Открыть фик целиком в отдельном окне
Коннор:– Меня пугают такие твои чувства, Клер, – заметил я, но все-таки начал разгребать завалы.
Клер активно включилась в работу и спустя какой-то час мы смогли освободить небольшой лаз. Она тут же скользнула туда, я же с трудом протиснулся.
– Клер, возьми фонарик, там же темно, еще ноги себе переломаешь, – сказал я, но она уже скрылась в темноте. Что же за человек такой, а? Чувство самосохранения начисто отсутствует.
Наконец я тоже пролез внутрь, лишь слегка зацепившись за что-то плечом. Клер нигде не было. Нет, я ее точно привяжу. Я включил фонарь и осторожно двинулся по коридору, пока не наткнулся на дверь.
Клер была внутри комнаты, с интересом рассматривая все вокруг.
Клер:
– Это ее комната, Коннор, – сказала я, когда заметила подошедшего Дойла. – Комната Мэри.
Здесь уже ничего не осталось. Из мебели только полусгнивший комод да разбитое зеркало во весь рост. На полу среди грязи и осыпавшейся штукатурки валялись какие-то мелочи. До того как Коннор вошел, я успела найти на полу маленькую заколку для волос и теперь держала ее в кулаке. Мне почему-то не хотелось показывать ее Дойлу. Мне просто необходимо взять что-то с собой, чтобы кусочек усадьбы оставался со мной, но я была уверена, что кейс-менеджеру это не понравится.
Коннор:
Мне здесь определенно не нравилось. Уж не знаю, как Клер определила, что это комната Мэри, я не видел никаких признаков.
– Ну, раз это не склеп, нам здесь определенно нечего делать, пойдем, – я потянул ее за руку к выходу. – Мы обошли уже, кажется, все. Я позвоню Линдсей, если она еще в архиве, пусть поищет какие-нибудь упоминания о том, в какой хоть стороне был этот склеп.
Клер:
Мне уходить не хотелось, но спорить с Дойлом я не стала, только незаметно положила заколку в карман. Мы кое-как вылезли, теперь уже и Коннор перемазался в грязи.
Чем дальше мы уходили от усадьбы, тем большее опустошение в душе я чувствовала. Нет, это надо как-то прекратить, иначе у меня крыша поедет.
Пока мы возвращались, Коннор созвонился с Линдсей и дал ей указания насчет склепа. Я прислушивалась к его голосу. Во мне снова подняла голову ревность. Откуда она взялась? Вроде раньше не было.
А раньше я и не подозревала, что я в него действительно влюблюсь. И если раньше меня волновало только то, что Коннор может не дать мне работать или будет хотеть от меня больше, чем я смогу дать, то теперь меня волновали другие вопросы. Например, как часто он спит со своими подчиненными? Была ли в их числе Линдсей? Или еще только будет?
– Ты голоден? – спросила я, входя в дом.
Коннор:
Я стряхнул с волос пыль, снял с одежды паутину. Ненавижу подобные расследования, хочется принимать душ каждые пятнадцать минут. И приходится выбирать, либо изначально ходить растрепанным, либо потом отковыривать паутину от начисто слипшихся волос.
– У меня такое чувство, что в гости приехала мама, – улыбнулся я. – Коннор, надо больше спать. Коннор, когда ты в последний раз ел? Коннор, не сиди так долго за компьютером. Мне казалось, вы с моей мамой не настолько поладили, чтобы ты ее копировала. Но вообще поесть было бы неплохо.
Клер:
Я бросила на него недовольный взгляд. Сравнить меня со своей мамой? Просто очень здорово.
– Вообще-то я несу ответственность за состояние здоровья всех членов команды, – проворчала я. – И если ты сам не в состоянии сообразить, что спать пару часов в сутки – это просто медленный и мучительный способ себя угробить, то да, мне придется тебе об этом напоминать. А если тебя не кормить иногда, то ты так и будешь питаться кофе... Так, тут есть замороженная пицца. Пойдет?
Коннор:
– Пойдет, – согласно кивнул я. – Разогреешь? Я в душ схожу, не могу уже. Просто физически чувствую эту паутину на голове.
Я оставил ее на кухне и ушел в ванную, попутно отмечая, что это у нас самое уязвимое место, ни камер, ни черта. Но даже мне, человеку, прекрасно осознающему свою помешанность на безопасности, казалось невозможным поставить камеры еще и здесь.
