Найтенгейл

Оптимизировать для печати

Автор:  Cassandra, DellaD

22 июля 2000 года
09:43 p.m.
Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

– А нам сюда точно можно? – обеспокоенно спросила Эшли, позволяя Брайану помочь себе влезть в окно.

– Точно, – заверил ее Крис, который влез на первый этаж заброшенной школы первым. – Это общественная земля, здесь часто тусят школьники.

Он включил на камере фонарь и осветил им коридор: обшарпанные стены со следами давнего огня, закоптившийся потолок, кучи мусора, остатки почти сгоревшей мебели. Отличное место для первых кадров.

– Давайте, Эш, Брайан, становитесь здесь, – он поставил их посреди коридора и направил на них камеру.

Эшли поморщилась от яркого света, ударившего ей по глазам. Крис чуть поправил свет, чтобы он не светил им в глаза. Брайан откашлялся и бодро заговорил:

– Итак, мы находимся в здании бывшей школы-интерната "Найтенгейл". Того, что от него осталось. Двадцать пять лет назад здесь произошел страшный пожар, в котором погибли почти пятьдесят воспитанниц и около десяти сотрудников интерната. В нашем городе до сих пор ходят слухи, что здесь и по сей день бродят неуспокоившиеся души тех, кто погиб в ту ужасную ночь.

Он повернулся и посмотрел на Эшли, передавая слово ей. Та, улыбаясь, продолжила:

– В Кристал Лейк есть поверье, что тот, кто проведет здесь целую ночь, к утру лишится рассудка. Мы собираемся проверить эту легенду на собственном опыте. Мы проведем здесь всю ночь, снимая все, что с нами происходит, а утром проверим, отразилось ли это как-то на нашем душевном равновесии.

– Если повезет, постараемся снять на память призрака или парочку, – снова подхватил Брайан.

– Отлично, – отозвался Крис из-за камеры. – Пойдемте снимем что-нибудь интересное.

– Что тут может быть интересного? – Эшли поежилась, оглядываясь по сторонам. – Просто грязные развалины.

– Пойдемте в подвал, – предложил Брайан. – Там должно быть достаточно жутко, чтобы видео потом получилось интересным.

***

23 июля 2000 года
08:21 а.m.
Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

– Что там у них произошло, шеф? – спросил помощник у шерифа.

Они ехали по проселочной дороге на отдаленную ферму по вызову, когда прямо под колеса им бросился молодой человек совершенно безумного вида.

– Что за черт?! – шериф едва успел нажать на тормоз. – Куда ты лезешь, придурок?

– Помогите, – беззвучно шевельнулись пересохшие губы. – Помогите...

И он упал на землю.

***

24 июля 2000 года
10:14 a.m.
Чикаго, Иллинойс, США

– Что значит, вы до сих пор не вылетели? – Коннор набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул, пока слушал ответ Стефани. Он бросил взгляд в сторону Дэна, который сидел на диване, наблюдая за ним с любопытством. – Стеф, вы должны были прилететь в субботу. В субботу. Сегодня понедельник.

Потом он снова некоторое время слушал, поглядывая на расплывающегося в улыбке сына.

– Я час назад должен был выехать в командировку, ты это понимаешь? Я уже должен быть на месте расследования. Что мне теперь делать?

Дэниэль скрестил пальцы. Кажется, все шло к тому, что он, наконец, сможет увидеть, чем отец занимается на работе. Это должно было стать настоящим приключением.

Коннор закончил разговор, задумчиво прошелся из стороны в сторону и набрал номер Клер. Хоть бы она была в Чикаго.

***

Клер не так давно проехала границу между Айовой и Иллинойсом, до Чикаго оставалось еще миль сто пятьдесят. Спать ей совершенно не хотелось, хоть в эту ночь она и спала от силы часа три. Еще с вечера она в очередной раз поругалась с Роллинзом, заявив, что, коль у него закончились трупы, ей в командировке делать нечего, на что в ответ получила резкое "Сдашь отчеты и катись куда хочешь", поэтому полночи писала те самые отчеты, чтобы с самого утра покатиться в Чикаго.

Становилось уже достаточно жарко, в машине на всю мощность работал кондиционер, поэтому Клер не сразу услышала звонок мобильного. Когда, наконец, услышала, поняла, что звонит он уже достаточно долго, поэтому одной рукой принялась копаться в сумке, второй крепко вцепившись в руль.

"Обычно в фильмах в этот момент герои во что-нибудь врезаются", – некстати напомнил внутренний голос.

Еще через десяток секунд ей все-таки удалось найти этот проклятый телефон в сумке. На дисплее светилось лаконичное "Дойл". Интересно, с чего это он звонит с утра пораньше в понедельник? Не знает, что она в командировке? Клер попыталась вспомнить, когда они виделись в последний раз. По всему выходило что-то около недели назад. Весь последний месяц он безвылазно сидел в Центральной лаборатории, работая над каким-то проектом, поэтому Дэн этот месяц проводил у него. Соответственно, с личной жизнью на это время пришлось распрощаться. Клер и раньше достаточно редко оставалась ночевать у Коннора, а уж в присутствии Дэна они оба ничего такого не допускали. Дойл мог вполне и не знать, что она в командировке.

"Соскучился, что ли?" – мысленно усмехнулась она, нажимая на кнопку вызова.

Когда она, наконец, ответила, Коннор облегченно выдохнул.

– Клер, привет, – сказал он, с удивлением отметив, что голос сам собой стал мягким, ласкающим. Он вышел из комнаты и пошел на кухню, чтобы не говорить при сыне. – Пожалуйста, скажи мне, что ты в Чикаго.

– Если ты хочешь услышать именно это, перезвони часа через два, – усмехнулась она. – Я как раз туда еду. Что-то случилось?

Коннор устало закатил глаза и ощутимо приложился затылком к стене, к которой прислонился парой секунд раньше. Что за день такой?

– Стеф и Стивен с младшим ребенком не смогли вовремя вернуться с отдыха. Что-то там с погодой, все рейсы отменены. Дэн у меня, хотя его должны были забрать в субботу. Я уже должен быть в Кристал Лейк, у меня там расследование, а я не знаю, что мне делать. Я не могу бросить Дэна здесь одного. Я не могу отказаться от расследования, потому что если я еще хотя бы пару дней проведу в центральном офисе, я застрелюсь. Я надеялся, что ты здесь и сможешь за ним присмотреть. Но ждать еще два часа я не могу, я и так уже опоздал.

– Не жди, – Клер пожала плечами. Сообразив, что Дойл ее все равно не видит, усмехнулась. – Включи ему какой-нибудь фильм и езжай в свою командировку. Я даже к себе заезжать не буду, сразу за ним приеду. Что с ним случится за два часа?

– За два часа на месте моей квартиры может остаться только глубокая воронка, – проворчал Коннор. – Дэн чрезмерно активный ребенок. Ты помнишь, как он сбежал ко мне? Мало ли что ему взбредет в голову. Я весь месяц развлекал его в городском лагере, чтобы он не удумал что-нибудь. И чтобы он ни на минуту не оставался без присмотра.

Клер вздохнула. Глупо было ожидать от Дойла чего-то другого. Он и Эксона с Доннер первое время едва ли не за руку водил, а это собственный сын. Ей казалось, что он уж слишком трясется над Дэном, слишком его опекает, но спорить она считала неуместным. Пару раз Коннор просил ее забрать мальчика из лагеря и посидеть час-два с ним, если задерживался в лаборатории. Тогда они вместе заезжали в какую-нибудь пиццерию, ужинали, затем приезжали домой к Коннору. Клер могла спокойно курить на балконе с какой-нибудь книгой в руках, предоставляя Дэну полную свободу действий. Несколько раз даже отпускала его на улицу за комиксами. Магазин находился в соседнем доме, даже улицу переходить не нужно было, но это все равно оставалось их маленькой тайной, потому что Коннор, если узнает, вломит обоим. Она считала Дэна достаточно взрослым, чтобы ходить за ним и держать его за шиворот. Но Дойл считал по-другому.

– А где это Кристал Лейк? – спросила она, взглянув на часы. – Если хочешь, подскочу прямо туда, заберу Дэна.

Она совершенно не представляла, где находится это место, но, вполне возможно, как раз ей по дороге, тогда остаток пути до Чикаго она проведет в компании Дэна, а это гораздо веселее, чем одной.

– Это по четырнадцатой автомагистрали, между Арлингтон Хайтс и Вудстоком, ближе к Вудстоку. Если ты сможешь заехать туда за Дэном, я буду твоим вечным должником.

Клер нахмурилась, припоминая карту. По всему выходило, что это ей практически по дороге. Наверное, нужно было уточнить, на какое время она забирает Дэна, получить инструкции, что делать и чем кормить, которые они, конечно же, черта с два бы соблюдали, но она решила, что все это выяснит на месте.

– Думаю, я буду там где-то через час. Ну, если нигде не заблужусь.

– Клер, ты просто святая, – с чувством выдохнул Коннор. – Тогда я беру Дэна с собой и передам тебе его в Кристал Лейк. Кажется, придется познакомить его с Питером, Линдсей и остальными.

Коннор вздохнул. Он продолжал скрывать, что у него есть сын, но понимал, что теперь, когда Дэн прочно вернулся в его жизнь, это рано или поздно должно было выйти наружу. В конце концов, рано или поздно кто-то обратил бы внимание на то, что он впрягается в ужасно скучную работу в штаб-квартире и более тщательно следит за накапливающимися отгулами, не забывая брать их иногда.

Вся его жизнь последнее время была подчинена двум вещам: Дэну и Клер. Именно в таком порядке. На первом месте оставалась работа, но все же он учился жертвовать ею ради возможности общаться с сыном. Времени и сил на Клер почти не оставалось, но она не жаловалась. Несмотря на то, что ему не удавалось по примеру Прейгера выбирать себе расследования, где была бы необходима ее помощь. Несмотря на то, что половина его выходных была отдана Дэну. Коннор иногда чувствовал себя виноватым перед ней, поэтому очень старался проводить с ней оставшееся свободное время. И звонить хотя бы иногда, когда не удавалось встретиться. Все это было сложно, непривычно и иногда сводило его с ума.

Попрощавшись с Клер, Коннор вернулся в гостиную. Дэн вопросительно посмотрел на него, в его глазах читалось волнение, смешанное с предвкушением. Коннор криво усмехнулся, пытаясь сдержать улыбку.

– Собирайся, – велел он – Пока поедешь со мной...

Он не успел договорить: Дэн с радостным воплем подскочил с дивана и бросился к нему. Порывисто обнял и побежал в комнату за своим рюкзаком, чтобы Коннор не успел передумать. Дойл уже вдогонку крикнул ему:

– Клер приедет в Кристал Лейк и заберет тебя обратно в Чикаго, побудешь пока с ней.

Это, конечно, немного испортило настроение Дэну, но он тут же нашелся:

– Не сразу же? Вы же уже сто лет не виделись, захотите хотя бы немного пообщаться.

– Дэн, это не пикник, – строго возразил Коннор, внезапно снова чувствуя приступ вины за то, что не уделяет Клер достаточно внимания. – Это работа.

– Ладно-ладно, понял, не дурак, – легко согласился Дэн, про себя надеясь, что Клер не приедет слишком рано, и он успеет хотя бы немного посмотреть на то, что собой представляют расследования, которые проводит его отец. Главное, что он все же туда попадет. А уж на месте разберется, сколько времени сможет там провести. В конце концов, всегда можно подговорить Клер. – Поехали, – нетерпеливо попросил он, появляясь в гостиной уже с рюкзаком. – А что мы едем расследовать?

Коннор закатил глаза к потолку. Потрясающий энтузиазм. Он снова попытался подавить улыбку, вспоминая, как Клер однажды сказала, что Дэн на него похож. Видимо, кровь действительно не вода, Дэн чем-то пошел в него, хотя он практически не принимал участия в его воспитании.

Она все-таки заблудилась.

«Чего еще можно ожидать от женщины с топографическим кретинизмом, не имеющей привычки возить в машине карту?» – проворчала она сама на себя, когда впереди показался указатель на Роско. Его она проезжать не должна была. Видимо, внутренний голос не зря подсказывал, что не стоит сворачивать налево перед Черри Велли. Правильный поворот позже, но что уж теперь, придется делать приличный крюк. Вдобавок ко всему она пропустила поворот на 20 шоссе, следующий поворот будет только возле Рок Ката.

Обозвав себя самыми нелестными эпитетами, Клер в итоге с третьего раза свернула на нужное 173 шоссе. Однако, чуть-чуть не доезжая Гарварда, она умудрилась проколоть колесо. Это было уже слишком. Дойл ее убьет.

***

24 июля 2000 года
12:11 p.m.
Мобильная лаборатория, Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

Коннор остановил машину у хорошо знакомых белых фургонов и глубоко вдохнул. Так, ну что ж, он опоздал на два часа, не имеет ни малейшего представления о деталях своего расследования, с ним приехал сын, о котором никто из его команды не знает. Интересно, а он может просто взять и оставить Дэна в машине до тех пор, пока не приедет Клер? Она же должна быть уже где-то рядом?

Велев себе не быть трусом, Дойл вылез из машины и вместе с Дэном вошел в мобильную лабораторию, на ходу отвечая на десяток вопросов, задаваемых сыном одновременно.

Команда уже была в сборе. Они со скучающим видом сидели в конференц-зале. Питер, Антон, Рей и... Линдсей. От нее достанется больше всех, скорее всего. Ведь они встречались четыре месяца, а он ни разу не упомянул о том, что у него есть ребенок. Подавив в себе последнее желание отправить Дэна тихонько сидеть в какое-нибудь из помещений лаборатории под присмотром кого-то из вспомогательной команды, Коннор решительно толкнул дверь в конференц-зал. Тем более что Антон уже заметил их.

– Всем привет. Прошу прощения за опоздание, – сразу начал он. – У нас с бывшей женой возникла небольшая нестыковка: она не смогла вовремя забрать у меня сына. Кстати, познакомьтесь все, это Дэниэль. Дэн, это все.

Это прозвучало немного нервно, потому что Коннор очень сильно нервничал, хотя и не знал, почему.

Реакция команды на сообщение о том, что у шефа есть сын-подросток, была внешне совершенно различной, хотя внутри, наверное, каждый был крайне удивлен.

Питер недоверчиво переводил взгляд с Коннора на Дэна и обратно, как будто пытался понять, пошутил Дойл или нет. Рей удивленно приподнял бровь и почему-то нахмурился, пробормотав что-то, отдаленно напоминающее приветствие.

У Линдсей на лице явно читалось изумление напополам с гневом. Она справедливо считала, что знает Коннора лучше всех, но о том, что у него есть сын, даже не догадывалась. В ее голове одновременно родились тысячи вопросов, которые теперь задавать она считала уже неуместным. Это пусть вот Дэвисон задает. Интересно, она знает? Или Коннор и ее держит в неведении? Вот сюрприз ей будет. Или это все дурацкая шутка? Нет, это могло бы быть шуткой, если бы Дэн не был уменьшенной копией своего отца. Те же темные волосы, те же серые глаза, та же чуть смущенная улыбка. Это определенно не было шуткой, ни дурацкой, ни какой-либо еще. Однако она не была бы Линдсей Доннер, если бы позволила чувствам надолго завладеть собой. Быстро взяв себя в руки, она улыбнулась:

– Привет, Дэн. Мы всегда рады новым членам команды, так, Питер? – она со смешком толкнула Эксона в бок, тот лишь рассеянно кивнул.

Меньше всех удивился, казалось, Антон. Вряд ли ему было известно больше других, просто он слишком хорошо умел владеть собой, и прекрасно понимал, что у всех людей, особенно у таких скрытных, как Дойл, есть что-то, о чем не всегда известно коллегам. Он тепло улыбнулся Дэну и кивнул Коннору, поприветствовав их далеко не так нервно, как Доннер.

– Здравствуйте, – смущенно сказал Дэн.

– А я и не знал, что у тебя есть сын, – признался Питер. Когда первый шок прошел, он встал, подошел к ним и протянул мальчику руку. – Питер Эксон, старший научный аналитик, – представился он.

– Дэниэль Дойл, учусь в шестом классе, – с серьезным видом ответил Дэн, вызывая улыбки на лицах присутствующих. – То есть, перешел в седьмой, – поправился он.

– Так ты будешь вести это расследование с нами? – Питер подмигнул ему.

– Да! – Дэн улыбнулся.

– Нет, – тут же вмешался Коннор. – Он дождется Клер, и она отвезет его обратно в Чикаго. Кстати, она не появлялась? Вроде должна была уже доехать.

– Нет, – отозвался Антон. – Она не заходила.

– Ладно, – Коннор вздохнул. – Дэн, тогда посиди пока вон там, – он показал на соседнее помещение, которое хорошо просматривалось из конференц-зала. – Ничего не трогай!

– А можно я с вами посижу? – с надеждой спросил Дэн, делая "щенячьи" глазки. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Я тихонечко, я не буду мешаться.

Рей и Питер не выдержали и рассмеялись, Антон улыбнулся.

– Ну что ты как маленький? – Коннор окончательно смутился, пытаясь вывести Дэна из конференц-зала. – Я тебе уже говорил, это работа, а не развлечение. Тебе же двенадцать, а не два...

– Вообще-то, мне уже две недели, как тринадцать, – Дэн надулся и не двинулся с места. – Только ты забыл про мой день рождения. Но я не обижаюсь. Вместо подарка дай я просто с вами посижу, посмотрю, как вы это делаете?

Он склонил голову на бок, выглядя при этом очень трогательно и беззащитно. Коннор услышал презрительное фырканье Доннер. Да уж, хорош отец, не вспомнил про его день рождения. Это было хреново. Как такое вообще могло произойти? Он с ужасом понял, что действительно не помнит, когда у Дэна день рождения. Летом, определенно. Он был в плавании, когда тот родился, вернулся в конце августа, Дэн уже был. Почему Стеф ничего не сказала?

– Да ладно, Коннор, пусть посидит, – тихо предложил Питер, глядя на него, как показалось Коннору, с осуждением. – Мы сейчас ничего такого обсуждать не будем.

– В самом деле, Коннор, пусть учится, – усмехнулась Линдсей, – когда-нибудь мы все уйдем с этой работы на заслуженный отдых, нужно готовить замену. Ты вот себе уже нашел, видимо.

Это прозвучало слишком язвительно, она даже поморщилась от тона в собственном голосе. Поняв, что Клер про Дэна мало того, что известно, они еще и общаются, судя по всему, Линдсей немного обиделась и разозлилась. Сначала, узнав про отношения Дойла и Дэвисон, она лишь грустно усмехнулась, подумав, что Клер стала очередной жертвой дойловского обаяния. Хотела даже поговорить с ней на эту тему, но все-таки сдержалась, здраво рассудив, что, если бы ей самой тогда, три с половиной года назад, кто-то сказал подобное, она бы не поверила, еще и разозлилась. Каждый учится на своих ошибках. Клер тоже научится на своих. Но сейчас, поняв, что Клер знает про Дэна, ее заинтересовало, чем же их отношения отличаются от того, что было у нее с Коннором. Ее заинтересовало это исключительно как аналитика, природное любопытство не распространяется только на работу. Она не ревновала, нет, у нее уже давно не осталось никаких чувств к Коннору. Поначалу, когда они только расстались, она его ненавидела. Потом снова любила. А потом перегорела. А теперь осталось только любопытство. Во всяком случае, она на это надеялась, потому что дважды наступать на одни и те же грабли Линдсей Доннер привычки не имела.

Дойл понял, что уже заранее проиграл. Поэтому он просто молча сделал приглашающий жест в сторону свободного стула, давая понять, что Дэн может остаться. Скорее бы приехала Клер. Садясь на свое место, Коннор бросил взгляд в сторону Линдсей. Конечно, злится. Еще бы она не злилась. Именно по этой причине служебные романы считались плохой идеей, особенно когда заводишь их с разными женщинами внутри одной группы. И никуда друг от друга не деться. Он понимал, что Линдсей не может ревновать. Слишком давно это было. У нее уже давно были другие отношения. Но это не значило, что ее не будет задевать тот факт, что Клер он подпустил ближе. Не объяснять же ей, что с Клер у него с самого начала все было иначе, так можно только еще больше ее обидеть. Его не особо волновали чувства Доннер, она большая девочка, способная справиться с разочарованием. Его волновало то, что она может сказать Клер. И то, как та это воспримет.

Но сейчас было не время думать об этом. Сейчас надо было заниматься делом. Первым за последний месяц. Он обвел взглядом команду, которая выжидающе смотрела на него.

– Так, кто в курсе, зачем мы сюда приехали? – невозмутимо спросил он, как будто так и надо. – У меня было немного сумасшедшее утро, я не успел прочитать бриф, который мне прислали по почте.

Остальные удивленно переглянулись. Линдсей подала ему папку.

– С нами связался местный шериф, – сообщила она. – В воскресенье утром они нашли пару перепуганных парней, которые не могли связно объяснить, кто они и что такого произошло, что их колотит крупной дрожью.

– На данный момент они оба опознаны, – подхватил Рей. – Кристофер Теннант и Брайан Бонвиль, студенты колледжа. Приехали сюда, чтобы снять материал для своего курсового проекта по фольклору. С ними была Эшли Грей, которую пока не могут найти.

