Открыть фик целиком в отдельном окне
***
Октябрь, 1996
Коннор:
Бывают дела, которыми не хочется заниматься с самого начала. У каждого они свои. Для меня, например, сложно было придумать что-то хуже, чем возглавить расследование, объектом и свидетелями по которому проходили наши же сотрудники. Особенно, если объектом был Кертис Роллинз, отношения с которым у меня и так с каждым годом лучше не становились, а в свидетелях – Питер и Линдсей.
С Линдсей я вообще практически не пересекался с того памятного февраля 1995 года. Может, виделись иногда в коридорах управления да на общих совещаниях, а на выезде не пересекались. Я ее не заявлял в команду, работая преимущественно с Наташей Константин, а она и не напрашивалась. Так нам обоим было спокойнее.
С Питером мы хоть и работали, а отношения все равно были напряженными. И мне казалось, что дело уже давно было не в Клер. Я его тормозил. Возможно, иногда слишком сильно тормозил. Его это раздражало. Рано или поздно это должно было привести к какому-то взрыву. Я пока не знал, когда, как и к какому. Надеюсь, не здесь и не сейчас.
Масла в огонь подливало то, что со мной была Клер. А Элсингер – скотина – еще и отстранил и Питера, и Линдсей от дальнейшего расследования, приписав к моей группе только Донахью. И вот мы оказались "по разные стороны баррикад": мы исследователи, они – исследуемые. Снова все вчетвером в худшем варианте этого объединения.
– Роллинз знает, что дело поручили мне? – спросил я Элсингера.
– Это твое дело. А он объект расследования.
– То есть он не знает.
– Разберись с этим сам, – Элсингер мерзко улыбнулся мне и пошел восвояси, оставляя меня с Питером, Линдсей и остальными наедине.
Наташа, Антон и Рей куда-то мгновенно растворились. Мы остались вчетвером. Я посмотрел на Линдсей, на Питера, а потом перевел взгляд на Клер, ища у нее поддержки.
Клер:
Если бы следователем на это дело назначили кого-то другого, я нашла бы тысячу причин, чтобы отказаться от участия. В конце концов, Роллинз жив, что мне там делать? В качестве врача хватит и Антона. Но следователем назначили Коннора. И я не могла его бросить. Особенно зная, что по другую сторону будут Питер и Линдсей. Эту кашу заварили мы вдвоем. А, зная себя под бурбоном, уверена, что по большей части начала именно я, хоть Коннор никогда в этом и не признавался.
Едва увидев Эксона и Доннер в больнице, я поняла, что оправдываются худшие ожидания. Я почти не слышала, о чем разговаривали Коннор и Элсингер, чувствуя на себе язвительные взгляды Линдсей. Из задумчивости меня вывело язвительно эксоновское "Да, сэр". Хотелось провалиться сквозь землю, только бы не стоять здесь.
Коннор обвел взглядом Питера и Линдсей, затем остановился на мне. И, кажется, впервые в жизни в рабочее время я смогла прочитать в его глазах что-то кроме холодной рассудительности. И этим чем-то был призыв к поддержке, хотя бы моральной.
Я вскинула голову и, стараясь контролировать дозу сарказма в голосе, улыбнулась коллегам:
– Ну-с, поделитесь тем, что знаете?
Коннор:
– Что, прям тут, посреди коридора? – холодно поинтересовалась Линдсей. – Без камеры и записи наших показаний? Я думала, так положено, м? По правилам, – она вопросительно посмотрела на меня. Язва.
– Линдсей, не надо усложнять и без того сложную ситуацию, – попросил я, испытывая приступ дежа вю. Как будто я уже когда-то что-то подобное говорил. – Даже если Элсингер просил отстранить вас от расследования, я не собираюсь держать вас на таком же расстоянии, как других свидетелей. Если, конечно, вы сами не хотите, чтобы я рассматривал вас именно так.
Я вопросительно посмотрел на Питера, на Линдсей.
Клер:
Питер опустил взгляд, переступил с ноги на ногу. Что, неужели ему тоже неловко во всей этой ситуации?
