Открыть фик целиком в отдельном окне
Коннор:К тому времени, как пришли Антон и Клер, я успел с большего систематизировать информацию и внести некоторые данные в компьютер.
– Линдсей не будет, – сообщил я коллегам. – Поэтому совещание проведем без нее. У нее все равно ничего интересного, никто из пациентов ранее агрессии не проявлял. А у вас что?
Клер:
– А у нас тоже ничего интересного, – я со вздохом села. – Анализы я буду делать вечером, а изучение карт ничего не дало.
Я кратко изложила Дойлу то немного, что удалось понять.
– Но никаких причин такого состояния я не вижу. Это не медицинское, я почти уверена в этом.
– Это может быть психическое, – предположил Антон. – Хотя я пока и не нашел никаких подтверждений. Но психические заболевания иногда прячутся очень глубоко. Плохо то, что у нас не много проявлений у одного пациента, а по одному у многих. Психические заболевания не перескакивают с человека на человека, это не эпидемия.
– Может, это действительно одержимость? – усмехнулась я. – Какой-нибудь прыгающий демон?
Коннор:
Я удивленно взглянул на Клер.
– Ты же не веришь в демонов, привидения и полтергейсты.
Клер:
– Ну, за последние восемь месяцев мои убеждения подверглись некоторой коррекции, – я поморщилась. – Нет, я, конечно, не серьезно, но просто... Никакого правдоподобного медицинского объяснения я пока предложить не могу.
– Если бы была возможность изучить мозговую активность до, во время и после приступа, мы смогли бы, наверное, сказать больше, – заметил Антон.
Коннор:
– Да, это было бы идеально, – не мог не согласиться я. – Есть какая-то система, почему именно эти пациенты подвергались приступам? Может, зависимость от сложности операции, от лекарств? Что-то же должно быть общее, в отделении около сорока пациентов, мы не можем прикрепить электроды к голове каждого и наблюдать за ними круглосуточно.
Я представил, что скажет Дэвид, если приду к нему с таким предложением. Хотя, откуда мне знать, что он скажет? Я с ним почти не знаком.
Клер:
– Ну вообще-то, – заметил Антон, – все сорок человек брать под наблюдение не надо: приступы ни разу не повторялись у одного человека дважды. То есть девять пациентов можно сразу вычеркнуть из списка.
– Никакой системы в поражении не вижу, – я покачала головой. – Разные случаи, разные тяжести, из общих препаратов – обезболивающие, но ими кормят практически все отделение и не только в этой больнице. Разные врачи делали операции... Пока ничего общего не вижу.
Коннор:
– Система есть всегда и во всем, просто мы ее пока не видим. – Я потел лоб, взглянул на папку на столе. – Как часто вообще это происходит? По случаю за ночь? Раз в неделю? Всегда по одному пациенту?
Клер:
– Всегда по одному, – кивнула я. – Началось все в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля, на следующий день, двадцать восьмого вечером повторилось... Следующий случай был в ночь с тридцатого на первое мая... А потом первого мая вечером, – я посмотрела на Дойла. Похоже, главное качество хорошего кейс-менеджера – это уметь задавать правильные вопросы. – Второго мая перерыв. Следующий случай – в ночь с третьего на четвертое, потом четвертого вечером. Пятого перерыв. Ночь с шестого на седьмое, седьмого же вечером, восьмого перерыв... – Я снова посмотрела на Коннора. – И последний случай – этой ночью.
Коннор:
– Во сколько случались вечерние приступы? – спросил я, глядя на часы. Сколько времени у нас еще есть?
Клер:
Я быстро пролистала записи еще раз.
– Между семью и десятью вечера.
Коннор:
Было без десяти шесть. Времени почти не осталось.
– Я звоню в Центральную, чтобы быстро прислали людей и оборудование. Клер, бегом к Дэвиду, пусть предупредит своих людей, все должны быть готовы.