– Для своего курсового проекта, – перехватил инициативу Антон, – они хотели провести ночь на местных развалинах, в которых по слухам обитают призраки. После войны там была исправительная школа-интернат для девочек "Найтенгейл", но после пожара в семидесятых она уже так больше и не открылась. По местной городской легенде, кто проведет целую ночь на этих развалинах, к утру сойдет с ума от ужаса.

– Именно это они и решили проверить, а заодно и заснять все, что с ними произойдет, – включился Эксон. Он взял лежащий на столе пульт. – И вот, что нашли на пленке на их камере.

Он щелкнул кнопкой, и на экране появилось видео: рука снимающего явно дрожала, он резко дергал камеру, видимо, сам пытаясь одновременно смотреть во все стороны.

– Где она? – кричал кто-то за кадром. Это был явно молодой парень. – Ты ее видишь? Она только что была здесь!

– Давайте уйдем отсюда, – сквозь рыдания умолял женский голос. – Мне страшно. Давайте уйдем...

– Вон она, вон она! – закричал первый голос.

Камера снова повернулась, на мгновение застыла. Питер проворно нажал паузу. На стоп-кадре в конце коридора в дверном проеме явно виднелась белая фигура, вероятнее всего женская.

– Как круто, – выдохнул Дэн, забыв, что обещал сидеть тихо.

Коннор бросил на него недовольный взгляд, но потом сразу повернулся к Питеру.

– Полиция уже прислала нам оригинал пленки?

– Доставили двадцать минут назад, – Эксон кивнул.

– Отлично, займись анализом. Ищи следы любых манипуляций, как обычно.

Питер снова кивнул. Свою задачу он и так хорошо знал.

– Антон, ты поговори с этими ребятами. Они уже пришли в себя?

– Они в больнице, но полиция их уже допрашивала, когда поняли, что с ними была еще и девушка. Думаю, мне дадут с ними переговорить.

– Проверь правдивость их слов и убедись, что шоковое состояние не было умелой актерской игрой. Хорошо, если согласятся на гипноз.

Антон тоже кивнул, делая какие-то пометки в своем блокноте.

– Линдсей, узнай все об истории этого места. Что это была за школа, что за пожар, какие именно легенды связаны с этим местом. Заодно выясни, пытался ли кто-то ранее провести там ночь и что с ними стало.

– Хорошо, поняла.

– Рей, мы с тобой и со вспомогательной командой отправимся осматривать место происшествия. Полиция там еще работает?

– Да, они еще ищут Эшли.

– Хорошо, мы тоже поищем. Заодно посмотрим, где лучше установить наблюдение...

– А можно я с вами? – не вытерпел Дэн, перебив Коннора. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

На этот раз рассмеялись уже все. Не столько над поведением ребенка, сколько над выражением лица Коннора. Он демонстративно прикрыл лицо ладонью, покачал головой.

– А куда же тебя девать? – он посмотрел на часы. Где же Клер? – Ладно, все за работу. Рей, ты собери вспомогательную команду, я сделаю вводную запись и присоединюсь к вам.

***

24 июля 2000 года
12:58 p.m.
Найтенгейл, Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

Сделав вводную запись по делу, Коннор позвонил Клер, чтобы узнать, куда она пропала. Выяснилось, что она где-то не там свернула, а потом еще и пробила колесо. Дойл предложил ей послать на помощь кого-то из вспомогательной команды, получил гордый отказ и "сама разберусь", после чего Клер пообещала, что будет через час-полтора. Коннору ничего не оставалось, кроме как взять Дэна с собой и отправиться осматривать развалины Найтенгейла.

Оказалось, что "развалины" – это слишком громкое определение. Древнее здание стояло довольно крепко и могло простоять еще не одну сотню лет. Внутри оно действительно сильно пострадало от пожара, по крайней мере, восточное крыло, но снаружи выглядело вполне пригодным для дальнейшего использования.

Коннор кратко распределил людей для осмотра места, снятия показаний среды, взятия проб. Шериф с помощниками были заняты поисками пропавшей девушки, а те пара человек, что остались следить за оцеплением, никак не препятствовали доступу сотрудников ОНИР на объект. Только на мальчика посмотрели косо, но ничего не сказали.

– Дэн, не уходи далеко, – велел Коннор, когда сын попытался ускакать куда-то вперед. Дэн притормозил и принялся ходить кругами, чтобы и не уходить далеко от взрослых и посмотреть побольше интересного. – Рей, что ты об этом думаешь? Ты успел пообщаться с шерифом?

– Думаю, что бред все это, – хмуро ответил Донахью. – Подростки, сам понимаешь. Трое полезли проверить себя, другие решили над ними подшутить. У этих, – он сделал неопределенное движение рукой, что, по его мнению, должно было обозначать Теннанта и Бонвиля, – страх вполне натуральный. Уж поверь, Дойл, я могу отличить, когда люди действительно испуганы. Но вот в привидения я не верю. Ни одного не видел.

Рей огляделся по сторонам и поежился.

– Место тут нехорошее какое-то, на психику давит. Прибавь подростковые гормоны, богатое воображение – вот тебе и сдвиг по фазе. Шериф тоже не верит, что тут действительно есть... гм... привидения. Говорит, он уже тридцать лет тут в полиции служит, легенд про школу много, а фактов ноль. – Рей немного помолчал, потом добавил: – Меня только пропавшая девчонка беспокоит.

– Вот и меня она беспокоит, – признался Дойл. – Два парня потащили девушку на ночь глядя на развалины, а теперь она пропала. Страх у них натуральный, предположим. Но страх перед чем? Перед тем, что они здесь увидели? – он остановился и посмотрел на Рея. – Или перед тем, что они тут натворили?

Донахью нахмурился еще больше.

– Мне приходило это в голову. Я попросил Антона внимательно их осмотреть на предмет борьбы, но на первый взгляд ничего такого нет. Просто если бы девчонка, – Рей нашел глазами Дэна и понизил голос, чтобы тот не услышал, – сопротивлялась, были бы характерные царапины от ногтей. Парни все в ссадинах и синяках, наверное, падали, когда бежали, но следов от ногтей девушки нет. Либо она не сопротивлялась, либо они к ее пропаже отношения не имеют. Я попросил криминалистов проверить их одежду на предмет ДНК Эшли, но пока ответа нет. Бонвиль из местных, шериф его хорошо знает, говорит, парнишка спокойный, никогда ни в каких историях замечен не был, но это, сам понимаешь, не показатель.

Коннор кивнул. В тихом омуте черти водятся, это он хорошо знал. Иногда ситуация просто выходит из-под контроля, нужно иметь в виду все возможные версии.

– Хорошо, будем надеяться, что это все-таки призраки и что с девушкой все в порядке, она просто тоже испугалась и убежала в другую сторону. И что скоро мы ее найдем.

– Надеюсь, – согласился Рей. – Найдем девушку, быстренько разберемся с этим вашим приведением и вернемся в Чикаго. У дочери завтра день рождения, хочется хоть в какой-то год поздравить ее лично, а не по телефону. – Он улыбнулся и посмотрел на Дэна. – Не все же могут брать на расследования семейный подряд.

Коннор закатил глаза к небу. Сейчас начнутся издевки. Он был уверен, что все только и ждали такого случая.

– Это случайность, Рей, я не собираюсь всегда брать его с собой. Просто не с кем было оставить. А оставить его одного я тоже не решился, – он вздохнул. – Я и так у Стеф его каждый раз с боем забираю. Стеф – это моя бывшая, – пояснил Коннор, понимая, что никогда не рассказывал не только о сыне, но и о жене. Даже когда они еще были женаты.

– Угу, конечно, случайность, – едва сдерживая улыбку, хмыкнул Рей. – Дэвисон сейчас тоже случайно заскочит? Насколько я помню, ее Роллинз в командировку увез, куда-то в Айову.

Коннор не смог сдержать улыбку. Да, со стороны это выглядит так, что он на расследование выехал вместе с сыном и со своей пассией.

– Нет, Дэвисон заскочит специально, – как можно спокойнее ответил он. – Я не знал, что она в Айове с Роллинзом. Когда я ей позвонил, она ехала в Чикаго. Мы договорились, что она заберет Дэна, уедет с ним в Чикаго и побудет с ним, пока или я, или Стеф не сможем вернуться.

Он вздохнул. Все становилось очень сложно, а Коннор не любил такие сложности.

– Понятно, – кивнул Рей. – Тебе повезло, что Дэн с Клер нашли общий язык, это редкость. Вообще, Коннор, это, наверное, не мое дело, но ты же понимаешь, что теперь всем интересно. Насколько я помню, в первый год работы в ОНИР у тебя было кольцо на пальце. Что, вечные командировки в погоне за привидениями чем-то отличаются от командировок по защите страны?

– Отличаются, если ты уже успел пообещать жене, что больше никогда, – признался Коннор. – А потом это обещание нарушил, даже не посоветовавшись. Я променял семью на работу, Рей, – он криво усмехнулся. – И, наверное, не заслужил, ни чтобы Дэн меня за это простил, ни чтобы они с Клер поладили.

Рей вздохнул. Собственно, из полиции он когда-то ушел по той же причине. Жена считала, что отдел убийств не самое безопасное место, а дочери нужен отец. Конечно, ОНИР тоже нельзя назвать безопасным местом, и командировок стало больше, но, видимо, его жена оказалась чуточку сговорчивее, чем бывшая Дойла.

– Ну, сдается мне, твоей заслуги в том, что они поладили, немного. Не представляю, как ты мог на это повлиять.

Он снова огляделся. Они обошли уже примерно половину помещений, но пока ничего интересного не обнаружили. И что-то ему подсказывало, что и не обнаружат. Дойл делал какие-то пометки в своем блокноте, он же пытался обнаружить какие-нибудь следы, которые могли пропустить местные полицейские. Ну и по возможности обеспечить безопасность этих двоих. Хотя, от кого их тут защищать? От привидений?

– У всех нас в жизни куча шансов, главное, правильно ими распорядиться, – пробормотал он, разглядывая следы на пыльном полу.

Коннор с любопытством склонил голову набок и посмотрел на Рея.

– А сколько ты уже женат?

– Да уже почти двадцать два года. Дочери вот завтра семнадцать.

– Двадцать два года с одной женщиной? – поразился Коннор. – Потрясающе. Как тебе это удается?

– На десятом году появляется профессиональная выучка, – рассмеялся Рей. – А если честно, то мне слишком жалко времени постоянно начинать все заново. У нас с Рейчел все давно устоялось, не хотелось что-то там менять. И потом, большую часть жизни всегда отнимала работа, когда там тратить время на то, чтобы начинать строить отношения заново? – Он покосился на Дойла и улыбнулся, чтобы это прозвучало действительно как шутка: – Не умею я работать на три фронта сразу: работа, ребенок, постоянно меняющиеся любовницы.

Коннор улыбнулся немного смущенно, но не нашелся, что ответить. Когда любовницы у него менялись, он не чувствовал такого напряжения, как сейчас.

От необходимости отвечать его избавил телефонный звонок.

– Дойл, слушаю, – официально ответил он, так как номер был незнакомый. Потом он некоторое время напряженно слушал, а когда звонивший закончил говорить, ответил: – Хорошо, шериф, я вас понял. Мы хотели бы сами провести вскрытие, наш специалист уже подъезжает к Кристал Лейк, так что мы вас не задержим... Да, хорошо, спасибо.

Он нажал на сброс и посмотрел на Рея.

– Они нашли девушку. Она мертва.

– Твою мать, – выругался Донахью, но тут же захлопнул рот и посмотрел на Дэна. Вроде бы, не услышал. Потом снова повернулся к Дойлу. – Я, наверное, один поеду? Не тащить же ребенка к трупу. И я так понимаю, Дэвисон из одной командировки плавно перекочевала в другую?

– Похоже на то, – кивнул Коннор. – И похоже, что Дэн остается с нами. Давай вернемся в мобильную лабораторию. Клер должна будет приехать туда, – он посмотрел на часы, – с минуты на минуту, я надеюсь. Обрадую ее, и ты ее отвезешь, а я останусь. Дэн! – позвал он сына, который с интересом закопался в какой-то куче. – Нам пора возвращаться.

Когда четверть часа спустя они оказались у лаборатории, машина Клер уже стояла рядом. Сама Клер обнаружилась в конференц-зале. Она выглядела уставшей, смотрела перед собой в одну точку и пила кофе. Даже не повернула голову, когда они вошли.

– Клер! Представляешь, мы приехали ловить привидение! – первым к Дэвисон подскочил Дэн. И начал взахлеб пересказывать все, что он сегодня уже видел и слышал. Коннор молча сел рядом с Клер и подпер подбородок рукой, дожидаясь, пока маленький словесный фонтанчик иссякнет. Дэн довольно четко излагал детали дела, поэтому Дойл решил его не перебивать: это избавит его самого от необходимости вводить Клер в курс дела. Рей махнул рукой, давая понять, что пока покурит и подождет Клер на улице, после чего оставил их наедине. Действительно, семейный подряд. Только на самом деле они не были семьей. Просто иногда играли в нее.

Дэн излагал факты настолько четко и грамотно, что Клер забыла пить кофе, изредка бросая красноречивые взгляды на Коннора.

– Так значит, привидение вы так и не нашли? – с улыбкой уточнила она, когда мальчик замолчал. – Ну что ж, тогда я предлагаю тебе грузиться в машину, я сейчас с твоим папой уточню еще пару вопросов, и мы выдвинемся в Чикаго. А за столь подробный рассказ я поделюсь с тобой своим рассказом, не менее впечатляющим.

Клер прекрасно знала, что с Дэном ей удалось наладить отношения во многом благодаря своей профессии. Он, в отличие от своего отца, к трупам относился с гораздо большим энтузиазмом. Конечно, совсем уже в подробности она в своих разговорах с Дэном не влезала, но в целом и общем рассказать могла.

Дэн моментально повернулся к Коннору, набирая полную грудь воздуха, чтобы начать канючить, но тот его опередил:

– Оставь нас на пару минут, пожалуйста.

– Да ладно, можно подумать, я не видел, как вы целуетесь, – язвительно поддразнил Дэн.

– Дэн! – возмутился Коннор, но тут же не удержался и улыбнулся. – Выйди, пожалуйста. Если ты дашь мне пять минут с Клер, я разрешу тебе остаться до вечера.

– Хорошо, – очень быстро и очень смиренно ответил мальчик, мгновенно исчезая из конференц-зала.

Это "остаться до вечера" ей крайне не понравилось. Она планировала выехать в ближайшие полчаса. Заехать в магазин, купить какой-нибудь еды, а потом попросить Дэна не шуметь часика два и поспать. Дорога ее утомила гораздо сильнее командировки.

Первые несколько секунд Коннор даже не шевелился, просто с улыбкой смотрел на Клер, не меняя позы. В конце концов, сказал:

– Привет.

– Привет, – она улыбнулась в ответ, пытаясь по лицу Коннора понять, что означала его фраза.

– Прости, Клер, но, кажется, ты со мной тут застряла, – виновато признался он. Виноватым он себя чувствовал не за то, что у него образовалась для нее работа, а за то, что он был рад этому, хотя видел, что она устала, и знал, что заслужила выходной. – Полиция нашла труп девушки, которая пропала. Мне разрешили провести вскрытие нашими силами. Ты мне нужна здесь.

Клер вздохнула. Даже злиться не получалось, это ведь ее работа. И даже хорошо, что она заехала сюда, было бы хуже, если бы ее дернули из Чикаго, не дав как следует выспаться.

– Я бы тебя грохнула прямо здесь, Дойл, если бы не растратила весь свой запал еще вчера на Роллинза, – проворчала она. – А с Дэном что делать? Ты действительно оставишь его здесь? Кстати, – она снизила голос и наклонилась к нему поближе, – ты сможешь искупить вину, если потом в красках расскажешь мне, как наши отреагировали на Дэна.

Он тоже наклонился к ней ближе и понизил голос:

– Я надеюсь искупить свою вину не только этим, – он быстро поцеловал ее и отстранился. – Но и это тоже расскажу. А сейчас тебе надо ехать с Реем в морг. Я хочу в семь часов провести совещание. Сейчас, – он посмотрел на часы, – четверть третьего. Успеешь?

Клер что-то быстро подсчитала в уме.

– Надеюсь, успею, – она залпом допила кофе и поднялась из-за стола. Потом с улыбкой посмотрела на Коннора и, не удержавшись, добавила: – Не думала, что за какую-то неделю так соскучусь по тебе.

Коннор поднялся вслед за ней, продолжая улыбаться. Он с удивлением понял, что, во-первых, тоже скучал, во-вторых, очень рад слышать это от нее. К сожалению, момент не располагал к дальнейшему обмену нежностями. Дэн уже заглядывал через стеклянные двери, Рей наверняка давно докурил, время шло.

– Хотел бы я, чтобы мы могли чаще встречаться по более приятным поводам, – сказал он. – Мне к вечернему совещанию обязательно нужна причина смерти. И проверь, пожалуйста, не имело ли место быть сексуальное насилие.

Клер кивнула, давая понять, что все поняла и сделает все, что от нее зависит, и вышла из конференц-зала. Наспех похватала необходимые вещи из медотсека, справедливо полагая, что ей понадобятся только средства индивидуальной защиты, инструменты для вскрытия в морге будут. Рей уже ждал ее у машины.

***

24 июля 2000 года
3.05 p.m.
Морг городской больницы, Кристал Лейк, Иллинойс, США

Девочка была совсем молоденькой, на вид так совсем ребенок. Очень-очень бледная, что сразу бросилось Клер в глаза, со светлыми, еще мокрыми после мытья волосами, просвечивающимися венами на лице, она казалась восковой.

Клер подправила свет, включила диктофон и приступила к своей работе, которую иногда просто ненавидела. Дойл сказал, что ему в первую очередь нужна причина смерти, но тут и экспертом быть не обязательно, причина видна невооруженным глазом – на шее девушки был глубокий порез, от уха до уха, настолько глубокий, что был виден позвоночник.

Профессиональными движениями проводя базовое обследования, Клер иногда позволяла мыслям уйти в другую сторону. Коннор сказал, что хотел бы чаще встречаться по более приятным поводам. А вот она не знала, хотела бы или ее вполне устраивает то, что есть сейчас. Она не хотела повторять ошибок Линдсей и других, тех, кто ушел от него и от кого ушел он. Пока их отношения занимают примерно 10% всего времени, она не позволяет себе втягиваться в них слишком сильно. Тогда, на Рождество, они оба зашли несколько дальше, чем нужно было. Потом оба чуть отыграли назад и на этом остановились. На ту смс Коннора она ответила какой-то шуткой, они еще полночи переписывались, но больше к тому разговору не возвращались. Продолжения признания не последовало, и она искренне была этому рада, потому что даже сейчас, по прошествии полугода, не могла себе ответить на вопрос, что она к нему чувствует. И он, как ей казалось, тоже.

Перейдя ко второй просьбе Дойла, проверить девушку на сексуальное насилие, Клер была удивлена. Не этого она ожидала. Ну да ладно, бывают еще в этом мире и такие. Она закончила вскрытие в начале шестого. Еще оставалось время привести себя в порядок и с большего подготовить отчет для совещания.

***

24 июля 2000 года
07:02 p.m.
Мобильная лаборатория, Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

В этот раз Коннор наотрез отказался допускать Дэна на совещание. Он понимал, что они будут обсуждать вещи, которые мальчику его возраста лучше не слышать. Дэн, конечно, был не согласен с таким решением, но был вынужден подчиниться. Коннор оставил его под присмотром одного из техников.

В конференц-зале уже все собрались. Коннору показалось, что Линдсей немного косо посматривает на Клер. Но если это было и так, то винить он мог только себя.

Клер немного нервно поерзала на стуле, поймав на себе странный взгляд Линдсей. Затем посмотрела на Дойла. Тот был совершенно невозмутим, как почти всегда. Пожав плечами, она открыла принесенную с собой папку и сделала вид, что читает, по-прежнему чувствуя на себе взгляд Доннер.

– Итак, что у нас есть к настоящему моменту? – спросил Коннор, садясь во главе стола. Сейчас было не время отвлекаться на личные проблемы. – Антон, ты поговорил с Брайаном и Крисом?

– Да, – Антон кивнул. – И сразу хочу сказать: они говорят правду, по крайней мере, искренне верят в то, что говорят.

– И что именно они говорят? – поинтересовался Коннор.

– Они приехали сюда, чтобы снять документальное видео для своего курсового проекта. Брайан вырос в Кристал Лейк и с детства слышал истории про Найтенгейл, где якобы творятся всякие сверхъестественные вещи. Это местная городская легенда. Время от времени, старшеклассники устраивают здесь ночные посиделки с целью проверить предание о том, что за ночь на развалинах можно лишиться рассудка.

– И чем они обычно заканчиваются? – спросил Питер.

– Тем, что все упиваются до потери сознания, а потом рассказывают всякие ужасы, – Антон улыбнулся. – Правда, по словам Брайана несколько раз такие посиделки заканчивались тем, что какие-то девушки исчезали.