Я вернулся буквально минут через десять. Клер довольно резкими движениями резала пиццу. Кажется, кому-то тоже нужно больше спать. Сегодняшнюю ночь дежурить будем мы с Линдсей.
Клер:
Интересно, где-то в инструкциях Управления написано, что агенты женского пола на выезде должны готовить еду агентам мужского пола? Что за каменный век?
– Пицца готова. Может, сваришь нам кофе, если уж ты категорически отказываешься готовить?
Коннор:
– Что за тон, доктор Дэвисон? – улыбнулся я, хоть и понимал, что она не шутит. – Хотите моего кофе, так и скажите.
Я нажал кнопку на кофеварке, достал две чашки и сахар.
Клер:
Я промолчала, сама не понимая, почему так злюсь. Кажется, я злилась на Дойла просто за все. Когда он говорил с другим человеком. Когда он был невнимателен. Когда он был, наоборот, слишком мил. Я потерла лоб рукой. Что со мной происходит? Может, это длительное пребывание на территории усадьбы на меня так подействовало?
Коннор поставил передо мной чашку кофе (с сахаром, без молока и сливок, как я люблю). Я кивнула, боясь открыть рот, чтобы не нагрубить.
Какое-то время мы молча ели. Коннор то ли задумался, то ли просто не знал, о чем со мной поговорить. Наверное, это было правильно.
Когда пицца и кофе закончились, я начала собирать тарелки и чашки, чтобы убрать их в раковину.
Коннор:
Пока мы ели пиццу, я примерно прикидывал наш дальнейший план действий, понимая, что никакого плана нет. Склеп мы не нашли, где искать останки Мэри, я вообще слабо представлял. Если Смит по горячим следам не нашел, то где уж нам, больше чем через двести лет найти.
Когда Клер уже собирала чашки, в кармане тихо пискнул телефон.
– Линдсей прислала смс, что они с Наташей уже подъезжают, кое-что нарыли, – сообщил я. – Кстати, я тут вчера подумал, что нам стоит в такие командировки брать Ташу, как минимум ужином будем обеспечены.
Клер:
– Да, отличная идея. Ее можно брать для ужина, меня для секса, а Линдсей, наверное, просто для красоты, чтобы глаз радовала. Хорошо устроился, Дойл, – я с шумом составила тарелки в стопку и с громким стуком поставила на них две чашки.
Коннор:
– Клер! – я оторопел от такого заявления. – Следи за речью! Причем делай это постоянно, ты нас едва не сдала вчера вечером.
Клер:
Вот это было зря, Дойл. Я ненавижу, когда мне указывают на мои ошибки. Особенно, когда знаю о них сама. Я не донесла посуду до раковины, в сердцах бросив ее на пол, резко обернулась к Дойлу, который вздрогнул от внезапного грохота.
– Ну, извини, у меня просто нет такого переключателя, как у тебя! Я не могу одновременно быть и подопытным кроликом, и невозмутимым исследователем. Это ты можешь без проблем переключаться из режима любовника в режим кейс-менеджера и обратно, по собственному усмотрению. Мне вот интересно, Дойл, у тебя чувства вообще какие-то есть? Или только режимы? Может, ты действительно робот? Не ешь, не спишь, людей подбираешь по полезным тебе качествам, лишнего не говоришь и не делаешь, чашки ставишь ручками в одну сторону... А я зачем-то переживаю тут за тебя, пытаюсь понять...
Коннор:
Когда тарелки упали на пол и с грохотом разлетелись на тысячи мелких осколков, я едва не подпрыгнул на стуле от неожиданности.
– Да, Клер, у меня режимы! – слишком резко отозвался я. – Потому что хоть кто-то должен думать головой. Если я буду поддаваться чувствам, ничем хорошим это не закончится!
Клер:
– Интересно, а когда ты звал свою подчиненную на уединенный остров на романтический уик-энд в уплату долга, хотя знал, что у нее есть другой мужчина, ты тоже головой думал? Какой это был режим? Как он у тебя называется?
Я не понимала, почему сейчас мне захотелось предъявить ему претензию за это. Я ведь не была против. С самого начала не была. Даже наоборот, поощрила его. Он ведь пытался взять назад свое приглашение, но я не дала. Кто сейчас говорит? Это все еще я? Или это кто-то другой?