Клер:
– Коннор, мы же в больнице, – я встала с места и направилась к двери, – уверена, у них есть оборудование для монитора деятельности головного мозга. По вечерним пробкам из лаборатории оборудование будет ехать часа три.
Коннор:
– На тридцать два человека? Плюс мне нужны камеры в каждой палате и желательно хотя бы по одному человеку. Ладно, – я поднялся и посмотрел на нее. – Пойдем, выясним у Дэвида, чем они могут нам помочь, чтобы знать, сколько оборудования просить у Центральной. Если не успеем сегодня засечь феномен, у нас еще два дня в запасе.
Клер:
Дэвид внимательно нас выслушал, потер подбородок.
– Ну, камеры нам взять неоткуда, а вот мозговую активность снять сможем... На тридцать два человека, правда, не обещаю, но я спрошу в других отделениях. Зависит от того, сколько сейчас пациентов в интенсивной терапии и в коме...
Он поднял трубку, быстро переговорил с кем-то, отдал распоряжения.
– Насчет по человеку в каждую палату... – Он посмотрел на Дойла. – Мне не нравится эта идея. Хотите, покажу вам Дженни, медсестру, на которую напал пациент в этом состоянии? Она едва выжила. До этого не было жертв только потому, что во время приступа никто не попадался пациентам.
Коннор:
– Вот поэтому я и хотел, чтобы там были мои люди, – сказал я. – Что нам даст мозговая активность без наблюдения? Или ты думаешь, что пациент в бешенстве будет аккуратно придерживать провода на голове? – вопрос я задал уже Клер.
Клер:
– А наши люди удержат человека в приступе? – усомнилась я. – Возможно ли как-то зафиксировать пациентов отделения? – спросила я Дэвида.
– Ну... В обычной ситуации я бы на это ни за что не пошел, – он грустно усмехнулся, – но меня все равно могут уволить, если еще один пациент навредит себе. Пусть лучше увольняют за самоуправство.
Коннор:
Мне ничего не осталось, кроме как согласиться. Клер права, все равно наши не успеют доехать.
– Клер, займись, пожалуйста, этим.
Наверное, стоило сначала спросить у Дэвида, кто этим займется, но ведь это мое расследование, так? Что он там сказал, все отделение в нашем распоряжении?
Клер:
– Клер, Анна покажет, кто сможет помочь. Все медсестры отделения и весь остальной персонал – в твоем распоряжении. Профессор, можете задержаться на два слова?
Я кивнула обоим, дескать, все поняла, все сделаю в лучшем виде, и поторопилась к Анне: времени было мало.
Коннор:
Едва Клер вышла, я вопросительно посмотрел на Дэвида. Что ему от меня нужно?
Дэвид:
– Вы только не подумайте, что я вмешиваюсь в ваше расследование или пытаюсь вас учить, как вам лучше управлять своими людьми, – сказал я, крутя в руках ручку и внимательно глядя на нее. – Просто Клер мне не чужая, полагаю, вы в курсе, – я вопросительно посмотрел на Дойла. – Можете держать ее подальше от этих пациентов сегодня? Я почти уверен, что фиксация поможет, но вдруг... Не хочу, чтобы она была в одной из этих палат. Это действительно страшно, поверьте мне.
Коннор:
– Вы что, хотите, чтобы я ее домой послал? – удивился я. – Она врач, она должна быть рядом. Естественно, она не будет одна заходить в палату к пациентам. Но держать ее подальше... простите, не понимаю, что вы имеете в виду?
Дэвид:
– Только то, что это опасно – находиться рядом с пациентом во время приступа, – чуть не по слогам произнес я. – Я понимаю, для вас все сотрудники на одно лицо, должно быть, вам все равно, чьей жизнью рисковать, но мне не все равно! – я вспылил, но тут же взял себя в руки. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Извините, просто я видел, во что тот пациент превратил дежурную медсестру меньше, чем за минуту. Я не хочу, чтобы это случилось с Клер.
