Открыть фик целиком в отдельном окне
Дэвид:– Да уж точно не ради тебя, – усмехнулся я. – А я так вообще не в претензии. У меня давно другие отношения, с Клер мы дружим, я всем доволен. Я за нее переживаю. И понять пытаюсь: это ты мудак или она не знает, что со своими чувствами делать? Я вижу, что она боится. Боится, что ее любовь окажется никому не нужна. С брошенными детьми такое бывает. Наверное, поэтому она тебе ничего и не сказала про меня. Думаю, она боялась, что это будет выглядеть как-то не так. Как будто она ждет от тебя чего-то.
Коннор:
Да, Дойл, это ты мудак. А еще психолог хренов. Впрочем, я всегда был уверен, что психология глупая наука. Нельзя научить людей понимать других по учебникам. Это либо есть, либо нет. У меня вот нет.
– А знаешь, Дэвид, я, кажется, понимаю, что она имела в виду, когда говорила, что ей спокойно с такими мужчинами, как ты, – задумчиво протянул я, мало заботясь о том, что сдаю нас с Клер с головой. – Я бы вот, наверное, не смог прийти к другому и рассказать, что моя бывшая девушка его любит. Вот из дурацкого чувства «собственничества» не смог бы. Даже странно, что она ушла от тебя из-за меня.
Пожалуй, пора прекращать пить джин, а то еще, чего доброго на откровения потянет.
Дэвид:
Я рассмеялся. Покачал головой, налил нам еще джина.
– Я буду честен: полгода назад я бы дал тебе по лицу. Просто потому что это очень обидно, когда девушка предпочитает другого. Неважно, как сильно она нужна тебе самому при этом. Тут да, чувство «собственничества». Но уже прошло полгода, я сейчас воспринимаю Клер иначе. Наверное, как любимую племянницу. И просто хочу, чтобы у нее все было хорошо. – Я посерьезнел. – А сейчас она очень далека от понятия "хорошо". Не знаю, что ты там такое сегодня сделал или сказал, но лучше бы тебе это как-то исправить. Только не знаю, как ты сейчас это будешь делать. Она злится. И она упрямая. Но тебе придется что-то придумать. Потому что если ты все не исправишь, я все-таки буду вынужден дать тебе по лицу. А мне не хочется, ты мне нравишься. И, кажется, я прекрасно понимаю, почему она ушла от меня из-за тебя.
Коннор:
Ну вот, допились до взаимных комплиментов. Что дальше? Объятия? Обещания вечной дружбы?
Ладно, Дойл, мог бы и спасибо сказать.
– Уж какая она упрямая, я знаю, – довольно грустно усмехнулся я. – И я, кажется, сказал слишком много лишнего, чтобы вот прямо так, с ходу, понять, как все исправить.
О, вообще шикарно! Ты начинаешь ему жаловаться.
Дэвид:
– А ты не пытайся сходу, – посоветовал я. – Это сломать все можно быстро и сразу, а починить или заново построить – на это время надо. Дам тебе совет, если позволишь. Не извиняйся. Не проси прощения. Не оправдывайся. Не пытайся ей ничего объяснить. Лучше всего попроси у нее помощи. Неважно в чем. Желательно, чтобы помочь могла только она. В помощи она отказать не сможет. А там уж постепенно... помиритесь.
Коннор:
Не извиняться – это я могу. Это я умею лучше всего.
– Спасибо, я подумаю, что можно сделать, – я услышал себя со стороны. Кажется, прозвучало как "не лезь не в свое дело, сам разберусь". – Дэвид, ты извини, я, пожалуй, пойду. Я две ночи почти не спал.
Дэвид:
– Да, конечно, – я поднялся на ноги, забрал бутылку с остатками джина и пустые стаканы. – Она хорошая девочка, Дойл. Молодая, бестолковая в некоторых вещах, но хорошая. Не обижай ее, ладно?
И не дожидаясь ответа, я ушел.
Коннор:
Я спустился вниз, сел в машину. Я чувствовал себя достаточно трезвым, но впечатление наверняка было обманчивым. Вздохнул, вышел из машины, поймал такси.