– Это надо будет проверить, – заметил Коннор, посмотрев на Линдсей. Та сразу что-то записала в свой ежедневник. – Так что случилось в ночь с субботы на воскресенье?

– Незадолго до наступления темноты Брайан, Крис и Эшли забрались в здание и начали съемку. За интересными кадрами они отправились в подвал. Какое-то время все было довольно скучно, а потом началось это.

Антон щелкнул пультом и на экране появился один из юношей, Крис Теннант. Он все еще выглядел напуганным, его взгляд бегал из стороны в сторону, руки теребили больничный халат и мелко дрожали.

– Сначала мы услышали эти крики, – глухо рассказывал он. – Они словно доносились из самой преисподней. Жуткие, от них кровь стыла в жилах. Мы не могли понять, откуда они доносятся. Потом мы поняли, что мы там не одни... Мы видели ее. Девушку. М-мертвую. Сначала мельком. Она словно шла за нами. Потом Эшли сказала, что чувствует кого-то рядом. Словно кто-то дышал ей в ухо, стоял прямо за спиной. Оно прикасалось к ней... Потом... Я не знаю, что это было... комната. Ужасная. И они были там. Все они были там.

– Кто – они? – спросил голос Антона за кадром.

– Девушки. Мертвые. Которые погибли в пожаре. Их было много, очень много.

– Откуда вы узнали, что это были именно погибшие в пожаре?

– Ну я... – Крис растерялся.

Антон нажал еще несколько кнопок на пульте и на экране появился второй парень – Брайан. Выглядел он не лучше своего друга. В его темных волосах явно виднелась ранняя седина.

– А кто еще это мог быть? Я хочу сказать, в этом месте только один раз погибли люди, так?

– Как выглядели те, кого вы видели? – снова спросил голос Антона за кадром.

– Они были... Я не знаю, как обычные девчонки, школьницы. Только очень бледные. Очень. В ночных рубашках и пижамах.

– На них были следы ожогов?

– Нет... Нет, ничего такого. Они были... – он сделал неопределенный жест рукой, – очень бледными, бескровными. Мертвыми. Но они двигались, смотрели на нас.

Он закрыл лицо руками.

– Господи, я никогда их не забуду. Никогда не забуду их лица. Это было ужасно. Ужасно.

– А что случилось с Эшли? – спросил Антон.

– Не знаю, – Брайан покачал головой. – Мы потеряли ее. Она испугалась, хотела выбраться оттуда и побежала. Мы потеряли ее из вида, – его голос сорвался. – Господи, мы просто потеряли ее. Не смогли найти.

Услышав про бледных бескровных девушек, Клер оторвалась от чтения и посмотрела на экран, но решила пока не перебивать Антона. Ее очередь тоже придет.

Антон остановил запись.

– Вот так. Проверку на полиграфе они прошли, под гипнозом рассказывают все то же самое. Их рассказы совпадают. Не дословно, но по перечисленным фактам. Я уверен, что они не врут.

Антон посмотрел на Коннора, давая понять, что никакой другой полезной информации у него нет. Дойл кивнул, делая пометки в своем блокноте. Он повернулся к Эксону.

– Питер, что там с пленкой?

– О, там много интересного, – возбужденно ответил тот, забирая у Антона пульт. – Прежде всего, я проверил ее на все возможные варианты воздействия и фальсификации. Все чисто, с пленкой ничего не делали.

– То есть, – перебил Коннор, – если фальсификация и имеет место быть, то ее делали не с помощью наложений спецэффектов на запись?

– Ну да, – согласился Питер. Его энтузиазм это нисколько не охладило. – Видео подтверждает рассказ ребят.

Питер продемонстрировал несколько эпизодов, где явно слышались пугающие крики, о которых говорили Брайан и Крис.

– Ничего не доказывает, – заметил Коннор. – Эти звуки может издавать кто угодно.

– Согласен. Смотрите дальше.

Он включил следующий кадр.

– Что это? – испуганно спросила Эшли.

– Где? – Крис, державший камеру, повернулся к ней, поэтому Эшли теперь была в кадре. Она как будто прислушивалась к чему-то.

– Кто-то есть у меня за спиной? – приглушенно спросила она. В голосе слышался страх.

– Нет там никого, – отозвался Брайан. Он стоял рядом, но в кадр попадал не полностью.

– Там кто-то есть, – настаивала Эшли. Ее голос дрожал все заметнее. – Я слышу его. Оно дышит. Дышит прямо мне в ухо.

Внезапно прядь волос девушки сама собой взлетела в воздух. Брайан и Крис синхронно дернулись, выругавшись, Эшли взвизгнула и бросилась вперед, к Крису.

– Убери его! Убери его от меня, – кричала она.

– Тихо, тихо! – Брайан поймал ее в объятия. – Все хорошо, здесь никого нет.

– Нет, они здесь. Они все здесь. Давайте уйдем отсюда. Хватит уже. Здесь страшно.

Она уткнулась в плечо Брайану и тихо захныкала, совсем как маленький ребенок. Коннор тяжело сглотнул, глядя на это.

– Действительно, Крис, пойдем отсюда, – потребовал Брайан. – Выключай камеру.

– Ладно, – согласился Теннант.

Запись оборвалась.

– Как вам это? – весело спросил Питер. Коннор иногда поражался его способности фокусироваться на феномене, забывая о печальных обстоятельствах.

– Это уже интереснее, – согласился Дойл. – Но все еще недостаточно для того, чтобы подтвердить феномен.

– Тогда смотрите дальше.

Питер снова щелкнул пультом и включил следующий эпизод.

– Где она? Ты ее видишь? Она только что была здесь! – камера явно включилась, чтобы зафиксировать что-то интересное.

– Давайте уйдем отсюда, – сквозь рыдания умоляла Эшли. – Мне страшно. Давайте уйдем...

– Вон она, вон она! – закричал Брайан за кадром.

В кадре в конце длинного темного коридора на несколько мгновений появилась белая женская фигура, а потом исчезла. Снова где-то далеко раздались крики.

– Господи, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, давайте уйдем, – исступленно шептала Эшли. – Пожалуйста...

– Да куда идти-то? – спрашивал Крис, все еще державший камеру. – Где мы вообще? Как мы сюда попали?

– Здесь дверь какая-то, – сказал Брайан. Крис перевел камеру на него.

– И что там?

– Комната... – он посветил внутрь фонариком. – Вот дерьмо, – выругался он. – Посмотрите-ка сюда.

– Нет, нет, я не хочу...

Эшли бросилась бежать по коридору. Это было видно, когда Крис на несколько секунд повернул камеру в ее сторону. Он звал ее, просил вернуться, но она скрылась в другом конце коридора.

– Твою мать, – пробормотал Теннант, но все же пошел вслед за Брайаном в комнату, а не побежал за Эшли. – Охренеть...

Коннор был с ним солидарен. Перед ними была самая настоящая средневековая камера пыток, полная различный орудий и приспособлений, одного взгляда на которые было достаточно, чтобы по спине побежал неприятный холодок.

– Что это за место, черт побери? – дрожащим голосом спросил Брайан.

– Я не имею ни малейшего понятия, приятель, – отозвался Крис.

Внезапно они снова услышали далекий крик. На этот раз они узнали голос.

– Эшли?

Крис повернулся вместе с камерой. На мгновение луч фонаря выхватил из темноты несколько бледных фигур, которые смотрели перед собой мертвыми глазами. Их было много, очень много. Но прежде, чем кто-либо успел что-то разглядеть, кадр сместился и запись оборвалась. Видимо, Теннант выронил камеру из рук и разбил ее.

– Это все, – с сожалением сообщил Питер. – Видимо, Крис забрал камеру с собой, но уже больше ничего не снимал.

– Интересно, – сдержанно прокомментировал Коннор. – Давайте теперь поймем, что произошло с Эшли. Рей, где ее нашли?

– Ее тело нашли в лесу, в полумиле от Найтенгейла, – сообщил Донахью. – Она была обнажена, завернута в полиэтилен. По всей видимости, от тела пытались избавиться, но что-то пошло не так. Ее просто бросили в лесу. Возможно, пытались дотащить до озера и утопить там, но не получилось.

– Как-то это не очень похоже на призраков, да? – заметил Коннор.

– Да, – согласился Рей. – Больше похоже на обычное убийство.

– Клер, что ты скажешь? – Коннор повернулся к Дэвисон. – Какая причина смерти? И что еще удалось узнать во время вскрытия?

Клер оторвалась от папки и посмотрела на Коннора, снова поймав на себе взгляд Линдсей. Да что это с ней?

– Эшли умерла от потери крови, – сказала она. – Я бы даже сказала, крови в ее теле не осталось вообще. Ей перерезали шею от уха до уха, – Клер провела ладонью по своей шее. – А также у нее глубокие порезы на запястьях обеих рук.

Она на секунду замолчала, как будто задумалась о чем-то. Потом посмотрела на Линдсей и снова вернулась к Дойлу.

– По поводу твоей просьбы. Сексуального насилия не было. Эшли вообще была девственницей. Но другое насилие было. На теле я обнаружила много синяков и ссадин.

Коннор нахмурился.

– Я тебя сейчас правильно понял: у нас на руках обескровленный труп девственницы?

– Ух ты, – протянул Питер, – кажется, дело запахло сатанинским культом?

– По крайней мере, это первое, что приходит на ум, когда слышишь про кровь девственниц, – согласился Антон.

– Клер, я так понимаю, девушка сопротивлялась. Какой-то генетический материал убийцы на ее теле остался?

Клер вздохнула.

– К сожалению, я ничего не нашла. На ее руках есть следы связывания, но под ногтями кроме грязи ничего. Я бы сказала, – она замолчала, подбирая слова, – что тот, кто убил ее, был весьма... опытным.

– То есть Эшли Грей могла быть не первой жертвой? – уточнил Коннор.

– Я этого не утверждаю, – Клер привычно сомневалась во всем, что не касалось непосредственно ее работы, а портрет убийцы и количество жертв были не в ее компетенции. – Но меня смутили слова этого мальчика, – она сделала неопределенное движение рукой в сторону большого экрана, – что призрак был бледным и обескровленным. Точно так я могу сказать и об Эшли.

– Интересно, – повторил Коннор, снова делая пометки в блокноте. – Что-нибудь еще?

– Я послала кровь, ну, вернее, ее остатки, в Центральную лабораторию. Пусть проверят на наркотики и седативные. Как только будут результаты, я тебе сообщу. – Клер захлопнула папку, давая понять, что теперь у нее действительно все.

– Хорошо, спасибо, – Коннор не удержался и улыбнулся ей. Было приятно снова работать вместе. За последний месяц он успел забыть, как это здорово, когда она рядом во время расследования. Потом он перевел взгляд на Доннер. – Линдсей, что нам известно об этом месте?

– Здание было построено в конце восемнадцатого века, – Доннер посмотрела в свои записи. – Изначально это был католический монастырь. В этом качестве Найтенгейл использовался вплоть до начала двадцатого века. К тому времени он пришел в запустение, монахов почти не осталось, поэтому церковь нашла ему новое применение. Здесь был открыт приют для душевнобольных под патронажем католической церкви. В начале сороковых годов он был закрыт.

– Почему? – поинтересовался Антон.

– Неизвестно, но, скорее всего, из-за нехватки финансирования, – Линдсей пожала плечами. – Почти десять лет здание пустовало, но после войны появилась идея открыть здесь школу-интернат. Открылась она в начале пятидесятых, просуществовала до семьдесят пятого года, когда однажды ночью здесь случился страшный пожар. Тогда погибло почти пятьдесят учениц школы и около десятка сотрудников.

– Несчастный случай? – уточнил Рей. – Или поджог?

– Судя по данным полиции, дело было квалифицировано как несчастный случай, хотя как мне сказали, тогда ходили разные слухи.

– В школе были какие-то проблемы? – спросил Коннор.

– Это была исправительная школа для трудных подростков, в таких местах всегда есть проблемы. Все двадцать пять лет школой заведовала Элизабет Эйтор. Ей принадлежит дом на окраине Кристал Лейк, в четырех милях от Найтенгейла.

– Принадлежит? – переспросил Питер.

– Да, судя по документам, дом до сих пор принадлежит ей, значит, она все еще живет здесь.

– Что было с Найтенгейлом после пожара? – Коннор подозревал, что ничего интересного в истории здания не осталось, но ему нужно было убедиться.

– Ничего. С тех пор здание пустует и медленно разваливается. Оно стало чем-то вроде местной достопримечательности, обросло легендами. Время от времени сюда даже приезжают всякие охотники за привидениями, но никаких других зафиксированных свидетельств феномена мне найти не удалось.

Линдсей откинулась на спинку своего стула, завершая доклад.

– Хорошо, – Коннор посмотрел на свои записи. – Итак, у нас место с темной и весьма трагичной историей, видеозапись с призраками, два насмерть перепуганных парня и девушка, явно убитая человеком. Из непонятного мне: почему эти "призраки" выглядят как наша жертва, а не как люди, погибшие в огне, и что это за камера пыток, которую нашли Крис и Брайан? Ваши версии?

– Камера пыток может быть отголоском средневековой охоты на ведьм, – предположил Антон. – Вполне вяжется с католическим монастырем.

– В девятнадцатом веке в США? – засомневалась Линдсей. – Это странно.

– Отдельные радикальные группы людей, считавших себя католиками, осуществляли охоту на ведьм и в двадцатом веке, – возразил Антон. – Естественно, неофициально и без поддержки со стороны Ватикана, исключительно на собственном нездоровом энтузиазме.

– Но причем здесь обескровленная девственница? – недоумевал Питер. – Это точно не имеет отношения к охоте на ведьм.

Клер задумчиво грызла кончик ручки и смотрела на уже погасший большой экран.

– Питер, можешь еще раз показать мне ту комнату пыток? – все-таки сказала она.

Питер удивленно посмотрел на нее, но пленку перемотал.

– Вот здесь останови, – попросила она, когда на экране показалось какое-то сооружение из трубок и железных контейнеров. – Коннор, я не уверена, но мне кажется, эта штука предназначена для сбора крови.

– И насколько такое... оборудование характерно для инквизиторских камер пыток? – поинтересовался Коннор.

– Не характерно, – отозвался Антон. – Вполне может быть, что позже здесь появилась какая-то сатанинская секта, – предположил он. – Которая просто использовала комнату в подземелье Найтенгейла для своих нужд.

– Тогда что? У нас явление тех, кто погиб в пожаре, или тех, кого замучил неизвестный культ в камере пыток? – задался вопросом Питер.

– Возможно, не то и не другое, – усомнился Коннор. – Возможно, мы имеем дело с попыткой мистификации, которая столкнулась с кровожадным культом, в результате чего погибла Эшли Грей.

– Коннор, ты же видел пленку! – возразил Питер. – Эти ребята реально были напуганы.

– И их физиологическое состояние соответствует тому, которое бывает у людей, переживших тяжелый психологический стресс, – напомнил Антон.

– Не стоит исключать вероятности того, что на пленке мы видим просто талантливую актерскую игру, а Брайан и Крис могли быть свидетелями смерти Эшли, что и стало для них тем самым стрессом. Возможно, психологическая травма получилась настолько сильной, что они теперь сами не могут отделить реальность от вымысла.

Питер недовольно фыркнул.

– Ты хватаешься за соломинку и отрицаешь очевидное, – проворчал он.

– Возможно, – Коннор улыбнулся. – Но кто-то из нас должен оставаться скептиком. Очевидно, в этот раз это снова будешь не ты.

Остальные рассмеялись, а Питер понимающе хмыкнул.

– Да, ты прав, не люблю это роль.

– Значит, ее буду играть я. Будем проверять дальше. Прежде всего, надо выяснить, насколько реальна теория с кровавой сектой. Если она существует, Эшли Грей должна быть не первой жертвой. Клер, позвони местному патологоанатому, узнай, были ли здесь когда-то подобные смерти.

– Хорошо. – Клер взглянула на часы. Было еще не слишком поздно для звонка, если совещание закончится в ближайшее время, она выяснит все еще сегодня.

– Хорошо бы еще проверить, как много здесь было нераскрытых исчезновений, – продолжил Коннор, – это я сам узнаю у шерифа. Кроме того, надо найти эту камеру пыток, если Клер считает, что одно из приспособлений могло использоваться для обескровливания. Возможно, там Эшли и была убита. И хорошо бы нам самим зафиксировать феномен. Вспомогательная команда уже начала устанавливать камеры, Питер, проследи за этим. Особенно внимательно отнеситесь к наблюдению в тех местах, где феномен зафиксировала камера ребят.

– Все сделаем в лучшем виде, – кивнул Питер.

– Рей, ты со своими людьми обыщи подземелье. Надо найти комнату. Антон, поговори еще раз с ребятами, может, они смогут объяснить, где эта комната и как они туда попали.

Донахью и Хендрикс синхронно кивнули.

– И надо больше узнать о пожаре, – задумчиво добавил Дойл. – Линдсей, поедешь со мной к Элизабет Эйтор, пусть расскажет, что именно тут произошло двадцать пять лет назад. А потом поедем к шерифу.

Доннер посмотрела на него как-то странно, но ничего не сказала.

– Вопросы есть? – привычно поинтересовался Коннор в заключении.

Наверное, впервые в жизни вопросы в конце совещания были именно у Клер. Вернее, только один.

– Дойл, а помнишь ли ты, что в соседней комнате сидит твой сын, а нянек, как я поняла, у нас не осталось?

– Вот черт, – выдохнул Коннор, снова чувствуя себя ужасно. За каких-то полчаса он успел забыть о том, что Дэн тут. – Все техники будут нужны Питеру на развалинах, чтобы успеть до темноты закончить с установкой наблюдения.

Он посмотрел на Клер.

– Ты ведь остаешься здесь? Мы с Линдсей вернемся через час, максимум через два. Присмотришь за ним пока?

– Ну, ты ведь меня сюда и звал вначале в качестве няньки, это потом уже выяснилось, что я тебе еще и как патологоанатом нужна, – с улыбкой ответила она.

– Спасибо, – с чувством ответил Коннор, не имея возможности в присутствии остальных продемонстрировать свою благодарность как-то иначе. – Тогда если других вопросов нет... – он встал, давая понять, что совещание закончено. – Линдсей, подождешь меня в машине? Я позвоню шерифу и скажу пару слов Дэну, а потом поедем.

Доннер молча кивнула и вышла из конференц-зала первой. Коннор вышел вслед за ней, еще раз благодарно улыбнувшись Дэвисон. Велев Дэну слушаться Клер и пообещав скоро вернуться, он отправился звонить шерифу.

Когда все ушли, Клер зашла в помещение телеметрии, где все это время скучал Дэн, и с сомнением посмотрела на него. Она, конечно, любила развлекать его рассказами из своей практики, но при этом всегда думала, что и как говорит. Она прекрасно понимала, что ему вовсе не зачем слушать ее разговор с патологоанатомом, потому что там она слова подбирать не будет. Попросить его посидеть в другой комнате? Она слишком хорошо знала мальчика, чтобы подумать, что он на это согласится. И тут она вспомнила одну вещь.

– Дэн, я точно знаю, что у Питера где-то тут припрятана игровая приставка, – заговорщицки улыбнулась она ему. – Не хочешь поиграть в нее на большом экране конференц-зала?

Судя по тому, как загорелись глаза мальчика, он хотел. Клер нашла припрятанную эксоновскую приставку, отвела Дэна в конференц-зал и усадила за стол.

– А ты что будешь делать? – спохватился он, когда Клер уже выходила.

– Сделаю несколько звонков, – отмахнулась она, показывая, что это будут очень скучные звонки. – Веди себя хорошо, иначе твой папа мне башку свернет.

Дэн ничего не ответил, снова повернувшись к экрану. Клер зашла в медотсек, нашла в местном справочнике телефон некоего Джека Райана, работавшего патологоанатомом в больнице Кристал Лейка. Судя по голосу, это был совсем еще молодой человек.

– Вряд ли я смогу вам помочь, доктор Дэвисон, – с сожалением сказал он, услышав вопрос Клер. – Я занимаю эту должность всего два года. Но до этого здесь работал мой отец, может быть, вам поговорить с ним? Если хотите, я дам вам его номер телефона.

– Это было бы здорово! – обрадовалась уже успевшая, было, огорчиться Клер. – Как думаете, еще не поздно побеспокоить вашего отца сегодня?

– О, что вы! – рассмеялся ее невидимый собеседник. – У него, как у большинства старых людей, бессонница, так что звоните смело.

Клер поблагодарила доктора Райана и перезвонила его отцу. Тот был, казалось, не удивлен ее вопросу.

– Даже странно, что этим делом заинтересовались спустя двадцать лет, – заметил он.

Клер мгновенно напряглась.

– Что вы имеете в виду?

– За двадцать три года моей практики подобных трупов у меня было с десяток, – ответил старший доктор Райан. – Все молодые девушки, девственницы, все обескровлены. Я сначала не придавал этому значения, слишком большой временной промежуток был между жертвами, но после третьей девушки все-таки пошел в полицию. Меня подняли на смех, даже слушать не захотели. Скажу вам по правде, юная леди, – доктор Райан заметно понизил голос, а Клер едва удержалась от смешка, в свои тридцать пять она давно перестала считать себя юной, – местная полиция всегда была ленивой. Но если вам действительно интересно, можете приехать, я дам вам материалы, которые собирал сам.

