут ставить опыты и хочет сбежать, – продолжал Коннор. – За ней уже следят, я убедился в этом лично. – Три минуты. – Поэтому мы придумали этот трюк.

Клер непонимающе уставилась на Дойла.

– Какой трюк, Коннор? У тебя температура? Она мертва, смотри, – Дэвисон откинула простыню. Маргарет была неестественно бледной, черты лица заострились, рыжие волосы казались еще ярче.

Две минуты.

– Она скоро очнется, – Коннор постарался сказать это как можно убедительнее, хотя у самого мысль о том, что она действительно мертва, не выходила из головы. – Мы все это придумали. Она должна была убить себя, чтобы все в это поверили. Я уже договорился с нужными людьми, сегодня вечером мне привезут новые документы для нее. Она сядет в самолет и нет больше Маргарет Холл.

– Знаешь что, Коннор, если это был ваш обоюдный план, то поздравляю, ты толкнул девушку на самоубийство! Живи теперь в этим, – жестко сказала Клер.

Одна минута.

Коннор не отрывал глаз от Маргарет. Она должна очнуться! Если Клер права, это будет худшее, что он сделал в жизни. Секундная стрелка как будто замедлилась. Каждый ее шаг гулким эхом отдавался в его мозгу. Ну же, Маргарет!

Маргарет резко вдохнула воздух и открыла глаза. Клер в ужасе отпрыгнула в сторону, уронив на пол столик с инструментами. Коннор бросился к Маргарет, сжал ее холодную руку.

– Как больно, – прошептала девушка.

– Потерпи, Мэгги, все будет в порядке, – ответил Коннор и перевел взгляд на Клер. Та стояла чуть поодаль, прижав руки в груди, и непонимающе смотрела на эту сцену.

– Черт возьми, Коннор, что здесь происходит? – воскликнула она.

– Я же тебе говорил, это наш план!

Клер острожно подошла ближе. Маргарет розовела на глазах, лицо сглаживалось, волосы уже не казались такими яркими. Она оживала.

Дэвисон выскочила из прозекторской и вернулась через несколько минут, неся в руках какую-то коробку. Достала оттуда огромный флакон, тут же приделала к нему капельницу, всунула иголку в руку Маргарет.

– Что это? – на всякий случай спросил Коннор.

– Глюкоза, нужно поддержать ее организм.

Она достала из коробки еще одну маленькую ампулу, быстро надломила кончик, набрала раствор в шприц и ввела лекарство уже в другую руку.

– Это морфин, – объяснила она. – Он немного снимет боль.

– Морфин? Клер, как ты объясняться потом будешь, это же наркотик!

Клер махнула рукой.

– Придумаю что-нибудь, не могу смотреть, как она мучается.

Собрав остатки сил, Маргарет улыбнулась одним краешком губ и потеряла сознание.

– Не волнуйся, сейчас морфин подействует, ей будет немного легче, – успокоила Клер Коннора, глядя на то, как сильно он сжимает руку девушки. – Итак, каков ваш дальнейший план, шеф?

– Я отвезу ее к себе домой, отлежится до самолета, – ответил Дойл, переведя взгляд на коллегу. – Выпишу направление на кремацию, как будто ее кремировали, чтобы не возникло вопросов, куда делось тело.

– Направление на кремацию подписывает главный патологоанатом, то бишь я, – как бы между прочим заметила Клер. – Подставить меня хочешь?

– Нет. Прошу о помощи.

– Ты в своем уме? Ты хочешь сказать, что я направила на кремацию труп, по которому еще ведется расследование?! Да меня Элсингер с потрохами сожрет!

– Клер, пожалуйста! – Коннор умоляюще посмотрел на нее. – Если ты нам не поможешь, она закончит свои дни в лаборатории!

Клер неприятно резануло по слуху это "нам".

– Я не собираюсь рисковать своей работой ради чужого человека.

– Тогда сделай это ради меня, – тихо попросил Дойл.

