Открыть фик целиком в отдельном окне
Клер:Я пожала плечами.
– Не знаю, просто Холдены были женаты десять лет, их ребенку было почти восемь, вот я и задумалась, почему у тебя их нет.
Сейчас мой вопрос мне самой казался глупым. Действительно, что я все время лезу к нему в душу? То почему из ВМФ ушел, то почему спать не можешь, то почему детей нет... Нашим отношениям без года неделя, а я спрашиваю его о детях? Я окончательно смутилась.
– Извини, действительно не знаю, почему спросила. Наверное, просто стало интересно: это просто так получилось, или это твоя принципиальная позиция.
Вот здорово, а это я зачем сейчас сказала?
Коннор:
– Я не готов тебе ответить, – честно признался я. – Когда мы поженились, нам был двадцать один год, какие дети? Мы сами были дети. А после развода я старался не заводить серьезных отношений, ты же знаешь.
Отлично, Дойл, просто отлично. Ты только что сказал ей, что не воспринимаешь ее всерьез. Или это прозвучало не так?
Неловкую паузу прервал официант, принесший наш заказ. Надо как-то исправлять положение. Ведь я же хотел отвлечь ее, а не окончательно испортить день.
– Когда мой племянник вцепился тебе в волосы, мне показалось, ты была не очень счастлива, – я улыбнулся, вспоминая ее лицо в тот момент.
Клер:
Ему, наконец, удалось добиться от меня искренней улыбки.
– Этот монстр чуть не выдрал мне клок волос, – вспомнила я. – Но только, Коннор, – я посмотрела ему в глаза, но при этом продолжала улыбаться, чтобы разговор не казался слишком серьезным, – это не значит, что я не люблю детей или что-то в этом роде. Хотя я не умею над ними умиляться и сюсюкать... И вообще до недавнего времени быть ребенком было моей прерогативой.
Я попробовала свое блюдо, порадовалась, что у Коннора такой хороший вкус, подумала, на что можно было бы сменить тему, даже что-то придумала, но когда открыла рот, почему-то услышала, как говорю:
– На твоего ребенка я бы с удовольствием посмотрела. Даже если бы он рвал мне волосы на голове в этот момент.
Надеюсь, это не прозвучало как: "Я хочу от тебя ребенка"?
Коннор:
Если честно, я немного растерялся. Что она имеет в виду? Я люблю ее, люблю уже скоро год как, но... Что – но? Не готов заводить с ней детей? Господи, слово-то какое ужасное – заводить. Как котенка или щенка. Но ведь на самом деле рановато еще об этом говорить. Или ей уже так не кажется?
Я не знал, что ей сказать. Мне хотелось, чтобы сейчас произошло что-нибудь, что отвлекло бы наше внимание от этого разговора. Но секунды шли, а ничего не происходило. Клер все еще сидела напротив меня и ждала, чтобы я сказал хоть что-то.
Что это, трусость, Дойл? Ну, тогда переведи все в шутку, как ты любишь это делать. Сбеги от разговора. Ты же умеешь это так хорошо.
– Тогда, зная характер его родителей, мы оба остались бы без волос.
Ты что, только что вслух произнес, что это будет ваш ребенок?
Я поспешно улыбнулся ей, чтобы скрыть смущение.
Клер:
Кажется, я покраснела. А что, сама напросилась. Пристала к нему сначала, почему не было детей в первом браке, потом со своим желанием посмотреть на его ребенка. Что он еще мог тебе сказать? Наверняка, не принято своей девушке говорить, что если у него когда-нибудь будет ребенок, он тебе его обязательно покажет.
И вообще, откуда взялось это – "в первом браке"? Он у него не первый, он у него единственный. Пока.
Черт, ну о чем я думаю? Может, сначала надо хотя бы пару недель провести вместе так, чтобы ни одной чашки не разбить? А потом уже думать о браке и детях? С чего я вообще об этом думаю? Меня всегда эти мысли приводили в ужас, я специально выбирала себе мужчин, которым в голову такое не придет. А теперь почему-то сама задумалась. Да что со мной вообще не так? Подумаешь, побывала у меня сегодня на столе семья с ребенком. Это же не повод так раскисать.