Клер пообещала приехать завтра же. Они еще некоторое время болтали со старым врачом, постепенно перейдя с убитых девушек на другие темы, так что Клер совершенно забыла и о времени, и об играющем в приставку Дэне.

***

24 июля 2000 года
08:30 p.m.
Кристал Лейк, Иллинойс, США

Коннор молча вел машину в направлении дома Элизабет Эйтор. Линдсей сидела рядом. Перед этим Дойл успел связаться с шерифом и попросить его собрать для него информацию о нераскрытых исчезновениях или убийствах девушек вроде Эшли Грей. Шериф обещал собрать данные к утру, поэтому им с Линдсей нужно было только переговорить с бывшей директрисой Найтенгейла, после чего можно было вернуться в мобильную лабораторию.

Коннор специально поехал именно с Линдсей, чтобы у той была возможность высказать все, что накипело, если у нее появится такое желание. Пока что Доннер молчала, но интуиция подсказывала Дойлу, что это ненадолго.

– Почему ты никогда не рассказывал о сыне? – все-таки спросила Линдсей, подтверждая его ожидания.

– Не было повода, – отозвался Коннор, пожимая плечами.

– А какой для этого был нужен повод? – она посмотрела на него с искренним возмущением. – Мы были вместе, Коннор, мы жили вместе, мы часами говорили с тобой о тебе, обо мне, о нас. Я рассказала тебе всю свою жизнь, а ты что, просто "забыл" упомянуть, что у тебя была жена и есть ребенок?

Коннор вздохнул. Он понимал, что нельзя прямо сказать Линдсей, что он никогда всерьез не воспринимал их отношения, поэтому не откровенничал. Но как еще объяснить ей, почему он не говорил про Дэна?

– Линдсей, я никому про них не рассказывал, – это, по крайней мере, было честно. – Потому что я много лет не видел Дэна, не участвовал в его воспитании. Поэтому и не хотел ничего про него говорить. Если хочешь, мне было стыдно.

– А что изменилось теперь? – едким тоном поинтересовалась Линдсей. – С чего ты вдруг начал принимать участие? Только не говори, что это отношения с Дэвисон тебя так преобразили, все равно не поверю.

– Да нет, – Коннор усмехнулся, – не в этом дело. Просто так сложилось, наверное. Время идет, Линдсей, и мы меняемся. Смотрим на многие вещи иначе.

– Время не способно излечить эгоизм, Дойл, – с горечью заметила Доннер. – Так в чем подвох? Просто еще один способ произвести впечатление? Что, у Клер такой сильный материнский инстинкт, что без сына ее было в постель не затащить?

Коннор крепче сжал руль и стиснул челюсти. Линдсей удалось его разозлить.

– Твое какое дело? – холодно спросил он, продолжая сосредоточенно следить за дорогой, хотя следить было особо незачем. – Это наше с Клер дело. Тебя оно не касается.

– Да никакого, – Линдсей обиженно отвернулась. – Мне ее просто жаль. По-человечески жаль. Особенно если она в тебя успела влюбиться.

Дойл не стал отвечать: они уже доехали до места своего назначения. Поэтому он припарковался и молча вышел из машины. Линдсей последовала за ним, снова превращаясь из обиженной женщины в профессионала.

Дверь им открыла женщина лет тридцати.

– Добрый вечер, чем могу вам помочь? – удивленно спросила она, с любопытством разглядывая их.

– Добрый вечер, – Коннор улыбнулся, – простите за вторжение. Мы ищем Элизабет Эйтор. Она здесь живет?

– Да, это я, – спокойно сообщила хозяйка дома.

Коннор и Линдсей переглянулись.

– Мы ищем Элизабет Эйтор, которая в свое время была директором школы в Найтенгейле, – уточнила Доннер.

– А... Это была моя мать. Но вы ее не найдете. Она умерла двадцать пять лет назад, – мисс Эйтор развела руками, как будто извинялась. – Погибла в том пожаре.

– Ах вот как, – отозвался Коннор. – Может быть, вы сможете нам помочь? Мы проводим расследование в Найтенгейле. И хотели бы больше узнать о том пожаре.

– Что ж, заходите. Угостить вас чаем?

Она провела их в гостиную, заварила чай, подала его с печеньем, как положено радушной хозяйке, даже когда приходят незваные гости.

– Не уверена, что много смогу вам рассказать о той ночи, – сказала она, размешивая сахар в своей чашке. – Мне было пятнадцать, когда сгорел Найтенгейл, и погибла моя мать, но меня самой не было в ту ночь в школе. Я вообще бывала там редко. Меня растил в основном отец. Маме, видимо, было мало одной девочки. Ей всегда была нужна только ее школа, ее девочки, – Элизабет грустно усмехнулась. – Она создала ее еще до моего рождения и именно она оставалась ее любимым ребенком. Я жила в основном с отцом, навещала мать изредка. Мне не нравилось здесь. В Найтенгейле было очень скучно, тюремная какая-то дисциплина. В ту ночь я сбежала на свидание с парнем из Кристал Лейка, а когда вернулась, школа уже полыхала. – Она пожала плечами. – Вот и вся история.

– Почему вы остались здесь жить? – поинтересовался Коннор.

– Я не осталась, – возразила Элизабет. – Я вернулась к отцу. В Кристал Лейк я переехала, когда отец умер. Мне было тогда уже почти тридцать. От отца остались одни долги, а этот дом после смерти матери принадлежал мне. За хорошие деньги его не продашь, но жить здесь вполне можно.

– Скажите, может быть, вы помните, что тогда говорили? Из-за чего произошел пожар? – спросила Линдсей.

– Я не знаю, – Эйтор пожала плечами. – Много чего говорили. Что кто-то из девочек курил и бросил непотушенную сигарету в мусор. Что кто-то в Найтенгейле увлекался ведьмовскими ритуалами с большим количеством свечей. Но, скорее всего, было что-то банальное, вроде старой проводки и короткого замыкания.

– Кто-нибудь спасся в ту ночь? – спросил Коннор. – Знаете кого-нибудь?

– Спаслись только те, кого по каким-то причинам там не было, когда вспыхнул пожар, – пожала плечами Эйтор. – Как я.

– Понятно, – Линдсей отставила пустую чашку. – Скажите, у вас сохранились какие-то фотографии? Учениц, сотрудников, вашей матери?

Элизабет покачала головой.

– Это все было у матери в кабинете. Она сама жила в школе. Все погибло в пожаре.

– Мисс Эйтор, примите наши запоздалые соболезнования, – формально посочувствовал Коннор. – И благодарим вас за ваше время. Если вы вдруг вспомните что-то еще о тех событиях, пожалуйста, свяжитесь с нами, – он протянул женщине свою визитку.

– Конечно, но я не думаю, что смогу вам чем-то помочь. Давно это было. Да и не видела я ничего.

– Все равно спасибо.

Она встали, попрощались с Эйтор и пошли к машине.

– Мне бы так выглядеть в сорок лет, – завистливо заметила Линдсей, пристегиваясь ремнем безопасности.

– Ты и так прекрасно выглядишь, – с улыбкой заметил Коннор.

Линдсей состроила ему рожицу, но было видно, что она польщена комплиментом. Обиды остались в прошлом.

***

24 июля 2000 года
10.03 p.m.
Мобильная лаборатория, окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

Закончив разговор с доктором Райаном, Клер взглянула на часы. Они проболтали почти 40 минут. Да уж, старые люди любят поговорить.

Клер положила телефон на стол и потянулась. Спать хотелось неимоверно. Может, после чашки кофе она сможет дожить до вечера? Да и Дэна не мешало бы покормить, кто знает, когда он ел в последний раз. Вряд ли Коннор утруждал себя этим во время работы. Пожалуй, стоит взять Дэна и съездить в какую-нибудь кафешку поблизости.

Она взяла мобильный, чтобы позвонить Дойлу, и вошла в конференц-зал, роясь в справочнике телефона.

– Дэн, как ты смотришь на то, чтобы...

Клер замерла, так и не набрав номер Коннора. Конференц-зал был пуст.

– Дэн? – позвала она, как будто он мог спрятаться под столом или еще где.

Она обошла всю лабораторию. Мальчика нигде не было. Заставляя себя не паниковать, Клер вышла на улицу. Ему же не пять лет, он не мог потеряться. Наверняка просто вышел подышать. Но его не было и на улице. Лаборатория стояла на парковке, местность просматривалась хорошо. Клер обошла вокруг. Дэна не было.

– Я тебя убью, Дэн, – вслух пообещала она, – если только твой отец не убьет меня раньше.

Клер чувствовала, что близка к панике. Уже начинало смеркаться, где искать мальчика, она не представляла. И как раз в этот момент на дороге показался джип Коннора.

Дойл остановил машину у мобильной лаборатории, глядя на Клер, которая стояла на улице. Странно, она выглядела обеспокоенной. Это местный патологоанатом ее чем-то напугал?

– Привет, – поздоровался он, выйдя из машины. – Что-то случилось?

Клер закусила губу, не зная, как сказать. Бросила взгляд на Линдсей, потом все-таки посмотрела на Коннора.

– Я не знаю, где Дэн, – призналась она. – Я посадила его играть в приставку, а сама пошла звонить патологоанатому. Я не хотела, чтобы он слушал. А теперь его нет.

– Что значит, его нет? – Коннор почувствовал, как страх холодным комком поднялся в груди. – Куда он мог деться?

– Я не знаю, Коннор, – с плохо скрываемым отчаянием в голосе повторила она. – В лаборатории его нет, нигде поблизости тоже.

Клер вдруг поняла, что даже не знает, когда именно он исчез. Она сама готова была себя убить, могла представить, как этого хочет Дойл.

– Я же просил тебя присматривать за ним, – резче, чем хотел, сказал Коннор. Он ведь с самого начала знал, что тащить сюда Дэна – это плохая идея. Расследование, каким бы пустяковым оно ни казалось на первый взгляд, это всегда определенный риск. – Неужели так трудно было не отвлекаться?

Он отвернулся от нее, доставая из кармана коммуникатор, подключая его и вставляя наушник в ухо. Линдсей смотрела на него со смесью удивления и испуга.

– Это Дойл, – сказал Коннор в микрофон. – Кто-нибудь видел моего сына? Он должен был быть в лаборатории, но теперь его там нет.

Он бросил тяжелый взгляд на Клер.

Клер понимала, что сейчас не время обижаться, но ничего не могла с собой поделать. Она ведь не нанималась быть нянькой. И ей тоже было дано задание: поговорить с местным патологоанатомом. Она не книжку читала, она работала. Но еще она понимала, что вряд ли Коннор сейчас захочет это слушать.

Загнав поглубже свою обиду, она посмотрела на Дойла как раз в тот момент, когда он тоже повернулся к ней, и вздрогнула от холода в его взгляде.

– Коннор, это Питер. Дэн у нас, помогает нам устанавливать камеры, – голос Эксона звучал легко и расслаблено. Коннор выдохнул, чувствуя, как ледяной ком в груди рассасывается. – Я думал, Клер в курсе.

– Нет, она была не в курсе, – ответил Дойл, отворачиваясь и отправляясь в сторону развалин. – Пусть он будет рядом с тобой, я его заберу сейчас.

***

24 июля 2000 года
11.11 p.m.
Мотель "Жасмин", Кристал Лейк, Иллинойс, США

Коннор вышел из ванны, где незадолго до этого пытался сбросить с себя остатки пережитого стресса, умываясь холодной водой. Несмотря на то, что он снял галстук, расстегнул несколько верхних пуговиц и закатал рукава рубашки, ему все равно было жарко и тяжело дышать.

Дэн как ни в чем не бывало лежал на кровати, глядя в телевизор и поедая из пластикового стакана мороженное. Когда Коннор забрал его от Питера, Дэну тоже досталось немного родительского гнева. Потом Коннор чувствовал себя виноватым, поэтому купил ему его любимое мороженное и разрешил попозже лечь спать. Если бы с Клер можно было помириться так же просто.

– Ты чего? – спросил Дэн, не поворачиваясь, все еще глядя в телевизор.

– Ты меня напугал сегодня, – спокойно сказал Коннор. – Ты хоть это понял?

– Я же извинился, – равнодушно отозвался Дэн.

– Это я заметил. Раскаяния не увидел только, – Коннор вздохнул и сел на кровать, на которой лежал Дэн. – Между прочим, я из-за тебя Клер обидел.

– Если обидел, то пойди и извинись, – Дэн пожал плечами.

Коннор хмыкнул. Ну, конечно, у его сына все было просто.

– Кстати, ты мне соврал сегодня. Твой день рождения через неделю. Ты сказал это просто для того, чтобы я почувствовал себя виноватым? И позволил остаться на совещании?

– Но ты же действительно не помнил, когда у меня день рождения, – Дэн повернулся к нему и хитро улыбнулся. – Так что все честно.

– Ты маленький манипулятор, ты знаешь это? – улыбнулся Дойл.

– Так ведь ты тоже сказал, что если я оставлю тебя наедине с Клер, то ты позволишь мне остаться до вечера. А на самом деле я бы все равно остался, потому что Клер тебе понадобилась здесь, – спокойно парировал Дэн. – Не понимаю, какие претензии могут быть у яблони к яблочку.

Коннор не выдержал и рассмеялся. Он потрепал сына по волосам. Все-таки Дэн был похож на него не только внешне.

– Коннор, – позвал Дэн.

– Что?

– Ты бы все-таки извинился перед Клер, – посоветовал он. – Если ты ее обидел. А то придется иметь дело со мной, – он усмехнулся как-то очень уж знакомо.

Коннор покачал головой.

– Я на пятнадцать минут. Не смей выходить из номера.

Дэн дал слово скаута, которым не был, что никуда не уйдет. Коннор вышел из номера прямо в ночную прохладу. Воздух одуряюще пах жасмином, которым была усажена вся территория небольшого мотеля. Наверное, потому он так и назывался. Дойл прошел несколько дверей до 112 номера, в котором жила Клер, и нерешительно остановился. Он не любил просить прощения. Особенно, когда точно знал, что виноват. Особенно, когда не мог приложить к извинениям букет цветов.

Коннор оглянулся по сторонам, дотянулся до ближайшего куста и отломил от него небольшую веточку, обсыпанную белыми душистыми цветам. На безрыбье...

Он постучал в дверь Клер.

Она открыла не сразу. Вообще сначала не хотела открывать. Может же она уже спать? Клер взглянула на часы. Еще даже полуночи нет. Нет, спать еще не может.

Она нехотя поднялась с кровати, на которой лежала все это время, пытаясь привести в надлежащий вид свой отчет по вскрытию Эшли Грей. Она так торопилась все успеть к совещанию, что делала записи на десятке разных бумажек, а сейчас хотела все свести воедино.

По правде говоря, она просто пыталась себя чем-нибудь занять, чтобы не вспоминать тот взгляд, который Коннор бросил на нее возле лаборатории. Она знала, что он нашел Дэна. Но, сразу после того, как он ушел за ним, поехала в мотель и ушла в свой номер, и больше они не виделись.

Клер открыла дверь, догадываясь, кто стоит по ту сторону.

– Что-то случилось? – спокойно спросила она. Какой смысл ей обижаться, сама же виновата, не досмотрела. Хорошо еще, что Дэн нашелся, все могло кончиться гораздо хуже. Но почему-то все равно было обидно. За тот взгляд.

– Можно мне войти? – спросил Коннор, не зная, куда лучше смотреть: в сторону или ей в глаза. В глаза было тяжело, в сторону – некрасиво. Веточку жасмина он зачем-то прятал за спиной.

– Конечно, – Клер посторонилась.

Он вошел в ее номер, машинально огляделся по сторонам. Потом повернулся к ней лицом и достал из-за спины этот нелепый жасмин.

– Я пришел извиниться перед тобой, – тихо сказал он, заставив себя все-таки посмотреть ей в глаза. – Я прореагировал неадекватно. Я виноват. Прости меня, пожалуйста.

Извиняющийся Дойл был чем-то новеньким. Клер скорее ожидала, что завтра он просто будет делать вид, что ничего не произошло. Она была готова к этому. И была готова тоже делать такой вид. То, что он пришел просить прощения, да еще с веткой жасмина, удивило ее.

– И ты прости, – неловко улыбнулась она, глядя куда угодно – на разбросанные по кровати бумаги, брошенные у двери туфли, забытую чашку с кофе на столе – только не на него. – Я не должна была оставлять Дэна без присмотра.

Она только сейчас сообразила, что он стоит перед ней с этим жасмином, приличия требуют взять его, а она так и держит руки в карманах. Клер взяла у него ветку и улыбнулась искреннее.

– Дело в том, Клер, что ты мне вообще ничего не должна, – все так же тихо заметил Коннор. – И я это прекрасно понимаю. Но ты по первому моему зову приехала сюда, чтобы забрать Дэна, потом так же безропотно осталась за ним присматривать... Но это ведь мой сын и моя ответственность, – он вздохнул. – Просто я очень испугался, понимаешь? Испугался и... – он сделал неопределенный жест рукой. – В общем, попытался заранее переложить ответственность на тебя. Жалкий поступок, согласен.

Он все еще чувствовал себя ужасно.

– Коннор, прекрати.

Клер сжала в руке цветок и посмотрела на Дойла.

– Прекрати считать себя хреновым отцом. То, что ты испугался, – это нормальная реакция. Я тоже испугалась. И прекрати считать, что ты никому не нужен, и проблемы твои никому не нужны. Ты нужен мне. И твои проблемы мне не безразличны. И твой сын тоже. И мне, если честно, обидно, что ты считаешь меня чужим человеком. А из всего, что ты сейчас сказал, получается именно так.

Он удивленно посмотрел на нее. Неужели его слова прозвучали именно так? Но ведь он совсем не это имел в виду. Он просто хотел сказать, что понимает, что она для него делает. Почему же так сложно становится говорить, когда он говорит с ней? Раньше ему всегда удавалось подавать женщинам именно те сигналы, которые он хотел им подать. Почему-то рядом с Клер это становилось сложно.

– Я не считаю тебя чужой, Клер, – заметил он. Ему ужасно хотелось обнять ее, но он почему-то не двинулся с места. – Только не тебя. В конце концов, ты единственная, кому я вообще готов доверить Дэна...

Он задумался над тем, что она сказала до этого. Что он считает, что никому не нужен и его проблемы никому не нужны. И вдруг понял, что это действительно так. Он действительно так считал. Привык так думать.

– Я нужен тебе? – переспросил он.

Вопрос даже для него самого прозвучал глупо. Но ведь она никогда не говорила ему ничего подобного. Один раз сказала, что хочет, чтобы он был в ее жизни. И это все.

– Господи, Дойл, – Клер шагнула к нему и порывисто обняла его. – Конечно же, ты мне нужен. И ты мне нужен не только тогда, когда готовишь мне ужин, идешь со мной в кино или занимаешься со мной любовью. Не только когда у тебя все хорошо. Я ведь тебе уже говорила, что хочу, чтобы ты был со мной настоящим, не пытался создавать тот образ, который, по твоему мнению, я хочу видеть.

Она провела рукой по его плечу и улыбнулась.

– Даже когда ты злишься и ругаешься, ты все равно мне нужен.

Он обнял ее, крепко прижимая к себе. Почему-то он не ожидал услышать ничего подобного. Думал, что она будет злиться и выговаривать ему за то, как он себя вел. Будет дуться, а он будет объяснять что-то и извиняться. Такие ведь были правила.

– Знаешь, Клер, – сказал он с улыбкой, гладя ее по щеке, – ты иногда меня пугаешь. Потому что я не понимаю, как себя вести с тобой. Все, что я знал о женщинах до тебя, можно выбросить в мусорное ведро.

Сказав это, Дойл наклонился и поцеловал ее. Он совершенно точно не собирался на это жаловаться. Может быть, она была первой женщиной в его жизни, которая действительно пыталась принять его таким, каким он был. Абсолютно несовершенным.

– Но мне все равно стыдно, – прошептал он. – И я очень хочу сделать что-нибудь такое, чтобы загладить свою вину. Что мне сделать?

– Прекратить болтать, – пробормотала Клер, гладя его по затылку.

Кажется, они не были вместе непростительно давно. Весь месяц, что Дэн гостил у Коннора, Клер не оставалась ночевать у него, а он не приезжал к ней. Конечно, для Дэна не были секретом их отношения, но они оба не могли переступить через этот барьер. Клер не знала, почему. И, кажется, Коннор тоже не знал, хотя в этом она не была так уверена.

Вспомнив про Дэна, Клер нехотя прекратила поцелуй и посмотрела ему в глаза.

– Ты оставил Дэна одного? Или он уже спит?

– Он отправил меня извиняться перед тобой, – с улыбкой доложил Коннор, неожиданно для самого себя подхватывая ее на руки. – Правда, я обещал вернуться через пятнадцать минут.

Он опустил ее на узкую односпальную кровать, сел рядом. Забрал из руки жасмин и бросил на прикроватный столик.

– Правда, пять из них уже прошло.

– Дойл, если я завтра сдам тебе помятый отчет, ты сам будешь в этом виноват, – усмехнулась Клер, притягивая его к себе. Самой ей то, что по всей кровати разбросаны бумаги, было уже почти все равно.