– Ради тебя? – переспросила Клер, как будто не веря, что не ослышалась. – Ради тебя, Коннор, я три месяца бегала с работы сразу домой и вела с тобой длительные задушевные беседы, чтобы выбить у тебя из головы дурь о том, что ты в чем-то виноват. Ради тебя я выносила мозг Фрэнку, рассказывая, какой умный, образованный и ответственный у меня сосед, и как бы он пригодился Управлению. Ради тебя я уговаривала его добиваться своего, когда ты отказывался приходить на собеседование. Ради тебя я чуть ли не за шкирку тащила тебя в ОНИР. Вот это все было ради тебя. А то, что ты просишь меня сделать сейчас, это не ради тебя, а ради человека, которого я почти не знаю и которому не верю.

Коннор перевел взгляд на Маргарет и больше ничего не сказал.

Клер в негодовании стянула с себя маску и перчатки, бросила их на стол. Прошлась по комнате, из-подо лба поглядывая на шефа и что-то нервно выговария себе под нос.

– Черт с тобой, Дойл, – наконец бросила она. – Но знай, что ты сволочь, каких поискать! Если бы ты сказал мне об этом своем плане раньше, я бы послала тебя вместе с твоей Маргарет туда, куда Армстронг не долетал, но ты, поганый манипулятор, поставил меня в безвыходное положение! Возьми ключи, – она достала из сумки ключ, – на парковке стоит серебристый Форд, это моя машина, я ее только вчера купила, никто ее не знает. Свою не трогай, никто не должен знать, что ты выходил отсюда. Отвези ее домой и возвращайся. Будем делать липовое вскрытие. Я пока сделаю пару звонков, в крематории есть один мой поклонник, – при этих словах Клер вся перекосилась как от лимона, – объяснять ничего не буду, просто попрошу об одолжении, он все сделает. Пойдем, я покажу черный ход, через который уборщики ходят, там нет камер.

Коннор благодарно кивнул, стянул с себя спецодежду, взял на руки завернутую в простыню Маргарет и двинулся следом за Клер.

Дэвисон смотрела, как он аккуратно укладывает девушку на заднем сидении, садится за руль и уезжает.

"Ох и пожалею я об этом", – подумала она, глядя вслед удаляющейся машине.

***

Маргарет проснулась, но глаза не открывала, прислушиваясь к своему телу. Голова все еще болела, но уже не так сильно, как тогда, когда она пришла в себя первый раз. Попробовала пошевелиться. Боль стала сильнее, но терпеть можно. Она открыла глаза и огляделась. Кажется, она в спальне профессора Дойла. Шторы плотно задернуты, почти не пропуская свет. Часы показывают восемь вечера.

Маргарет с трудом поднялась, кое-как завернулась в покрывало, которым все это время была накрыта, так как никакой одежды не обнаружила, и вышла из комнаты. В квартире было пусто. Вероятно, Коннор еще не вернулся. Раз она здесь, значит, доктор Дэвисон все-таки согласилась помочь. Интересно, почему? Маргарет никогда не лезла в ее будущее, ей было неинтересно, что там, но сейчас захотелось посмотреть, с чего это она так предана своему шефу. Она уставилась в одну точку и попыталась сосредоточиться, но ничего не вышло, только голова разболелась сильнее.

«Наверное, силы еще не восстановились, – решила девушка, – попробую позже».

Она поставила чайник, огляделась в поисках банки с кофе. Где Дойл ее хранит? Если бы так сильно не болела голова, можно было заглянуть на пару дней вперед и подсмотреть, откуда он ее достает, а так придется искать самостоятельно, как все обычные люди.

Она не успела еще допить кофе, как входная дверь открылась и в квартиру вошел Коннор, неся в руках два огромных пакета.

– Как ты? – коротко спросил он, увидев Маргарет.

– Бывало и лучше, – ответила она, придерживая рукой покрывало. – Я не нашла свою одежду, извини.

Коннор достал из одного пакета бумажный сверток, протянул его девушке.

– Вот, оденься. Клер сказала, что у нее отменный глазомер, все должно подойти, – улыбнулся он, пародируя голос Дэвисон.

Маргарет взяла у него сверток и скрылась в ванной. Коннор за это время достал из второго пакета небольшой чемодан и начал методично складывать в него принесенные вещи.

По легенде Маргарет теперь зовут Эллисон Броуди, она англичанка, была в Чикаго по делам. Совсем без вещей она будет выглядеть подозрительно, поэтому они с Клер пробежались по ближайшему супермаркету, купили кое-что, чем можно было бы забить чемодан.

