Пси-Фактор: новые хроники паранормального. Часть IV: Семья

Автор: Cassandra, DellaD

Комментарий авторов: это начиналось как ролевая игра по вселенным сериала «Шерлок ВВС» и «Пси-Фактор», но постепенно выросло в серию ролевых фанфиков, хотя исходная ролевая игра остается пока незавершенной. Поскольку сериалы снимались в разное время, получилось временное АУ по отношению к вселенной Пси-Фактора. Можно считать это фантазией на тему того, как сериал Пси-Фактор мог бы выглядеть сейчас. Для понимания некоторых отсылок к событиям ролевой игры рекомендуем прочитать «В предыдущей серии» к первой части.

Список эпизодов

Часть IV: Семья

Часть VI: Возвращение на Кэт-Айленд

В предыдущей серии

После событий на Кэт-Айленде проходит три месяца. Клер за это время убеждается в невиновности Коннора, а он берет ее в свою команду. Теперь они вместе стараются строить рабочие отношения, не думать о том, что было между ними на Багамах.

В феврале вместе со своими коллегами они едут в г. Холлистер, чтобы расследовать странные заболевания среди людей, спускавшихся в недавно обнаруженный склеп. На первый взгляд похоже, что команда имеет дело с таинственным вирусом или загадочным проклятием, но ни одна из версий не подтверждается, когда следующей жертвой неизвестной болезни становится сам Дойл, который не спускался в склеп.

Работая с Дэвисон, Дойл никак не может избавиться от ревности, хотя и понимает, что эта женщина ему не принадлежит. Сама Дэвисон всеми силами пытается скрыть, прежде всего, от самой себя, насколько ей на самом деле не безразличен ее шеф.

Часть IV: Семья

«It's clear and irrefutable that these vessels are from outer space.
Otherwise why would you, folks, even be here?»

Enid Rice, UFO Encounter (s01ep01)

3 апреля 2013 года

Коннор:

Я не был дома три года. Впрочем, вряд ли это место можно было назвать моим домом. Родители переехали сюда всего пять лет назад, когда отец ушел в отставку. К тому времени я уже давно и прочно жил один. А с тех пор, как перешел на работу в ОНИР, приезжал к ним всего один раз. И не могу сказать, что был уж так рад отправиться на расследование в Кингсвилл. Но Элсингер, узнав, что там живут мои родители, послал именно мою группу. Подозреваю, что решение обратиться в Управление шериф города тоже не сам принял.

До Сан-Антонио оставался еще час полета, когда Питер наконец-то перестал дуться. Перед взлетом мне позвонил Брэндон, завскладом, и сказал, что Эксон не отчитался ему за прошлый месяц. Я, соответственно, высказал Эксону все, что об этом думаю, он надулся и все это время молчал.

– Так что у нас там за дело, Коннор? – спросил он, просовывая голову между сиденьями. Мы с Линдсей сидели спереди, а они с Клер сразу за нами.

– Данных почти нет, нам все расскажут на месте, – ответил я. – Пока мне известно только, что есть подозрения на НЛО плюс один смертельный случай.

Клер:

– Надеюсь, смертельный случай еще не похоронили? – спросила я. Ненавижу, когда дело доходит до эксгумации. Столько проблем и волокиты, да еще местные смотрят на тебя, как на воплощенное зло.

Коннор:

– Нет. К нам обратился шериф, обещал, что нас все дождется в первозданном виде.

Клер:

– Рада слышать, – я откинулась на спинку своего кресла и прикрыла глаза, собираясь оставшийся час провести в расслабленном состоянии, потому как обычно в первый день расследования особо не расслабишься. Читать по делу все равно нечего.

Я уже почти задремала, как сидевший рядом со мной Питер вдруг оживился и снова наклонился к Дойлу и Доннер.

– Что-что? – спросил он. – Серьезно? Коннор, а чего ты сразу не сказал, что там живет твоя семья?

Я моментально проснулась. Вот те раз.

Коннор:

Господи, и откуда Доннер вечно берет информацию? Доступа к личным делам у нее нет. Откуда? Впрочем, нельзя быть хорошим аналитиком только при расследовании феномена, это склад мозга.

Едва Питер и Клер замолчали, как она тут же начал выспрашивать меня о семье. Ну а Эксон, ясное дело, услышал. С его-то слухом. Теперь придется рассказывать. С другой стороны, чего скрывать? Все равно через час узнают. Да и нет в этом никакого секрета.

– Не знал, что это кому-то интересно, – ответил я, стараясь убрать недовольство из голоса. – Кстати, раз уж зашел разговор, мой отец встретит нас в аэропорту. А зная мою мать, жить мы будем не в отеле. Так что готовьтесь ходить строем и отдавать честь. – Я не мог не улыбнуться.

Клер:

Я, не удержавшись, фыркнула.

– Можно подумать, мы раньше этого не делали. Значит, ты не просто так пошел в ВМФ? Это наследственное?

Коннор:

– Почти. Мой дед был моряком. Отец служил в ВВС. И кстати, – я повернулся к Клер. – Зря ты мне не веришь. Я был в армии всего 12 лет, а отец – больше сорока. Зато меня ценить начнете.

Питер возвел глаза к потолку, Линдсей молча улыбнулась и ничего не ответила.

Клер:

– А мама у тебя кто? – зачем-то спросила я. Наверное, просто чтобы не сорвалось: а мы и так тебя ценим – дальше некуда, особенно, вон, некоторые, кто даже каким-то образом прознал, что нам тут предстоит знакомство с родителями. Даже не знаю, почему меня так напрягал этот факт.

Коннор:

Интересно, им всю родословную рассказать? Черт, зачем нас Элсингер послал на это расследование? Я всю жизнь предпочитал о себе не распространяться, а тут не только рассказать придется, но еще и познакомить со всеми. Надеюсь, хоть Эммы не будет.

– Мама педиатр, – все-таки ответил я. – Еще есть сестра Эмма, но она живет в Нью-Йорке, с ней вы не познакомитесь.

Ладно, чего я злюсь, это естественное человеческое любопытство.

Клер:

– Мама врач, отец военный, – пробормотала я. – Дойл, прими мои соболезнования по поводу твоего детства. Я больше никогда не буду прикалываться на тему твоих странностей, – я похлопала его по плечу и снова откинулась на спинку своего кресла, едва сдерживая улыбку. Да, больше не буду, точно, это был последний раз.

Коннор:

Линдсей тихо хихикнула, даже Питер улыбнулся. Один я не понял, какие странности Клер имела в виду? Хорошо хоть отвечать не пришлось, так как объявили посадку.

В зале прилета отца я увидел сразу. Это было несложно, он был на голову выше всех присутствующих. Если я о чем-то и жалел, что не похож на него, так это о росте. Сейчас-то ладно, а на флоте было бы не лишним. Впрочем, больше жалеть было не о чем, во всем остальном я походил на него как две капли.

Он поседел, отметил я про себя. Наверное, три года – это все-таки срок. Стало даже стыдно, что я не приезжал. Полгода назад же был в отпуске, но вместо того, чтобы приехать к ним, повез Клер на Багамы, а теперь не знаю, что с этим делать.

– Здравствуй, пап, – сказал я, подходя к нему.

– Здравствуй, сын, – так же коротко ответил он, пожимая мне руку.

Тут же подтянулись и остальные. На лице Линдсей играла широкая улыбка, Питер смотрел чуть испуганно, по лицу Клер же черта с два чего поймешь.

– Это мои сотрудники. Питер Эксон, Линдсей Доннер и Клер Дэвисон, – я представил всех по очереди, кажется, отец даже удовлетворенно хмыкнул, что это было так коротко и четко, как меня учили всю жизнь. Я повернулся к подчиненным. – Мой отец – Эндрю Дойл. – Они ж хотели познакомиться, вот, пожалуйста.

Клер:

– Очень приятно, мистер Дойл, – Линдсей первой протянула руку, правда тут же поправилась: – Простите, не знаю вашего звания, Коннор не успел рассказать.

"Что, а сама не смогла выяснить?" – едко подумала я, но промолчала. Хотя, подозреваю, на лице все равно отразилось. Как ни учил меня Дойл, а скрывать свои мысли я так и не научилась.

Коннор:

– Генерал, – ответил я, едва сдерживая улыбку при взгляде на Клер.

– Бригадный генерал, – тут же поправил меня отец, пожимая руки всем остальным. – Но это значения не имеет. Пойдемте, машина на парковке. Миссис Дойл ждет нас на обед.

Он взял у Клер и Линдсей их сумки и двинулся к выходу.

– Какой обед, мы на работе, – попытался возразить я, заранее зная, что это бесполезно.

– Скажешь это своей матери сам, ладно? – не оборачиваясь, усмехнулся отец.

Вот этого я и боялся. Мой отец крайне тактичный в плане субординации человек, он никогда не позволит себе обращаться со мной как с маленьким при моих подчиненных. А вот мама... Мама педиатр, для нее все, кто моложе нее как минимум на 20 лет – дети.

Мы закинули вещи в машину, сели в салон. Мои как-то странно молчали. Испугались, что ли? Я улыбнулся сам себе, глядя на них в зеркало заднего вида.

– Как долетели? – спросил отец явно не у меня.

Клер:

– Долетели прекрасно, спасибо, – снова первой среагировала Линдсей.

– Ну да, болтало только, и кормили отвратительно, – проворчала я.

Коннор:

– Ничего, сейчас Кэтрин вас откормит, – улыбнулся отец. – У нее по плану обед из пяти блюд и десерт.

Клер:

– Дойл, а давай всегда сюда ездить на расследования? – громким шепотом спросила я. – Или хотя бы раз в месяц.

Коннор:

Отец громко рассмеялся.

– Подожди радоваться, – сдержанно улыбнулся я, встречаясь с Клер глазами в зеркале. – Такое меню три раза в день семь дней в неделю. Долго выдержишь?

Начинается. Сейчас мама начнет причитать, что мы все худые как щепки, слишком много работаем и ни черта не едим. Еще и мне достанется за то, что плохо смотрю за подчиненными.

Клер:

– Ну, ты же знаешь, по утрам и в обед у меня отличный аппетит, а вот ужин – это, конечно, лишнее, – отмахнулась я, а потом внутренне похолодела. Наверное, не стоило этого говорить. Хотя, мы же круглые сутки в командировках вместе, конечно, он знает, как я завтракаю и обедаю, даже как ужинаю. Не дергайся, Клер.

– Я думаю, Коннор, ты немного преувеличиваешь, – вмешалась Доннер. – Твой отец, во всяком случае, выглядит очень подтянутым. Не похоже, что его закармливают.

– А я лично и не откажусь от нормального питания в кои-то веки, – поддержал меня Питер. – Клер, свой ужин можешь отдавать мне, если что.

Я улыбнулась Эксону, удовлетворенно отмечая, что сердцебиение приходит в норму.

Коннор:

Отец странно посмотрел на меня, но я сделал морду кирпичом. Хотя, видимо, допроса с пристрастием мне не избежать. Клер слишком много болтает – явный признак того, что волнуется. Но с чего бы это?

От Сан-Антонио до Кингсвилла всего полчаса езды, поэтому доехали мы быстро. Увидев на пороге маму и сестру с мужем, я едва не застонал. Закралась нехорошая мысль, что нет никакого НЛО, что все это подстроено, чтобы я, наконец, явился в гости.

– Не делай такое лицо, Коннор, – тихо, но строго, сказал отец. – Можешь хотя бы изобразить, что рад всех видеть.

– А ты мог бы предупредить, все вся семья в сборе, – так же тихо огрызнулся я.

– Чтобы ты угнал самолет и вернулся в Чикаго? – хмыкнул отец и уже громче добавил: – Приехали.

На этот раз функцию знакомства с семьей взял на себя он. Я чуть задержал у машины Клер.

– Клер, сбавь обороты, – шепотом попросил я. – Мой отец слишком наблюдательный.

Клер:

– Прости, – таким же шепотом ответила я. – Не знаю, что на меня нашло. Но я же ничего такого не сказала. Что мы, после Багам ни разу не завтракали и не обедали вместе? Никто ничего не понял, уверяю тебя, – я виновато посмотрела на него. – Но больше не повторится, обещаю. Просто я немного нервничаю.