Коннор:
Замечание о том, что мне все равно, чьей жизнью рисковать, больно ударило по лицу. Я, кажется, даже разозлился.
– Я не люблю рисковать ничьей жизнью, тем более жизнью Клер, – последняя фраза сорвалась с языка нечаянно, надеюсь, Дэвид не обратил внимания. – Неужели вы считаете, что когда я говорил, что мне нужен свой человек в палате, я имел в виду Клер?
Дэвид:
Я прищурился, смерил Дойла взглядом.
– Я понятия не имею, что вы имели в виду, профессор Дойл, я вас знаю полдня. Но я знаю Клер, она ж наверняка попрется куда-нибудь поближе, считая, что уж ее-то точно не заденет. У нее инстинкт самосохранения включается обычно тогда, когда уже поздно.
Я встал, поправил халат, откашлялся.
– Я рад слышать, что наша озабоченность благополучием Клер – обоюдная. Я просто хотел убедиться в этом. Извините меня, пойду, помогу ей.
И я шагнул к выходу.
Коннор:
Я проводил его взглядом, наконец-то понимая, почему Клер предпочла его. Я никогда ни с кем не носился как курица с цыплятами. Да, я не люблю рисковать, но и держать за руку не собираюсь. Может, это действительно придет с возрастом, но терпеть возле себя ребенка я бы не стал. Что ж, видимо, нам с Клер действительно лучше не развивать отношения. И забыть тот поцелуй в доме моих родителей.
К семи часам у нас все было практически готово. Пациенты, не смотря на возмущение некоторых, зафиксированы, лишние люди из коридора убраны. Несколько человек с камерами из Управления все-таки приехали. Конечно, наивно было полагать, что мне дадут тридцать человек, но десять – тоже неплохо. В каких-то палатах у нас стояли камеры, в каких-то находились люди. Антон остался в нашем временном кабинете следить за показаниями активности пациентов и, в случае чего, сообщать нам.
Клер, естественно, была посту вместе с медсестрой. Я принес ей чашку кофе, остановился рядом. Кто знает, сколько нам придется ждать?
– Вообще-то, Дэвид просил, чтобы я держал тебя подальше, – тихо заметил я.
Клер:
Я раздраженно фыркнула, демонстрируя свое отношение к подобным просьбам.
– Не сомневаюсь. Он вообще любил потрястись надо мной. Оденься теплее, Клер. Не кури на голодный желудок, Клер. Не превышай скорость, Клер, – я закатила глаза, игнорируя любопытный взгляд медсестры. – Ты тоже здесь будешь? В кабинет к Антону не пойдешь?
Коннор:
– Любил? – переспросил я, начисто проигнорировав вопрос про Антона. Она же не думает, что я оставлю двух женщин в коридоре, когда в любой момент из любой двери может выскочить разъяренный пациент? – А теперь уже не любит?
Наверное, не стоило обсуждать личную жизнь заведующего отделением в присутствии медсестры, но я уже задал вопрос.
Клер:
Я смутилась.
– Кхм... Отучила. Знаешь, как раздражает такое? Думала, совсем прошло, ан нет, видишь, все еще трясется. Хорошо, что ты мой шеф, а не он, – я улыбнулась. – Стефани, – обратилась я к медсестре, чтобы не смотреть на Коннора, – Дэвид вам говорит, чтобы вы на сквозняке не сидели?
– Обычно он ругает меня за то, что я курить бегаю, – отозвалась Стефани. – Неважно, на пустой или на полный желудок, – она хихикнула.
– Вот, видишь, – я снова повернулась к Дойлу и развела руками. Но в глаза по-прежнему не смотрела.
Коннор:
Я отказываюсь вообще что-либо понимать. Разве ей не это нужно от мужчины? Отцовская забота, ограждение от всех трудностей, решение всех проблем? Быть ребенком за широкой спиной и все такое. Что она там еще мне говорила после четвертой бутылки пива?