– Какой еще отчет? – рассеяно спросил он, одной рукой скидывая с кровати какие-то бумажки, а второй упираясь в неудобный матрас, чтобы не раздавить Клер своим весом. Он не видел ее целую неделю. Он не прикасался к ней так, как хотелось, уже целый месяц. Ему было плевать на все отчеты мира вместе взятые. – Мне тебя так не хватало, Клер.

Она рассмеялась, погладила его по щеке, а затем потянулась к пуговицам его рубашки. Несколько верхних уже были расстегнуты, ей оставалось всего ничего. К тому же, в последнее время она научилась справляться с ними не хуже его самого.

Она не была уверена, что им хватит оставшихся десяти минут. И уж точно ей не хотелось, чтобы он уходил ни через десять минут, ни через двадцать, ни даже через час.

"Может, Дэн уже уснул? – мелькнуло в голове. – И ему вовсе незачем возвращаться?"

Она так давно не просыпалась в его объятиях, что ей просто физически было это необходимо. Но она прекрасно понимала, что и сегодня этого не произойдет. Он не настолько хреновый отец. Что бы там сам о себе ни думал.

– Я знаю, Коннор, – пробормотала она, целуя его шею и запуская руки ему в волосы. – Боюсь только, ты не отделаешься десятью минутами, – она все-таки сказала это вслух.

– Дэн смотрит там какой-то фильм... который, наверное, показывают слишком поздно, чтобы ребенок его возраста мог спокойно его смотреть...

Коннор не понимал, как ему удается говорить такие длинные, содержательные фразы между поцелуями, не сбиваясь при этом в своих действиях.

– Поэтому я почти уверен... что у нас не меньше получаса... может, даже целый час...

Он не был уверен, сколько прошло времени. Даже на часы смотреть не хотел. Он отчаянно надеялся, что Дэн или очень увлекся фильмом, или уснул, или хотя бы проникся минимальным чувством вины за то, что устроил сегодня, и больше не будет так делать. Хотя бы сегодня. Потому что сейчас выпустить Клер из объятий, вылезти из-под одеяла, одеться и вернуться к себе было выше его сил.

– Жаль, я не успел узнать у Прейгера, как ему удавалось все время перехватывать дела с твоим участием, – пробормотал Коннор, одной рукой прижимая Клер к себе, а другой скользя кончиками пальцев по ее обнаженной спине.

Сказал и сразу пожалел. Не стоило, наверное, поминать Прейгера. Пусть они с Клер и расстались еще до нового года, но Коннор знал, что та очень переживала, когда Мэтт отправился колонизировать Марс или что-то в этом роде.

– Тогда тебе придется научиться этому самому, – улыбнулась Клер.

Она понимала, что ему нужно уходить. Наверняка прошло гораздо больше отпущенных ему Дэном пятнадцати минут. Но точно так же она понимала, что не хочет, чтобы он уходил. Наверное, нужно было ему все-таки напомнить про время, но она не могла.

Клер подперла рукой подбородок и заглянула ему в глаза.

– Потому что это крайне неправильно, разрешать ребенку смотреть всякие ужастики только потому, что папе захотелось ненадолго уйти.

Он усмехнулся, но как-то очень грустно. Наверное, Клер заметила. Коннор попытался лечь удобнее на этой пародии на нормальную кровать, но у него не получилось. Зато это дало ему время подумать, что сказать Клер: отшутиться или озвучить мысль, которая пришла ему в голову. Почему-то он выбрал второе.

– Знаешь, а ведь он никогда не называет меня папой, – деланно равнодушно сказал Коннор, глядя куда-то в потолок. – Когда он обращается ко мне, обычно называет просто Коннором. Когда говорит обо мне кому-то, называет "отцом". Ты не замечала? Папой он называет Стивена. И я понимаю, что это правильно и справедливо, но почему-то... почему-то все равно обидно. Смешно, да? – он посмотрел на нее с натянутой улыбкой. – И глупо.

Клер растерялась. Она действительно этого не замечала. И только сейчас, когда он сказал об этом, попыталась вспомнить все, что говорит Дэн. Он был прав.

Это она всегда говорит "твой папа", сам же Дэн так не сказал ни разу. Во всяком случае, она не смогла вспомнить, когда бы слышала от него "папа".

– Это точно не смешно, Коннор, – слишком серьезно сказала она, – и не глупо.

Клер вдруг поймала себя на мысли, что ей не хватает их барных разговоров. После Рождества они ни разу не были там. Вроде бы и незачем больше, но вот вдруг выяснилось, что там, в том прокуренном баре, было что-то такое, чего не могло быть между ними в каком-то другом месте.

Откровенность.

А впрочем, почему не могло? Только лишь потому, что они теперь лежат в одной постели? Так ведь не так уж много это изменило.

– И это не совсем правильно. Хотя, я не знаю, как в этой ситуации правильно, Коннор, – призналась она, чувствуя, что он ждал от нее другого ответа. Но она действительно не знала.

– Да так и правильно, Клер, – он продолжал рассеяно гладить ее по спине, выписывая пальцами какие-то странные узоры на ее коже. – Из двенадцати... то есть, уже почти тринадцати лет жизни Дэна, я вел себя как отец от силы два. И он тогда был еще слишком мал, чтобы помнить это. Все остальное время я в лучшем случае эпизодически появлялся. Никогда не думал, что буду жалеть об этом. И вот теперь жалею, потому что понимаю, что уже ничего не могу изменить. И, наверное, надо сказать "спасибо" за то, что он вообще со мной разговаривает и даже называет "отцом". Мой отец ведь тоже в какой-то момент пожалел, что никогда не занимался мной. Пожалел, хотел что-то исправить, начать общаться. А я не захотел. И не простил.

Коннор продолжал невидящим взглядом смотреть в потолок. Он давно не говорил Клер о таких вещах. О том, что было по-настоящему важно. Даже странно: пока они были случайными собутыльниками в баре, такие вещи было говорить легко, а теперь, когда они вроде как стали ближе, это вдруг стало невыносимо тяжело.

– Не думал, что буду жалеть о стольких вещах в своей жизни.

– Какой смысл жалеть о прошлом, Коннор? – произнесла Клер, разглядывая какой-то рисунок на дешевых обоях номера. – Это уже прошло. Что случилось, то случилось. Что не сделал, то уже не сделал. Нам, наверное, как никому другому известно, что машину времени еще не изобрели, в прошлом ничего нельзя исправить.

Она думала, что будет тяжело говорить о таких вещах, когда его пальцы скользят по ее обнаженной коже, но это оказалось неожиданно легко.

– Но еще есть время что-то исправить. Дэн ведь не отказывается от общения с тобой. Ты сделал главное – не оттолкнул его, когда он захотел вернуться в твою жизнь. И теперь у тебя есть время и возможность быть его папой. Нельзя заставить его насильно это принять, но можно попытаться сделать так, чтобы он сам это понял. Дэн умный мальчик, я ведь тебе говорила, он похож на тебя.

Коннор перевел взгляд с пустого и скучного потолка на нее. Она была права, права во всем. И вообще-то это ему следовало бы быть более эмоционально сдержанным, а ей наоборот.

– А ты ни о чем никогда не жалеешь? – спросил он, хотя когда открывал рот, собирался сказать что-то совершенно другое.

Клер попыталась пожать плечами, но на узкой кровати это почти не получилось.

– Я же тоже человек, – грустно улыбнулась она. – Правда, обычно все, о чем я жалею, потом получается к лучшему. Я жалела, что стала патологоанатомом, помнишь, я тебе говорила? А потом оказалось, что ничего в этом сложного нет, это просто период какой-то был... дурацкий. И мне нравится моя работа. Я жалела о том, что послала тебе ту смс на Рождество. – Клер на мгновение запнулась, поняв, что никогда раньше не говорила ему этого. – Думала, что это все испортит. Мне казалось, что нас обоих устраивают наши посиделки в баре. И то, что мне однажды захотелось большего – это исключительно мои проблемы. Но потом выяснилось, что необдуманный шаг вперед – это не всегда шаг в пропасть.

Она провела пальцем по его груди и улыбнулась своим мыслям.

– Нужно просто не бояться идти вперед. Там еще много всего интересного.

– Кстати, о баре, – Коннор улыбнулся ей. – Надо будет как-нибудь сходить после работы. А то наш бармен, наверное, уже беспокоится, куда мы делись.

Он все-таки посмотрел на часы и чуть не застонал.

– И Дэн, наверное, тоже.

Клер поняла, что он все-таки уходит. Она села на кровати, завернувшись в одеяло, и посмотрела на него.

– Да, тебе пора, – она улыбнулась, чтобы он понял, что с ее стороны это не претензия.

Коннор тоже сел, коротко поцеловал ее в губы, потом нащупал свою одежду рядом с кроватью, быстро оделся, снова поцеловал Клер.

– Спокойной ночи, – прошептал он и поспешно вышел из ее номера, пока не передумал.

Когда Коннор вошел в свою комнату, телевизор еще работал, а Дэн спал, так и не доев свое мороженое. Уложив сына на кровати нормальным образом, а не кверху ногами, как он лежал до этого, Коннор накрыл его одеялом, выбросил растаявшие остатки мороженого, быстро принял душ и, наконец, тоже улегся.

Одному на этой односпальной кровати лежать оказалось все же удобнее. Но Дойлу почему-то все равно не хватало Клер рядом.

***

"Положение дел: установленное накануне оборудование для наблюдения за объектом за ночь не зафиксировало ничего похожего на феномен, который якобы заснят на любительскую видеокамеру Криса Теннанта. Мы также пока не смогли обнаружить камеру пыток, которая заснята на этом видео. Продолжаем изучать возможность существования в окрестностях Кристал Лейк агрессивной секты. Доктор Райан, бывший местный патологоанатом, обещал поделиться с нами материалами, которые собирал последние двадцать лет. Мы также запросили в полиции информацию о всех без вести пропавших молодых девушках. Кроме того, пытаемся найти фотографии погибших в огне учениц Найтенгейла, чтобы сравнить их с кадром видеопленки с камеры Криса Теннанта, на котором явно видны женские лица. Продолжаем наблюдение за объектом и поиски камеры пыток, в которой, предположительно, была убита Эшли Грей. Следующая запись через 6 часов".

***

25 июля 2000 года
12:35 p.m.
Мобильная лаборатория, Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

– Мне вот интересно, а может быть, феномен надо спровоцировать, чтобы зафиксировать? – задался вопросом Питер.

Это даже не было совещанием, просто общий перерыв на пиццу в конференц-зале, поэтому Дэн сидел вместе с остальными.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Коннор, сосредоточенно выковыривая из своего куска черные точки порезанных маслин. Он их терпеть не мог. Он не замечал, что Доннер, сидевшая напротив него, давится едва сдерживаемым смехом, глядя на то, как Дэн рядом с отцом с точно таким же выражением на лице выковыривает из пиццы кусочки артишоков.

– Что если именно присутствие Эшли Грин спровоцировало появление призраков?

– Мы пока не уверены, что это были призраки, – напомнил Коннор. – А не постановка.

Питер раздраженно закатил глаза к потолку.

– Хорошо, предположим. Но ты не находишь, что для чистоты эксперимента следует воспроизвести все условия, которые могли повлиять на появление феномена?

Эксон в своем репертуаре. Клер, до этого витавшая где-то в своих мыслях, перестала жевать и посмотрела на него. Интересно, что он имеет в виду под всеми условиями? Конечно, ему только дай влезть куда не просят, но, к счастью, девственницу ему не изобразить при всем его желании.

– Что ты имеешь в виду? – озвучила ее вопрос Линдсей.

– Да, Питер, поясни, пожалуйста, – подхватил Коннор с невозмутимым видом. – Я тебе должен найти девственницу, привести на развалины и посмотреть, появятся ли призраки? И заодно убьют ли девушку?

Питер смутился.

– Конечно, это звучит ужасно, – промямлил он. – Особенно когда ты это так говоришь, – он посмотрел на Коннора. – Но если мы не проверим, сколько времени пройдет до того, как здесь погибнет еще кто-нибудь?

– Вы думаете, что появление призраков девушек и последующее убийство той, кто приходит на развалины, взаимосвязаны? – поинтересовался Антон у них обоих.

– Тогда у вас тут не призраки, а вампиры, – деловым тоном заявил Дэн. – Кровь девственниц для них самая главная вкусняшка.

Коннор даже поперхнулся от такого заявления.

Клер, едва сдерживая смех, похлопала Дойла по спине. Да уж, вот и нашлись различия у отца с сыном. Дэн явно не такой скептик, как Коннор. Впрочем, ему всего двенадцать.

Утром Клер все-таки переписала отчет заново, отдать Дойлу мятые бумаги не смогла, хотя он же их и смял, поэтому пришла на совещание последней. Взглядом дав понять Дэну, что его ждет серьезный разговор, она села на единственный свободный стул по другую сторону от Коннора, и теперь не могла видеть выражение лица мальчика, но голову могла дать на отсечение, что про вампиров он сказал совершенно невозмутимо, ничуть не изменившись в лице.

– Вампиры? – переспросила она. – Дэн, какой фильм ты смотрел вчера на ночь?

– Вам этого лучше не знать, – ухмыльнулся Дэн, наслаждаясь реакцией Коннора. – Но он был не про вампиров. Про вампиров я и так все знаю.

– Наверное, нам с твоей мамой надо будет поговорить о том, что ты смотришь, – мрачно заметил Дойл.

– Поговори, – спокойно согласился Дэн. – Тогда заодно и выясним, что я смотрел вчера и почему ты меня не остановил, – он хитро улыбнулся.

Питер рассмеялся.

– Коннор, у тебя растет достойная смена. Но, видишь ли, Дэн, у нас нет укусов. На теле жертвы только порезы. Какие же это вампиры?

– Питер! – возмутился Коннор. – Ему тринадцать. – Он покосился на сына. – Почти.

– Беззубые, – невозмутимо выдвинул еще одну теорию Дэн, игнорируя возмущение отца.

Теперь засмеялась уже Линдсей.

– Нет, Питер, это не Коннору смена растет, а тебе, – сказала она. – Беззубые? – Она перевела взгляд на Дэна и сделала заинтересованное лицо.

– Ну да, – спокойно ответил тот. Коннор уже даже не пытался вмешиваться. – Во всех фильмах у вампиров есть клыки, которыми они прокусывают кожу. А что если у этих нет клыков? Тогда им приходится сливать кровь из жертвы, а потом пить ее, – он взял стакан с колой, демонстрируя, как беззубые вампиры пьют кровь. – Как-то так, я думаю.

– Прекрасно, – пробормотал Дойл. – Просто здорово.

Когда Дэн расскажет Стефани, как они проводили вместе время, он больше сына никогда не увидит.

– У кого-то есть еще версии, которые нам стоит взять в работу? – нейтрально поинтересовался он, обводя команду взглядом.

– Я все-таки за секту, – отозвалась Клер. – Разрез на шее очень глубокий, до позвоночника. Если бы это были вампиры, даже беззубые, – она улыбнулась, пользуясь тем, что Дэн ее тоже не видит, – логичнее было проколоть только сонную артерию. А так может получиться слишком большая кровопотеря. И порезы на запястьях очень симметричны. Мне это все напоминает ритуал.

– Мне все это тоже определенно что-то напоминает, – согласился Коннор. – Не могу только понять, что именно. Ладно, пока продолжим работу в тех же направлениях, что и раньше. Продолжаем наблюдение за Найтенгейлом, ищем камеру пыток. Полиция должна была подготовить нам данные о похожих смертях и нераскрытых исчезновениях. Линдсей, съезди к шерифу, забери у него эти данные. Клер, как я понял, тебе что-то обещал дать доктор Райан? Заберешь у него эти материалы?

– Конечно, – кивнула Клер. – Правда, учитывая то, сколько мы говорили по телефону, я вернусь к вечеру.

Упомянув вчерашний разговор, она вспомнила и то, что за ним последовало, еще раз убедившись, что Дэну серьезной беседы не избежать. Она не Дойл, иррационального чувства вины перед мальчиком у нее нет, чтобы прощать ему все выходки.

– Хорошо, но постарайся лишнего не задерживаться. Может быть, он расскажет тебе еще что-то полезное. Я хочу, чтобы вы с Линдсей вместе изучили эти материалы и составили общую картину по возможным жертвам культа... или беззубых вампиров, – он усмехнулся. – Антон, как ты думаешь, есть еще возможность как-то вытащить из ребят воспоминания о том, где эта камера пыток.

– Боюсь, что нет, – Хендрикс покачал головой. – Даже регрессивный гипноз не помог. Я могу, конечно, попробовать еще раз для верности.

– Попробуй, – кивнул Коннор. – Пока Рей, Питер и вспомогательная команда ищут, надо пробовать все варианты.

– Там наверняка где-то потайной ход, – авторитетно заявил Дэн.

– Очень может быть, – Коннор не стал спорить. – Но сами мы его можем искать до второго пришествия.

– А я что буду пока делать? – Дэн вопросительно посмотрел на отца.

– Будешь сидеть тут со мной, пока я пишу отчеты.

– Это же очень скучно, – заныл мальчик. – Можно я пойду искать комнату с остальными?

– Ни за что, – категорично заявил Дойл. – Я тебя близко к развалинам не подпущу без меня.

– Тогда можно я поеду с Клер?

Клер вопросительно посмотрела на Коннора. Конечно, он вроде бы извинился, даже признал, что был не прав, но она бы совершенно не удивилась, если бы он больше не доверил ей Дэна. По крайней мере, не в ближайшее время.

– Обещаю не выпускать его из виду, – с улыбкой сказала она.

– Ты уверена, что он не будет тебе мешать? – мягко уточнил Коннор. Пусть Клер и сказала, что ей небезразличен его сын, все-таки превращать ее в няньку на все случаи жизни ему казалось неправильным.

Клер вздохнула. Он по-прежнему продолжает считать, что ни он, ни его сын, ни его проблемы не могут быть кому-то по-настоящему нужны. Она не удержалась и бросила взгляд на Линдсей. Что ж вы все такого от него хотели-то?

– Уверена, Дойл, – легко отмахнулась она. – Тем более, мы договоримся, какой знак я ему подам, когда нужно будет начинать канючить домой, – при этих словах она подмигнула Дэну, встретившись наконец-то с ним взглядом.

– Хорошо, – Коннор улыбнулся. – Тогда, Дэн, будем считать, что это твое ответственное задание: в нужный момент вытащить Клер оттуда и вернуть в лабораторию. Договорились?

– Ладно, – согласился Дэн, обрадованный тем, что можно будет не сидеть в лаборатории, умирая от скуки, а поучаствовать в расследовании и послушать про таинственные смерти.

– Тогда за работу, – Коннор залпом допил свой кофе.

Дэн тут же вскочил и побежал к двери, крикнув на ходу:

– Клер, догоняй.

Остальные разошлись с улыбками на лицах, а Коннор остался писать отчеты. Ему, как всегда, доставалось все самое интересное.

По радостному виду Дэна, и по тому, как он сам вызвался ехать с ней, Клер поняла, что ее утренний взгляд был недостаточно красноречив.

Застегнув ремень безопасности, она выехала с парковки и многозначительно посмотрела на мальчика.

– Не хочешь извиниться за свое вчерашнее поведение? – серьезно спросила она.

– За что? – Дэн удивленно посмотрел на нее. – За то, что сбежал вчера на развалины? Так я уже извинился перед Коннором. А он перед тобой, – Дэн улыбнулся. – Но если надо, я могу еще раз извиниться: прости, Клер, я больше так не буду.

Клер покачала головой, поняв, что Дойл вчера был прав. Дэн действительно зовет его по имени. Странно, что она не замечала этого раньше. И этот факт расстроил ее гораздо сильнее, чем не самые искренние извинения Дэна. По его тону было понятно, что он ни капли не раскаивается. Значит, оправдались и другие ее подозрения: Коннор, привычно чувствуя себя виноватым перед ним, даже выволочку ему не устроил, хотя обычно детей ругают за такое поведение.

– Я тебе доверяла, Дэн, – вздохнула она. – Думала, ты взрослый. Но твой вчерашний поступок никак не соответствует взрослому человеку. Почему ты не предупредил меня, что уходишь? Я за тебя испугалась. И твой папа тоже.

Дэн равнодушно пожал плечами.

– Ты была занята, я не стал тебя отвлекать. Думал, что успею вернуться, ты и не заметишь, что меня не было. И чего тут пугаться? Тут ведь везде ваши люди. И полиция. Совсем не страшно. Отец все время перестраховывается. Думает, что иначе мама не будет меня с ним отпускать.

– Он перестраховывается не потому, что боится, что твоя мама не будет тебя отпускать, а потому, что переживает за тебя, – возразила Клер.

Она почему-то считала, что этот разговор пройдет по-другому. Что она попеняет Дэну на его поведение, тот действительно признает свою ошибку, искренне извинится, она еще немного побурчит и, собственно, все. Именно так всегда и было с ее племянницей. Клер не учла двух фактов: Дэн на четыре года старше Келли и, самое главное, он унаследовал гены своих родителей. Она плохо знала Стефани, они встречались-то всего пару раз, когда они с Коннором забирали или отвозили Дэна. Все их общение сводилось к весьма прохладному приветствию (ну, за исключением самого первого раза, тогда приветствие было не просто прохладным). Зато она хорошо знала Коннора. Глупо было ожидать от его сына такого быстрого раскаяния.