Маргарет долго не появлялась, и Коннор забеспокоился. Выглядела она неважно.

– Мэгги, с тобой все в порядке? – на всякий случай спросил он, подойдя к двери.

– Да, – ответила он, впрочем, не очень убедительно.

– Я зайду?

– Заходи.

Она стояла у зеркала, уже одетая, и методично, локон за локоном, обрезала волосы.

– Что ты делаешь? – изумленно спросил Коннор.

– Они слишком бросаются в глаза, – ответила она, не отрываясь от дела.

Наконец последний локон упал на пол, поставив точку в огненной куче у ее ног. Теперь из зеркала на Дойла смотрела бледная хрупкая девочка со стрижкой, едва прикрывавшей уши. И все равно она была красива. Коннор вздохнул.

– Пойдем, самолет через три часа, надо торопиться, – сказал он, пытаясь не выдать своих мыслей.

Мысль была всего одна – ну почему, почему это должно было случиться с ней? Почему она не может быть просто девушкой, живущей где-нибудь неподалеку, чтобы они могли познакомиться в магазине, на парковке, в банке? Почему он сейчас должен отдать ей липовые документы и закрыть за ней дверь?

– Спасибо тебе за помощь, Коннор, – прервала Маргарет его мысли. – Людей, которые мне так помогали, я могу по пальцам пересчитать.

Коннор отвернулся. Потом достал из пакета папку с документами, протянул ей.

– Здесь все документы на имя Эллисон Броуди. Самолет в Лондон через три часа, нужно ехать. Такси уже ждет внизу. Провожать не пойду, мало ли кто увидит, – он постарался говорить абсолютно спокойно, как будто для него это было обычным делом.

Он подошел к двери, взялся за ручку. Маргарет катила чемодан следом.

– Коннор… – вдруг произнесла она.

– Да? – Он обернулся.

– Можно подарок на прощание?

Не дожидаясь его ответа, она бросила чемодан, подошла совсем близко и поцеловала его. Он оторопел от неожиданности, но тут же отбросил в сторону все мысли, обнял ее за талию и притянул к себе.

Волна накрыла Маргарет с головой. Стало безумно холодно и больно. Ей казалось, что внутри, вместо органов, раскаленное железо, а вокруг арктический холод. Пахло чем-то затхлым и почему-то газом. Она слышала шаги удаляющегося человека и непонятный нарастающий гул. Голова готова была взорваться.

Маргарет резко оттолкнула Коннора и изо всех сил сжала голову руками. Больно, как же больно! Она согнулась пополам, уперлась спиной в стену и попыталась глубоко вдохнуть, но в легкие ворвался только обжигающий холод, как будто она вдохнула жидкий азот, и ни капли воздуха.

Коннор испуганно смотрел на скорчившуюся у стены Маргарет и решительно не знал, что ему делать.

– Мэгги, что с тобой? – спросил он, взяв ее за плечи и пытаясь заглянуть в глаза.

Казалось, она задыхается. Хватала воздух ртом и сжимала голову руками.

– Мэгги! Маргарет!! – Коннор тряс ее, но она не реагировала. – Кассандра!

Это последнее слово подействовало отрезвляюще. Она больше не была в том умирающем теле, теперь смотрела со стороны. Ей больше не было больно, больно было тому, кто был перед ней. Бледное лицо в испарине, растрепавшиеся темные волосы, серо-голубые измученные глаза. Маргарет наконец поняла, чью смерть она видит. И вдруг – взрыв. Человек перед ней зажмурился и в последнее мгновение попытался отвернуться от горячей волны, но было поздно. Все кончилось.

– Нет!!! –закричала Маргарет и наконец выплыла из своего видения.

Серые глаза были перед ней, испуганные, но живые. Она наконец убрала руки от головы и выпрямилась.

– Что это было, Мэгги? – спросил Коннор, по-прежнему держа ее за плечи.

– Ничего, все в порядке, – ответила она дрожащим голосом, пытаясь успокоиться и отдышаться.

– Это было видение? Что ты видела?

– Ничего, – она упрямо замотала головой. – Все в порядке. Это не видение. Просто голова болит, так всегда бывает после смерти. Все будет хорошо. Мне нужно спешить, такси ждет.