Я взглянул на часы. Уже половина восьмого. Если феномен есть, то он скоро должен проявиться. Знать бы еще, в какую сторону смотреть.
Клер:
Время шло, ничего не происходило. Дойл был молчалив, по-моему, даже больше обычного, поэтому я в основном перекидывалась ничего не значащими фразами со Стефани. Людей почти не было, только минимально необходимый персонал. Антон докладывал, что все спокойно, только пациенты, которых мы зафиксировали, демонстрировали признаки недовольства и труднее засыпали.
Я посмотрела на часы: без пяти десять.
– Может, мы его спугнули? – предположила я вслух.
Коннор:
Голос Клер оторвал меня от своих мыслей. Я растерянно посмотрел на нее.
– Скорее всего, неправильно вывели закономерность. Либо что-то изменилось, а мы пока не поняли, что именно. Посидим еще полчаса, потом начнем сворачиваться. Правда, теперь непонятно, когда и как искать дальше.
Клер:
– Вообще цикл странный какой-то, – согласилась я. Может и правда он не совсем такой, каким нам показался?
– Так вы меня покидаете? – разочаровано уточнила Стеф.
– А ты во сколько заканчиваешь? – не поворачиваясь, спросила я. Ответа не последовало. – Стеф?
Ответом мне был оглушительный грохот и толчок в спину. Я упала на пол, не успев понять, что происходит. Когда я повернулась, то как раз увидела, как Стефани – женщина лет сорока и весом не больше 50 кг – с силой ударила Дойла в грудь. Тот отлетел метров на пять, упал на спину, кажется, ударился головой. Стефани двинулась к нему, хотя я была ближе, но на меня она не смотрела.
Я вскочила на ноги, схватила первое, что попалось под руку (это оказался ластик) и швырнула ей в голову.
Отлично, мне удалось привлечь ее внимание. Только теперь она забыла про Дойла и кинулась ко мне. Я побежала. Две минуты. Надо продержаться две минуты.
К сожалению, на каблуках я бегала плохо. Я не успела добежать до выхода с этажа: нога подвернулась и я упала.
Коннор:
Я не успел даже ничего понять, просто увидел, как Клер странно взмахнула руками и упала на пол, и тут же что-то с такой силой двинуло мне в грудь, что я отлетел на приличное расстояние, ударился обо что-то головой и упал на спину. В голове звенело так, что я не слышал ничего вокруг. Наконец удалось сесть и сфокусировать взгляд. Первое, что я увидел, была убегающая от Стефани Клер. Замечательно, мы искали феномен среди пациентов, а он оказался под боком.
Едва я поднялся на ноги, как Клер за что-то запнулась и кубарем полетела вперед. С отчаянием понимая, что, пока я догоню их, может быть уже поздно, я крикнул, мало заботясь о том, что могу перепугать все отделение:
– Стефани!!!
Она не отреагировала. Пришлось схватить стоящую на столе подставку для карандашей и швырнуть ей вслед. Я даже не надеялся, что ее это остановит, но больше ничего в голову не приходило. Не стрелять же ей в спину.
Клер:
Почувствовав острую боль в лодыжке и быстро приблизившийся ко мне пол, я испуганно обернулась и посмотрела на взбесившуюся медсестру. Я понимала, что мне теперь никуда не деться. В другом конце коридора заорал Дойл, но Стефани даже голову не повернула, но и на меня она не смотрела. Ее глаза метались по полу, но на мне не фиксировались. Они были почти черные: зрачки расширились по всю радужку. Выглядело это страшно.
Дойл что-то кинул. Не добросил, но грохот был знатный. Стефани обернулась и побежала снова в его сторону, круша все, что попадалось ей на пути. А потом она внезапно остановилась и удивленно оглянулась по сторонам.
Я выдохнула. Кажется, феномен закончился. Я обессиленно растянулась на полу.
Страница
3 - 3 из 10
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
|
След. |
Конец