– Он тебя любит, – продолжила она, внимательно следя за дорогой, – и знает, насколько опасная у нас работа. И ни он, ни я не хотим, чтобы с тобой что-то случилось. Но мы не можем двадцать четыре часа в сутки водить тебя за руку. Да ты и сам взвоешь от такого. Оно тебе надо?

Дэн внимательно смотрел в окно. Даже слишком внимательно. Он пытался сохранить невозмутимый вид, как это часто делал его отец даже тогда, когда был чем-то недоволен или возмущен. Но все же Дэн был еще слишком мал для такого высокого пилотажа, поэтому он заметно хмурился.

– С чего ты это взяла? – настороженно спросил он, вдруг повернувшись к ней. – Ну, что он меня любит, – пояснил он несколько смущенно.

Клер растерялась от такого вопроса. С ума можно сойти с этими Дойлами. Один уверен, что никому до него нет дела, все вокруг только играют определенные роли по определенным правилам, второй... думает примерно так же. Это что, с генами передается?

– Потому что я это знаю, – ответила она, прекрасно понимая, что для него этого недостаточно. – Ты его сын, он не может тебя не любить. Знаешь, когда ты приехал к нему тогда, в начале декабря, а он потом впервые рассказывал мне о тебе, он очень тобой гордился. Не тем, что ты сбежал из дома, конечно, – спохватилась она, – а тем, что ты любишь математику, увлекаешься всякими расследованиями. По его голосу и по его глазам было видно, что он тебя любит. И сейчас я это тоже вижу.

Клер не была уверена, что такая тонкая материя доступна двенадцатилетнему мальчишке, но это действительно была правда.

– Он мне никогда этого не говорил, – как можно равнодушнее ответил Дэн, снова отворачиваясь к окну. – Мама с папой часто мне это говорят, а Коннор – ни разу. Мама говорит, что он просто играется со мной, когда ему скучно.

Клер стиснула зубы, чтобы не выругаться вслух. Стефани что, совсем идиотка? Чего она хочет добиться? Неужели она действительно настолько ненавидит Коннора, что готова сделать больно собственному сыну, только бы досадить ему?

– В этом вопросе твоя мама неправа, – осторожно начала она, стараясь максимально корректно подбирать слова. – Думаю, это потому, что они слишком давно не общались. Поверь мне, Дэн, иногда по людям можно сказать, что они любят тебя, даже если они не говорят этого. Ты не задумывался, почему твой папа весь последний месяц просидел с тобой в Чикаго, хотя обычно из командировок не вылезает? Ему не так уж сильно нравится работа в офисе. Он просто хотел провести этот месяц с тобой. Он хотел, чтобы ты пожил с ним. Поверь, мало ради кого он может пойти на такое.

Клер посмотрела на Дэна, пытаясь понять, не слишком ли сложно для него то, что она пытается сказать?

– Я хотел, чтобы он забрал меня насовсем, – признался Дэн. – А он не захотел. Сказал, что с его работой это невозможно. Мама говорит, что работа всегда была для него важнее всех. И ее, и меня. Поэтому они и развелись. Папа говорит, что Коннор просто не может меня забрать совсем, потому что мама расстроится, а он не хочет ее расстраивать. Но тогда получается что? Ее он тоже любит? А если он нас всех любит, то почему он от нас ушел?

Дэн снова повернулся к Клер, вопросительно глядя на нее. В его взгляде была заметна надежда на то, что взрослая умная тетя сейчас все ему объяснит.

Клер же отдала бы, наверное, все, чтобы оказаться сейчас где-нибудь далеко. Где-нибудь, где не нужно отвечать на вопросы, которые даже ей казались слишком сложными, где уж тут понять ребенку.

Она на секунду оторвалась от дороги и встретилась взглядом с Дэном. В его глазах было столько надежды, что она поняла: от разговора не уйти. Кажется, Антон когда-то говорил ей, что, если хочешь объяснить ребенку что-то очень сложное, нужно разговаривать с ним, как с взрослым. Дети намного умнее, чем думают взрослые. Они все способны понять, если заставить их слушать. И если показать Дэну, что она относится к нему, как к взрослому, он будет пытаться соответствовать, будет слушать. И быть может, даже что-то поймет.

– Понимаешь, Дэн, – наконец сказала она, – иногда одной любви бывает недостаточно. Бывает, что люди любят друг друга, а быть вместе не могут. Потому что они очень разные. Это неправда, что работа для твоего папы была важнее вас. Она просто была для него важна. И вы тоже. И иногда бывает очень сложно выбрать.

Клер поняла, что уже сама запуталась окончательно. Но Дэн так внимательно смотрел на нее, что она вынуждена была продолжить, хотя это было безумно сложно.

– Поэтому люди и ищут всякие компромиссы. Пытаются совместить друг с другом то, что любят. И когда это получается, они счастливы, а когда нет – приходится выбирать. И поверь мне, что бы они ни выбрали, они все равно будут жалеть о том, что оставили. Потому что не бывает правильного выбора в такой ситуации.

Клер с сомнением посмотрела на Дэна. Вряд ли ей удалось оправдать его надежду. Она бы и сама не отказалась, чтобы ей кто-нибудь объяснил все это.

Дэн снова нахмурился, пытаясь понять все, что Клер сказала. Все это было как-то слишком сложно для него.

– А тебя? – спросил он. – Тебя Коннор тоже любит?

"Мне он об этом тоже не говорит", – подумала она. Но сказать так Дэну было бы точно не правильно.

– У меня нет причин в этом сомневаться.

Клер даже удивилась, что можно лгать с улыбкой на лице. Она всегда считала, что не способна на такое. Ей казалось, что еще один подобный вопрос Дэна – и еще раз солгать она не сможет. Ей повезло – впереди уже показался дом доктора Райана.

– Ну что, теперь приступим к работе? – она с улыбкой посмотрела на Дэна.

Дэн кивнул, с легкостью, свойственной только его возрасту, отодвигая более сложные вопросы на задний план и сосредотачиваясь на более интересных вещах.

– Приступим, – серьезно сказал он.

***

25 июля 2000 года
06:12 p.m.
Мобильная лаборатория, Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

Клер задержалась в гостях у доктора Райана не так долго, как боялась. В нужный момент Дэн сделал свое дело. Поэтому в начале четвертого они уже вернулись в мобильную лабораторию. Коннор к тому времени закончил возиться с бумажной работой и собрался присоединиться к поискам в Найтенгейле. Дэн сумел уговорить отца взять его с собой. Линдсей, незадолго до этого вернувшаяся из полицейского участка, как раз раскладывала в конференц-зале привезенные папки. И вот уже почти три часа они ковырялись в бесконечном потоке бумаг.

– М-да, – протянула Линдсей, устало потягиваясь. – В этом тихом омуте и правда полно чертей. Думаю, мне нужен кофе. Тебе сделать?

– Если тебе не сложно, – благодарно кивнула Клер, не отрываясь от бумаг. – Вот еще одна, Кейтлин Хиггс, в 1971. Это уже какая? Одиннадцатая?

Линдсей даже не среагировала. За три часа копания в бумагах они обнаружили одну пугающую закономерность. Девушки исчезали и до пожара. Только пока еще была цела школа, исчезали ее ученицы, а не местные жительницы. С 1951 по 1971 года им удалось установить одиннадцать имен. Оставалась еще одна папка, за последние четыре года до пожара. Девушки исчезали, а полиция проводила расследование лишь поверхностно. Школа была интернатом для трудных детей, поэтому все считали, что девушки попросту сбегали. Только теперь Клер и Линдсей сильно в этом сомневались.

– Как-то это уже мало походит на секту, тебе не кажется? – Клер выпрямилась и посмотрела на Доннер.

– Ты теперь больше склоняешься к беззубым вампирам? – с улыбкой поинтересовалась Линдсей, засыпая кофе в кофеварку.

Клер рассмеялась.

– Я уже не знаю, к чему склоняться. Ты ведь знаешь, Линдсей, в вампиров я верю примерно так же, как в привидения и НЛО. – Она открыла последнюю папку в надежде найти там какую-нибудь зацепку. – Секта казалась мне самым правдоподобным вариантом. Только я не уверена, что она может существовать уже почти пятьдесят лет. Но я ведь патологоанатом, это немножко не в моей компетенции.

– Теоретически такое возможно, – Линдсей пожала плечами. – Если это наследственная секта. Дети рождаются в семьях сектантов и сразу вовлекаются. В итоге с каждым поколением получаются все более преданные последователи.

Она разлила кофе по кружкам.

– Сахар, сливки?

– Ничего не нужно, спасибо.

Клер взяла свою чашку, чуть отодвинула от себя папку, чтобы нечаянно не пролить на нее кофе, с ее ловкостью это проще простого.

– Но городок маленький. Возможно ли, чтобы на протяжении стольких лет никто ничего не знал? – с сомнением спросила она.

– Тут ты права, – Линдсей села за стол. – Я говорила со многими людьми здесь. Никто не упоминал никаких слухов. Это значит, что либо весь город – одна большая секта и все это скрывают, но это весьма фантастическая теория, либо никакой секты нет. Может, просто маньяк? Хотя он бы уже должен был умереть, а маньяки редко передают свое ремесло по наследству.

– Если бы не такой большой промежуток времени, я была бы уверена, что это маньяк, – согласилась Клер. – Я изучила материалы, которые мне передал доктор Райан, сравнила с тем, что видела на теле Эшли Грей. Я почти уверена, что порезы наносил один и тот же человек. Причем наносил уверенно, ни капли не сомневаясь в своих действиях.

Клер отхлебнула кофе и задумчиво перелистнула страницу в последней папке.

– Но даже если предположить, что первую жертву он убил лет в семнадцать, то сейчас ему уже около семидесяти. Не знаю, как бы он справился с молодой здоровой девушкой, как Эшли.

– А если все-таки отец и сын? – предположила Линдсей. – Сама видишь, как порой они бывают похожи, – она посмотрела на Клер поверх чашки, плавно подводя разговор к той теме, которая ее на самом деле интересовала. – Коннор сказал, что почти не растил своего сына, а он все равно его маленькая копия. И я имею в виду не только внешность.

Клер заметно напряглась. Она знала, что рано или поздно этот разговор состоится, но все равно не была к нему готова. Слишком много разговоров для одного дня, но никуда не деться. Линдсей и так слишком долго молчала. Клер ждала этого с того самого раннего утра 25 декабря прошлого года, когда она проснулась в объятиях Дойла.

Мэтт тогда, узнав обо всем, пожелал им обоим удачи. Не сказал ни слова, хотя и было видно, что ему все это неприятно. Линдсей же молчала уже почти восемь месяцев.

– Не знаю, Лин, – она пожала плечами, слишком внимательно рассматривая что-то в папке. – Вполне возможно. Хотя не представляю, как можно учить своего сына такому.

– Так ведь нормальный человек и не будет творить такое, – она сделала еще один глоток кофе, а потом все-таки прямо спросила: – Ты давно знаешь про Дэна? Как ты вообще к этому отнеслась? Я хочу сказать, когда начинаешь встречаться с Коннором, ничего подобного ведь даже не подозреваешь.

"Ну вот, Линдсей, так бы сразу. А то тянула тут кота за хвост. Все равно ведь мне было не избежать этого", – раздраженно подумала Клер.

– Как я могла к этому отнестись? – она снова пожала плечами. – Нормально. Про Дэна я узнала еще до того, как мы с Дойлом начали встречаться, так что не могу сказать, что ничего не подозревала.

– Вот как, – Линдсей опустила взгляд в чашку, снова думая о том, что, возможно, Коннор начал эти игры в Дочки-матери, а точнее в Отцы-сыновья, чтобы произвести впечатление на Клер. Она была уверена, что Дойл ничего не делает просто так. – Ты будь с ним осторожнее, Клер, – по-прежнему не глядя на Дэвисон, сказала Линдсей. – С Дойлом может быть очень хорошо. Он и ухаживать умеет, и знает, чего хочет женщина. Только не влюбляйся в него. Потому что Коннор давно и прочно влюблен. В себя. Другим людям в его сердце нет места.

– Спасибо за совет, Линдсей, – язвительно заметила Клер, но тут же спохватилась. Линдсей ведь наверняка не имела в виду ничего такого, не хотела ее задеть. – Извини, – она неловко улыбнулась и посмотрела на коллегу. – Поверь, мне давно не семнадцать. И на Дойла я смотрю широко раскрытыми глазами.

Она перелистнула очередную страницу в папке и взяла в руки большую старую фотографию.

– Уж он постарался, – пробормотала она.

– Как знаешь, – Линдсей улыбнулась. – Мое дело предупредить. Что там за фотография? Что-то интересное? – она решила вернуться к деловой теме.

– Не знаю.

Клер внимательно рассматривала групповую фотографию. На ней было, наверное, около пяти десятков девочек, все в похожей одежде, почти одинаково причесаны. В центре стояла женщина постарше. Снимок был старый, изрядно потрепанный с одной стороны.

– Похоже, фотография воспитанниц школы, как думаешь? – Клер протянула снимок Линдсей.

– Да, похоже на то... А это, видимо, Элизабет Эйтор, директриса. – Она покачала головой. – Еще один пример того, как похожи могут быть родители и дети. Дочь Эйтор ее точная копия.

Клер потерла лоб. Эти семейные отношения со всех сторон вызывали головную боль.

– Слушай, а Эксон там вроде подготовил кадр, где более или менее видны лица призраков, – вспомнила она. – Сравним с фотографией?

Она не верила, что предложила это. Мигрень так действует, что ли? Глядишь, еще через полчаса и в беззубых вампиров поверит

– Да, Коннор хотел провести такое сравнение, но мы все не могли найти фотографии.

Линдсей взяла ноутбук, нажала несколько кнопок и вывела на экран кадр с пленки Криса Теннанта, на котором были видны фигуры "мертвых" девушек. Вместе с Клер они встали у экрана с фотографией.

– Вот эти похожи, – Линдсей показала на девушку на фотографии и на одного из призраков. – И вот эти тоже, – она показала еще на две девушки. – И вот эти... Господи, Клер...

Клер ошарашенно переводила взгляд с фотографии на экран.

– Никогда не думала, что скажу это, – призналась она, – но это одни и те же девушки. То есть, – она повернулась к Линдсей, – наши призраки – это не шутка? Не мистификация? Это... реальность?

Они еще несколько минут сверяли снимок с кадром на экране. Какие-то девушки были похожи как две капли воды, какие-то были на фотографии, но отсутствовали на пленке Теннанта, какие-то, наоборот, были на пленке, но не были на фотографии.

Но, чтобы это ни было, это было реально.

– Не знаю, – пробормотала Линдсей. – Снимок старый, стоп-кадр нечеткий... Но сходство потрясающее. Если это мистификация, то очень хорошая.

Она не успела больше ничего сказать, потому что в очередной раз ожил коммуникатор в ухе. Но на этот раз это были не фоновые переговоры вспомогательной команды.

– Это Дойл, – голос Коннора звучал взволновано.– Кто-нибудь видел моего сына? Клер, Линдсей, он не с вами?

Клер зачем-то взглянула на Линдсей.

– Нет, Коннор, его с нами нет, – ответила она. – Он не приходил.

– Проклятье, – выругался Коннор. – Я выпустил его из виду всего на минуту, а он опять куда-то делся.

– Коннор, я сейчас попытаюсь найти его через камеры и датчики движения, – послышался в передатчике голос Питера.

Некоторое время в эфире было напряженное молчание, только иногда Питер уточнял у вспомогательной команды их местоположение.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он в конце концов. – Его нет на развалинах. По крайней мере, там, где мы осуществляем наблюдение.

Клер тут же направилась к выходу из конференц-зала.

– Коннор, мы сейчас приедем.

Она сама не могла бы сказать, зачем она туда приедет и чем сможет помочь, но сидеть в лаборатории и ждать тоже не могла.

– Может быть, он пошел смотреть верхние этажи? – на ходу предположила Линдсей, следуя за Клер к машине. Лаборатория стояла в десяти минутах ходьбы от развалин, но на машине можно было добраться за минуту.

– Может быть, – согласился Коннор. – Всех техников и сотрудников службы безопасности прошу собраться у главного входа в Найтенгейл. У нас меняются приоритеты, нужно найти Дэна.

До Найтенгейла Клер и Линдсей добрались действительно за пару минут. Клер корила себя, что с утра все-таки не сказала Дэну все, что собиралась, но он так выбил ее из колеи своими вопросами, что продолжать отчитывать его она уже не могла. А, наверное, надо было. Хотя вряд ли это что-то изменило бы.

Коннор стоял у входа и раздавал указания. Он был невозмутим, как обычно, хотя Клер прекрасно понимала, как сильно он взволнован. Она пообещала себе, что в этот раз Дэна все-таки отчитает. Только бы нашелся.

Заглушив машину, она почти бегом подошла ко входу. Линдсей следовала за ней.

– Не нашли?– спросила она и сама поморщилась от своего вопроса. И так же понятно, что нет.

Коннор отпустил последнюю группу, обозначив им сектор поиска, и повернулся к Клер. Внешне он действительно оставался спокоен. Только голос немного выдавал волнение, поэтому он говорил кратко и отрывисто.

– Нет, – лаконично ответил он. – Нас слишком мало. Я свяжусь с шерифом.

Он вытащил телефон и отошел в сторону. Быстро переговорил с шерифом и вернулся к Клер и Линдсей. Не глядя ни на одну из них, он пояснил:

– Шериф с людьми сейчас приедут и помогут нам искать. Питер отправился в мобильную лабораторию, оттуда удобнее следить за камерами и датчиками. И заодно кто-то должен оставаться там на случай, если Дэн придет туда.

– Мы его найдем, Коннор, – успокаивающе сказала Линдсей. – Он не мог далеко уйти, он где-то здесь.

– Ты же знаешь Дэна, – подхватила Клер. – Просто увидел что-то интересное и забыл обо всем на свете.

Клер сама не верила в то, что говорит. Прошло не так мало времени, чтобы Дэн не отзывался. Да и датчики Питера его не засекли.

Коннор предостерегающе поднял руку, бросив короткие взгляды на обеих.

– Не надо меня успокаивать. Просто... не надо. У меня никого нет на четвертом этаже, а мне нужно дождаться шерифа, чтобы сказать, где мы уже ищем. Идите наверх, начните там поиски. Я пришлю к вам пару копов, когда они будут здесь, и приду сам, – он протянул Клер фонарик, повернулся и пошел в сторону дороги.

– Меня всегда это в нем бесило, – призналась Линдсей. – Как только что-то случается, сразу закрывается и уходит в глухую оборону. Не дает ни помочь, ни поддержать. Как будто ты ему чужая.

Клер молча пожала плечами и направилась к лестнице. Пока Линдсей не сказала, она даже не обратила внимания на поведение Коннора. В конце концов, она семь предыдущих лет считала его крайне замкнутым человеком, а за последние восемь месяцев, что они вместе, ничего такого не случалось. Только вот теперь вспомнилось, как сама же вчера упрекала его в том, что он считает ее чужой.

На четвертом этаже было пусто.

– Не представляю, куда он делся, – пробормотала она, заглядывая в каждый кабинет. Но, кроме пыли и разрухи, там ничего не было.

Поиски продолжались до темноты. За это время сотрудники ОНИР вместе с полицейскими осмотрели Найтенгейл и прилегающую территорию сверху донизу, заглянули буквально под каждый камень.

– Его нигде нет, профессор, – доложил по рации шериф. – Возможно, он ушел с территории. Может быть, в лес. В любом случае оставаться на территории Найтенгейла после захода солнца – плохая идея. Я предпочту прочесывать местный лес в темноте, чем быть здесь. Особенно после этой пленки.

– Предлагаете мне прекратить поиски на ночь? – холодно поинтересовался Коннор в рацию. Он вместе с Клер спускался по лестнице на первый этаж, после того, как лично проверил все восточное крыло. – А если он все-таки здесь? Я не могу оставить ребенка одного на развалинах ночью.

– Его здесь нет, – ответила рация голосом шерифа. – И вы это прекрасно знаете, профессор Дойл. Я понимаю, это ваш сын, и мне очень жаль, но в Найтенгейле его нет. Я и мои люди уходим. Возьмем собак и пойдем прочесывать лес. Вы с нами?

Коннор молчал какое-то время, потом ответил:

– Хорошо. Давайте встретимся у главного входа. Отбой.

Опустив рацию, он нажал кнопку на коммуникаторе в ухе:

– Всех техников и сотрудников службы безопасности прошу собраться во дворе, у главного входа в Найтенгейл. Мы прекращаем поиски здесь. Дальнейшие указания дам лично.

Он убрал руку с передатчика, внезапно останавливаясь и хватаясь ладонью за обшарпанную стену. Страх и безысходность вдруг захлестнули его с такой силой, что у него закружилась голова и к горлу подкатила тошнота. Он до боли сжал руку, в которой держал полицейскую рацию, и прикрыл глаза.