Легко сказать, попроси у нее помощи. В чем? Я вообще никогда никого ни о чем не просил. Ну, почти. Уже подъезжая к дому, я вдруг решил, что мне нужно сегодня ее увидеть. Срочно. Попросил таксиста подождать, поднялся домой, нашел нужную коробку. Наверное, это глупо и смешно, но стакан джина в желудке заглушал все опасения. В конце концов, хуже не будет. Некуда.
Клер была дома. В окнах горел свет. Я поднялся на восьмой этаж, позвонил в дверь.
Клер:
Я не ждала гостей, поэтому первым порывом было просто проигнорировать звонок. Но я почему-то все же встала с дивана, на котором лежала, бездумно пялясь в телевизор, и пошла открывать. По квартире я вполне могла передвигаться без костыля.
На пороге стоял Дойл. Опять же, первым порывом было захлопнуть перед ним дверь, но вместо этого я вопросительно подняла бровь.
– Чего тебе?
Коннор:
Интересно, как я представлял себе эту сцену? Что я собирался ей сказать? Почему не придумал еще в такси?
– Хотел тебя увидеть, – просто сказал я. Когда не знаешь, что говорить – говори правду. – Возьми, – я протянул ей коробку, чувствуя себя полным идиотом. Но уже раз пришел, куда деваться.
Клер:
– Что это? – спросила я, машинально забирая коробку.
Коннор:
– Подумал, что тебе может быть интересно. Извини за беспокойство. Увидимся завтра.
Я развернулся и, игнорируя лифт, пошел вниз по лестнице. Хорошо, что отпустил такси. Мне нужно пройтись. Даже если это несколько километров.
Клер:
Я растеряно смотрела ему вслед. Что за ерунда? Закрыв дверь, я доковыляла до дивана, приглушила звук телевизора и открыла коробку. Я даже не знаю, что ожидала там увидеть, но то, что там лежало, едва ли вошло бы даже в первую сотню попыток угадать.
Там были фотографии. Много фотографий. Совсем детских, на которых Коннора я опознала в основном по тому, что рядом с ним был его отец. Школьных. Более позднего периода, видимо, когда Коннор учился в академии и служил в ВМФ. Он действительно был другим. Он много улыбался. Не ходил в безликих костюмах, не зачесывал волосы.
Я почувствовала, как перехватило горло и защипало глаза. Я торопливо отыскала мобильник и вызвала его номер из памяти.
Коннор:
На улице было довольно прохладно, медленно ходить я не привык, поэтому, пройдя всего половину дороги, я уже окончательно протрезвел. Хоть ты вернись в больницу и забери машину. Естественно, это было бы глупо.
В кармане завибрировал телефон. На экране светилось "Дэвисон". Надо бы поменять на "Клер", машинально отметил я, поднимая трубку.
Клер:
Он ответил после третьего гудка. Я не стала здороваться или говорить что-то еще. Сказала только одну фразу:
– Я хочу с комментариями.
Коннор:
– Скоро буду.
Я улыбнулся, как будто она могла видеть мою улыбку. Ну что ж, по крайней мере, это не оказалось глупо и смешно. Снова поймал такси, во второй раз за вечер позвонил ей в дверь.
Клер:
В этот раз я пошла открывать, по-моему, еще до того, как он позвонил. Распахнув дверь, улыбнулась.
– Ты был очень забавный в детстве, – сказала я, пропуская его внутрь.
Коннор:
– В отличие от некоторых, я с пеленок знал, что буду моряком, как дед. И с этого пути не сворачивал.
Ну, первые двадцать девять лет. Однако вслух этого не произнес. И так в уме сразу всплыла ее фраза о том, что я людей только гробить горазд. Вот ведь задело, а? А как сам ее Сарой попрекнул? Ладно, сейчас не время.
– Что там тебе нужно прокомментировать? – спросил я, проходя за ней в гостиную.
Клер:
– Все, – просто ответила я, усаживая его на диван и садясь рядом. Я взяла коробку и положила нам на колени. – От меня до больницы все равно ехать ближе, а время детское. Ты что-нибудь ел сегодня?
Коннор:
Я рассмеялся. Прямо день сурка. Только бы завтра было другое утро. Впрочем, завтра звонок Дэвида меня уже не взбесит.
