Открыть фик целиком в отдельном окне
Коннор:Бывают дела, за которыми Элсингер следит, как ученый за лабораторной мышью. Требует ежедневного подробного отчета, иногда приезжает сам, вмешивается в ход расследования и даже периодически закрывает дело, как только мы подходим слишком близко к разгадке. Тогда я не понимаю, какой смысл нам было начинать расследование, если изначально было известно, что мы его не закончим? Иногда складывалось ощущение, что когда кто-то более могущественный, чем наше Управление, заходит в тупик, нас зовут в качестве свежего не замыленного глаза. А когда они, наконец, понимают, в чем была ошибка, нас попусту устраняют. Мол, спасибо, помогли, валите ловить полтергейсты в доме одинокой свихнувшейся старушки.
А бывают дела, как это. Когда начальству глубоко наплевать, чем ты занимаешься. Главное, чтобы за это платили. Мы же частная организация. Начальство слушает твой доклад ровно пятнадцать секунд, потом уточняет, сколько еще продлится расследование, и кладет трубку. Иногда даже не попрощавшись.
В этот раз у меня было ощущение, что предыдущее дело принадлежало к первой категории, потому нас и отправили на Кэт-Айленд, даже не дав довести его до конца. Могли бы просто прикрыть, как обычно, но раз так удачно подвернулись жертвы на острове, почему бы и нет. Тем более, Стивен за это платит.
Я поговорил с Элсингером и собирался уже вернуться к мониторам, как вошла Линдсей и выдала свою тираду про камеры и меня с Клер. Я думал, что больше меня смутить сегодня было уже нечем, но ей удалось. Я даже не сразу нашелся, что ответить.
– Не волнуйся, мы взрослые люди, а не подростки в пубертате, – наконец сказал я, мысленно улыбаясь, вспомнив Клер, когда она мне это говорила. – Я сменю тебя часа в три.
Она кивнула, села к мониторам, делая вид, что внимательно там что-то разглядывает.
Когда я зашел в спальню, Клер уже лежала в постели, но не спала.
– О чем думаешь? – спросил я, забираясь под одеяло.
Знать, что за тобой наблюдают, пусть даже коллега в целях безопасности, было неприятно, поэтому я постарался сохранить между нами приличную дистанцию. В конце концов, мы в первую очередь сейчас коллеги. Хоть и верится в это с трудом.
Клер:
К тому времени, как пришел Коннор, я уже думала совсем о других вещах. Совсем не о деле. Глядя в потолок, я сказала:
– Сначала я думала о том, как бы войти в более тесный контакт со Смитом, а теперь думаю о том, какой странный сегодня был день, – призналась я. – Можно задам один личный вопрос? Или пока включены камеры, и Линдсей смотрит, не стоит?
Коннор:
– Если тихо, она не услышит, – ответил я, изрядно понизив голос.
Клер:
Я повернулась набок, лицом к нему. И тоже едва слышно спросила:
– У тебя одержимость чистотой и расставление чашек ручками в одну сторону началось... четыре года назад? Или это было всегда?
Коннор:
Я внутренне сжался. Да, так было не всегда. Нет, любовь к порядку мне привили с детства, но именно сейчас это дошло до паранойи. Я прекрасно это осознавал.
– Тебя так напрягают мои чашки? – вопросом на вопрос ответил я. – Или тебе не нравится, когда в квартире чисто?
Клер:
– Нет, я... Просто я хочу понять: у меня вообще есть какой-то шанс хоть как-то вписаться в твою жизнь с бардаком, который у меня в голове, душе и в квартире.
Я чуть поправила свое одеяло так, чтобы оно скрывало мои руки и руку Коннора, чтобы сжать его пальцы, но этого не было видно на камере.
– Ты же видел мою квартиру. Ты не боишься, что я превращу твою в нечто подобное?
Коннор:
– Клер, – я сжал в ответ ее руку и улыбнулся. – Ты уже столько времени старательно превращала в бардак мою жизнь, что квартира точно ничего не изменит. Давай спать, а? Мне через несколько часов нужно сменить Линдсей, а ты сегодня полночи дежурила.
Я намеренно уходил от этого разговора, потому что не знал, что ей ответить. Будут ли меня напрягать ее разбросанные по квартире вещи? Нет. Будет ли меня напрягать пепельница на подоконнике? Тоже нет. Испорченные продукты в холодильнике? Мокрое полотенце на вешалке? Криво лежащий плед на диване? Нет. Ничего из этого меня напрягать не будет.