Клер, все это время шедшая сзади, мгновенно остановилась и в растерянности посмотрела на него. Она не знала, что ей делать. Хотелось успокоить его, прямо сейчас обнять, но днем он велел этого не делать. И Линдсей подтвердила, что так было всегда.

– Коннор, мы не можем все уйти отсюда на ночь, – тихо произнесла она. – Вдруг он все-таки здесь. Или придет сюда. Я останусь. Тебе нужно руководить дальнейшими поисками, а я могу остаться.

– Не надо, – возразил он, не оборачиваясь к ней. – Шериф прав, его здесь нет. Да и в одиночку ты его все равно не найдешь. Если здесь действительно опасно ночью, оставаться тут одной тебе тем более нельзя. Я не хочу еще и за тебя бояться.

Он несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Хорошо, что у меня мальчик. Будь Дэн девочкой, я бы уже с ума сошел, – очень тихо заметил он.

Клер все-таки не удержалась и погладила его по плечу.

– В том-то и дело, что опасно здесь только для молоденьких девочек, мне ничего не угрожает. И привидений я не боюсь, – она попыталась улыбнуться. – Здесь нужно кому-то остаться. Вдруг Дэн заблудился в лесу и выйдет сюда. Он может испугаться, если окажется здесь один ночью.

Мир, наконец, перестал кружиться вокруг него, и Коннор рискнул отпустить стену и открыть глаза. Он повернулся к Клер и даже попытался ей улыбнуться.

– Спасибо, Клер. – Он не был уверен, за что благодарит ее. То ли за то, что она готова рискнуть ради Дэна, то ли за то, что не лезет к нему с глупостями вроде "как ты?" и "все будет хорошо". – Будь на связи. Если что увидишь, не лезь на рожон, ради всего святого. Лучше уходи. Хорошо?

– Конечно, – кивнула она. – Не переживай, героя изображать я не стану. Если найдете Дэна, сразу мне сообщи, хорошо? – в свою очередь попросила она.

– Конечно.

Он сдержанно кивнул ей и пошел к главному входу, где его ждали шериф со своими людьми и Рей с техниками вспомогательной команды и сотрудниками службы безопасности ОНИР.

Оставшись одна, Клер поежилась. Привидений она не боялась, но ведь никогда раньше и не видела их вживую, не верила в их существование. Пленка, которую они смотрели в лаборатории, доказывала обратное. И встречаться с этими умершими девушками ей почему-то не хотелось.

Снова включив фонарик, Клер огляделась. Все верхние этажи они проверили, подземелье тоже. Правильнее было бы, наверное, остаться на месте, но она не могла ничего не делать. Нужно чем-то отвлечься, чтобы не думать о том, что сказала Линдсей. И, главное, как полностью подтвердил ее слова Коннор.

Он ушел, оставил ее в месте, где может быть весьма опасно, даже не поцеловав. Конечно, всего его мысли сейчас были заняты Дэном, Клер вовсе не думала, что она для него может быть важнее сына, но ведь и она не чужая. Но он вел себя так, как будто она была чужой. И вчера вечером, и сейчас.

А может быть, так и есть? Может, она навоображала себе гораздо больше, чем есть на самом деле? Что, в конце концов, между ними было? Они просто спят вместе, иногда ходят куда-то и, собственно, все. По сути, даже Линдсей, наверное, была ему ближе. Они ведь жили вместе. А у нее он даже ночевать остается редко. И его вещей у нее дома нет. Как и ее у него.

Сейчас, оставшись одна в пустом заброшенном здании, Клер вдруг поняла, что он действительно не подпускает ее близко к себе. Они действительно чужие друг другу.

Клер тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, которые с легкой руки Доннер прочно поселились в ее голове, и от которых почему-то хотелось плакать. Нужно спуститься в подземелье. Там, небось, страшно, не будет желания копаться в себе. Тщательно подсвечивая себе дорогу фонариком, чтобы не споткнуться и не сломать ногу, она спустилась вниз. Медленно шла вдоль обшарпанных стен, как вдруг где-то сзади послышался шорох. Клер резко обернулась, и в ту же секунду в передатчике ожил Эксон.

– Так, у нас движение в подземельях, – возбужденно сообщил он.

– Возможно, это Клер, – отозвался Дойл. – Она осталась в Найтенгейле.

– Ее я видел, – возразил Питер – У нас еще движение... Так, я вижу Дэна. Клер, ты нас слышишь? Он появился в том же коридоре, что и ты, за тобой метрах в ста от тебя.

Клер уже не слушала. Фонарик выхватил из темноты невысокую фигуру мальчика, и она бросилась туда. Дэн был весь в пыли, паутине, с расцарапанной щекой, но определенно живой.

– Дэн!

Клер подбежала к нему и, даже не задумываясь, обняла его.

– Ты цел?

Она отстранила его от себя и быстро осмотрела. Вроде бы руки-ноги целы. Нажала на кнопку на коммуникаторе.

– Коннор, он здесь.

– Я уже иду, – отозвался Дойл и тут же дал команду остальным прекращать поиски и возвращаться к мобильной лаборатории.

– Клер, ты не поверишь, где я был и что я видел! – возбужденно сообщил Дэн. По его лицу было видно, что в какой-то момент он плакал, но сейчас в нем было больше радостного возбуждения, чем огорчения. – Пойдем, я тебе покажу, – он попытался потянуть ее за собой.

Поняв, что ему больше ничего не угрожает, Клер мгновенно разозлилась на него. Снова появилось желание отчитать его за такое поведение.

– Стой здесь, Дэн, – довольно резко сказала она, крепко ухватив его за руку. – Сначала мы дождемся твоего папу, чтобы он лично убедился, что с тобой все в порядке. Ты нас всех здорово напугал, хотя, между прочим, еще утром обещал мне больше так не делать.

– Да я же не специально, – смутился Дэн. – Я просто потерялся и никак не мог понять, куда попал и как оттуда выйти. Я сам испугался. Если бы она не показала мне дорогу, я бы никогда не выбрался.

– Кто? – Клер напряженно посмотрела на мальчика.

– Одна из мертвых девочек, – Дэн понизил голос и округлил глаза. – Их здесь много. Очень много, Клер. Она показала мне комнату, где их убивали. И комнату, где они теперь лежат. Их там много, не меньше десятка. Они похожи на мумий.

Клер почувствовала, как задрожали руки. Если бы она не видела ту пленку, подумала бы, что Дэн просто выдумывает. Но теперь у нее почему-то не получалось сомневаться в его словах. Прежде, чем успела подумать, она вытащила из кармана сигареты и зажигалку, однако, бросив взгляд на мальчика, спрятала их обратно. Курить сейчас хотелось больше всего на свете, но Коннор ее за это точно отчитает.

– Сейчас дождемся Дойла, и покажешь эту комнату, хорошо? – слишком нервно произнесла она, впервые, кажется, не сказав Дэну привычное "твой папа".

Дойла пришлось ждать еще томительных десять минут: поисковая группа успела уйти довольно далеко. К тому моменту, когда он появился в подземелье, в сопровождении Рея и шерифа, Дэн уже успел известись от нетерпения.

Увидев его, Коннор на секунду замер и облегченно выдохнул, потом подошел ближе.

– Дэн, где тебя носило? – от пережитого волнения голос прозвучал слишком грубо.

– Я потерялся, – Дэн закатил глаза, как будто его уже очень утомило объяснять, где он был. – Но потом нашелся. Пойдем, покажу, где я был. Там комната, которую вы ищете, и мертвые девочки. Они как мумии... Коннор, я знаю, кем я хочу быть! – лицо Дэна внезапно просияло. – Я хочу быть патологоанатомом, как Клер. И работать у вас!

Клер закрыла лицо рукой и едва сдержала судорожный вздох. Нет, этот ребенок ненормальный. Она-то думала, что он жутко испугается и привидений, и трупов, а он хочет быть патологоанатомом. Такое бывает?

"Только если это сын Дойла", – тут же ответила сама себе.

Она открыла глаза и посмотрела на Коннора.

– Думаю, нам действительно стоит посмотреть. Если там все так, как говорит Дэн, это может многое объяснить.

Коннор перевел взгляд с сына на Клер и обратно. Он чувствовал себя странно. Как после двух бессонных ночей или одной хорошей попойки. Конечности были ватными, в голове – холодно и пусто. Ни мыслей, ни эмоций. В тот момент, когда он выдохнул, увидев Дэна, в нем словно все перегорело. До этого внутри бушевал губительный, уничтожающий все на своем пути пожар, который он скрывал всеми силами. И весь этот свирепый огненный вихрь погас в одно мгновение, оставив Коннора опустошенным и обессилевшим. Ему хотелось забрать Дэна и Клер и просто уйти. Но работа требовала другого.

– Прекрасно, – глухо и неэмоционально пробормотал он. – Твоя мама будет просто в восторге, когда услышит это. Показывай, где твои мертвые девочки.

Обрадованный Дэн потащил их чуть назад, к тому месту, где он пропал. Нажав на одни ему ведомые камни на стене, он открыл потайной ход. Коннор велел ему держаться позади и первым вошел в узкий коридор, который почти сразу превратился в лестницу, ведущую вниз, на уровень ниже. За ним шел Рей, после него Дэн с Клер, замыкал цепочку шериф. Внизу коридор начал ветвиться, и Дэн стал командовать, куда надо поворачивать. После пяти минут блужданий по второму подземелью, они вошли в камеру пыток.

– Вот это место. А вон там, – Дэн показал на вторую дверь из камеры, – лежат они.

Клер осторожно вошла в комнату и огляделась. Курить захотелось еще отчаянней. Это было, наверное, самое страшное место, где ей приходилось бывать. До этого рейтинг возглавлял газораспределительный завод под Архангельском, но там хотя бы не было всех этих орудий пыток. Воображение услужливо нарисовало ей, как и что можно сломать в человеческом теле с помощью всех этих предметов.

Стараясь особенно не смотреть по сторонам, она подошла к столу с железными трубками и контейнерами, который приметила еще на пленке. Как она и думала, это было явно приспособление для слива крови. Темные следы виднелись еще и сейчас. Некоторые были довольно старые, но были и свежие. Клер наклонилась, чтобы рассмотреть лучше.

– Дойл, здесь следы свежей крови, – сказала она, не особенно заботясь, слышит ее Коннор или нет. – Думаю, Эшли Грей была здесь.

– Похоже, мы нашли место преступления, – сказал Дойл шерифу.

Тот в этот момент открыл дверь в соседнее помещение, посветил фонариком и присвистнул.

– И не одного, – заметил он. – Я вызываю криминалистов. Ничего не трогайте. Сейчас это наше дело.

– Вы позволите нам осмотреть тела? – спросил Коннор.

– Завтра, профессор Дойл, завтра все, что пожелаете. А сейчас дайте мне делать свою работу. Идемте наверх, у меня здесь рация не принимает.

Коннор согласно кивнул и велел Рею, Клер и Дэну подниматься наверх. "Завтра" его вполне устраивало. Сегодня он был уже ни на что не годен.

***

26 июля 2000 года
01:20 a.m.
Мотель "Жасмин", Кристал Лейк, Иллинойс, США

Коннор с трудом уложил перевозбужденного Дэна спать. Помогло только то, что мальчик, проблуждав весь вечер в холодном лабиринте, а теперь, поев и выпив горячего чая, уснул, стоило ему замереть и замолчать на две минуты.

Сам Коннор вышел из номера в ночную прохладу, чтобы немного подышать перед сном. Заметив Клер, которая курила у одного из кустов жасмина, он направился к ней.

– Поделись сигаретой, – попросил он. Было бы что, он бы еще и выпил, но мини-бара в номере не было, а все остальное поблизости было закрыто.

Клер молча протянула ему открытую пачку, с удивлением отмечая, что там осталось чуть больше половины, а ведь выходя час назад из номера, она взяла еще запечатанную пачку.

Ей не хотелось разговаривать. Особенно с Коннором. Кажется, не зря она все восемь месяцев боялась этого разговора с Линдсей. Всегда ведь знала, что если даже Доннер не смогла, то куда уж ей.

– Как там Дэн? – с трудом выдавила она из себя, глядя куда-то в темноту.

Коннор усмехнулся, поджигая сигарету.

– Лучше нас всех. Это мы тут до седых волос психовали, а у него было приключение.

Он затянулся так сильно, что даже с непривычки закашлялся. Он опять давно не курил.

– Ты как? – он оглядел ее напряженную фигуру с ног до головы. – Ты выглядишь расстроенной.

Клер сжала свободную руку в кулак. Зачем он спросил? Весь последний час она думала о нем и о том, что сказала Линдсей. И в мобильной лаборатории, и позже, на развалинах.

Она была слишком самоуверенной все это время. Думала, что ей не нужно от Дойла все то, что требовали у него остальные: какие-то романтические поступки, нежные слова, доказательства любви и прочую ерунду. Впрочем, это ей и не нужно было. Она просто хотела, чтобы он не считал ее чужой.

– Ты знаешь, Коннор, я, наверное, переоценила свои силы, – криво усмехнувшись, призналась она.

– В каком смысле? – не понял он, удивленно посмотрев на нее. О чем она говорит?

– Ты считаешь меня чужой, – тихо произнесла она. – Я давно это поняла, но думала, что меня это не задевает. Мне кажется, – Клер подняла голову и посмотрела ему в глаза, – что с осени, с тех пор, как мы встречались иногда в баре, ничего не изменилось. Я такая же чужая тебе, как и была.

Коннор медленно выдохнул дым. Он не верил, что она это говорит. Что она это говорит сейчас. Впрочем, этого стоило ожидать. Просто он не ожидал этого сегодня.

– Ты не чужая мне, – спокойно возразил он. Наверное, стоило бы вложить в эти слова больше страсти и больше чувства, но сейчас в нем не было ни того, ни другого. – Не понимаю, с чего ты это взяла.

Клер замолчала, тщательнее подбирая слова. Меньше всего она хотела, чтобы он подумал, что она предъявляет ему те же претензии, что и остальные. Это ведь даже не претензии с ее стороны были.

– С того, что так и есть. – Она вздохнула. Как же ему это объяснить? – Ты не подумай, что мне не хватает твоего внимания или еще чего-то в подобном роде. Это не так. Просто ты всячески даешь понять, что твои проблемы меня не касаются. Взять даже Дэна. Ты считаешь, что он твой сын, и я что-то делаю для него только потому, что мы встречаемся. Что я делаю это для тебя. И ты постоянно извиняешься, когда вынужден просить меня присмотреть за ним. Чувствуешь себя неловко, потому что думаешь, что этим напрягаешь меня. А ты не думал, что я делаю это и для себя в том числе? Что мне интересно заезжать с ним в пиццерию по вечерам, когда ты работаешь? Что я осталась сегодня на этих развалинах, потому что тоже переживала за него? Что он мне небезразличен не потому, что он твой сын?

Клер бросила окурок в урну и достала следующую сигарету.

– И так во всем. Ты постоянно отгораживаешься от меня. Всячески демонстрируешь, что есть ты и Дэн, и есть я. По другую сторону.

– Тебе будет плохо, – флегматично заметил Коннор, глядя на новую сигарету и на дымящиеся окурки в урне.

Он снова поднес свою сигарету к губам, думая над тем, что она сказала, пытаясь понять, действительно ли все так, как это выглядит для нее.

– Честно говоря, – признался он все тем же спокойный ровным тоном, – я никогда не задумывался над тем, как ты воспринимаешь Дэна. Считаешь ли ты его "нагрузкой" к нашим отношениям или он тебе нравится даже больше, чем я. Я извиняюсь потому... – он пожал плечами, потому что не мог подобрать правильные слова. – Я чувствую себя виноватым даже не столько перед тобой, сколько перед ним. Я пытаюсь как-то рассчитаться с ним за то, что меня так долго не было в его жизни, но даже сейчас не нахожу для него времени. И да, мне неловко, что из-за этого ты вынуждена жертвовать своим свободным временем. Потому что... – он осекся, сам испугавшись того, что чуть не сказал.

– Потому что – что? – Клер пытливо заглянула ему в лицо.

– Потому что я тебе по большому счету никто, ты мне ничего не обещала, и мои проблемы не должны становиться твоими проблемами, – все также бесцветно договорил он, понимая, что она была отчасти права.

Он растерянно посмотрел на сигарету в своих руках. Неужели он действительно все это время отгораживался от нее?

Клер на мгновение замерла, не в силах даже вдохнуть. Наверное, до этого самого момента она надеялась, что все не так. Что ей просто показалось, а Линдсей подлила масла в огонь. Но сейчас, когда он сам озвучил ее мысли, когда он вслух произнес то, чего она так боялась, сомнений больше не осталось.

– Вот об этом я тебе и говорю, – горько произнесла она, выбрасывая недокуренную сигарету. В самом деле, голова уже кружилась. – Только, Коннор, отношения – это не когда все хорошо и радужно. Это не только общие радости. Это еще и проблемы общие. И ответственность. Это доверие. А ты мне, видимо, не доверяешь настолько, чтобы впустить в свою жизнь.

Клер залезла рукой в карман, пытаясь среди сигарет, жвачки и телефона отыскать ключ от своего номера.

Коннор выбросил окурок в урну, засунул руки в карманы брюк, молча глядя на то, как она что-то ищет.

Да, он всегда предпочитал решать свои проблемы сам. Он так привык. Потому что с двенадцати лет все его проблемы были только его проблемами. Да и до этого возраста родители не очень-то вникали в то, что с ним происходит. Мама была всегда слишком раздражена, папа занят. И последние годы, когда он встречался с женщинами, не испытывая к ним никаких особых чувств, ему никогда не приходило в голову искать у них поддержки. Не для того они были вместе.

С Клер у него все было иначе. Сначала. Но в итоге, кажется, пришло к тому же. У нее были свои представления о том, какими должны быть отношения. И они не совпадали с его представлениями. Возможно, при других обстоятельствах он бы попробовал что-то сделать. Что-то сказать и как-то все исправить. Но сейчас у него не было сил.

– Понятно. И это значит – что? – спросил он, просто чтобы точно знать, что сейчас происходило. – Я не впускаю тебя в свою жизнь так, как тебе бы этого хотелось, и поэтому ты – что? Ты это говоришь просто, чтобы я знал, или ты так даешь мне понять, что не хочешь быть в этой жизни вообще?

Клер наконец-то нашла в кармане ключ и сжала его в руке.

– Я думала, что смогу с этим смириться, но переоценила свои силы. Я не хочу быть тебе чужой. Но если даже ты сам считаешь, что я тебе никто, то да, видимо, нам лучше разойтись сейчас, пока я еще не настолько привязалась к тебе, чтобы это было невозможно пережить. Потому что ты для меня далеко не чужой и дальше будет еще сложнее.

И только произнеся это вслух, она поняла, что уже поздно. Уже слишком больно.

– Как знаешь, – он повернулся и пошел к своему номеру.

Но на полпути вдруг остановился, постоял пару секунд неподвижно, чувствуя, как внутри поднимается злость и раздражение, сменяя усталость и апатию. Он вернулся обратно к ней.

– Только имей в виду, что дело не во мне, – от спокойного равнодушного тона не осталось и следа. – Дело в том, что ты меня не слушаешь или не слышишь, слышишь только себя. Я не сказал, что ты мне чужая, я сказал, что считаю себя тебе чужим. И да, здесь есть разница, даже если ты ее не видишь. Мне жаль, если по тому, как я себя вел, ты сделала такой вывод. Я этого не хотел. И уж прости, что сегодня, когда я несколько часов не знал, где мой сын и что с ним, у меня не хватило душевных сил подумать еще и о твоих чувствах. Все ушли на то, чтобы я мог делать то, что должен был. Если ты хочешь уйти, пока это для тебя не стало слишком серьезным, иди. Иди, потому что мне уже слишком много лет, чтобы я смог взять и в одно мгновение стать таким, каким ты хочешь меня видеть. И я предупреждал тебя об этом с самого начала. Уходи, но имей в виду, что ты ушла именно в тот момент, когда была мне больше всего нужна.

Он снова отвернулся, не давая ей ответить, и снова зашагал в сторону своего номера.

Клер молча смотрела ему вслед, чувствуя, как по щекам текут слезы. Да, он сделал то, о чем не раз предупреждал ее: перевесил всю вину на нее. Она не услышала, она не так поняла. Ну что ж, пусть будет так. Если все его отношения заканчиваются так, может быть, дело в нем самом? Только вряд ли он это понимает.

Клер вдруг поняла, что ей очень тяжело стоять. Как будто гравитация стала во сто крат сильнее.

Она устало опустилась прямо на землю и снова достала сигареты. Все равно голова будет болеть. Так пусть хоть треснет.

Коннор едва удержался, чтобы не хлопнуть за собой дверью, но вовремя вспомнил, что в комнате спит Дэн. Ни к чему было его пугать.

Он сел на кровать, пытаясь привести пульс, дыхание и мысли в порядок, но усидел не дольше десяти секунд. Снова вскочил на ноги, прошелся по комнате. Она была слишком маленькой, если ходить с той скоростью, с которой хотелось, так и голова может закружиться. Впрочем, она и так кружилась, потому что он даже не помнил, когда последний раз ел, зато только что курил.