– Да, – соврал я в ответ на ее вопрос. Есть мне не хотелось точно. – Разве что ты предложишь мне кофе. Здесь сотен пять фотографий, если я буду комментировать каждую, кофе нам пригодится.
Клер:
– Ладно, будет тебе кофе, – улыбнулась я, но я уже так удобно устроилась, что встать меня могло заставить разве что землетрясение. – Если будешь комментировать, как следует.
Почему-то в этот раз у меня не возникло сомнений в том, можно ли положить голову ему на плечо.
– Например, эта, – на фотографии ему было года четыре, и он явно собирался зарыдать, кривя полубеззубый рот. – Кто тебя тут обидел?
Коннор:
Я взял фотографию из ее рук.
– Мне здесь купили ванильное мороженое вместо шоколадного. А я хотел шоколадное. – Я взял еще одну фотографию. – Вот здесь я себе нравлюсь больше, родители ведут меня в первый класс. Помню, мне жутко мешал этот форменный галстук. И тогда я поклялся, что никогда не буду носить галстуки. – Я посмотрел на Клер, встретился с ней глазами, улыбнулся ей, взял следующий снимок.
Мне было неожиданно хорошо сидеть с ней на диване и смотреть мои старые фотографии. Я не смотрел их много лет, о некоторых даже не помнил, что они есть. Это странно, но даже фотографии с флота рассматривать и комментировать ей было не больно. Она расспросила про каждого из моей команды. Улыбалась, задавала вопросы. Но так и не спросила снова, почему я ушел, и не спросила, поддерживаю ли я еще с ними связь, хотя это было бы логично. Я убедился, что она все знает. Не знаю, откуда, но знает.
Потом мы вместе пили кофе и даже ужинали. Она все-таки настояла на этом. А потом спали вместе на ее широкой кровати. Просто спали, ничего больше. Это было странно, необычно и приятно. Просто спать вместе в обнимку. Я вдруг подумал, что за последние четыре года только с Клер я просто спал в одной постели.
Клер:
Я давно так не высыпалась. И в кои-то веки между нами с утра не было напряжения. Хотя и определенности тоже не было. Основная проблема была в том, что определенности не было во мне. Я не знала, почему до сих пор не рассказала ему про Дэвида. Наверное, не хотела выглядеть жалкой, ждущей от него каких-то серьезных шагов. У нас же все еще были запрещены служебные романы на работе. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Вчерашний вечер и так был довольно большим шагом. Правда, пока непонятно куда.
Мы позавтракали, в больницу поехали на моей машине, которую я накануне, пользуясь случаем, забрала с парковки Управления. Коннор по дороге ввел меня в курс дела. Странно, но он ни разу не упомянул Дэвида.
В больнице мы были первыми, поэтому наш совместный приезд никто не мог заметить, а вот начала совещания я ждала в напряжении. В конце концов, мы вчера тут такое шоу устроили, что косых взглядов просто не избежать.
Первой появилась Линдсей, следом за ней, почти одновременно, приехали Питер и Антон. Питер и Линдсей бросали на меня любопытные взгляды, а вот Антон явно быстрее оценил ситуацию и чему-то улыбнулся.
Коннор:
Я ждал бестактных вопросов от Питера и язвительных замечаний от Линдсей. Но они оба молчали. Конечно же, вчера все обсудили, вероятно, пришли к каким-то выводам, но молчали. В том, что Антон ничего не скажет, я был более чем уверен.
– У нас сегодня последний день перед проявлением феномена, – начал я. – Давайте по порядку, Питер, что у тебя с приборами?
– Да пока ничего, но я продолжаю снимать показания. Если мы все-таки имеем дело с активацией заложенной программы, то мы зафиксируем импульс, каким бы он ни был.
Зафиксируем импульс. То есть нам придется провести еще одну ночь с феноменом. И кто знает, кто взбесится на этот раз?
– Линдсей, что со списками? – Я повернулся к Доннер.
Клер:
– Никаких общих посетителей у пациентов не было, – доложила Линдсей, почему-то поглядывая на меня. – Поэтому я вспомнила твое замечание насчет персонала.
Теперь настала моя очередь смотреть на Коннора. Если бы он умел читать взгляды, то понял бы, что мне интересно, подозревает ли он еще Дэвида?