Коннор:

– Воспринимай это как простое расследование, мы на работе. Ты все это делала десятки раз, – я ободряюще улыбнулся ей, вдруг заметив, что отец пристально рассматривает нас. Тут же подлетела мама.

– Коннор, детка, проводи гостей в дом. Нечего стоять на улице. Я звонила шерифу, ваша лаборатория еще не приехала, время пообедать есть.

Спорить было, ясное дело, бесполезно.

– После обеда можете занять мой кабинет, – сказал отец. – Шериф подъедет к двум, привезет вам материалы по делу.

Ненавижу маленькие города. Ненавижу, когда все друг друга знают. Когда совершенно негде спрятаться. Я вдруг подумал, что впервые в командировке скучаю по Чикаго.

Клер:

Оказывается, ни Коннор, ни его отец не преувеличивали, когда говорили про обильные приемы пищи. Миссис Дойл оказалась довольно радушной хозяйкой, но слегка навязчивой. По крайней мере, мне кажется, что можно было с первого раза понять, что кукурузу я действительно не ем, а не отказываюсь из ложной скромности или еще из-за чего.

Линдсей умудрялась почти ничего не есть (конечно, фигуру же такую шикарную надо как-то беречь), но при этом все попробовать, все похвалить, спросить рецепт и обсудить, как лучше готовить. Неужели она готовит? Это сюрприз. Или это просто профессиональное умение поддерживать разговор на любую тему и располагать к себе людей? Жаль, я этим умением не обладаю, но моя работа все-таки больше связана с теми людьми, которых к себе располагать уже больше не надо.

Питер тоже с удовольствием трепался. Правда, в отличие от Линдсей, которая очаровывала родителей Дойла, он в основном общался с Эммой и ее мужем. Сестра Дойла с удовольствием рассказывала про своего годовалого ребенка, ворчала на брата за то, что тот ни разу не удосужился приехать взглянуть на племянника, и пару раз даже порывалась принести ребенка вниз, но муж ей не дал.

– Разбудишь – потом не уложим, – заметил он.

Я была ему за это благодарна. Только еще племянника Коннора тут не хватало. И так Дойлов и их родственников было слишком много на единицу пространства. У меня в животе словно ворочалась огромная жаба, а я никак не могла понять, почему.

Я все больше молчала, боясь опять сболтнуть лишнего, открывала рот только для того, чтобы отказаться от очередного блюда или добавки. Я сама прекрасно в состоянии положить себе все, что хочу съесть, а что не хочу, есть все равно не буду. Кажется, миссис Дойл была не очень этим довольна, но я убеждала себя, что мне совсем не нужно очаровывать маму Коннора. Пусть Линдсей ее очаровывает. Пару раз я ловила на себе взгляд генерала, но делала вид, что не замечала того, что он на меня смотрит. На Коннора я предпочитала вообще не смотреть.

Коннор:

– Коннор, твои коллеги совершенно ничего не съели, – раздосадовано заявила мама в конце обеда, оглядывая почти полные тарелки.

– Наверное, потому что не голодны, – заметил я.

В течение всего обеда я чувствовал себя престранно. Да, три года – слишком большой срок. Эмма выросла, она теперь сама мать, а это всегда прибавляет женщине ума. Майка, ее мужа, я видел всего раз в жизни на их свадьбе три года назад, когда, собственно, и приезжал сюда в последний раз. Он, кажется, какой-то там компьютерный гений? То-то они с Эксоном нашли общий язык.

Но больше всего я был благодарен именно Линдсей. Она так мило болтала с моей мамой, отвлекая, пусть даже и неосознанно, ее от меня, что я не мог не радоваться.

Наконец экзекуция подошла к концу. Линдсей попыталась помочь с уборкой, но мама отмахнулась.

– Вам нужно работать, дорогая, – сказала она, забирая у Доннер тарелки. – Я знаю своего сына, ему не понравится, если я буду отвлекать вас от работы. А вот вечером мы с Эммой с удовольствием выпьем с вами чаю на террасе. Клер, вы к нам присоединитесь?

Клер:

– Если только не закопаюсь с головой в своем трупе, – я изобразила улыбку, даже не понимая, на кого, собственно, злюсь. – Дойл, кстати, с кем тут надо выпить чая, чтобы мне дали заняться вскрытием?

Получилось, наверное, слишком грубо, но вся эта семейственность меня напрягала, и я даже начала понимать, почему. Полгода я привыкала к Коннору – кейс-менеджеру, вечно собранному, серьезному, сдержанному роботу. И это помогало держать под замком мысли о Багамах. Изредка случались сбои, как тогда, когда Дойл оказался на больничной койке, снова став на какое-то время для меня человеком. Мужчиной, с которым я заигрывала, лежа в постели в доме своих друзей. С которым пила пиво и купалась ночью. С которым занималась любовью в душе. Который был моим ровесником, но который давал мне такое ощущение покоя и защищенности, какое не всегда могли обеспечить мужчины старшего возраста. И вот здесь и сейчас, в окружении его семьи, я снова видела человека. Сына, брата, даже дядю. И это просто не могло кончиться добром.

Я чуть виновато улыбнулась миссис Дойл, решив пояснить:

– Обычно в первый день расследования нужно успеть сделать столько всего. Уже вторая половина дня, а я даже не приступала.

Коннор:

Как ни странно, первым среагировал отец.

– Пойдемте, я провожу вас в свой кабинет, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Шериф скоро должен подъехать.

Мы не успели выйти из кухни, как раздался стук в дверь. Шериф оказался совершенно не таким, как я представлял. Вполне еще молодой мужчина, вряд ли ему больше сорока пяти. Я почему-то считал, что шерифы в маленьких городках обязательно возрастом с моего отца. Наверное, мне просто такие попадались.

– Кевин Грант, – представился он. – Генерал Дойл советовал вас как специалистов по... гм... НЛО.

Было видно, что в НЛО шериф не верит. Ну что ж, я в него тоже не верю, будет проще работать. Отец провел нас в кабинет и вышел, оставив одних. Когда процедура знакомства повторилась в третий раз, шериф наконец-то начал знакомить нас с материалами дела.

– Где-то недели три назад подростки, возвращаясь ночью с дискотеки, заметили в небе странные светящиеся объекты. Рассказали с утра родителям, те – друзьям, и вскоре знал весь город. Погудели и успокоились. Через несколько дней объекты появились уже днем. Их видела супружеская пара. Люди в городе уважаемые, не верить им повода не было. Ну, а неделю назад НЛО стало периодически появляться и днем, и ночью. Я даже сам видел, – шериф произнес это смущенно, как будто извиняясь. – Их было три, огромные, никак не меньше метра в диаметре. Кружили над лесом. Утром мы нашли в лесу несколько сгоревших деревьев. А два дня назад в своем доме был найден обгоревший труп директора школы. И никаких следов вокруг. Тогда-то генерал Дойл и посоветовал обратиться к вам.

Клер:

– Ваш патологоанатом проводил вскрытие? Есть какие-то результаты? – поинтересовалась я, радуясь, что можно уже погрузиться в расследование.

Коннор:

– Да, – шериф повернулся к Клер. – Но причину смерти установить не смог. Вы должны понять, у нас город тихий, мы с таким не сталкивались никогда.

– Клер, повторишь вскрытие сама, – сказал я, прекрасно понимая, на что намекает Грант. Их патологоанатом привык к двум диагнозам при вскрытии – инсульт и инфаркт. Все, что выходит за пределы этих двух причин смерти, он уже не определит.

Клер:

– Хорошо, тогда я хотела бы начать как можно быстрее, чтобы у меня к вечернему совещанию были какие-то данные.

И еще я хотела уйти из милого дома семейства Дойлов. Интересно, а мы действительно тут будем жить?

Коннор:

– Хорошо, тогда прямо сейчас я отвезу тебя в больницу, – согласился я. – Шериф, дайте мисс Доннер списки всех, кто видел НЛО. Линдсей, проведешь предварительный опрос. Питер, проведи исследования в тех местах, где видели объекты, а также в лесу, где сгорели деревья, и в доме погибшего директора.

Я даже забыл, что нахожусь в доме своих родителей, и был несказанно удивлен, когда столкнулся в дверях с мамой.

– Коннор, надеюсь, к ужину вы будете? Не мори детей голодом, – заявила она.

– Как фишка ляжет, – на ходу ответил я.

Шериф забрал Эксона и Доннер, я же взял у отца машину, чтобы отвезти Клер в больницу, а также решить несколько административных дел. Ну, и проследить за установкой мобильной лаборатории, если она все-таки явится.

Клер сидела молча и о чем-то думала.

– Как тебе мое семейство? – спросил я, чтобы не молчать.

Клер:

– Мне нравится твой отец, – сдержанно прокомментировала я. Потом подумала, как это могло прозвучать на фоне всего, что Коннор знает обо мне, и уточнила: – Не в этом смысле. В смысле, что он не похож на человека, который собирается заставить нас всех маршировать.

Я улыбнулась. На самом деле генерал Дойл мне понравился именно потому, что он был похож на того отца, какого я себе воображала между десятью и тринадцатью годами своей жизни. И какого у меня не было.

– Мама у тебя тоже славная, – поспешно добавила я. Еще обидится. Вдруг он маменькин сынок? Хотя не похож. – Только, наверное, я ей не понравилась. Надо было тоже, что ли, хоть один рецепт спросить?

Коннор:

Я рассмеялся. Она тоже заметила, как профессионально зарабатывала плюсы в карму Линдсей?

– А тебе так важно ей понравиться?

Клер:

Я непроизвольно сжала руки в кулаки, на мгновение прикрыв глаза, а потом как можно равнодушнее ответила:

– Да нет, я ж не доллар, чтобы всем нравиться. Симпатия твоей мамы мне вряд ли в жизни пригодится. Хотя, если мы действительно будем жить в доме твоих родителей, то на этот период стоило бы ее очаровать.

Коннор:

Что-то в ее голосе показалось мне странным. Я оторвался от дороги и взглянул на нее. Она была напряжена, руки сжаты в кулаки. Расспрашивать дальше было невозможно, мы приехали. Ненавижу маленькие города, здесь даже расстояния маленькие.

Я остановил машину и уже внимательнее посмотрел на Клер.

– Клер, все в порядке?

Почему-то я чувствовал себя виноватым. Может, она обиделась на мое замечание «сбавить обороты»?

Клер:

– Нет, – зачем-то честно ответила я. Наверное, побоялась, что если совру, он поймет. – Но ты мне ничем помочь не сможешь, – я улыбнулась. – У меня... личные проблемы. Но я обещаю, это не повредит делу.

Я надеялась, что он не станет расспрашивать дальше, решив, что дело в Дэвиде. Про Дэвида он никогда не расспрашивал.

Коннор:

Ну, конечно, мог бы догадаться, болван. С чего ты решил, что она будет переживать из-за тебя? С того, что больше двух месяцев назад она сказала тебе, что не нужно считать ее бесчувственной? Или с того, что было между вами полгода назад?

– Ладно, прости, что влез не в свое дело. Позвони, когда закончишь, я тебя заберу.

Клер:

Расчет оказался верным, хотя теперь я почему-то чувствовала себя виноватой. Я кивнула и отправилась искать главврача. Надеюсь, тут всех предупредили?

Коннор:

Высадив Клер у больницы, я уладил несколько дел с мэром, получил все разрешения на исследования, подписал бумаги, состряпал отчет. В седьмом часу явилась мобильная лаборатория. Заодно и водителю выговор сделал. Потом лично проследил за установкой фургонов и оборудования. В общем, делал, кажется, все, чтобы не осталось лишнего времени, и не нужно было идти домой.

Пожалуй, самому себе можно признаться, что я просто боялся их разочаровать. С тех пор, как я ушел с флота, я сильно изменился и свел с общение с родственниками к минимуму. Хотелось, чтобы они помнили меня таким, каким я был раньше. Потому что, кажется, я сам себе не нравился сейчас. Отец, конечно, не одобрял мой выбор, но хоть понимал, что мне с моим характером и неумением подстраиваться под обстоятельства в армии больше делать нечего. Мать же искренне считала, что в звании коммандера с флота уходят только идиоты.

Около восьми явились уставшие Линдсей и Питер с первыми наработками. Мобильную лабораторию мы поставили на городской парковке, мне не хотелось занимать родительский двор, но мама и сюда умудрилась принести нам кофе с булочками, заявив, что голодать мы будем в своем Чикаго, а отсюда увезем как минимум несколько лишних килограммов.