– Я хочу полноценно участвовать в этом деле, – заявил он, повернувшись к Коннору.
Я вздохнула. Опять двадцать пять. Эксон в своем репертуаре.
Коннор:
– О полноценном участии не может быть и речи, Питер, ты же понимаешь, – почему никто никогда не пытается сделать что-то чуть проще для меня, а? Почему я все время вокруг всех прыгаю и пытаюсь сохранить статус-кво? – Я могу только держать вас в курсе, по возможности.
– О, и чем это тогда отличается от позиции обычных свидетелей? – усмехнулась Линдсей. Кажется, я все еще ее раздражал. Странно. Мне казалось, она давно переросла это. Я даже слышал, что она не то замуж выходит, не то пока только думает, выходить ли ей. Может, ее просто бесит ситуация, а не я? Я чувствовал, что готов вспылить и уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но Клер меня опередила.
Клер:
– Только личным отношением тех, кто участвует в расследовании на полноценных правах, – как-то уж слишком ехидно заметила я, тут же поймав взгляд Коннора. Да уж, он меня за это не похвалит. Но что я могу сделать, если эта мисс-я-все-могу до сих пор меня раздражает? Дойлу хорошо, он ее в команду не зовет и все, а мне периодически все равно приходится с ней работать.
Коннор:
Я недовольно посмотрел на Клер, хотя в глубине души был ей благодарен.
– В общем, вам решать, – предложил я. – Или мы делаем все строго по инструкции, и тогда я делаю вид, что первый раз в жизни всех вас вижу, или мы все-таки стараемся друг другу помочь, как это принято у коллег и у людей, которые преследуют одну и ту же цель.
Я подумал, не толкнуть ли речь на тему "Я понимаю, как нам всем друг с другом нелегко, но давайте оставаться профессионалами", но решил этого не делать. Я уже однажды стелился перед ними половичком с прочувственной речью. Помогло это? Нет. Ну и хватит с меня.
Клер:
Питер наконец-то соизволил сменить гнев на милость.
– Хорошо, – он сказал это так, как будто делал нам одолжение. Я едва сдержала очередное ехидное замечание, но Коннор и так слишком красноречиво на меня смотрел.
Коннор:
– Но только все же не посередине коридора, – Линдсей тоже сменила гнев на милость. – У нас тут комнатка уже есть. Идемте, там и поговорим.
Она пошла вперед, следом за ней Питер, а Клер я придержал за руку и тихо шепнул ей:
– Спасибо.
Клер:
Я удивленно посмотрела на него.
– А я думала, ты мне сейчас всыплешь по первое число, – заметила я.
Коннор:
– Чтобы лишиться единственного сторонника? – я дал понять, что меня такое невысокое мнение о моих дипломатических способностях обижает. – Но все же пообещай мне кое-что, ладно? – я улыбнулся своим мыслям.
Клер:
Я напряглась. Что он хочет, чтобы я пообещала? Тьфу ты, черт, это же Коннор! Он никогда не попросит у меня того, что я не смогу сделать, в этом я была уверена так же, как в том, что меня зовут Клер Дэвисон.
– Я даже не знаю, что ты должен сделать, чтобы лишиться моей поддержки, – с улыбкой заметила я. – Что я должна пообещать?
Коннор:
– Попробуй в этот раз обойтись без рукоприкладства, хорошо? – я улыбнулся еще шире. Не собственному остроумию, а тому, что она сказала про свою поддержку. Я не привык иметь в этой жизни кого-то, на кого смогу всегда и во всем положиться. Мне всегда казалось, что это только моя роль. Клер была первой женщиной в моей не очень богатой на женщин жизни, которую я воспринимал не как свою слабую половину, которую я должен защищать, оберегать и для которой всегда должен служить опорой, но как друга, который может ответить мне тем же.
Клер:
– Постараюсь, – с наигранным вздохом ответила я, едва сдерживая ответную улыбку.
Страница
5 - 5 из 8
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
4
5
6
7
8
|
След. |
Конец