– Рыба здесь действительно очень вкусная, – нервно выдала я.
Коннор:
Я тут же ухватился за эту возможность переменить тему разговора.
– Да, рыба замечательная. – Я внимательно смотрел в тарелку, как будто там было нечто очень важное.
Ты трус, Дойл.
День второй
Коннор:
Клер еще спала, когда я, изображая из себя шпиона и оглядываясь по сторонам, перебрался в свой номер в отеле. Вообще, во время совместной работы, я предпочитал соблюдать субординацию и не демонстрировать особенного к ней отношения, чтобы не повторилась история с Кэт-Айлендом, но вчера она была такая подавленная, что оставить ее наедине с мыслями ночью я не мог.
В мобильной лаборатории я появился первым, постепенно подтянулись и остальные.
– Линдсей, ты узнала, что за девочка была в гостях у Холденов? – первым делом спросил я.
– Да, – Линдсей открыла свой блокнот. – Александра Шелдон, одноклассница Эбби. Она живет в двух кварталах отсюда. Отец – Виктор Шелдон, учитель математики в местной школе, мать – Салли Шелдон, медсестра. Одна из соседок запомнила номер машины, которая стояла возле дома Холденов позавчера вечером, это оказалась машина Виктора Шелдона.
– Хорошо, договорись с ними о встрече, нужно узнать, что происходило в доме в тот день. Клер, – я повернулся к Дэвисон, – результатов из Центральной лаборатории еще нет? Должен быть катализатор, не могли же три человека сгореть сами по себе.
Клер:
– Ты же знаешь Центральную, Коннор, – я медленно пила горячий сладкий кофе, пытаясь проснуться. Очень плохо спала этой ночью, нормально уснула только под утро. – Они не любят работать по ночам. Я им, конечно, звонила и вчера вечером, и сегодня утром, чтобы поторопились. Обещали к полудню. У них там завал, рук не хватает. Я еще поеду сейчас сама проведу несколько тестов дополнительных в лаборатории местной больницы.
Коннор:
– Если это кого-то интересует, то я начал обследование соседних домов, – обиженно протянул Питер.
– И как результаты? – я постарался спрятать усмешку.
Питер картинно вздохнул.
– Пока никак. У всех все нормально, никакой активности, никаких странных пожаров. Но я еще не закончил.
– Я не могу дозвониться до Шелдонов, – сказала Линдсей, когда Эксон замолчал.
Я только сейчас заметил, что все это время она под столом набирала номер телефона.
– И мне это как-то не нравится, – продолжила она, – мама, папа, семилетняя дочка, не берут трубку... Ничего не напоминает?
Я мгновенно сорвался с места.
– Поехали туда. Клер, если придут результаты, позвони.
Клер:
– Хорошо, – я проводила Коннора и Линдсей взглядом, потом быстро допила кофе, попрощалась с Питером и поехала в больницу.
Я едва успела приступить к работе над образцами, которые оставила для самостоятельного исследования, как зазвонил мобильник. Звонил Коннор. Похоже, у нас действительно еще один труп.
"Хорошо, что один", – не удержавшись, подумала я, снова собираясь и покидая лабораторию.
Коннор:
До дома Шелдонов мы добрались буквально за несколько минут. Правда, при этом Линдсей вжалась в сиденье и старалась не смотреть в сторону спидометра. Я и сам не знал, зачем так несусь. Если что-то уже случилось, то оно случилось, мы все равно опоздали.
Дом выглядел пустым. На парковке не было машины. Я несколько раз позвонил в дверь, но никто не отвечал. Линдсей многозначительно посмотрела на меня и нажала на ручку. Дверь тихо открылась. Мы вошли в дом. Кругом было темно, шторы в гостиной плотно задернуты.
– Миссис Шелдон? – позвала Линдсей, но никто, естественно, не ответил.
Мы обошли весь дом, никого нигде не было. Я и не заметил, как исчезла Доннер.
– Коннор! – голос Линдсей был испуганным.
Я нашел ее в ванной. Салли Шелдон была там же. Лежала на полу, Лин сидела рядом с ней.
– Она мертва, – произнесла Линдсей, глядя на меня снизу вверху.
К горлу мгновенно подступила тошнота.
– Я позвоню Клер и Салливану, – сказал я, выходя из ванной.