Коннор убрал руки. Она подняла чемодан и, не глядя на него, вышла.

Не поедет она ни в какой аэропорт, нужно разобраться, что это было. Она же заглядывала и раньше в его будущее, все было в порядке. Иногда менялись некоторые детали в зависимости от его поступков, но седым стариком она видела его всегда. И вдруг этот взрыв. Что это вообще такое?

Она спустилась на несколько этажей, открыла первую попавшуюся дверь. Это было какое-то техническое помещение, с ведрами и швабрами, но, самое главное, темное и пустое. Она поставила в угол чемодан, тщательно заперла дверь и села на пол. Теперь нужно сосредоточиться и понять, что произошло.

Холодно. Вокруг огромное пустое помещение, на стене какие-то рычаги и датчики. Все гудит.

– Пойдем! Мы отвезем тебя домой! – кричит Эксон.

– Нет, беги, Питер, это приказ! – жестко отвечает Коннор.

Эксон убегает.

Нужно отмотать немного назад.

Грузовик. Они едут в грузовике. Дойл, Эксон, Доннер, Дэвисон, Донахью и маленький смешной человечек в очках, которого Маргарет никогда раньше не видела. Вокруг лежит снег. Грузовик останавливается. Внутрь заглядывает человек с автоматом. Что-то говорит по-русски. Значит, это в России. Что произошло между грузовиком и взрывом? Почему Эксон бросил Коннора, а сам убежал? Почему ему так больно?

И тут Маргарет увидела то, от чего оборвалось сердце. Женщина, блондинка с короткой стрижкой, берет кусок льда и прикладывает к руке Коннора. Точно так же, как она вчера. Сомнений больше не осталось, это она, Маргарет, изменила будущее Дойла. Это она во всем виновата. Если верить в то, во что она верила многие сотни лет, боги не оставляют ее в покое, по-прежнему убивая всех, кто ей дорог. И не перестают ей напоминать, что это ее вина. Иначе как объяснить эту женщину со льдом?

Маргарет не знала, верит ли она еще в богов. Иногда ей казалось, что все то, что было с ней раньше, просто сон. Но иногда боги напоминают о себе. Таким вот способом.

Это ее вина. И она должна сделать все от нее зависящее, чтобы такого будущего не было, чтобы все вернулось в то русло, каким оно было еще позавчера, когда она в последний раз его смотрела.

Первым ее порывом было вернуться и обо всем рассказать Коннору. Но он ей не поверит. Еще одним ее проклятием было то, что ей верят лишь те, что ее любит. Коннор ее не любит. Во всяком случае, недостаточно для того, чтобы поверить. Но кому же рассказать тогда? Сама остаться она не может, судя по снегу, это произойдет зимой, до зимы под именем Маргарет Холл на свободе она не пробудет.

Решение пришло мгновенно – Линдсей Доннер. Если ей может поверить лишь тот, кто ее любит, быть может, поверит и тот, кто любит того, чью смерть она видит? Даже если Линдсей и не поверит ей, все равно в ее душе поселится сомнение. И в нужный момент она предпочтет перестраховаться, чем махнуть на предсказание рукой, Маргарет была уверена в этом. Линдсей ее последний шанс.

Она взглянула на часы. Прошел почти час с тех пор, как Коннор закрыл за ней дверь. Если она сейчас поедет к Линдсей, то не успеет на самолет. И кто знает, как тогда изменится ее будущее? Они с таким трудом нашли лазейку, чтобы спасти ее. Но она не может позволить Коннору умереть. Однажды она уже не сумела спасти того, кого любила, больше такого не произойдет.

***

Давненько Линдсей так не уставала. День показался ей бесконечным. С того прекрасного утра, когда она стояла посреди кабинета и удивленно рассматривала валяющийся на полу отчет, прошло, казалось, не менее полугода.

Линдсей работала в Управлении уже почти два года, всякое случалось за это время, она многое видела, в том числе и смерти объектов и даже коллег, но ни одна из них не задевала ее так, как смерть Маргарет Холл. Линдсей отогнала от себя мысли о том, что ее больше задело не это, а то, как отреагировал Коннор.