Едва только Эксон и Доннер скрылись внутри фургона, подъехала машина шерифа. Из нее вышла Клер, махнула шерифу и направилась ко мне. Я прислушался к себе. Странно, ревности не было. Хотя Грант как раз в том возрасте.

Клер:

– Привет, – поздоровалась я с Коннором. Несколько часов в прозекторской добавили мне душевного равновесия, поэтому я даже спокойно ему улыбнулась. – Я не стала тебя дергать, мне удачно шериф под руку подвернулся, предложил подвезти. Остальные уже здесь?

Коннор:

– Да, только тебя ждали.

Мы зашли в лабораторию. Питер уже вовсю налегал на плюшки, Линдсей пила только кофе. Мы еще не вошли в конференц-зал, никого из вспомогательной команды рядом тоже не было, поэтому я сказал:

– Легкий ужин, как ты любишь.

Мы вошли внутрь, заняли свои места. Подтянув к себе одну чашку, я едва поборол желание ухватить еще и булочку. Нет, сейчас нужно в первую очередь думать, а после еды хочется исключительно спать.

– Кто начнет?

Клер:

Я посмотрела на уплетающего булочку Питера и ехидно улыбнулась.

– Давайте, я начну, – предложила я и, не дожидаясь ничьего ответа, с ходу перешла к главному: – Собственно, труп довольно интересный, только сомневаюсь, что это было НЛО. Причина смерти – удушение. Сожгли уже мертвое тело. И вот тут начинается странное: я видела фотографии с места обнаружения тела: обгорел только труп и кресло, в котором он сидел. Даже не представляю, как можно было так аккуратно его сжечь. Но следов перемещения тела нет. Его явно сожгли там же, где нашли.

Питер то недовольно смотрел на меня, то печально – на булочку, но есть перестал. Господи, какой впечатлительный. Я-то сразу после вскрытия спокойно съела больничный сэндвич и запила кофе из автомата. Я ж не знала, что у нас тут доставка домашней еды прямо на совещание предусмотрена.

Линдсей усмехнулась, глядя на Питера и на меня. Убедившись, что я закончила, и вопросов ко мне дополнительных у Коннора пока нет, она приступила к своей части доклада.

– А у меня как раз все скучно: все свидетели рассказывают примерно одно и то же, но разными словами. Детали тоже разнятся, но в общем все сводится к тому, что все видели светящиеся шары в небе. Появление шаров сопровождалось потрескиванием, других шумов по их свидетельствам не было: ни гула, ни писка – ничего. Размер шаров разнится, кто-то видел больше, кто-то меньше. Если они все врут, то очень слаженно и умело, так что, полагаю, некий феномен тут действительно имеет место быть.

Коннор:

Странно, у Клер типичное убийство, у Линдсей – феномен.

– Не думаю, что НЛО способно было сначала задушить человека, а потом уже сжечь, – задумчиво протянул я. – Сдается мне, что эти две вещи не связаны между собой. Сгоревшее тело больше тянет на спонтанное самовозгорание, но два феномена в одном месте – это перебор. Ладно, – я повернулся к Эксону. – Питер, что у тебя?

– А у меня довольно интересные вещи, – Питер снова взялся за кофе, но булочку есть не стал. – В лесу, над которым в последний раз видели загадочный объект, приборы зафиксировали довольно сильное электрическое поле. Никаких источников я не нашел. Обгорели два дерева, явно от высокой температуры, но больше ничего не пострадало. Если бы был пожар, были бы повреждены и другие деревья. Можно было бы предположить удар молнии, но обычно молния оставляет вполне определенные следы, а тут ничего нет. В других местах появления шаров электрического поля нет. Либо его и не было, либо уже нет. В одном доме, над которым зависал шар, оплавлен электрический щиток, сгорели предохранители.

Явно довольный собой, Питер все-таки ухватил булочку, откусил кусок, но тут же что-то вспомнил:

– Я составил список нескольких мест, где НЛО видели чаще, чем в других частях города, – сказал он, наспех проглотив плюшку. – Нам нужно попробовать самим понаблюдать.

Я потер лоб. Поскольку загадочные объекты появляются бессистемно, кто знает, сколько продлится наше расследование? Думать об этом не хотелось.

– У кого какие теории будут? – поинтересовался я, по очереди глядя на каждого.

Клер:

– У меня убийство, простое и незатейливое. И довольно оригинальный способ это убийство скрыть, – я задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Думаю, мне нужно навести справки, чтобы понять, как это сделали.

Я посмотрела на часы. Нет, пожалуй, сегодня я уже ничего делать не буду. По всей видимости, мы тут надолго, раскрытие убийства – это все-таки не наша компетенция, а для поисков похожих случаев у меня завтра будет целый день. На сегодня уже и так впечатлений достаточно.

– У меня пока нет теорий, – признался Питер, – нужно еще посмотреть на результаты, подумать, что это может быть. Лучше бы, конечно, зафиксировать и понаблюдать.

– Лично я не против задержаться тут на пару дней и подождать феномен, – Линдсей с улыбкой посмотрела на Дойла. – У тебя замечательные родители, Коннор, и славная сестра, вы очень похожи, кстати. А ведь мы еще не видели племянника. Да что там, ты еще не видел собственного племянника.

Я посмотрела на часы и спросила у Доннер:

– Кстати, Лин, ты там еще не опоздала на вечернее чаепитие с миссис Дойл?

– Вообще-то приглашали нас обеих, – напомнила мне Линдсей.

– Я, пожалуй, пропущу, – отмахнулась я. – Не буду вам мешать.

– А я бы вообще-то чего-нибудь съел, – грустно заметил Питер. – Коннор, ты там обещал обильные приемы пищи три раза в день. Может, твоя мама покормит нас ужином? Прежде чем пойдет пить чай с девчонками?

Коннор:

Упоминание племянника разбудило наконец-то дремавшую совесть.

– Ладно, пойдемте домой, продолжим завтра, – обреченно вздохнул я.

Клер:

Питер мгновенно оживился, Линдсей тоже, а я не смогла даже изобразить радость. Есть мне не хотелось, участвовать в очередных посиделках тоже, смотреть на племянника – тем более. Ладно, от остальных буду прятаться, а перед Дойлом изображать "личные проблемы". Это ведь была почти правда: проблема действительно была, очень даже личная, а остальное ему знать не обязательно.

Когда мы вошли в дом, миссис Дойл сразу позвала ужинать. Эмма потребовала, чтобы Коннор все же поимел совесть и пошел сначала посмотреть на племянника, Линдсей увязалась с ними. Питер и Майк пошли сразу в столовую, поскольку вечером была очередь Майка присматривать за ребенком, времени поесть со всеми у него могло не оказаться.

Пользуясь общей суетой, я незаметно вышла через кухню на задний двор. Уже стемнело, поэтому я легко спряталась в тени какого-то фруктового дерева. Достала из сумки сигареты, зажигалку, прислонилась плечом к стволу и закурила. Думаю, какое-то время получится тут переждать.

Однако рано я обрадовалась: не успела я выкурить и полсигареты, как услышала чьи-то шаги.

Эндрю Дойл:

– Думаю, мой сын вам уже говорил, что курить вредно, я могу не повторяться?

Я подошел ближе, остановился в нескольких шагах от Клер, внимательно ее разглядывая.

Клер:

– О да, – усмехнулась я, – прямо в первый же день, после того как пропесочил на тему, – я осеклась, – неважно на какую тему. Я сбежала от него рыдать и курить на лестницу, аккурат под знак "Курить запрещено". Кто ж знал, что он пойдет следом...

Я покачала головой. Зачем я это сейчас рассказываю?

Эндрю Дойл:

– Коннор иногда умеет быть бестактным, – я улыбнулся. – Вы давно работаете с ним?

Клер:

– С прошлого года, с сентября... И он не бестактный, он прямолинейный. Иногда чересчур, – я задумчиво посмотрела на тлеющий кончик сигареты. – Но мне это в нем скорее нравится. С такими людьми проще.

Эндрю Дойл:

– Между прямолинейностью и бестактностью весьма тонкая грань, – я на несколько секунд замолчал. – Вы не любите чай? Или общество?

Клер:

– Ни то, ни другое, – призналась я, с улыбкой. – Я предпочитаю кофе и работаю с трупами.

Эндрю Дойл:

Я с интересом посмотрел на Клер.

– И вам это нравится? Или это вынужденное?

Клер:

– Кофе или трупы? – усмехнулась я. – На самом деле, эта работа ничуть не хуже, чем любая другая. Мертвые не могут сами говорить. Так, чтобы их слышали. Кто-то должен говорить за них. Я раньше работала на полицию, потом появилась возможность работать в ОНИР. Здесь мертвым тоже есть, что рассказать.

Эндрю Дойл:

– Хм, ну теперь понятно, что Коннор... – я осекся, – почему он именно вас в команду взял, такая заинтересованность в работе в столь юном возрасте впечатляет.

Клер:

– Я не знаю, почему Коннор взял меня в команду, – призналась я, как всегда не зная, куда деть окурок. Надо себе завести, что ли, переносную пепельницу? Я достала пачку: там оставалась всего одна сигарета. Я вытащила ее, вместо нее засунула в пачку окурок. – Откровенность за откровенность, генерал, если вы не против, – я подожгла вторую сигарету. – Почему Коннор ушел из ВМФ?

Эндрю Дойл:

Я надолго замолчал.

– Он не любит говорить об этом. Надеюсь, вы не скажете ему, что я вам рассказал? – я вздохнул. – Четыре года назад он потерял корабль. Вместе со всей командой. В Бермудском треугольнике. Подал рапорт о том, что там произошло что-то необычное, но рапорт засекретили, а ему предложили написать нечто более правдоподобное. Ну, я думаю, вы неплохо знаете Коннора, чтобы понять, что он сделал. Он даже мне не рассказывал подробностей, я через пятые руки узнавал.

Клер:

У меня задрожали руки: это я поняла по тому, как заходил ходуном в темноте огонек сигареты. Дойл. Потерял корабль. С командой. Господи, а я спрашивала его о том, почему он ушел с флота, лежа в постели. Теперь понятно, почему он соврал. Четыре года назад. То есть тогда, когда ему было столько же, сколько и мне. А я еще удивлялась, что он выглядит старше своего возраста.

– В Бермудском треугольнике, – повторила я. – Это многое объясняет. Спасибо, – я с благодарностью посмотрела на Дойла-старшего. Как же они похожи. Видимо, примерно так Коннор будет выглядеть лет через тридцать. Может, поэтому мне так сразу понравился его отец? Потому что он похож на Коннора. Ох, это была скверная новость. – Конечно, я не скажу, что вы мне это рассказали. Только и вы не говорите, что я спрашивала.

Эндрю Дойл:

– Договорились. Ну, раз вы докурили, а я вам сдал сына с потрохами, пойдемте в дом, пока нас не начали искать? – я улыбнулся и галантно предложил Клер свой локоть.

Клер:

Я спрятала второй окурок туда же, куда и первый, взяла генерала под руку.

– Пойдемте, генерал, – улыбнулась я ему. Да какая разница, почему он мне нравится? Потому ли, что у меня такого отца не было, или потому, что он похож на Коннора (а вернее, наоборот). В любом случае обижать его мне не хотелось.

Коннор:

Я никогда не любил детей. Еще с тех самых пор, а как Эмма была маленькой, а меня заставляли играть с ней. С тех пор прошло лет двадцать пять, а я все еще их не люблю. Кажется, от меня потребовались все мои актерские способности, чтобы ровно четыре минуты пятнадцать секунд умиляться над абсолютно лысым, даже без бровей и ресниц, карапузом в памперсе. В итоге Эмма забрала у меня ребенка, беззлобно обозвала моральным уродом и отпустила на все четыре стороны.

Пока сестра, мама и Линдсей возились с ребенком, мы с Питером успели обсудить планы на сегодняшнюю ночь. Питер составил наиболее вероятные места появления НЛО, но у нас все равно не хватало людей и оборудования. Мы как раз решали, чем пожертвовать, а куда все-таки нужно поставить наблюдение, когда в дом вошел мой отец под руку с Клер. Надо же, а я даже не заметил, что их нет.