Он не понимал, почему так странно себя чувствует. Обычно, когда все заканчивалось, он испытывал облегчение. Облегчение, а не злость пополам с отчаянием. Ему хотелось думать, что он злится на Клер, но он понимал, что злится на себя. Хотя на нее он тоже злился. А еще на Дэна за то, что он все это устроил.

"Отлично, Дойл, ты просто молодец. Все у тебя в чем-то виноваты, – подумал он, останавливаясь. – Твою бы энергию да в мирных целях".

Вот именно, чем метаться тут по комнате, лучше бы пошел к ней и сказал все то, на что не хватило сил чуть раньше. Коннор снова потянулся к ручке двери. Ему казалось, что прошло минут десять, хотя на самом деле прошло от силы полторы. Он понял это, когда увидел, что Клер все еще на улице. Она сидела на земле и снова курила. И, кажется, плакала.

Коннор остановился. Он не любил женских слез. Вдвойне он их не любил, когда понимал, что он в них виноват. Он вообще не любил, когда был виноват. И извиняться в такие моменты не любил.

"А если она действительно уйдет?" – спросил он сам себя. Вместо ответа все-таки зашагал к ней.

Она не могла его не заметить, но она даже не посмотрела на него. Коннор молча сел на землю рядом с ней, так чтобы видеть ее лицо, хотя он и не находил в себе сил заглянуть в него. Его взгляд скользил по веткам жасмина. Красноречие почему-то внезапно его покинуло.

– Прости. И не делай этого. Пожалуйста.

Клер вытерла слезы тыльной стороной ладони. Почему-то как только он хлопнул дверью, она поняла, что не нужно было сегодня начинать этот разговор. Она ведь никогда раньше не делала подобных вещей, не обдумав все. Даже перед тем, как уйти от Мэтта, который значил для нее гораздо меньше, чем Коннор, она все взвешивала. А тут вдруг решила сказать сразу. И сразу же пожалела.

Она повернулась к Коннору и улыбнулась сквозь снова непонятно откуда взявшиеся слезы.

– Наверное, я просто переволновалась. День сегодня был какой-то... – она неловко пожала плечами. – Не обращай внимания на мои слова.

Он взял ее за руку, поцеловал в соленую щеку.

– День сегодня действительно был ужасный. И завтра будет не лучше. Тебе надо выспаться. И либо ты сама перестанешь курить, либо я арестую твои сигареты.

Клер снова улыбнулась и выбросила сигарету.

– Ты прав, я жутко хочу спать.

Она поднялась и посмотрела на него.

– Тебе тоже не помешает выспаться, у тебя день был еще хуже. И Коннор, – она вздохнула, не зная, стоит ли говорить, но все-таки решилась, – говори иногда Дэну, что любишь его. Он очень из-за этого переживает.

Он встал вслед за ней, неопределенно кивнул, но не стал никак комментировать. Просто обнял за плечи.

– Пойдем, провожу тебя.

Он довел ее до двери номера и остановился на пороге.

– Спокойной ночи, Клер, – он неуверенно ей улыбнулся.

Клер обернулась и посмотрела на него. Меньше всего она хотела оставаться одна. Почему-то сейчас ей казалось, что если он уйдет, то уже не вернется. И вроде бы они помирились, но она все равно боялась, что сказала много лишнего. Это было странно, раньше ей крайне редко доводилось жалеть о том, что она сделала или сказала. Вернее, жалеть приходилось, но она всегда понимала, что в итоге это было правильно. Сейчас же ничего правильного не было.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – призналась она, чувствуя себя законченной эгоисткой. Наверняка ему сейчас гораздо больше нужно побыть с сыном, которого он едва не потерял сегодня.

Коннор вздохнул и прислонился плечом к стене, качая головой и улыбаясь. Когда он понял, что они не расстаются, энергия его снова покинула, кровь больше не кипела. Он мечтал только о том, чтобы лечь и уснуть.

– Клер...

– Я не задержу тебя надолго. Просто выпьем вместе чаю, кофе уже поздно.

Больше всего ей хотелось просто лечь рядом с ним, прижаться к нему всем телом и проспать так до самого утра, не выпуская из объятий, но она прекрасно понимала, что, в таком случае, завтра они рискуют снова начать день с поисков. За этим неутомимым мальчишкой, мечтающим стать патологоанатомом, глаз да глаз нужен.

Клер вдруг с удивлением поняла, что вслух сказала абсолютно все, а не только то, что собиралась. Она устало потерла лоб и неловко улыбнулась.

– Тогда пойдем, – он взял ее за руку и потянул к своему номеру. – У нас одинаково узкие и неудобные кровати, но так, по крайней мере, я смогу еще и за Дэном присматривать.

У нее уже почти не было сил думать, но она все-таки спросила:

– Это ничего, что Дэн с утра увидит нас вместе?

Они ведь при нем даже не целовались. Во всяком случае, старались. Хотя теперь это казалось глупым, ему же почти тринадцать.

– Ты же прекрасно знаешь, что он про нас в курсе, – безразлично пожал плечами Коннор. – И если ты не собираешься спать голой, то нет, это ничего.

Он остановился перед своей дверью и вопросительно приподнял брови.

– Идешь со мной?

Клер молча кивнула. Естественно, никакой чай они пить не стали. На узкой кровати вдвоем было жутко неудобно, но это, пожалуй, ее сейчас волновало меньше всего. Главное, что он не дал ей уйти, как дал всем остальным. И это давало ей надежду, что она ему все-таки не чужая. Что бы там ни говорила Линдсей.

***

«Положение дел: нам по-прежнему не удалось зафиксировать феномен, однако у нас появился новый свидетель: Дэниэль Дойл, мой сын. Он утверждает, что одна из "мертвых девочек" показала ему камеру пыток и комнату, где долгие годы хранились тела девушек, пропадавших в окрестностях Кристал Лейка в течение нескольких десятилетий, а также помогла выбраться из потайной части подземелья. Хотя я не могу полностью доверять словам ребенка неполных тринадцати лет, я также не могу предложить другого объяснения тому, как Дэниэлю удалось найти то, что целая команда исследователей искала больше суток.

Доктор Дэвисон провела первичный осмотр найденных тел. По всей видимости, они хранились в комнате от ста до двадцати пяти лет. По всей видимости, после 1975 года тела там уже по каким-то причинам не прятали. Примерно с этого времени их начали находить. Пока ясно только одно: все жертвы умерщвлены одним и тем же способом. Через разрезы на запястьях и горле они были полностью обескровлены.

Пока непонятно, что мешало продолжать прятать тела в Найтенгейле, почему тело Эшли Грей пытались куда-то тащить через лес.

Пока полиция пытается опознать тела, мы продолжаем искать причины произошедшего, а также возможности для фиксации феномена».

***

26 июля 2000 года
02:27 p.m.
Мобильная лаборатория, Окрестности Кристал Лейк, Иллинойс, США

– Так, давайте попытаемся подытожить, что мы точно знаем, а что только подозреваем, и что нам все это дает? – Коннор обвел взглядом группу. Дэну он позволил присутствовать на совещании просто потому, что после всего, что его сын видел накануне, никакие разговоры уже не могли быть ему страшны. А вот еще одних поисков сердце Коннора могло и не перенести.

– Мы знаем, что пленка подлинная, – тут же отозвался Питер. – Ребята действительно засняли призраков. Дэн их тоже видел. Они существуют.

Линдсей привычно улыбнулась, но на этот раз никак не опровергла его слова, напротив, подтвердила.

– Мы с Клер вчера сверили пленку с найденной нами общей фотографией воспитанниц школы. И я могу с практически твердой уверенностью сказать, что призраки на пленке – это погибшие в пожаре девушки.

– И не только в пожаре, – поправила ее Клер. – В Найтенгейле обнаружено 42 тела, некоторые жертвы умерли еще до того, как тут открыли школу. Я думаю, они были убиты примерно в то время, когда здесь была еще лечебница, а то и раньше. На некоторых телах я нашла следы пыток. Их замучили до смерти.

Клер поднесла ко рту стоявшую перед ней чашку с чаем и сделала несколько глотков. Обычно во время совещания она не позволяла себе подобного, хотя остальные и не брезговали, но сегодня ей было слишком плохо, чтобы обойтись без чая. Она слишком мало спала и слишком много курила вчера. Голова нещадно болела, во рту был ужасный привкус. Даже мысли о сигаретах вызывали тошноту. И это еще хорошо, что Дойл ее вчера остановил, а то она скурила бы всю пачку.

– Но за последние двадцать пять лет новых тел там не появлялось, хотя девушки продолжали пропадать, – закончила она.

– И их тела уже находили, так? – уточнил Дойл. – Те самые, информацию о которых собирал доктор Райан?

– Да. Способ убийства тот же. Только их больше не пытали. Я сделала анализ, кровь, найденная мной на столе в той камере, принадлежит Эшли Грей. То есть убивали девушек по-прежнему там, но больше не прятали в соседней комнате.

– Интересно, почему, – задумчиво произнесла Линдсей. – Места еще вроде достаточно.

– Девочки не давали, – спокойно сказал Дэн. – Они пытались это остановить. Они и Эшли хотели просто предупредить, что ей опасно тут находиться.

– Это они тебе сказали? – с интересом спросил Питер.

– Ну... В некотором роде... Это не очень было похоже на рассказ, – Дэн пожал плечами, не зная, как лучше это объяснить.

– Итак, у нас на протяжении целого века, как минимум, гибнут тут люди, – Коннор встал и прошелся по конференц-залу, прокручивая в голове информацию. – Одних пытали до смерти, других обескровили. Плюс погибшие в пожаре...

– А в пожаре ли? – засомневалась Линдсей. – Все призраки выглядят одинаково. Все похожи на обескровленные трупы. И те, что были найдены в комнате, и те, что якобы сгорели. А что если их всех убили? А пожар устроили, чтобы скрыть это массовое убийство?

– Пытки, смерти, кровь, девственницы... – повторил Коннор. – Почему мне это знакомо?

– Потому что это похоже на историю о Кровавой Графине, – вдруг сказал Антон.

– Точно, – поддержала Линдсей. – Это крутилось у меня в голове.

– Что за графиня? – не понял Питер. Коннор тоже посмотрел на них с интересом.

– Это венгерская графиня, которая прославилась убийствами молодых девушек, – пояснил Антон. – Ее даже занесли в Книгу рекордов Гиннеса как одного из самых массовых серийных убийц. Очень умная, образованная, но, если верить легендам, совершенно больная садистка. Ей приписывают убийство более шестисот человек. Считается, что убивать она начала в пятнадцать лет, после того, как ее выдали замуж и все ограничения, накладываемые на ее поведение до этого, были сняты. Сначала она убивала служанок, потом стала собирать девушек по деревням, а потом переключилась и на девушек из своего круга. Когда это стало невозможно скрывать, ее все-таки остановили. Сама она, правда, перед судом так и не предстала, никто не хотел бросать тень на известный род, из которого она происходила. Ее подручных судили и казнили, а ее просто заточили в фамильном замке, где она прожила еще два или три года, после чего тихо скончалась.

– Вот, – Линдсей, все это время щелкавшая клавишами ноутбука, вывела на большой экран статью. – Елизавета Батори, родилась 7 августа 1560, умерла 21 августа 1614. Жена Ференца Надашди, мать пятерых детей. Вышла замуж в 1575, овдовела в 1604. С 1611 года была в заточении в подземной темнице собственного Чахтицкого замка.

– Так, прекрасно, очень трогательная история, – Дойл нахмурился. – Что нам это дает?

– Коннор, существует версия, что Батори использовала кровь невинных девушек, чтобы остановить собственное старение. Также считается, что ее далеким предком был Влад Цепеш, который стал прототипом Графа Дракулы, описанного Стокером.

– Я так и знал, что это вампиры, – удовлетворенно заметил Дэн, широко улыбаясь.

– Вампиры или нет, – Линдсей достала из папки ту самую фотографию, которую накануне нашла Клер, – но Элизабет Эйтор подозрительно сильно похожа на свою мать.

– Думаешь, это она же? – засомневался Дойл, хотя женщины действительно были на одно лицо.

– Она сказала нам, что ей было пятнадцать, когда ее мать погибла в пожаре в Найтенгейле. Я навела сегодня справки. Мне их сходство со вчерашнего дня не давало покоя. Так вот, после того, как сгорел Найтенгейл, действительно осталась в живых дочь Элизабет Эйтор, которую звали так же. Что странно, до этого о девочке никаких записей нет. А тело ее матери так и не было найдено.

Клер потерла лоб, понимая, что больше всего ей сейчас хочется свернуться калачиком где-нибудь под боком у Дойла и подремать хотя бы пару минут. Просто полежать с закрытыми глазами. Нет, все, надо бросать курить. Она откинулась на спинку стула и все-таки прикрыла глаза.

– То есть я правильно понимаю, что у нас кроме предположений, нет ни одного доказательства, прямо указывающего на то, что Элизабет Эйтор имеет отношение к смерти этих девушек? – поинтересовалась она. – И что если мы заявимся с нашими предположениями в полицию, нас пошлют примерно туда же, куда и доктора Райана двадцать лет назад?

– Если только хотя бы на одной из жертв не найдется генетический материал убийцы, нам ничего не доказать, – согласился Коннор. – Хорошая новость в том, что мы не полиция и тем более не суд, ничего доказывать или раскрывать нам не надо. Нам надо придумать какую-то легенду для Эйтор, чтобы убедить ее прийти к нам на обследование и попытаться понять, может ли ей быть уже более семидесяти лет.

Он посмотрел на экран, потом в свой блокнот, потом снова на экран.

– Это у меня от недосыпа крыша едет или?.. – Он подошел к экрану и закрыл у Елизаветы Батори в фамилии первую и последнюю буквы. – Елизавета Батори. Элизабет Эйтор.

– Этого не может быть, – покачал головой Антон. – Должно быть, совпадение.

Клер распахнула глаза и уставилась на экран.

– Не верю я в такие совпадения, – медленно произнесла она.

– Неужели она настолько глупа, чтобы вот так подставляться? – усомнилась Линдсей. – Мы вот за три дня догадались.

– Угу, – хмыкнула Клер. – А до этого четыреста лет никто не догадывался. Тут запросто можно в собственную неуязвимость поверить. – Она повернулась к Дойлу и покачала головой, не веря, что говорит это. Быть может, тоже от недосыпа? – И что мы теперь будем делать?

– Давайте не будем забегать вперед, – возразил Дойл. – Это действительно может быть просто совпадение. Давайте сначала попробуем убедить Эйтор сотрудничать с нами.

– А если она откажется? – поинтересовалась Линдсей. – Если она действительно Елизавета Батори, она близко не подойдет к нашей лаборатории.

– В таком случае мы сможем расценивать ее отказ как косвенное подтверждение нашей теории, – Коннор снял со спинки своего стула пиджак. – Линдсей, поедешь со мной. Клер, поезжай обратно в морг, надо продолжить поиски генетического материала убийцы.

Линдсей и Клер одновременно поднялись. Первая осталась ждать Дойла, вторая молча вышла из конференц-зала. В морг так в морг, хотя она, как ей казалось, уже и так изучила тело Эшли под микроскопом. Но спорить сегодня она была не в состоянии. Были ведь еще и остальные. Вдруг на них повезет больше?

***

Когда Линдсей с Коннором приехали к Эйтор, дом был пуст. Позже они выяснили, что Элизабет уехала из Кристал Лейка на следующий же день после их первого визита. Клер так и не удалось найти на телах жертв какие-либо следы человека, который их убил.

***

«Заключительная запись по делу. После четырех суток наблюдения нам так и не удалось самим зафиксировать феномен в Найтенгейле. Руководство приняло решение прекратить расследование. У нас остаются записи с камеры Криса Теннанта, но безоговорочно подтвердить подлинность зафиксированных на них явлений мы не можем, как и довериться показаниям свидетелей.

Нам не удалось установить, куда уехала Элизабет Эйтор. Как-либо подтвердить или опровергнуть ее связь с телами, обнаруженными в подземелье, мы не смогли. До сих пор остается непонятным, кто изображен на снимке двадцатипятилетней давности: она сама или ее мать. Нам удалось также раздобыть фотографии монахини, которая стояла во главе приюта для душевнобольных, находившегося в Найтенгейле в начале века. Потрясающее сходство с обеими Элизабет Эйтор косвенно подтверждает наше предположение о том, что это может быть один и тот же человек, сохраняющий молодость на протяжении долгих лет. Стоит также иметь в виду, что если это так, то Элизабет Эйтор не просто удается замедлять процесс своего старения, но и время от времени "отматывать" назад годы, становясь снова пятнадцатилетней девочкой. Возможно, что массовое убийство учениц Найтенгейла имеет к этому процессу непосредственное отношение.

Поиски убийцы Эшли Грей продолжаются, полиция пока не закрывает дело, но я подозреваю, что убийца и в этот раз не будет найден.

Нам также едва ли удастся узнать, была ли Элизабет Эйтор печально известной венгерской графиней Елизаветой Батори или схожесть их имен – это просто совпадение. По легенде, Кровавая Графиня купалась в крови девственниц, чтобы сохранять молодость. Возможно ли, что в 1614 году она не умерла, а лишь первый раз смогла вернуть себе свои пятнадцать лет – возраст, в котором она сама потеряла невинность, во всех смыслах этого слова?»

***

28 июля 2000 года
11:57 a.m.
Чикаго, Иллинойс, США

– Вот и Стефани со Стивеном, – заметил Коннор, глядя в окно кафе на подъехавшую машину. Чтобы сэкономить время утомленной проблемным перелетом бывшей супруге, Коннор договорился встретиться с ними в удобном им месте, чтобы Стефани могла забрать сына по пути из аэропорта Чикаго к себе домой. – Пойдем, провожу тебя, – Коннор встал вслед за обрадованным Дэном. – Клер, я скоро.

Клер кивнула. Коннор и Дэн вышли из кафе и подошли к машине, из которой навстречу им вышла Стефани. Клер до сих пор предпочитала как можно реже встречаться с бывшей женой Дойла, поэтому при любом удобном случае оставалась в стороне. Коннор что-то коротко сказал ей, она посмотрела на Дэна, потом снова повернулась к Коннору и кивнула в ответ. Дойл обнял сына, помахал на прощание рукой и направился в сторону кафе.

Клер отчего-то внутренне напряглась. Вроде бы, надо было радоваться. Наконец-то закончился этот месяц, когда они почти не виделись, закончилось это дурацкое расследование, на котором ее вообще не должно было быть. Они наконец-то остались вдвоем. Но этого она и боялась. С той ссоры они не оставались наедине, и Клер чувствовала, что, как только это произойдет, Коннор вернется к этой теме. Она этого не хотела. Она, которая всегда привыкла все выяснять, в этот раз предпочла бы махнуть рукой и сделать вид, что ничего не было.

Коннор вернулся в кафе и снова сел напротив нее. Клер подняла на него глаза и улыбнулась, чувствуя, что просто оттягивает момент.

– Ну что, – он улыбнулся, – отвезти тебя домой? Или ты уже окончательно передумала меня бросать и предпочтешь провести эти выходные у меня? Дорожная сумка у тебя с собой, все что нужно – в ней. Все отчеты я написал, надо только в офис завезти. Но мы можем заехать по дороге, все равно еще еды надо купить. В моем холодильнике и так оставалось немного, а за неделю, наверное, умерло даже то, что было.

Клер окончательно смутилась. Но он вроде бы давал ей шанс сделать вид, что ничего не было, свести все к шутке. Не очень удачной, но шутке. И она ухватилась за эту возможность как утопающий за соломинку, потому что не была готова его бросить. По крайней мере, пока все хорошо не обдумала. Она ведь всегда все обдумывает.

Она склонила голову на бок и внимательно на него посмотрела.

– Приготовишь мне ужин?

– Возможно даже еще и завтрак, – он наклонился вперед, сохраняя все ту же улыбку на лице и легкий тон. Он не любил выяснять отношения и хотел поскорее забыть все то, что произошло в Кристал Лейке.

Клер выдохнула. Кажется, он в очередной раз оказался не таким, каким она его представляла. И вовсе не собирался выяснять тут с ней отношения. Если уж он не хочет, то она тем более.

– Договорились, – она снова улыбнулась. – Черт, Дойл, мы так давно не проводили вместе выходные, что я жутко по тебе соскучилась.

Она потянулась к нему и коснулась его губ в легком поверхностном поцелуе.

– И я по тебе тоже, – он хотел сказать это тем же легким тоном, но почему-то голос его подвел. Фраза прозвучала тише и серьезнее. Чтобы как-то сгладить это, он поспешно встал, доставая и кошелька деньги, бросил на стол несколько купюр, допил оставшийся кофе из своей кружки и коротко скомандовал: – Пойдем.

По пути к выходу из ресторана он некстати подумал о том, что рано или поздно она все-таки уйдет, а он не сможет ее остановить. Ничто не длится вечно, все рано или поздно заканчивается. Закончится и это. Может быть потому, что он не сможет делить с ней свои проблемы, а может по какой-то другой причине. "В болезни и здравии, в горе и радости" – это действительно было немного не про него. И это был не единственный его недостаток, да и не самый страшный из них. Когда-нибудь она уйдет, а он, возможно, даже не станет ее останавливать. Когда-нибудь.

Но не сегодня.