В своего начальника Коннора Дойла Линдсей влюбилась не сразу. Первые несколько месяцев она его жутко боялась. Ей было всего 25, и даже не смотря на университетский диплом в кармане, она все еще ощущала себя маленькой девочкой. Когда ей приходилось докладывать о проделанной работе на совещаниях, она терялась и заикалась. Когда Коннор пристально смотрел на нее, она краснела. Когда он отчитывал ее, ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, заболеть смертельной болезнью и не выйти завтра на работу. Хуже всего было то, что на него не действовало ее привычное оружие – внешность. Как-то она пришла на работу в мини-юбке, а он лишь удивленно поднял брови и тихо, чтобы никто не слышал, сказал, что у них серьезная организация и вряд ли свидетели, которых она должна опрашивать, смогут вспомнить все подробности, разглядывая ноги младшего аналитика.

Однажды, когда она в очередной раз накосячила и Коннор уж слишком жестко ее отчитал, да еще при всех, чего никогда раньше не случалось, она сидела вечером в мобильной лаборатории и писала заявление на увольнение, обильно смачивая листок слезами, думая, что все уже ушли. Ушли, как выяснилось не все. Она не успела дописать до точки, как в лабораторию вошел сам шеф.

– По какому поводу слезы? – тепло спросил он, как будто не отчитывал ее полчаса назад.

– Я увольняюсь, – тихо ответила Линдсей.

– С чего это?

– Я не пригодна для этой работы. У меня ничего не получается.

– Если бы у тебя ничего не получалось, я бы сам тебя уволил, – заметил Коннор, наливая кофе в две чашки. Одну поставил перед собой, вторую подвинул ей. – Дай почитать.

Линдсей протянула ему листок. Дойл углубился в чтение, как будто это был интереснейший роман, а не просто заявление от нерадивой подчиненной.

– Бестолочь ты, мисс Доннер, – резюмировал он, скомкав листок. – Даже имя мое с ошибкой написала. Официально оно пишется через «е», Коннер. Это уже в Управлении исторически сложилось писать через «о». Пошли домой, поздно уже, завтра жду от тебя отчет.

Он допил кофе, снял со стула пиджак и вышел, а Линдсей предстояла бессонная ночь, за которую она поняла, что больше совершенно не боится своего шефа. Более того, она в него, кажется, влюбилась.

Линдсей выключила воду, завернулась в теплый махровый халатик и вышла из ванной. Спать совершенно не хотелось, не смотря на то, что время приближалось в полуночи. Завтра Клер предоставит отчет о вскрытии и они наконец-то закроют это дело. Маргарет Холл навсегда исчезнет из их жизни и, самое главное, из жизни Коннора. Это радовало Линдсей больше всего.

Она взяла с полки книжку и, удобно устроившись в кресле, открыла первую страницу, однако тут же раздался звонок в дверь. Не представляя, кого могло принести в такое время, она отложила книжку и вышла в коридор.

Линдсей никогда не отрицала возможность существования привидений, но столкнуться с одним из них на пороге собственной квартиры не планировала.

– Ты? – только и спросила она, увидев на пороге Маргарет.

Привидение кивнуло.

– Можно войти?

Линдсей посторонилась, отмечая про себя, что привидения обычно не спрашивают разрешения.

– Но ты же умерла сегодня, – нелепо произнесла она, закрывая дверь.

– Хотела бы, но, как видишь, снова не смогла, – ответила Маргарет.

Линдсей провела ее в гостиную, предложила сесть на диван, сама устроилась напротив.

– Коннор знает? – коротко спросила она.

– Не говори ему, что я у тебя была, – попросила Маргарет.

«Могла бы и не просить, – заметила про себя Лин. – Если он думает, что ты мертва, то уж кто-кто, но я точно не стану разубеждать его в этом».

– Как тебе удалось сбежать? – поинтересовалась Линдсей.

– Это не важно, – махнула рукой Маргарет.

Она выглядела потерянной, переводила взгляд с одного предмета на другой и периодически притрагивалась рукой к голове, как будто проверяла, на месте ли та еще. Линдсей наконец поняла, что кажется ей особенно странным в сидящей напротив девушке.

– Мэгги, что с твоими волосами?!

Маргарет рассеянно подняла глаза.