Клер была явно чем-то расстроена. Проблемы с Дэвидом? Кажется, так она сказала днем? Не твое дело, Дойл. Лови НЛО. Она разберется сама.

– Ой, Джекки, смотри, кто пришел, – Линдсей, подбрасывающая на руках готового разреветься ребенка, подошла к Клер. – Пойдешь к ней на ручки?

К моему немалому удивлению, Джекки на ручки к Клер пошел. Кажется, я даже не расслышал, что мне сказал Питер.

Клер:

Едва мы с Дойлом-старшим вошли в дом, мне всучили ребенка. Точнее, Линдсей как бы просто спросила у годовалого малыша (как будто человеческие существа в этом возрасте могут принимать решения), хочет ли он ко мне на ручки. Почему-то моего мнения на этот счет никто не спросил. В итоге мне всучили самого младшего представителя семейства Дойл. Нет, у этой пузатой мелочи была, конечно, фамилия его отца, но видимо у Эндрю Дойла были очень сильные гены, поэтому в него пошел не только сын, но и внук. И если несколько минут назад я поняла, как будет выглядеть мой шеф в очень зрелом возрасте, то теперь я знала, как примерно будут выглядеть его дети. Интересно, как именно этот день собирается меня добить?

Однако мелкий монстр (кажется, Джек) был похож на довольно милого ребенка. Оказавшись у меня на руках, он заулыбался, даже, кажется, засмеялся, пуская пузыри слюней. Самым интересным во мне он нашел, судя по всему, мои волосы, потому что он вцепился в них мертвой хваткой и потянул на себя, засранец. Даже не думала, что у столь мелкой особи могут быть такие сильные руки. Линдсей, кажется, не собиралась прийти мне на помощь, умильно хихикая. Родители монстра делали то же самое. Генерал предательски меня бросил, а мне, между прочим, было больно.

Коннор:

Я уже совершенно не слушал, что рассказывает Питер, неотрывно глядя на Клер с ребенком. И даже ее вымученная улыбка не смогла меня обмануть. Но, кажется, только меня. Все остальные умильно сюсюкали, восторгаясь, как Джекки дергает мисс Дэвисон за волосы. Кажется, мисс Дэвисон пора спасать.

Даже не извинившись перед Питером, я подошел ближе к группе, обступившей Клер с ребенком.

– Эмма, ты не против, если я конфискую у твоего сына своего патологоанатома? У меня есть несколько вопросов, – кажется, прозвучало несколько грубовато, во всяком случае, я почувствовал на себе три возмущенных взгляда.

Однако Эмма не была бы Дойл, если бы не забрала у Клер ребенка с легкой улыбкой.

– Конечно, – сказала она, прижимая к себе вырывающегося и орущего Джекки. – Вы с Клер можете выпить на кухне чаю и обсудить свои вопросы. Лично я не желаю слушать о вскрытии и чай уже пила.

– Отлично, Клер, кофе?

Клер:

– Да, это было бы здорово, – я улыбнулась Коннору, пытаясь взять себя в руки. Слишком много всего. То, что я узнала про ВМФ, и этот ребенок. И Коннор, и его отец. Я ведь действительно не бесчувственная, хоть и патологоанатом.

Мы прошли на кухню, Коннор принялся засыпать кофе в кофеварку. По-моему, он что-то говорил, но я не слышала, я слышала только собственное сердцебиение. Шагнула ближе к нему. Плевать мне на то, о чем мы там договорились на Багамах. Плевать, если он меня уволит, точнее, выгонит из группы.

Он стоял ко мне спиной, хотелось обнять его, но этого я сделать не решилась, поэтому просто положила руки ему на плечи. Он замер, даже замолчал от неожиданности.

– Коннор, я... – голос подвел, пропав в самый ответственный момент, я откашлялась, но сказать уже ничего не успела.

Я услышала голоса Питера и Линдсей и успела только сделать шаг в сторону, чтобы создать между нами соответствующее приличиям расстояние.

– Коннор, нас с Линдсей тоже посчитай, мы тоже хотим кофе, – улыбаясь, попросил Эксон.

Как же я их сейчас ненавидела.

Коннор:

Засыпая кофе в кофеварку, я наконец-то понял, почему не испытывал больше ревности, когда увидел, как Клер выходит из машины шерифа. Кажется, спустя полгода я наконец-то осознал, что моей она не будет. Что я для нее шеф, не более. Что для нее Багамы остались на Багамах.

И вот через несколько минут, когда я наконец-то это понял, ее руки на моих плечах, ее голос где-то совсем рядом. И вся моя уверенность испарилась как сухой лед на жаре.

Я не успел к ней повернуться, как вошли Питер и Линдсей. Это даже к лучшему. Если бы успел, то выдал бы себя с головой. А так у меня даже есть время собраться и сделать вид, что ничего не произошло.

– Замечательно, – не отрываясь от процесса приготовления кофе, сказал я. – Вы же понимаете, что ночью спать нам не придется? Зальем в организм кофе и пойдем ждать наше НЛО.

Когда я обернулся, я уже снова был кейс-менеджером Коннором Дойлом. И ничего больше.

***

Коннор:

Ночь была ужасной. Около полуночи начался дождь, сначала не сильный, а через полчаса полил настоящий ливень. Мы вымокли, замерзли, устали как собаки, но так ни черта и не увидели. В шесть утра я отдал команду собирать оборудование и возвращаться. Никто даже возражать не стал.

– Давайте в душ и несколько часов поспим, – сказал я, заходя в дом.

Мама, как всегда собранная и аккуратная, несмотря на время, тут же занялась гостями. Мне так и не удалось убедить ее, что это никакие не гости, мы на работе. Мне спать было некогда, нужно было свести все данные и выработать план действий на сегодняшний день. Ну, вернее, на его вторую половину.

Я как раз дописывал последний отчет, когда в кухню вошел отец. Неодобрительно хмыкнув, он налил кофе в две чашки и сел напротив меня, пододвинув одну мне.

– Ты спал? – поинтересовался он.

– Некогда, – ответил я, с благодарностью принимая кофе. – Мои проснутся, нужно будет работать дальше. Мы же не в гости приехали, как мама считает.

Он несколько минут молча пил кофе, потом задал вопрос, от которого у меня карандаш из рук едва не вывалился.

– Что у тебя с Дэвисон?

Все-таки прямота – это не всегда хорошо. Я аккуратно положил карандаш на стол и посмотрел на него.

– Не понимаю, о чем ты.

– Брось, сын, – он поморщился. – Все ты прекрасно понимаешь. Я видел, как вы друг на друга смотрите. Я очень хорошо тебя знаю, чтобы заблуждаться на твой счет. И я разговаривал с ней, поэтому и на ее счет тоже не заблуждаюсь.

– Что ты ей говорил? – настороженно спросил я.

– Ничего такого, что тебе бы не понравилось. Суть не в том, что я ей говорил, а в том, как она спрашивала.

Жутко тянуло спросить, как она спрашивала, но я сдержался. Наверное, единственный человек, с кем я мог быть откровенным, это мой отец. Мог бы. Еще несколько лет назад. Теперь не могу. Потому что есть вещи, о которых я ни с кем не могу говорить. И почему-то Клер была одной из тех вещей.

– Я, пожалуй, все-таки посплю пару часов, – сказал я, собирая бумаги в папку. – Извини.

Я прекрасно знал взгляд, которым он проводил меня, но думать было сложно. Я не спал больше суток. Завалившись в одежде на кровать, я уснул прямо так. И последней мыслью перед тем, как отключиться, было: "Как она спрашивала?"

Клер:

Ночь была ужасной, но зато отрезвляющей. К утру я была благодарна Питеру и Линдсей за то, что они так вовремя пришли. Не дали мне совершить ошибку, выставить себя не только полной дурой, но еще и навязчивой бывшей любовницей. Это никуда не годилось, после такого Дойл точно выгнал бы меня из команды. А так он просто сделал вид, что ничего не было. Я была ему за это благодарна.

Я проснулась около одиннадцати. Голова раскалывалась, но я заставила себя встать, принять душ и заняться делом. Мне еще нужно было узнать насчет сгоревшего трупа, поэтому сварив себе на кухне большую кружку кофе, я села за стол с ноутбуком и принялась лазить по тематическим сайтам, искать подходящие статьи, перечитывать профессиональные форумы. Написала некоторым знакомым, в том числе патологоанатомам и криминалистам, с которыми работала в полиции. День обещал быть длинным.

Питер и Линдсей появились на кухне один за другим. Оба выглядели сонными, но в целом готовыми к работе. Узнав, что Дойла нигде не видно, они заметно расслабились и тоже принялись за кофе.

Спустя еще несколько минут на кухне появилась Эмма, только в отличие от нас, недавно проснувшихся, она уже вернулась с прогулки со своим малышом. Они с Линдсей о чем-то разговаривали, Питер, кажется, уже снова дремал за столом, а я читала про сгоревшие трупы – такое вот прекрасное рабочее утро. Точнее, уже день.

Коннор:

Ни черта не выспавшись, я с большего привел себя в порядок и спустился вниз. Часы показывали просто немыслимое количество времени, нужно было работать.

Все в сборе, отлично. Я налил себе кофе, сел за стол и многозначительно посмотрел на Эмму. Она тут же поняла мой взгляд.

– Ладно, вы работайте, не буду вас отвлекать. – Она поднялась, улыбнулась Линдсей, проходя мимо меня, взъерошила мне волосы, чем всегда бесила, и направилась к выходу. – Да, кстати, Коннор. Я пригласила к нам в гости на пару дней свою подругу, ты не против?

– Я здесь при чем? – удивился я. – У родителей спрашивай.

Хотя самому хотелось стукнуть ее. И так народу в доме просто неприличное количество.

– Ты более чем причем, – улыбаясь, заявила сестра. – Я пригласила Ирен.

Вот теперь желание стукнуть стало непреодолимым.

– Уйди с глаз моих, – прошипел я.

Эмма тут же скрылась за дверью. Так, главное, сохранять спокойствие. И работать. Много работать. Тогда дома можно почти не появляться. Я повернулся к своим.

– Давайте подведем итог бесполезной ночи.

Клер:

– А что тут подводить? – сонно спросил Питер. – Надо ждать дальше.

– Я пока ищу информацию по теме так креативно сгоревшего трупа, – добавила я, не глядя на Коннора. Что еще за Ирен?

– А кто такая Ирен? – невинно поинтересовалась Линдсей.

Коннор:

Ну вот, начинается. Так и знал, что никогда нельзя рассказывать подчиненным даже самую малость о себе. А уж стоит их познакомить со всей своей семьей и все, пиши пропало. Они начинают лезть туда, куда точно не следует.

– Ирен – подруга Эммы. Задания на сегодня: Клер, ты выясняй дальше по трупу. Линдсей, поговори с родственниками нашего трупа, съезди на работу. Найди того, кто хотел бы его смерти. Нужно убедиться, что он действительно не имеет отношения к нашему феномену и с чистой совестью отдать его полиции. Питер, продумай со вспомогательной командой, как лучше использовать оборудование и людей этой ночью. Вчера у нас не было времени как следует подготовиться.

Клер:

– Да, сэр, – кивнул Питер, с кривой ухмылкой.

– Разрешите выполнять? – в тон ему уточнила Линдсей.

Я промолчала. А я что? Я уже выполняла и идти мне никуда не надо было.

Коннор:

Питер и Линдсей ушли, только Клер осталась сидеть на месте. Но и в ноутбуке больше ничего не искала.

– Клер? Ты уже все выяснила?

Клер:

Я очнулась от раздумий, удивленно посмотрела на него, потом на ноутбук.

– А, да, кое-что нашла, что могло бы объяснить подобное обгорание. Еще жду ответ от одного знакомого криминалиста. Но судя по всему, труп могли поджечь, но горение по какой-то причине превратилось в тление, которое постепенно сошло на нет. Поэтому обгорел труп и кресло, но не пострадало все остальное. Версия со спонтанным самовозгоранием маловероятна. Труп обгорал снаружи, а не изнутри.

Коннор:

– То есть ты считаешь, что это дело можно смело передавать полиции, к нам оно не имеет никакого отношения? И посоветовать им, все-таки найти более толкового патологоанатома? – улыбнулся я.