Гораздо больше меня волнует то, что она значит для меня. Что я не могу в первую очередь думать о деле, а не о ней, что больше не включается привычный режим кейс-менеджера, что я не могу себя сдерживать, когда она рядом, что она уже значит для меня гораздо больше, чем кто бы то ни было за последние годы.
Клер:
Я поняла, что Коннор не готов об этом говорить. А потом разозлилась сама на себя: ну, конечно, он не готов говорить об этом, особенно под камерой. Это ж надо было быть такой дурой и спросить. Хорошо, что не послал открытым текстом. Ему бы по-хорошему еще спросить с меня, откуда я все знаю и зачем лезла в его личную жизнь, когда не имела на то права.
И вообще, сама же говорила, что у него хронический недосып, а теперь отвлекаю разговорами.
– Да, конечно, спокойной ночи, – я погладила большим пальцем тыльную сторону его ладони, но руку не выпустила.
Почему-то мне казалось, что уснуть я все равно не смогу.
Коннор:
Мне почему-то показалось, что она обиделась. Ну вот, случилось то, чего я так боялся и чего всеми силами старался избегать. Мне стало важно то, что происходит с кем-то другим.
– Так было не всегда, – через какое-то время сказал я. – Ирен всегда и везде устраивала бардак. И меня это не раздражало.
Ну вот, просто великолепно, Дойл! Давай в постели с Клер говорить о бывшей жене. Но ведь она же сама спросила, так?
Клер:
– Правда? – я почему-то обрадовалась. Странно, я почему-то совершенно не ревновала его к Ирен. Разве что чуть-чуть. Но сейчас я так обрадовалась тому, что он вообще ответил, что упоминание Ирен меня точно не волновало. – Это обнадеживает. Хотя...
Интересно, если я спрошу что-нибудь еще, он меня все-таки пошлет?
– Вы все-таки расстались. А ведь ее ты любил. Это была ее инициатива или твоя?
Коннор:
– Думаю, наша общая, – признался я. – Но предложил я, если ты это имеешь в виду. Она согласилась и, как ты могла заметить, совершенно не обиделась. Ну что, теперь откровенность за откровенность, как обычно?
Клер:
– Конечно, – легко согласилась я. По-моему, мне уже нечего было от него скрывать. Если только ему вообще что-то обо мне интересно, я готова была рассказать. – И ты знаешь, ты всегда можешь меня спросить, если тебя что-то интересует.
Коннор:
– Я это запомню, – я улыбнулся ей. – Я, конечно, догадываюсь, но все-таки хочу услышать это от тебя. Откуда ты знаешь про Бермудский треугольник?
Клер:
Вот, черт. Об этом я не подумала. Это была не совсем моя тайна, но я уже пообещала откровенность.
– Твой отец рассказал, – со вздохом ответила я. – Только не злись на него. Я сама пристала к нему с расспросами. Я знала, что ты соврал мне, когда говорил, почему ушел с флота. А мне не терпелось знать правду. Прости, я понимаю, что я не имела права. Просто я не знала, что причина... такая.
Коннор:
– Ну, я примерно так и думал. Он как-то сразу догадался, что между нами что-то было. Никогда не понимал, как ему это удается. И раз рассказал тебе, значит, ты ему понравилась.
Клер:
Я усмехнулась.
– Понравилась, – согласилась я. – Он сказал, что считает меня наиболее подходящей тебе парой... – я осеклась, вспомнив, что Линдсей может слышать. – И дал мне один хороший совет. Если бы не он, я бы, наверное, сегодня просто ушла, после того, как ты сказал про погреб и скелеты. Отец у тебя замечательный, Коннор. Тебе повезло.
Я замолчала. Вот только не надо начинать ныть ему про своего отца. Я ведь его даже не помню толком. Слишком давно это было. Да и тема с отчимом слишком уж скользкая. Сейчас я пожалела, что рассказала ему об этом. Кому может нравиться встречаться с женщиной, которую развратил в тринадцать лет муж ее матери? И она еще честно сказала, что ей понравилось.
Коннор:
– Да, мне с ним очень повезло, – согласился я. – А вот ему со мной не очень. Ты знаешь, я ведь после того почти не ездил к ним. На свадьбу к Эмме меня затащили практически силой. Он несколько раз приезжал в Чикаго, но я тут же сбегал в командировки.
Я думал, что разговаривать с кем бы то ни было об этом будет сложно. Я старательно избегал таких тем. Впрочем, в моей жизни и не было людей, которым бы пришло в голову спросить меня об этом. И я крайне остерегался заводить таких людей. А с Клер вот не удержался. И, как выяснилось, ничего сложного в этом нет.
Так почему же привычно стараюсь свести все к шутке?