– Я должна сказать тебе кое-что важное, – невпопад ответила она, как будто не слышала вопрос про волосы.

– Что? – Линдсей чуть подалась вперед, уж слишком тихо говорила ее собеседница.

– Я видела его смерть.

Доннер тут же отпрянула от нее, как от прокаженной и закрыла рот руками, как будто сдерживая крик.

– Когда? – только и спросила она.

– Скоро. Очень скоро.

Линдсей не могла сидеть на месте. Вскочила с дивана, нервно прошлась по комнате. Маргарет провожала ее взглядом, наконец-то хоть на чем-то сфокусировавшись.

– В феврале вас пошлют в Россию. Всех вас. Но он оттуда не вернется, – скороговоркой произнесла она. – Я не могу остаться здесь до февраля, мне не позволят. Поэтому я прошу тебя сделать что-нибудь.

У Линдсей кружилась голова. В мозгу стучало только одно: февраль, это так скоро, всего полгода.

– Почему ты пришла ко мне, а не к нему?

– Он мне не поверит. Мне верят лишь те, кто меня любит.

Линдсей тихонько выдохнула. Значит, он ее не любит.

– А я? – спросила она. – Ты что, думаешь, что я тебя люблю? – она даже слегка улыбнулась.

– Ты любишь его.

– Но почему тебя так волнует его жизнь? Тебе какая разница, умрет он или нет?

– Ты действительно хочешь это знать? – Маргарет удивленно взглянула на нее.

– Нет, – быстро ответила она, потом добавила: – Я и так знаю, я же не слепая. Но ты для него всего лишь объект исследования.

От Линдсей не укрылось, как усмехнулась при этих словах Маргарет, и что-то больно кольнуло с левой стороны груди.

– Пожалуйста, Линдсей, пообещай мне, что сделаешь все, чтобы он не поехал в феврале в Россию! – горячо воскликнула Маргарет. – Делай что хочешь, хоть на машине его сбей, чтобы он в гипсе месяц пролежал, хуже все равно не будет. Если он поедет туда, ты больше его не увидишь!

– Обещаю, – тихо сказала Линдсей.

Маргарет поднялась.

– Куда ты пойдешь, Мэгги? – спросила Доннер.

– Не знаю, – рассеянно ответила Маргарет. – Я уже везде опоздала. Но это теперь не важно. Ты только не говори ему, что я была у тебя! – Она умоляюще посмотрела на Линдсей. – Что бы ни случилось, не говори, что видела меня!

Не понимая, почему это так важно для нее, Линдсей кивнула. Маргарет еще раз окинула взглядом комнату и вышла.

Линдсей устало опустилась на диван. Коннор умрет через полгода. Ее Коннор умрет через полгода. Эта мысль мешала дышать, мешала думать, с каждым ударом сердца все сильнее отпечатываясь внутри. Лин подтянула к себе подушку и, уткнувшись в нее лицом, зарыдала. Ей было больно и страшно. А что, если она ничего не сможет сделать? Если у нее не получится не пустить его в Россию? Она до крови закусила губу и сжала пальцы в кулак, чтобы остановить надвигающуюся истерику. У нее еще полгода впереди, она успеет что-нибудь придумать. Но слезы все равно ручьем катились из глаз, а сердце билось все сильнее.

***

Коннор несколько секунд недоуменно смотрел на закрывшуюся за Маргарет дверь и не мог понять, что произошло. Он был уверен, что она что-то увидела. Что-то, что очень ее напугало. Ее будущее? Но если оно не изменилось, почему она ничего не сказала? Они бы вместе придумали что-нибудь еще. Или стало еще хуже? Но что может быть хуже? Надо догнать ее. Он открыл дверь и бегом спустился на первый этаж. Маргарет уже не было. Он вышел на улицу и огляделся. Людей было еще много, несколько такси стояли у подъезда. Вероятнее всего, она уже уехала.

Коннор вернулся в квартиру. Последние несколько дней прошли в беготне и напряжении, и теперь ему было нечего делать. Завтра он окончательно закроет дело, они с Клер получат по шапке, а возможно и по выговору в личное дело. В любом случае, что сделано, то сделано.