Клер:

– Да, я думаю именно так, – я согласно кивнула, закрыла крышку ноутбука и устало потянулась. Вообще не выспалась. А тут еще какая-то Ирен. Я посмотрела на Дойла. – Почему твоя сестра спрашивала тебя, не против ли ты присутствия ее подруги?

Коннор:

Говорить на эту тему мне не хотелось. Тем более с Клер. Но если Эмма позвала Ирен, все равно она узнает. Черт, зачем мы вообще приперлись сюда? Что мне еще осталось им рассказать? Может, сразу начать с детских фотографий, а закончить Бермудским треугольником?

– Потому что ее подругой Ирен стала уже после того, как вышла за меня замуж.

Клер:

Это было неожиданно. Я даже не сразу вспомнила, как дышать. Хотя, чего я удивляюсь?

– Я не знала, что ты был женат... – я осеклась. – Или ты все еще женат?

Коннор:

– Нет, мы развелись четыре года назад.

Я посмотрел на Клер. Кажется, мой отец все-таки ошибся. Ничего у нее ко мне нет. И хорошо, что вчера Питер и Линдсей так вовремя пришли, пока я еще ничего не успел ей сказать.

– Но, видимо, Эмма до сих пор не теряет надежду нас свести, раз позвала ее.

Клер:

Четыре года назад. Тогда же, когда ушел из ВМФ. Когда потерял команду. Он был женат, у него была карьера, доставшаяся по наследству. Я попыталась представить Коннора, каким он был тогда. Наверняка, моложе и счастливее. А потом одно происшествие – и вся жизнь с ног на голову. И я даже не могу ничего сказать, потому что я же ничего не знаю.

– Мне очень жаль, – мягко сказала я. Имея в виду треугольник, но ладно, к разводу же это тоже может относиться. – Ты ее очень любил? – я даже не знала, зачем спрашиваю.

Коннор:

– Не знаю, – я пожал плечами. Зачем я вообще с ней об этом говорю? – Тогда думал, что да. Но ведь если любишь человека, тебе должно быть плохо без него, так? А мне без нее плохо никогда не было. Зря Эмма пытается нас свести, нам обоим это не нужно.

Клер:

Его рука лежала на столе, я вдруг вспомнила, как он брал меня за руку тогда, в доме Роберта и Сары. Я накрыла его руку своей. Правда, не так уверено, как в свое время он. Все-таки он это делал до Багам, а не после. Поэтому я фактически просто погладила его пальцы своими. Я не была уверена, что это не является нарушением нашего договора.

– Если любишь человека, тебе должно быть хорошо с ним, а не плохо без него. А то, знаешь, бывают такие отношения: ни вместе невозможно, ни врозь.

Коннор:

Едва она притронулась к моей руке, я понял, что Ирен мне точно больше не нужна. Эмма, видимо, не знает, но мы встречались примерно год назад. Она была по делам в Чикаго, заехала ко мне. Это было в ее духе: свалиться на голову, когда тебя не ждут. Мы тогда провели несколько дней вместе и оба поняли, что больше ничего друг к другу не чувствуем. И уж точно я не чувствовал ничего подобного, когда Ирен касалась моей руки.

– Не знаю, Клер. Я предпочитаю об этом не задумываться. Это все слишком сложно и, наверное, мне не нужно.

Я на секунду сжал ее пальцы и убрал свою руку. Отец и так слишком о многом догадался, не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как мы тут за руки держимся.

Клер:

– Да, ты знаешь, я так и поняла, – я улыбнулась ему, хотя мне почему-то было грустно. Да, Клер, воображение у тебя что-то разыгралось. Еще там, на Багамах. Не нужно ему ничего от тебя. То есть все, что ему было нужно, ты ему уже дала. И зря тебе казалось, что это ты поставила ограничение на ваши отношения. – Что ж, даже не думала, что перезнакомлюсь со всеми твоими родственниками, даже с бывшей женой. Но у вас же не было детей? Помнится, ты мне говорил, что у тебя нет детей.

Коннор:

– И после общения с племянником еще лет десять не будет, – я искренне улыбнулся. – Хочешь получить прививку от своих детей – пообщайся с чужими.

Клер:

– Я тебе еще нужна? – я решила сменить тему. Хватит уже этих разговоров по душам. – Не думаю, что я могу еще что-то новое сказать тебе по трупу. Я так понимаю, ночью мы снова будем охотиться на НЛО?

Коннор:

– Если оно существует. Пока мы этому никаких доказательств не нашли.

Я залпом допил кофе, вымыл чашку.

– Чем собираешься заняться?

Клер:

– Сначала покурить, а потом, если ты не против, еще немного поспать. Иначе ночью от меня будет мало толка.

Коннор:

– Иди, порти здоровье, врач. А я пойду, прослежу за подготовкой оборудования.

Клер:

Я кивнула, вышла, как и накануне, через черный ход на кухне, спряталась за тем же деревом. Достала сигарету из новой пачки, закурила и присела на корточки, прислонившись спиной к дереву. Сама не поняла, как и почему заплакала. Хоть бы только никто не заметил меня тут.

Эмма:

– Клер, у вас все в порядке?

Я с коляской прогуливалась по дорожке, когда увидела сидящую под деревом Клер. Кажется, она плачет. Я никогда не считала себя знатоком человеческих душ, а Клер мне не особо и нравилась, но все же подошла.

Клер:

Черт, надеяться на то, что тут можно укрыться от чужих глаз, было слишком самонадеянно с моей стороны. Я торопливо вытерла слезы, шмыгнула носом и улыбнулась.

– Да, все отлично, не обращайте внимания, – я отмахнулась. – Дым просто неудачно в глаз попал, а после недосыпа слизистая слишком бурно среагировала.

Да, это звучало бы гораздо правдоподобнее, если бы я смогла перестать плакать хоть на минуту, но вместо этого новые слезы приходили на место вытертым.

Эмма:

Я заглянула в коляску, убедилась, что Джекки спит. Отвезла коляску на несколько метров в сторону, вернулась к Клер, расстелила на земле куртку и села.

– Угости сигаретой, а? Только папе и Коннору не говори, убьют.

Клер:

Я удивленно протянула ей пачку и зажигалку.

– А я думала, в вашей семье никто не курит.

Эмма:

– Так и есть, – я щелкнула зажигалкой. – О-бал-деть. – Выпустила дым и закрыла глаза. – Я вот тоже не курю. Когда к родителям приезжаю, так и не курю. Так чего случилось-то?

Клер:

Я пожала плечами и махнула рукой.

– Да ерунда, сама не знаю, что меня так накрыло. Всего-то убедилась в том, что и так давно знала. Просто в какой-то момент мне понравилось верить в другое. Обычное дело, когда начинаешь обманывать саму себя. Не бери в голову.

Эмма:

Я повернула голову и в упор посмотрела на Клер.

– Из-за обычного дела не рыдают в таком неподходящем месте. Не хочешь рассказывать, я в душу лезть не буду. Но иногда проще с кем-то поделиться. К тому же, я так понимаю, мы с тобой примерно ровесницы? Точно поговорить не хочешь?

Клер:

Я не ожидала от Эммы подобного предложения. Мне казалось, что, как и ее матери, я ей не особо понравилась. И, наверное, поделиться с кем-то очень хотелось. К сожалению, единственного человека, с которым я всем в этой жизни делилась, я похоронила полгода назад. И какой бы милой сейчас ни была Эмма, я не могла поделиться с ней своими переживаниями на тему ее брата. Она же ему все расскажет.

– Спасибо, Эмма, но я не могу, – я чуть виновато ей улыбнулась. Мне не хотелось ее обижать.

Эмма:

– Ну, дело твое, – я поднялась, затушила сигарету о ствол дерева и щелчком отправила окурок в кусты. – Но мужики того не стоят, поверь мне.

Я улыбнулась Клер, развернула коляску и медленным шагов пошла в другую сторону двора.

Клер:

– Сама знаю, – едва слышно пробормотала я, отправляя свой окурок туда же, куда бросила свой Эмма, и доставая вторую сигарету.

Коннор:

К этой ночи мы подготовились гораздо лучше. Шериф собрал с десятка два местных мужчин, которых мы разделили на группы, во главе каждой поставив кого-то из наших. Пришлось задействовать даже Клер, хоть она вроде патологоанатом и "в поле" никогда не работала. Мы охватили по максимуму территорию города.

Вечером, когда мы все пришли домой переодеться, ко мне в комнату тихонько постучала Эмма с единственной целью сообщить, что сегодня днем Клер рыдала во дворе и, судя по всему, из-за мужчины. Я не знал, зачем Эмма мне это сообщила и что, по ее представлениям, я должен был делать с этой информацией. Я Клер не подружка и не психотерапевт, чтобы по душам разговаривать. С шефом вообще личными переживаниями не делятся. Более того, я, пожалуй, буду последним человеком на земле, кому она расскажет про Дэвида.

Уже стемнело, когда мы все собрались возле мобильной лаборатории. Раздав последние указания, я все-таки подошел к Клер. По работе, но заодно и проверить, как она.

– Справишься с командованием? – я многозначительно посмотрел на рацию в ее руках и на троих местных мужчин за ее спиной.

Клер:

– Если не справлюсь, позову тебя на помощь, – я улыбнулась. – Но я думаю, все будет хорошо, – я оглянулась на своих "подопечных" и доверительно сообщила Коннору: – Ты же видишь, они как раз того возраста, с которым я всегда легко нахожу общий язык.

Это было давно не так, но знать ему об этом не обязательно. Нарыдавшись днем в саду Дойлов, я отправилась, как и собиралась, спать. Нормально поспать не получилось, но успокоиться я смогла. Я убедила себя в том, что надо просто пережить это расследование. Когда мы вернемся в Чикаго, все станет лучше. Во-первых, мы какое-то время, скорее всего, не будем видеться, а во-вторых, я больше не буду видеть его семью и постепенно снова смогу думать о нем, как о кейс-менеджере.

Дойл как-то странно на меня смотрел, как будто спросить что хотел. Интересно, Эмма донесла ему, что видела меня плачущей? Если да, то под каким соусом? И как он это понял?

– Ты хотел спросить что-то еще? – поинтересовалась я как можно спокойнее.

Коннор:

Я все еще был уверен, что спрашивать не стоит, более того, что даже если спрошу, она все равно не ответит, но ведь она сама предложила.

– Эмма сказала, что ты сегодня плакала в саду. У тебя все в порядке? Если это не мое дело, так и скажи, – я улыбнулся, показывая, что пойму, даже если буду послан со своими вопросами.

Клер:

Я уже открыла рот, чтобы сказать ему все, как есть. Как хотела накануне, на кухне, но поняла, что это плохая идея. Не место и не время. Надо работать. И ему, и мне. Да и что он мне может сказать в ответ? Прости, но мы же договорились, что продолжения не будет?

Я закрыла рот и покачала головой. Зачем-то погладила его по плечу. Надеюсь, этот жест сойдет за благодарность?

– Спасибо за участие, Коннор. Но ты, наверное, не сможешь мне помочь. Это все те же личные проблемы и мне, видимо, надо будет справляться с ними самой.

Я понимала, что мой язык тела, мои глаза и, скорее всего, выражение лица выдают меня с головой, что они просто кричат: не верь ни единому ее слову. Но ведь Коннор всегда слышит только то, что говорится вслух. Так?

Коннор:

Конечно, скажет она тебе, как же! Что-то в ее поведении было странным, но что именно, выяснять мне было некогда. Питер уже и так от нетерпения подпрыгивал на месте.

Первые несколько часов ничего не происходило. Мы с напарником, продавцом из местного магазина, тупо бродили по своей территории, периодически поглядывая на небо. Судя по молчавшим рациям, другие группы делали примерно то же самое.

Около двух ночи небо на востоке стало поблескивать.

– Как бы грозы не было, – заметил продавец, зябко поеживаясь от холода.

Ответить я не успел, ожила рация.

– Коннор, кажется, я что-то вижу, – сообщил Питер. Судя по голосу, увиденное его впечатлило.

– Что там у тебя? – спросил я.

– Не знаю, но это явно не НЛО.

– Сейчас приедем.

До группы Питера мы добрались одновременно с Линдсей и Клер. Питер стоял прямо посреди дороги у городской ратуши, задрав голову вверх. В небе медленно кружили три красных шара, диаметром не больше полуметра. Да, на НЛО это не было похоже.