Пока ждал их приезда, немного внимательнее осмотрел дом. Здесь тоже были следы пожаров, некоторые совсем недавние, некоторые, казалось, произошли уже давно. Но Салли Шелдон не сгорела, как Холдены. И где ее муж и дочка?
Клер и полиция приехали одновременно.
Клер:
Я столкнулась с детективом Салливаном у двери дома Шелдонов. Он как раз что-то говорил второму детективу. Увидев меня, детектив кивнул.
– Раз профессор вас вызвал, можете первой осмотреть труп. Наш патологоанатом еще в пути, но только, пожалуйста, ничего не трогайте и не перемещайте, криминалистам это не понравится.
– Не бойтесь, детектив, я несколько лет работала на полицию Чикаго, прежде чем перейти в ОНИР. Я знаю правила, – заверила я его.
Он кивнул и пропустил меня в дом. Коннор был в холле на первом этаже.
– Где она? – спросила я.
Он молча показал мне дорогу. Женщина лежала в ванной. Даже беглого осмотра было достаточно, чтобы по спине заскользили мурашки. Почему-то на этой своей работе я была не готова с таким столкнуться, но нужно было срочно взять себя в руки: негоже два дня подряд разваливаться на части.
После осмотра, я вышла в коридор, где меня ждал Коннор.
– Все очень плохо, – ответила я на его вопросительный взгляд. – Ничего сверхъестественного, не считая жестокости. Эту женщину долго и немилосердно пытали, в лучших шпионских традициях: ногти вырваны, есть синяки и порезы. Точнее перечень травм и причину смерти смогу сказать после вскрытия, но пока картина такая: ее мучили и замучили до смерти. Либо она ничего не сказала, либо... сказала и стала не нужна больше.
Коннор:
Я попытался справиться с эмоциями, но, по-моему, ужас все-таки проступил на лице. Жутко хотелось сказать, что в этом трупе нет ничего сверхъестественного, а значит, это не наше дело, но понимал, что, конечно же, наше.
– Когда она примерно умерла?
Клер:
– Сейчас трудно сказать точно, но не сегодня и не вчера. Позавчера, возможно поздно днем или вечером, а может и ближе к ночи. Точнее скажу после вскрытия, но это будет не раньше второй половины дня: пока здесь криминалисты закончат, пока тело в морг доставят... Я, наверное, поеду вперед, я не успела ничего сделать со своими образцами, когда ты позвонил. Буду ждать тело там, – я посмотрела на часы, было уже одиннадцать часов, скоро должны прийти результаты из штаб-квартиры. – Как только мне пришлют отчет из Центральной, я его тебе сразу перешлю и позвоню, если что-нибудь появится у меня. Я тебе здесь еще нужна?
Коннор:
Ты нужна мне здесь все время. Потому что пока ты рядом, я за тебя не волнуюсь. А когда ты уходишь, я превращаюсь в параноика. Просто ты об этом не знаешь.
– Нет, можешь ехать. Я подожду, пока полиция закончит осмотр места преступления. Вдруг что-нибудь интересное обнаружится.
Клер уже собралась идти, когда я все-таки задал мучивший меня последние несколько минут вопрос:
– Клер... чтобы женщина позволила себя так пытать и ничего не сказала, о чем ее должны были спрашивать? Тот, кто сделал с ней это, искал ее дочь?
Клер:
– Я не могу представить себе, кого еще можно защищать так отчаянно, – я кивнула. – Если бы это был тренированный агент разведки, я бы сказала, что интересы страны. Но обычная женщина, медсестра, может так защищать только своего ребенка.
Я посмотрела на Дойла, пытаясь понять, о чем он думает, но по его лицу как всегда ничего нельзя было прочитать. В этом деле слишком много детей. То, что это достает циничного патологоанатома, объясняется хотя бы тем, что патологоанатом – женщина, заложенных инстинктов никто не отменял. Странно, что это, кажется, достает даже нашего непрошибаемого робота. Я который раз внутренне усмехнулась над этим прозвищем. На самом деле меньше всего Дойл был похож на робота, но понять это можно было только узнав его достаточно близко.
Страница
3 - 3 из 14
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
|
След. |
Конец