Коннор:
Я видел взгляд Клер, обращенный на меня. Значит, это кто-то из персонала. Вчера, когда я так рьяно напал на Дэвида, это по большей части была ревность. Теперь ревности больше не было. Но я не мог исключить его. От того, что мы выпили по стакану джина, и он рассказал мне, что Клер его бросила, он не становился автоматически невиновен.
– Значит, нужно проверять персонал отделения, – сказал я, глядя на Линдсей. Затем повернулся к Антону. – Что мы можем сделать в этом направлении?
Клер:
– Коннор, я не закончила, – кокетливо сообщила Линдсей.
Я закатила глаза. И чего тянем кота за хвост тогда? Коннор снова повернулся к Линдсей. На его лице ничего нельзя было прочитать, но я почему-то была почти уверена, что он думает то же самое.
– Я сверила проявление феномена с графиками работы персонала отделения. И выявила как минимум пять человек, чьи графики совпадают, то есть они находились в отделение каждый раз, когда у кого-то случался приступ. Здесь две медсестры и три санитара. У врачей такого графика нет.
– Ну, если задуматься, то проводить подобный эксперимент удобнее как раз, работая младшим персоналом. На них никто не обращает внимания, – заметила я. – Если это эксперимент.
Коннор:
– Что ты имеешь в виду под словом "если"? – Я посмотрел на Клер и неожиданно не смог сдержать улыбку. Твою ж мать, Дойл, держи себя в руках! Улыбку тут же стер.
Клер:
– Ну... Мы же еще не исключили полностью версию с сущностью, как я понимаю, – я улыбнулась ему в ответ. – Пока мы не зафиксировали импульс, мы не можем быть уверены, что кто-то из персонала в чем-то замешан.
Коннор:
– Ты веришь в сущность больше, чем в то, что замешан кто-то из персонала? – удивился я. – Но вообще ты права, совсем уже упираться в одну версию не стоит. Линдсей, пожалуйста, дай мне фамилии этих пятерых человек. Нам нужно поговорить с ними. И сегодня ночью за ними тщательное наблюдение. Что мы можем сделать до ночи, чтобы установить наиболее явного кандидата?
Клер:
– Коннор, я бы предложил пока наблюдать за ними незаметно, чтобы не спугнуть, – предложил Антон. – Если кто-то из них замешан и поймет, что мы что-то подозреваем, эксперимент могут свернуть.
– Но мы не имеем ни малейшего понятия, кого активируют в этот раз, – возразила я. – Если мы ничего не сделаем, кто-то может пострадать.
Коннор:
– Если мы поговорим со всем персоналом, это не должно выглядеть подозрительно. Не задавать им провокационных вопросов и все. Просто понаблюдать. Я поинтересуюсь у Дэвида каждым из этих пятерых. Может, в личном деле найдется что-нибудь интересное.
– Вот, держи, это их фамилии, – Линдсей достала из сумки и протянула мне листок бумаги.
– Хорошо, спасибо, Линдсей. Они этой ночью тоже все работают?
Клер:
Линдсей кивнула.
– Но они все появятся не раньше полуночи.
А я, конечно, не могла не возразить:
– Может, лучше я поговорю с Дэвидом насчет этих сотрудников?
Не хотелось мне, чтобы они лишний раз общались.
Коннор:
Да, кажется, Дэвид был прав. Ради любимых людей Клер в лепешку расшибется, только бы никто не причинил им вреда и не обидел. Она не знает про то, что мы с Дэвидом вчера ополовинили на двоих бутылку джина, думает, что он для меня враг номер один. Не знаю, почему, но говорить ей правду мне не хотелось.
– Хорошо, – делая вид, что я не понял, по какой причине она это предложила, согласился я.
Клер:
По крайней мере, в этот раз упоминание Дэвида прошло без истерики. Дойл усмирил свою гордыню? Решил, что его вполне устраивает роль второго плана? Или просто вчера он вообще просто так ляпнул про "бросить Дэвида", а на самом деле он ему не мешает?
– Тогда, может быть, я прямо сейчас пойду? Лин, у тебя есть копия списка?
– Да, вот, – Линдсей протянула мне еще одну распечатку.
Я вопросительно посмотрела на Дойла: могу идти или что-то еще?
Страница
8 - 8 из 10
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
|
След. |
Конец