– Смотрите, еще там! – послышался шепот Линдсей.

Я обернулся. На шпиле ратуши светился еще один шар, но меньше в диаметре и белый.

Клер:

Вот сейчас я в полной мере ощутила, как чувствуют себя остальные, когда я начинаю рассказывать про свои трупы. У Питера было такое выражение на лице, как будто раньше времени случилось Рождество. Линдсей тоже выглядела восхищенной. Коннор был серьезен и сосредоточен, как всегда. Кажется, он заранее пытался просчитать, могут ли наши "НЛО" быть опасны. А мне было просто страшно и хотелось оказаться в закрытом помещении. Я встала ближе к Дойлу, почти вплотную к его спине. Когда он был за мной – было не так страшно, я была уверена, что в случае чего, он меня прикроет.

– Что это, Дойл? Это не опасно? – напряженно спросила я.

Можно я пойду обратно в свой морг?

Коннор:

– Без малейшего представления, – честно ответил я.

На Питера наши голоса сработали, видимо, как катализатор. Он тут же бросился к своим приборам.

– Коннор, это нечто! Электрическое поле сумасшедшее! – возвестил он, даже не особо заботясь, слышу я его или нет.

Как бы мне ни не хотелось отходить от Клер, но пришлось. Я подошел к Питеру. Датчики зашкаливали.

– То есть это все-таки НЛО? – уточнил я.

– Не знаю я, что это, – Питер взглянул на меня через плечо, взял в руки другой прибор. – Вот те, – он указал рукой на красные шары в небе, – горячие, а вот то, – шар на шпиле, – холодное.

И тут белый шар сорвался с места, набрал скорость, спустился к земле, затем взмыл в небо и исчез. Красные разлетелись в разные стороны и почти одновременно взорвались, оставив после себя быстро исчезающий в воздухе шлейф.

– Датчики зафиксировали выброс энергии, – сообщил Питер.

Я не ответил, завороженно глядя туда, где только что взорвались загадочные объекты.

– Кажется, сейчас начнется дождь! – сказал кто-то, и как по команде с неба хлынула вода.

– Давайте все по машинам, поехали в лабораторию, – скомандовал я, помогая Питеру собрать оборудование.

Клер:

До лаборатории мы добрались уже насквозь мокрые. Питер, Коннор и Линдсей тут же засели перед мониторами, изучать данные. А я не знала, куда себя деть. Я не была ни физиком, ни кейс-менеджером, ни старшим аналитиком. По большому счету, я могла идти спокойно в дом Дойлов, переодеться в сухое, предварительно полежав в горячей ванне, да лечь спать, но мне было совестно бросить коллег.

Поэтому пока они там занимались делом, я поставила кофе (кофеварка была, наверное, самым главным аппаратом нашей мобильной лаборатории), достала из шкафа пледы. Пледы я надела каждому на плечи, потратив на укутывание Коннора лишь немного больше времени, чем на всех остальных. Потом подала каждому чашку кофе. Раз уж нет трупов, буду хотя бы выполнять обязанности командного врача и следить за тем, чтобы эти маньяки не заболели.

Убедившись, что для своих я больше ничего сделать не смогу, я тоже закуталась в плед и пошла в конференц-зал со своей чашкой кофе. Мне еще нужно было доделать экспертный отчет по сгоревшему трупу.

Кажется, на рассвете я все-таки уснула прямо за столом, наконец, согревшись.

Меня разбудила Линдсей, сказала, что они пока закончили, и Дойл велел идти в дом, переодеться, позавтракать и отдохнуть. Я с трудом разогнулась и побрела за всеми в дом, стараясь особо не просыпаться: я собиралась пропустить завтрак, просто раздеться и лечь спать.

Однако не тут-то было. Едва мы вошли в дом, как я сразу проснулась. И разбудило меня радостное сообщение Эммы (Дойлы вообще спят когда-нибудь?):

– Как хорошо, что вы пришли! А у нас тут уже Ирен приехала.

Коннор:

Я мечтал только о горячем душе и постели. Голова уже совершенно не соображала, от данных рябило в глазах. Но, кажется, поспать было не суждено. Едва мы вошли в дом, как на нас обрушился вихрь. Эмма могла бы не сообщать, что Ирен уже здесь, я и так бы понял по повисшим на моей шее пятидесяти килограммам. Ну вот, я надеялся, что этого все-таки не случится.

– Коннор! – кажется, Ирен проорала это прямо мне в ухо. – Эмма, конечно, бестолочь, раз не предупредила, что ты здесь, а то бы я не приехала, чтобы тебя не смущать, но раз уж я здесь, то безумно рада тебя видеть.

Я аккуратно расцепил ее руки и сделал шаг назад. Сегодня Ирен была блондинкой. Единственное, что в ней менялось постоянно – это цвет волос. Когда мы женились, она была шатенкой, когда разводились – пепельной блондинкой, год назад, когда я видел ее в последний раз, жгучей брюнеткой. Впрочем, после того как, вернувшись из командировки, я застал ее с зеленой головой, я уже не удивляюсь.

– Я тоже рад тебя видеть, – еле выдавил я из себя.

– А, врешь как всегда, – отмахнулась она, но снова приблизилась, обняла и прижалась щекой к моей груди.

На секунду я почувствовал, что все-таки рад. С ней всегда было легко. Она была просто сгустком энергии. Она умела развеселить и взбодрить даже тогда, когда я возвращался с учений выжатый, как лимон. Она очень легко относилась к жизни и никогда ни на что не обижалась. Даже на мое предложение о разводе. Наверное, если бы у меня сейчас были друзья, она могла бы быть одним из них.

Собственно, из-за этого ее поверхностного отношения к жизни мы и разошлись. Когда мне нужна была поддержка, она по привычке махнула рукой и легкомысленно заявила: "Ты не виноват". Я не смог жить с ней прежней, она не смогла жить со мной новым.

– А все-таки интересно, с чего это ты в гости к родителям выбрался? – спросила она. – Они жаловались, что ты три года носа не показывал. Что произошло?

– Я здесь по работе, – сдержанно ответил я. Сцена начинала меня напрягать, ведь за спиной стоят мои подчиненные.

Ирен наконец-то удосужилась их заметить.

– Ого! Так ты и правда крутой шеф? – Она выпустила меня из объятий и подошла к стоящим позади Питеру, Линдсей и Клер. – Давайте тогда знакомиться, я Ирен Дойл, бывшая жена этого оболтуса.

Я едва не застонал. Почему в моей семье только отец знает, что такое субординация? Оборачиваться было страшно.

Клер:

Поскольку Эксон и Доннер стояли, как истуканы (еще бы, такие новости после бессонной ночи за секунду не переварить, я знала заранее, а и то не ожидала увидеть Ирен такой), я решила пока отвлечь внимание на себя.

– Очень приятно, – я протянула Ирен руку, – Клер Дэвисон, текущая подчиненная "этого оболтуса". Рада с вами познакомиться. Это Линдсей Доннер и Питер Эксон. Простите нас: мы ночь не спали, поэтому немного заторможены.

Коннор:

– Доннер и Эксон – это я слышала, когда мы с Коннором виделись в последний раз, – ослепительно улыбнулась Ирен, пожимая руку Клер, – а вы, вероятно, новенькая?

Мне хотелось ее убить.

Клер:

– Да, – кивнула я, поправляя сползающий плед. Хоть он уже и отсырел, с ним было теплее. – Я недавно работаю в ОНИР, а в команде Коннора и того меньше.

Коннор:

Видимо, заметив, как Клер поправляет плед, Ирен, наконец, поняла, что сейчас не лучшее время для знакомства.

– Ой, вы устали, а я вас отвлекаю! Миссис Дойл обещала нам сегодня шикарный ужин, там и познакомимся.

Наконец-то от нас отстали.

– Если кто-то хочет есть, идите на кухню, а я спать, – сказал я, поднимаясь на второй этаж. Если никто не остановит, смогу избежать расспросов.

Клер:

Питер и Линдсей, все еще шокированные, пошли в сторону кухни, видимо, им требовалось время, чтобы обменяться впечатлениями, или просто очень хотели есть. Я тоже хотела есть, но сил не было. Поэтому я вместе с Коннором пошла на второй этаж, в свою комнату.

– Она милая, – заметила я, пока мы поднимались по лестнице. – Но я совсем не так ее себе представляла.

Коннор:

Я искоса глянул на Клер. Интересно, а как она ее представляла? Но спросить не решился.

– Она слишком бесшабашная. Кстати, Клер, спасибо.

Клер:

Я даже остановилась от неожиданности и удивленно посмотрела на него.

– За что?

Коннор:

Я тоже остановился и посмотрел на нее.

– За то, что так хорошо держала себя в руках. Если бы тоже застыла в ужасе, как Питер и Лин, мне пришлось бы все объяснять, а у меня нет на это сил.

Клер:

– Ну, я же все-таки была уже подготовлена, – я улыбнулась. – Бедная Линдсей, жди ненавязчивый допрос с пристрастием... Черт, Дойл, – я прикрыла глаза и потерла лоб, – я же тебя совсем не знаю, оказывается. Никто из нас не знает. Я думала, что знаю тебя лучше, чем другие, а на самом деле знаю так же мало. У меня даже фантазии не хватает представить тебя мужем Ирен...

Коннор:

– Удивлена, что я тоже человек? Как минимум в прошлом, – усмехнулся я, кажется, слишком грустно.

Клер:

– Не удивлена, нет, – я отрицательно покачала головой. – Я просто жалею, что не знала этого человека. И, видимо, уже не узнаю.

Я снова рассеяно погладила его по плечу.

– Ладно, Дойл, отдыхай, не буду тебе мешать. Со своими сожалениями сама разберусь, это не твоя забота.

Я снова зашагала по лестнице вверх, к своей комнате.

Коннор:

Она уже скрылась за дверью, когда меня догнал вопрос: что она имела в виду под сожалениями? И почему уже не узнает? Уж не собирается ли она уйти? Нет, я этого позволить не могу.

Жутко хотелось зайти к ней и выяснить все прямо сейчас, но это было бы неправильно и слишком опасно. Пару часов сна, а дальше будет видно.

Клер:

Я проспала пять прекрасных часов, после чего даже чувствовала себя вполне бодрой. К счастью, длительное пребывание в мокрой одежде никак не отразилось на моем здоровье. Надеюсь, остальным тоже повезло.

Я приняла горячий душ, оделась и спустилась вниз. Питер и Коннор уже были там. Буквально минуту спустя спустилась и Линдсей. Прежде чем мы все вместе отправились в мобильную лабораторию, миссис Дойл успела снарядить нас огромным количеством сэндвичей, за что я была ей искренне благодарна: есть хотелось ужасно.

Ирен и Эмму нигде не было видно, наверное, ушли гулять. Это было к лучшему. Ирен мне понравилась, но я все равно не хотела бы смотреть, как Эмма пытается снова свести ее с Коннором. И потом, я ей завидовала: она знала Коннора до Треугольника.

В конференц-зале мы заняли привычные места с кружками привычного кофе в руках. Сэндвичи резко поднимали уровень позитива в комнате. Кажется, даже Дойл был не против их наличия.

Коннор:

На мое счастье, Линдсей проснулась позже всех, поэтому пока допроса удалось избежать. Питер же отделался простым: "Она серьезно была твоей женой?", и, получив утвердительный ответ, замолчал.

– Итак, ночью нам удалось наблюдать феномен, – начал я уже в мобильной лаборатории. – Обработка данных идентифицировать его не помогла. Шериф отзвонился мне буквально перед совещанием, они проверили шпиль на ратуше: там никаких повреждений, хотя мы видели, и на пленке это есть, что один из шаров "висел" прямо там. Предположения есть?

– Есть, – кивнул Питер, не сдерживая довольную улыбку. – Пока вы все дрыхли, я навел кое-какие справки. С полученными данными моя теория сходится. Я считаю, что мы наблюдали шаровые молнии.

Клер:

– Шаровые молнии? – переспросила Линдсей. – Какие-то странные шаровые молнии, разве нет?

Я ничего не сказала: я жевала. Вариант с шаровыми молниями меня вполне устраивал: я их ни разу в жизни не видела.

Коннор:

– Почему странные? – удивился Питер. – Как раз все ложится в теорию.