Он открыл ноутбук, перечитал отчет о вскрытии, который они сочиняли несколько часов. Все было идеально, придраться не к чему. Вскрытие сделано, поскольку родственников нет, тело кремировано.

Коннор встал, прошелся по комнате. Какая-то мысль все равно не давала покоя. Что-то он упустил из виду. Что-то очень важное, что может поставить под угрозу всю "операцию". Однако поймать за хвост эту мысль ему не удавалось. Он прошел на кухню. На столе стояла чашка с недопитым кофе. Маргарет оставила. Коннор терпеть не мог любые признаки беспорядка, поэтому тут же вымыл чашку, поставил на полку. Мысль стала ближе.

Он беспокойно осмотрел всю кухню. Все идеально. Вышел в гостиную. На диване лежало покрывало. Аккуратно сложил его и отнес в шкаф. В спальне поправил кровать, на которой спала Маргарет, разгладил все складки на одеяле. И тут его взгляд наткнулся на длинный рыжий волос на подушке. Он поднял его и зачем-то поднес к глазам, внимательно рассматривая. Мысль почти оформилась в слова.

Почти бегом Коннор влетел в ванную, собрал волосы Маргарет, которые она так и оставила на полу, и вернулся на кухню. Включил вытяжку над плитой и методично, по одной пряди, сжег в пепельнице все рыжие локоны. Теперь мысль сформировалась окончательно.

В его кабинете в главном офисе стоит коробка, в которую Коннор собрал все материалы по делу Маргарет Холл, но в архив еще не сдал. Там же стоит компьютер со всей информацией. Он мог изменить ей имя, найти новые документы, но ее ДНК, ее отпечатки пальцев – это все в коробке в кабинете. И эту коробку нужно уничтожить.

Ни секунды не раздумывая, Коннор схватил со стола ключи и выскочил из квартиры. Всю дорогу до Управления он думал лишь о том, как ее уничтожить, и старался выбросить из головы мысли, во что ему это обойдется.

В главном офисе было темно, только охранник на входе читал книгу, периодически следя за мониторами.

– Доброй ночи, мистер Коллинс, – кивнул ему Коннор, доставая пропуск.

– Доброй, профессор, – ответил охранник, взглянув на пропуск одним глазом. Он и так прекрасно знал Дойла. – Решили еще поработать?

Коннор молча спрятал пропуск, потом опомнился, что вызывать подозрения не стоит, поэтому улыбнулся и кивнул, хотя вызвал бы гораздо меньше сомнений у охранника, если бы так и ушел, ничего не ответив.

Дойл поднялся на шестой этаж, электронным ключом открыл дверь своего кабинета, включил свет. Здесь камер нет, можно выдохнуть спокойнее. Как уничтожить все материалы, он придумал по дороге. Если все пройдет гладко, может и пронесет, хотя надежды на это у него было мало. Выговор с занесением в личное дело обеспечен, если не хуже.

Первым делом Коннор залез на стол, раскрутил пожарный извещатель и аккуратно оторвал провод. Все, теперь тут можно хоть курить, хоть костер жечь, извещатель будет молчать. Собрал конструкцию обратно и приступил к главному. Открутил крышку системного блока своего компьютера, отставил в сторону. Вытянул железный ящик из-под стола, положил на бок и заглянул внутрь. Ему нужны были материнская плата и видеокарта. Нашел два провода на видеокарте, распайку с контактами на материнке. Так, как там когда-то показывал Питер за кружкой пива? Один провод на ближний контакт, второй на средний. Кажется так. Коннор огляделся в поисках какой-нибудь тряпки, которая могла бы загореться от замыкания, но в кабинете как назло было идеально чисто. Решение пришло мгновенно: он снял с себя галстук и с сожалением посмотрел на него. Шелковый, бешено дорогой, подарок на тридцатипятилетие. Вздохнув, Коннор скомкал галстук и засунул его внутрь системного блока. Закрутил крышку и аккуратно вернул системник на место. Поднялся, отряхнул брюки. Теперь у него есть пара минут. Если повезет – немного больше. Пододвинув коробку с материалами поближе к компьютеру, Дойл нажал на кнопку включения и вышел, тщательно заперев за собой дверь.