– И как часто ты этот режим включаешь? Как часто ты спишь со своими подчиненными, Дойл, м? Доннер еще не осчастливил? А Наташу? У нее, конечно, вроде есть жених, но когда тебя останавливали такие мелочи?
Коннор:
– А когда подчиненная сама ввалилась в квартиру к кейс-менеджеру, которого почти не знала, и попросила сыграть роль своего парня, это что было? – я окончательно разозлился. – Тебя что, задевает, что мы с Линдсей сегодня вместе спали? Так вот мы просто спали! Она не сделала ни единой попытки даже приблизиться к середине кровати. Что ж ты монетку-то бросала? Зачем соврала, что приезжала сюда с Дэвидом, а не со мной? Надо было так и сказать, заодно и спросить, когда и куда я ездил с Лин или Ташей.
Господи, Дойл, заткнись. Немедленно. Кто-то из вас должен прекратить все это, пока не стало поздно. Линдсей и Наташа приедут с минуты на минуту, возьми веник, убери осколки. Прямо сейчас.
Но я по-прежнему продолжал стоять напротив Клер и не сделал ни попытки остановиться.
Клер:
– А, то есть это я тебя, беднягу, соблазнила, да? Я пришла к тебе тогда за помощью, Дойл. За помощью! Уж прости, что я не стала прогонять тебя спать в кресло. Я во сне себя не контролирую, но с утра, насколько я помню, мы лежали в центре постели, так что еще вопрос, кто предпринял попытку: ты или я. Я честно пыталась вылезти из-под тебя в то утро, это ты даже не шелохнулся, как будто так и надо. А потом так же спокойно и невозмутимо притащил меня на этот чертов остров, где меня чуть не убил какой-то чокнутый полтергейст. Умеешь ты выбирать места, Дойл, нечего сказать!
Коннор:
– Ах, это уже теперь полтергейст? – я даже удивился, как театрально получилось возмутиться. – Странно, а тогда у тебя я был виноват. Что изменилось? Следов снотворного на чашках не нашла?
Клер:
– А что еще я могла подумать? Малознакомый мужик тащит меня на уединенный остров, весь такой милый и трогательный со своим "я просто хочу быть твоим другом", а заканчивается это все равно сексом в душе, после которого я засыпаю так крепко, что даже не понимаю, как оказалась в каком-то погребе с тремя скелетами. И опять же, никого не нашли, а меня ты нашел. Что еще я должна была подумать?
Последнее я прокричала ему в лицо. Мы стояли почти вплотную друг к другу, сверля друг друга взглядами, уперев руки в бока, как некая пародия на зеркало.
– Она права, Коннор, я бы тоже подумала, что ты маньяк, – донесся от двери голос Наташи.
Я медленно повернула голову: Константин и Доннер смотрели на нас круглыми от удивления глазами. Интересно, как давно они тут стоят? Впрочем, какая разница? Уже и так понятно, что они слышали достаточно.
– А я еще никак понять не могла: если Клер просила тебя еще несколько месяцев назад расследовать дело на этом острове, то как так вышло, что ты не был знаком с Дэвидом, когда мы приехали на расследование в его больницу, – заметила Линдсей. – Ты ведь наверняка должен был взять у него свидетельские показания.
Коннор:
Я уже понял, что произошло непоправимое, но все еще продолжал смотреть на Клер. Потом все-таки обернулся. Линдсей и Наташа стояли на пороге. Представляю, какая картина им открылась. Кейс-менеджер и командный врач выясняют отношения посреди горы битой посуды. Хуже не придумаешь. Мозг мгновенно прокрутил весь наш разговор с самого начала, вспомнил все, что мы говорили, представил, как это выглядело со стороны. Вроде бы, про наши нынешние отношения мы не упоминали. Только про то, что было восемь месяцев назад.
Оправдываться я не видел необходимости. В чем, собственно? Ежу понятно, что если между нами что-то и было, то вешать на первом этаже Управления объявление об этом никто не стал бы.
– Да, ты права, – совершенно спокойно ответил я Линдсей. – Дэвида я впервые увидел в больнице, он не был на этом острове.
Страница
6 - 6 из 14
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
|
След. |
Конец