– Угу, с учетом того, что про них никто ничего толком не знает, – поддержал я Линдсей. – И любые данные в эту теорию ложатся.

– Ну, смотрите, – в Питере уже проснулся сумасшедший физик, – в Техасе в апреле сезон торнадо. Здесь постоянные грозы, перепады атмосферного давления и прочее. Идеальное место для молний. Деревья в лесу сгорели, но следов обычных молний на них нет. Я считаю, что красные шары, которые мы видели в небе, это типичные шаровые молнии. Показания приборов говорят о наличии сильного электрического поля. И когда они взорвались, был зафиксирован существенный выброс энергии. А тот белый шар над ратушей – это разновидность шаровой молнии, так называемые огни святого Эльма. Это "холодная" шаровая молния, появляется обычно перед грозой на высоких острых предметах.

Клер:

– Действительно, похоже на правду, – заметила я. – Дождь же сразу ливанул.

Я поежилась, вспоминая противную влажность.

– Так что, ничего необычного? Мы убили три дня на шаровые молнии? – разочаровано протянула Линдсей.

Коннор:

– А шаровые молнии, по-твоему, это обычно? – возмутился Питер. – Да о них тоже толком ничего неизвестно. Я могу только предположить, что какая-то установка в городе создает сильное электрическое поле, поэтому молнии и возникают здесь. Либо нужно найти эту установку, либо ждать конца сезона торнадо. Шаровые молнии – это не самое безопасное изобретение природы.

– Хорошо, я выясню у шерифа насчет установки, – сказал я. – Подготовь мне отчет.

Питер удовлетворенно кивнул.

Клер:

– То есть дело, можно считать, закрыто? – уточнила я. – Мы уезжаем?

Коннор:

– Я поговорю с шерифом, если найдем установку и устраним, останемся еще на одну ночь, чтобы проверить, появятся ли молнии. А потом можно уезжать.

Клер:

– Так, а когда же будет традиционный совместный неформальный ужин в честь окончания расследования? – с улыбкой спросила Линдсей. Эти ужины действительно начали становиться у нас традицией. – Сегодня вечером? Я бы с удовольствием еще пообщалась с твоей семьей, – она посмотрела на Коннора, и что-то мне подсказывало, что в этот раз под "семьей" она имеет в виду бывшую жену.

– У нас на этом расследовании, по-моему, и так с приемами пищи все было хорошо, – сдержанно возразила я. Почему-то мне казалось, что Коннор так же не в восторге от идеи такого ужина, как и я. – Мы уже ужинали с его семьей, пора и честь знать.

– Но это было не то, – возразила Линдсей. – Тогда мы были при исполнении.

Коннор:

Ужин с семьей был сравним с походом к стоматологу: и не хочется, и выхода нет. Меня бросало в дрожь от одной мысли, что придется ужинать всем вместе.

– Думаю, ужин неизбежен. Моя мама просто так нас всех не отпустит. Предлагаю смириться и переждать.

Говоря это, я смотрел на Клер.

Клер:

Коннор так смотрел на меня, что мне на секунду показалось, что он считает, что мне неприятна его семья. Я смутилась. Не хотела произвести такого впечатления. Я отвела взгляд в сторону. К счастью, Линдсей демонстрировала энтузиазм за нас двоих.

– Отлично, – она улыбнулась, – когда еще мне доведется выпросить у кого-то твои детские фотографии, – в глазах Линдсей плясали чертики.

– Угу, – поддакнула я. – И свадебные не забудь попросить.

Коннор:

Все. Весь тот авторитет бесчувственного робота, который я так тщательно создавал себе больше трех лет, разрушен начисто. И даже непонятно, кого в этом обвинять, – Клер, Линдсей, Ирен, шерифа, Элсингера или эти чертовы шаровые молнии.

– Только попробуйте, – пригрозил я.

Клер:

– И что ты нам сделаешь? – поинтересовалась Линдсей.

Уже даже Питер улыбался от уха до уха.

– Выгонит из команды, например, – предположила я, заодно подкидывая идею Коннору, на случай если он сам не догадался. – Хотя, честно говоря, Коннор, не понимаю, чего ты так боишься? – я вопросительно посмотрела на него. – Не думаю, что здесь есть кто-то, кто хотел бы таким образом тебе навредить. А дружеское любопытство – это вполне нормально. Уверена, если ты захочешь, Линдсей не откажется показать тебе свои детские фото.

Коннор:

– А ты?

Вопрос вырвался раньше, чем я успел подумать. И теперь у меня оставалось два варианта: либо оставить все как есть и ждать, что подумают Питер и Линдсей и, главное, сама Клер, либо сделать вид, что я тоже шучу, и тогда велика вероятность, что они на самом деле стребуют у Ирен наши свадебные фотографии. Безопаснее показался второй вариант, поэтому я нацепил на лицо улыбку.

Клер:

– И я, – не задумываясь, кивнула я. – И Питер, наверняка, тоже. Правда, Питер?

Я поскорее перевела стрелки, чтобы никто не заметил, как я покраснела... Я ведь наверняка покраснела.

Коннор:

– Предлагаю растянуть в конференц-зале веревку и развесить все детские снимки, а то у меня альбом тяжелый, не поднимете, а из рук в руки передавать – заляпаете пальцами, – рассмеялся Питер.

Закончив совещание общим весельем, чего раньше у нас, надо заметить, не случалось, я велел всем дописывать отчеты, сам уехал к шерифу. Шериф сходу высказал предположение, что если где-то и могли создавать сильное электрическое поле, то на местной электростанции. Он пообещал до вечера разобраться. Мне показалось, он был крайне рад шаровым молниям, отдавая предпочтение именно им, а не НЛО.

Мне с легкостью удалось занять оставшийся день, так что домой я явился к самому ужину. Я бы с удовольствием пропустил и его, но нужно было следить за дозировкой информации, которую Ирен, несомненно, выльет на головы моих подчиненных. Странным образом все достоинства моей бывшей жены превратились теперь в недостатки. Да уж, Ирен никогда не променяет веселое чаепитие с болтовней на одинокую сигарету в темном саду.

– Коннор, быстро мой руки и иди в столовую, – заявила мама, едва я переступил порог. – Только тебя и ждем.

Мне ничего не оставалось, как присоединиться к слишком шумной для меня компании.

Клер:

Когда пришел Коннор, Эмма как раз просила Ирен рассказать, как они познакомились.

– Я почти уверена, что этот бука ничего своим друзьям про тебя не рассказывал. А вы были такой красивой парой. Коннор, ты помнишь, как ухаживал за Ирен?

Эмма зудела прямо у меня под ухом. Мне хотелось ее стукнуть. Я посмотрела на вошедшего Дойла с тоской. Эмма явно рассчитывает всколыхнуть в нем воспоминания, чтобы они возродили былое чувство, а мне казалось, что они могут только бередить старую рану: ведь какой бы красивой парой они ни были, они расстались. И вместе с воспоминаниями о годах счастья, наверняка вспоминается и то, чем все закончилось. По крайней мере, мне не удавалось вспоминать Багамы по частям: только ночное купание или только мохито на пляже. Нет, сразу в голову лезло и все остальное.

Коннор:

Эмма в своем репертуаре. Все пытается снова нас свести. Надо намекнуть Ирен, чтобы поговорила со своей подружкой, мы же вроде как уже решили, что нам обоим это не надо?

– Я на память никогда не жаловался, – пробурчал я, садясь за стол. Как раз напротив Клер.

Я видел ее взгляд, но интерпретировать было страшно. Ей неприятен этот разговор? Она не хочет слушать про то, как тринадцать лет назад я ухаживал за Ирен? Да нет же, она просто не любит все эти шумные компании и общие воспоминания. Нечего придумывать себе больше, чем есть на самом деле.

– Не обращайте на него внимания, – махнула рукой Ирен. – Я сама все расскажу.

И она рассказала действительно ВСЕ. И то, как я, будучи еще курсантом Академии, лазил к ней в окно по водосточной трубе, как привозил ей ракушки с каждого плавания, как делал предложение, подбив друзей в течение дня каждый час дарить ей по розе, а в полночь самостоятельно вручив двадцать пятую вместе с кольцом, о том, как гуляли на нашей свадьбе всей ее университетской группой и моими сокурсниками. Я слушал все это и даже не верил, что это действительно был я. Я помнил все это, значит, я. Но это было так странно сейчас.

В какой-то момент я поймал взгляд своего отца. Он слишком серьезно смотрел на меня, но ничего не говорил.

Клер:

Когда мне показалось, что моя голова скоро лопнет, миссис Дойл мягко прервала поток воспоминаний об отношениях Коннора со своей бывшей женой, прозрачно намекнув, что как бы хорошо они вместе ни смотрелись, время неумолимо, теперь они уже другие и в одну реку дважды не войдешь. Я почти испытала благодарность, но в ту же секунду миссис Дойл начала так же пространно рассуждать на тему того, какая женщина подошла бы Коннору сейчас. И то ли у меня воображения не хватало, то ли во мне ревность говорила, но мне казалось, что по ее описанию выходит Линдсей или кто-то на нее очень похожий.

Пару раз я пыталась перевести разговор на какие-то другие темы, и мне даже удавалось на какое-то время, благодаря самому Коннору, его отцу и даже Питеру, которому просто, по-моему, было скучновато слушать все время про Коннора. Но проходило пять минут, и Эмма возвращалась к теме Ирен, а миссис Дойл – к своей воображаемой будущей невестке.

В какой-то момент я не выдержала и резко встала. В ответ на удивленный взгляд миссис Дойл, я заявила, что моему организму срочно нужен никотин. Она, как и все некурящие медики, покачала головой, но ничего не сказала. Все-таки она была умной женщиной.

Я чуть не бегом вылетела в сад, уже к "своему" дереву и только там поняла, что сигарет у меня нет, остались в сумке в комнате. Возвращаться в дом не хотелось, и я решила просто подышать свежим воздухом. Побыть в тишине.

Коннор:

Когда Клер выскочила из-за стола, я едва сдержал порыв последовать за ней. И если бы я все еще был тем Коннором, которого только что описывала Ирен, я бы так и сделал. Но сейчас так не мог. Во-первых, тут Питер и Линдсей, и я должен делать вид, что тоже поверил в нехватку никотина в организме патологоанатома, как и все остальные. А во-вторых, если я пойду, то скажу ей все, что я думаю, а это будет неправильно. Что там было про Багамы? Ненавижу уже эти Багамы.

Отец, видимо, считал, что я должен поступить, как тот Коннор, потому что уж слишком выразительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой. Он поднялся и молча вышел вслед за Клер.

Клер:

– Вы сегодня без сигареты?

Я вздрогнула, когда услышала чужой голос, но, увидев генерала, расслабилась. Против его общества я не возражала.

– Остались в комнате, – призналась я. – Вот, стою и думаю: сходить за ними или так погулять?

Эндрю Дойл:

– Свежий воздух полезнее, хотя никотин, говорят, успокаивает. Если вы ушли, потому что вам надоело наше общество, скажите, не буду вам надоедать. Если причина не в этом, с удовольствием с вами прогуляюсь. По правде сказать, Ирен слишком много болтает, – я доверительно улыбнулся. – А уж в сочетании с моей женой и дочерью это просто невыносимо.

Клер:

– Я ничего не имею против вашего общества, генерал, – я улыбнулась ему. Пожалуй, из всех людей, что находились сейчас в доме, только его общества мне и хотелось. – Да и против вашей жены, дочери и бывшей невестки тоже, если уж на то пошло. Просто они там так активно сватают Коннора, что я чувствую себя чужой на этом празднике жизни: мне его посватать не за кого, – моя улыбка превратилась в горькую усмешку. – Да и он сам мне говорил, что ему это ничего не нужно, так что зря они там стараются.

Эндрю Дойл:

– Думаю, именно поэтому он и не приезжал к нам три года. Он всегда не любил, когда за него что-то решают, а уж сейчас тем более.

Клер:

– Странно, что вы это понимаете, я это понимаю, а они там – нет, – я покачала головой. – Коннор не тот человек, которому можно что-то внушить. Скорее назло из духа противоречия сделает иначе, – я осеклась, вспомнив, что еще несколько часов назад пришла к выводу, что не знаю его. Я смутилась. – Ну, или... Так мне кажется. Я не очень хорошо его знаю.