Спустился на первый этаж, как ни в чем не бывало кивнул охраннику, кажется, даже что-то сказал. Коннору казалось, что в последний раз он так волновался на вступительных экзаменах в университете, хотя охранник не заметил ничего подозрительного. Профессор Дойл всегда в своих мыслях, кто знает, что творится в этой голове?

29 июля 1996 года

То, что в Управлении что-то случилось, было понятно уже на подъезде к зданию. Все взволнованно сновали в разные стороны, на посту охраны людей было вдвое больше обычного. Коннор сделал вид, что не замечает ничего вокруг, поднялся на шестой этаж и в растерянности остановился у лифта. Вместо его кабинета зияла огромная черная дыра. Рядом стояли растерянные Питер и Линдсей.

– Что произошло? – вместо приветствия спросил Коннор, подходя к подчиненным.

– У нас был пожар, – буркнул Питер, вертя в руках какие-то обугленные бумаги.

– Какого черта... – произнес Коннор, входя в то, что осталось от кабинета.

Сгорело почти все. Стены были черными, пол залит водой, кое-где на столе еще лежала пена. От коробки рядом с остатками компьютера не осталось ничего.

– А пожарный извещатель? – Дойл поднял голову вверх, как будто там был ответ.

– Не сработал, – ответила Линдсей, тоже почему-то глядя на потолок. – Охранник увидел дым, идущий из-под двери, слишком поздно.

В кабинет заглянул Антон Хендрикс.

– Коннор, тебя Элсингер вызывает, – сказал он, заметив Дойла.

То, что Френк Элсингер зол, Коннор понял сразу. Даже тогда, когда он орал и брызгал слюной на подчиненного, и то был не так зол, как сейчас. И даже его внешнее спокойствие не могло обмануть Коннора. Он прекрасно видел желваки на щеках, надутую вену на шее и молнии в глазах начальника. Жестом приказав Дойлу сесть, Френк молча уставился на него.

– Что было в кабинете? – наконец спросил Элсингер.

Коннор мысленно зажмурился и как в омут с головой:

– Все материалы по делу Маргарет Холл.

Элсингер сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

– У тебя осталось что-нибудь в ноутбуке?

– Только общие отчеты.

Френк встал из-за стола и медленно прошелся по кабинету. Остановился на середине и в упор посмотрел на Коннора.

– По записям охраны ты приходил вчера в Управление, – сказал он. – Ушел в 23.47, пожар обнаружен в 00.12. Ничего не хочешь сказать?

– Не понимаю о чем вы, – ответил Дойл. – Я приносил отчет Дэвисон о вскрытии, все было нормально.

– Почему ночью?

– Проезжал мимо.

– Откуда?

– Это мое личное дело.

Элсингер вздохнул, и Коннор видел, что начальник едва сдерживается. Видимо, планы на Маргарет у него и у тех, кто стоит над ним, были наполеоновские.

– Почему кремировано тело? – снова спросил Френк. – Дэвисон сказала, ты дал указание.

– Вскрытие мы закончили, я посчитал дело закрытым, – как можно спокойнее сказал Коннор.

– Почему не сработала пожарная сигнализация? – Элсингер вернулся к теме пожара.

– Без понятия, – пожал плечами Дойл. – У нас есть люди, которые за этим следят, это не в моей компетенции.

– В общем так, профессор Дойл, – после недолгого молчания сказал Элсингер, неожиданно перейдя на официальный язык, – я надеюсь, вы понимаете, что виновные должны быть наказаны? В данном случае я возлагаю всю ответственность за произошедшее на вас. Это самая настоящая халатность. В этом деле вы совершили ошибок больше, чем за всю свою карьеру в Управлении.

Коннор молча разглядывал носки своих туфель. Он уже понял, к чему клонит Элсингер. Что ж, это гораздо, гораздо хуже всего того, что он ожидал, но унижаться и как-то оправдываться он не станет.

– Ты уволен, Коннор, – закончил Френк, взглянув на подчиненного. – Сдавай все дела и собирай вещи. До следующего понедельника у твоей группы выходной, а там им будет представлен новый руководитель.

Дойл поднялся.

– Я могу идти? – спросил он, невозмутимо глядя в глаза Элсингеру.

Тот кивнул и протянул ему руку для прощания. Коннор спрятал руки в карманы и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.