– Раз вы так сошлись, совместные барбекю несколько раз в год нам обеспечены, так?
Клер:
– Лично я не имею ничего против, – заверила я с улыбкой. – Я бы рекомендовала тебе навестить свою семью в отпуске, который ты планируешь взять.
Коннор:
Я понизил голос практически до неслышного шепота, кто знает, как там настроены эти датчики в камерах.
– Я думал, у нас на этот отпуск другие планы.
Клер:
– Одно другому не мешает, – я снова улыбнулась. – Просто следующий отпуск ты ведь опять возьмешь не раньше, чем через год. Думаю, мы могли бы выделить пару дней на твою семью.
Не знаю, почему мне так было важно, чтобы он съездил к родителям. Они ведь только что виделись. Мне казалось, если Коннор сможет сделать такую простую, естественную и здоровую вещь, как поехать к семье во время отпуска, чтобы не просто бегать от нее, прикрываясь работой, а нормально пообщаться, то это будет шаг в сторону... нормальной жизни. То, что у него было сейчас, было ненормально.
Меня так увлекла эта мысль, что я даже не поняла, что сказала это так, как будто мое присутствие при этом – это что-то само собой разумеющееся. А ведь это было слишком смело: если мы фактически признались друг другу в любви, это еще не значило, что уже настало время официально знакомить друг друга с родителями.
Коннор:
– Я подумаю над этим, – пообещал я. – Вот мой отец обрадуется, когда увидит нас вместе. – Я вдруг подумал, что она может и не захотеть со мной поехать. Особенно после того, как мама пыталась свести меня с Линдсей, а сестра – с Ирен. Помнится, Клер тогда отчаянно психовала и постоянно сбегала курить. – Ты ведь поедешь со мной?
Клер:
– Конечно, если ты возьмешь меня с собой, – я даже не стала скрывать своего энтузиазма. – Даже если обрадуется мне только твой отец.
Коннор:
Пожалуй, ничего в жизни мне никогда так не хотелось, как поцеловать ее сейчас, но, видимо, режим кейс-менеджера еще не до конца ушел в спячку. Либо это просто совесть по отношению к Линдсей и мозги на случай, если запись нельзя будет удалить.
– Моя мама тоже не так страшна, как кажется на первый взгляд. Если ей не рассказывать, что питаешься едой из пакета, убираешь дома раз в месяц и куришь по две сигареты подряд... М-да, все-таки она страшна.
Клер:
Я рассмеялась в голос. Да, мне хана. Хорошо, что хотя бы генерал на моей стороне. Что-то мне подсказывало, что это может оказаться очень серьезной поддержкой.
– Давай уже действительно спать, Дойл, – предложила я. Хватит откровенничать перед камерами, даже если и очень тихо. – Тебе все еще как-то надо дожить до твоего отпуска.
В этот раз я уснула быстро и легко.
Коннор:
Ровно в 3.00 тихо пиликнул будильник. Пора было менять Линдсей. Как я и ожидал, голова Клер лежала на моем плече. Аккуратно отодвинувшись, я укрыл ее съехавшим одеялом, хотя вроде бы было не холодно, просто рефлекторно, и вышел из комнаты.
Линдсей сидела за мониторами и, кажется, весьма обрадовалась, что я пришел ее менять.
– Не завидую я тебе, Коннор, тут жуткая скукотища, – заявила она, поднимаясь. – Печенье оставляю тебе по наследству, кофе сваришь сам.
Она вышла, а я занял ее место. Первый час и правда было скучно, но потом за окном начало светать, я открыл окно, впуская свежий воздух и услышал, как за спиной пискнул компьютер, возвещая о приходе электронного письма. Это было письмо от Эксона. Он разобрал по кадрам видеозапись, где на подушке у Клер появляется роза, и прислал скриншоты. Оказывается, волна, которая пробежала по экрану и скрыла появление розы, скрыла и того, кто эту розу туда положил. На фотографии был четко виден силуэт высокого худощавого мужчины в тяжелых сапогах и коричневом костюме. Я откинулся на спинку стула, взял чашку с кофе и хотел уже вернуться к фотографиям, как вдруг взгляд скользнул по экрану с видео из нашей с Клер комнаты. Я замер, не донеся чашку до рта. На экране ясно было видно ту же фигуру. Джон Смит? Он наклонился к Клер, провел рукой по ее волосам.
Я вскочил с кресла и бросился к выходу, но тут дверь резко распахнулась, ударила меня по лицу и я, кажется, упал. Последнее, что помню, это жуткий удар затылком об пол.
Страница
10 - 10 из 14
Начало
|
Пред.
|
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
|
След. |
Конец