Эндрю Дойл:

– А мне как раз-таки показалось, что вы очень хорошо его знаете. Во всяком случае, почти во всем правы. Разница лишь в том, что вы знаете его сейчас, а Кэтрин, Эмма и Ирен знали его раньше.

Клер:

– Мы знакомы-то всего несколько месяцев, – отмахнулась я. – К тому же, не так часто общаемся. Это аналитики нужны на каждом расследовании, а патологоанатомы – только если есть трупы или угроза их появления... – я вздохнула. – Мне трудно представить Коннора таким, каким они его описывают, но я бы дорого дала за то, чтобы на него такого посмотреть. Хотела бы я его знать до Треугольника... – я нахмурилась. – Вы сказали, что я права почти по всем. В чем я не права?

Если уж мне не узнать его таким, каким он был раньше, узнаю хоть немного еще о том, какой он сейчас. Хотя зачем мне это, даже задумываться страшно.

Эндрю Дойл:

– Он никогда ничего не делает назло. И если, как вам кажется, он что-то делает не так, как должен, самое простое – это спросить. Откровенность, Клер, для него главное качество.

Клер:

Я закрыла глаза, понимая, что, наверное, выдаю себя с головой, но или так, или я сейчас расплачусь, чем опять-таки выдам себя. Впрочем, почему-то выдать себя генералу было не страшно. Мне казалось, что он вряд ли тут же побежит докладывать все Коннору.

– Это я заметила. Он был достаточно откровенен со мной все это время. Да, вы правы, я погорячилась: он никогда ничего не делает назло, но, к сожалению, он все делает правильно, ровно так, как должен. И так... так, как обещал.

Эндрю Дойл:

– Я не знаю, что он там вам обещал и почему... – Я задумчиво потер подбородок, что-то решая в уме. – А, впрочем, я и так рассказал вам гораздо больше, чем кому-либо. Мне кажется, Коннор относится к вам совершенно не так, как должен относиться руководитель группы к патологоанатому.

Клер:

Я распахнула глаза и удивленно посмотрела на Дойла-старшего. С чего он это взял?

– Между нами ничего нет, – поспешно заверила я. – Было, но сейчас – нет. Мы оба решили, что так будет лучше. Что так будет проще работать. Да и вообще, ему это ничего не нужно. Поэтому, полагаю, вы ошибаетесь.

Эндрю Дойл:

– Ну, вот опять, – я мягко улыбнулся. – Зачем вы придумали за него, что ему нужно, а что нет? Ладно, Клер, я, видимо, и так смутил вас своей прямолинейностью. Я сказал вам свое мнение, дальше решать вам.

Клер:

– Я не придумала, он сам мне так сказал, – я вздохнула. И благодарно улыбнулась. – Спасибо вам, генерал Дойл. За попытку помочь. И за поддержку. И за то, что составили мне компанию. Вы меня совсем не смутили, я люблю прямолинейных людей, я вам уже говорила, что с ними проще.

Эндрю Дойл:

– Ну, раз вы любите прямолинейных, и я вас не смутил, скажу еще одну вещь. Из всех тех, кого там пытаются сватать Коннору моя жена и дочь, вы – наиболее подходящая пара. Вы все еще не смущены?

Клер:

Я рассмеялась, подумав, что его бы устами... Нет, все-таки отец Коннора – милейший человек, зря Коннор пугал.

– Если только немного. Но приятно иметь на своей стороне хоть кого-то из семьи. Пойдемте уже в дом? Коннору там, наверное, нелегко приходится. Надо как-то его спасать.

Коннор:

Прошло уже минут пятнадцать, а ни Клер, ни отец не возвращались. Мама, Эмма, Ирен и Линдсей перешли на какие-то другие темы, Питер и Майк вовсю спорили о каком-то компьютерном вирусе. Я же впервые в жизни жалел, что не курю. Так можно было бы тоже выйти.

Наконец вернулись папа и Клер. Клер улыбалась. Папа же посмотрел на меня взглядом, который всю жизнь означал "ты идиот, сын". Интересно, что бы это значило?

Клер:

Я поймала взгляд Дойла-младшего и кивнула ему, безмолвно спрашивая, как он тут? Кажется, его оставили-таки в покое, но выглядел он каким-то расстроенным и уставшим. Я села на свое место, наклонилась вперед и все-таки задала вопрос вслух:

– Ты в порядке?

Надеюсь, остальные достаточно увлечены беседой и не обратят на нас внимание.

Коннор:

– Хочу свалить отсюда и побыстрее, а так в полном, – ответил я, тоже чуть подаваясь вперед. – Никотин, я смотрю, на самом деле поднимает настроение? Может, тоже курить начать?

Клер:

Я посмотрела на Дойла-старшего.

– Настроение здорово поднимает твой отец, рекомендую тебе общаться с ним чаще, сигареты я вообще забыла в комнате. А насчет уйти... Подожди меня тут.

Я вскочила с места и быстро поднялась наверх, в свою комнату, схватила ноутбук и вернулась вниз. Снова подойдя к столу, я взяла бокал вина и чуть громче, чем раньше, предложила Дойлу:

– Коннор, мне кое-что еще прислали, на тему обгоревших трупов. Не хочу портить всем аппетит. Пойдем, поговорим? – я повернулась к Дойлу-старшему. – Генерал, вы не против, если мы снова воспользуемся вашим кабинетом?

Генерал, конечно, был не против.

– Клер, ты серьезно? – возмутилась Линдсей. – До завтра не подождет?

– Ну, я не знаю... Коннор?

Коннор:

Я тут же ухватился за эту идею.

– Я обещал шерифу по возможности помочь с этим трупом, – сказал я. – Услуга за услугу, он не грузит на нас проблемы с электростанцией, а я подаю ему пару идей по трупу. Поскольку завтра нам неплохо было бы уехать, не хочу терять время.

Линдсей возражать не посмела. Едва выйдя из кухни и свернув в сторону кабинета, я притронулся к плечу Клер.

– Ты меня просто спасла.

Клер:

– Не за что, – улыбнулась я ему. – Но я действительно хотела тебе кое-что показать. Но никаких трупов. Идем.

Мы зашли в кабинет, я предложила Коннору сесть на небольшой диванчик у окна. Попросила пока подержать мой бокал. Открыла ноутбук, нашла нужную папку и открыла первую фотографию. Забрала у Дойла бокал и отдала ему ноутбук.

– Мама недавно попросила отсканировать мои детские фотографии, чтобы они хранились и в цифровом виде тоже. Я сделала, ей отправила, а с диска так и не удалила. Ты же хотел их посмотреть?

Коннор:

Я удивленно поднял на нее глаза, вспоминая тот разговор в мобильной лаборатории. Что вообще происходит вокруг? Почему меня третий день не отпускает чувство, что у нее внутри какой-то полный разлад? И что такой же разлад внутри у меня.

Я пододвинулся на диване, освобождая ей место рядом.

– Я хочу с комментариями, – пояснил я.

Клер:

Я села рядом с ним. Так близко, что почти повисла на плече. А как еще я могла видеть монитор?

– Легко. Здесь мне примерно год, как твоему племяннику... Это я с бабушкой, сейчас ее уже нет. А это с тем недоразумением, что записано в моем свидетельстве о рождении, как отец... А тут мне уже три...

Я комментировала каждую фотографию, которую он открывал. Тянуло положить голову ему на плечо, так было бы удобнее, но это было бы, наверное, уже слишком.

Коннор:

Клер сидела совсем рядом. Когда она наклонялась чуть ближе, я чувствовал ее дыхание на своей щеке. В какой-то момент мне стало даже все равно, что я не запер дверь кабинета. Я чуть подправил ноутбук на коленях, чтобы было удобнее перелистывать фотографии одной рукой, а второй обнял ее за талию, чуть притянул к себе, и открыл следующую фотографию.

– Ты была такая забавная, – улыбнулся я, когда она появилась на экране в обнимку со страшной однорукой куклой. – Профессию себе уже в три года выбрала?

Клер:

– Не поверишь, я тогда хотела стать актрисой, – я делала вид, что не замечаю того, что он меня обнял. Как когда-то делала вид, что не замечаю, как он взял меня за руку. Я лишь села удобнее и все-таки положила голову ему на плечо. – Сама я этого не помню, но мама рассказывала.

Я посмотрела на него.

– Ты представляешь меня актрисой?

Коннор:

– Актрисой? – я повернул к ней голову, как будто рассматривая, и оказалось, что ее лицо слишком близко. – Ты была бы отличной актрисой. Правда, циничным патологоанатомом ты мне нравишься еще больше.

Ты обещал ей, Дойл. Обещал, что будешь другом. Ты позвал ее на уик-энд, зная, что у нее есть отношения. Ты и так позволил себе слишком много, усложнив жизнь и себе, и ей. Умение держать обещания – это одно из тех немногих достоинств, какие у тебя еще остались.

Ненавидя сам себя, я перелистнул следующую фотографию, оторвал свой взгляд от нее, повернулся к монитору.

– А это ты где? – спросил я, даже не видя, что там, на экране.

Клер:

Я закрыла крышку ноутбука.

– Я прямо здесь, Дойл.

Я пытливо смотрела на него, точнее на его профиль. Ну же, Коннор. Тебе жалко, что ли? Я же не прошу жениться на мне.

Коннор:

Я снова повернулся к ней. Дверь не заперта. Всего в нескольких метрах от нас вся моя семья и наши коллеги. Я обещал Клер быть ей другом и оставить Багамы на Багамах.

Я наклонился к ней, задумавшись ровно на одно мгновение, и поцеловал. И все те полгода, что мы работали вместе, показались не более реальными, чем мой брак с Ирен. То есть практически несуществующими.

Клер:

Я обвила свободной рукой его шею, углубила поцелуй. Очень пожалела, что мы не одни и не на Багамах, а, значит, очень скоро этот момент должен был закончиться. Но как говорили в моем любимом фильме: неважно, сколько это длится, – минуту или целую жизнь – пока не закончилось, это чертовски здорово.

Когда все-таки пришлось оторваться друг от друга, я не смогла посмотреть ему в глаза.

– Только не начинай сейчас про служебные романы, ладно? – попросила я, гладя его по щеке. – Давай просто присоединим к Багамам еще и дом твоих родителей?

Коннор:

Она что-то сказала. Потребовалась не одна секунда, чтобы я понял смысл.

– То есть теперь у меня будет два места, куда хочется вернуться?

Клер:

Я улыбнулась.

– Кажется, твоя семья будет мне должна. Стоит чаще навещать родных, Коннор.

Коннор:

Я поморщился.

– Тебе же придется ездить со мной. Иначе это не имеет смысла.

А, к черту. Еще один раз можно. Я снова ее поцеловал. Кажется, это уже зависимость.

Клер:

– А мне здесь понравилось, – призналась я, прерывая поцелуй на мгновение. – Готова ездить с тобой. Только твоя мама предпочла бы, чтобы с тобой ездила Линдсей.

Коннор:

– В этом мире есть куча мест, куда мы можем поехать, и где нет моей мамы, – кажется, я перегнул палку. – Извини, я помню, что обещал.

Я поспешно отвернулся от нее, убрал ноутбук с колен.

– Наверное, нам пора возвращаться? Пока это не стало подозрительным.

Клер:

– Конечно, – я поднялась, залпом допила вино из своего бокала. – А то кто-нибудь может заподозрить, что ты все еще человек и тебе не чужды простые человеческие слабости.

Я забрала у него ноутбук.

Коннор:

В столовой было шумно. Эмма принесла проснувшегося Джекки, все внимание было отдано ему. Кажется, про нас никто и не вспоминал. Могли бы подольше там задержаться.

Я поймал на себе взгляд отца. "Ты идиот" в его глазах больше не читалось.

***

"Заключительная запись по делу. На электростанции Кингсвилла произошел сбой. Питер Эксон полагает, что сильное электрическое поле и постоянные грозы над городом способствовали возникновению шаровых молний. После исправления неполадок молнии больше не появлялись. Мы будем держать связь с шерифом и следить за ситуацией еще две недели. Дойл. Конец".

В следующей серии

Клер обращается к Коннору с просьбой инициировать расследование в хирургическом отделении больницы, где сходят с ума пациенты. Коннор не может ей отказать, даже понимая, что теперь он будет вынужден лично познакомиться с Дэвидом, с которым встречается Клер.

Возврат к списку