Memento

Автор: Cassandra, DellaD, Tatka

***

22 августа 1998

Клер:

Просыпаться после обильных порций бурбона я, прямо скажем, не любила. Что в этом хорошего? В голове гудит, глаза еле открываются от отека, во рту как будто цыганский табор всю ночь гулял, желудок обещает в отместку смерть: страшную и мучительную.

Ко всему этому набору более чем неприятных ощущений в этот раз добавился Коннор. То есть я не сразу поняла, что это Коннор. Сначала это просто было что-то большое, теплое, родное, одновременно мягкое и немного колючее (щетина у него всегда была жесткая), а потом я поняла, что Коннор вчера вернулся и лег рядом со мной прямо в одежде.

Я судорожно начала соображать, где вчера бросила бутылку, а потом на меня нахлынула волна стыда. Я и раньше позволяла себе выпить на ночь. Последние полтора года, может быть, чаще, чем раньше, но никто и никогда этого не видел. Большие количества алкоголя я позволяла себе только в ночь с пятницы на субботу, чтобы не светить опухшей мордой в Управлении.

И вот теперь Коннор увидит меня такой. Как же паршиво.

Впрочем, причин чувствовать себя паршиво у меня было и так – хоть ложкой черпай. Я попыталась аккуратно выпутаться из его объятий и при этом не разбудить. Не получилось.

Коннор:

Едва Клер зашевелилась, я тут же проснулся. Рука, на которой она лежала, совершенно затекла, и мне стоило больших усилий убрать ее и хоть немного изменить положение тела.

Клер смотрела на меня настороженно. Видимо, пыталась просчитать, что я видел и что мне известно.

– Доброе утро, – улыбнулся я.

Клер:

Я прикрыла глаза и откинулась снова на подушку.

– Утро добрым не бывает, – голос был хриплым как со сна, так и из-за пересохшего горла. Я попыталась откашляться. Открывать глаза не хотелось. Не хотелось видеть разочарования. И слушать нотацию тоже не хотелось.

Коннор:

Вот именно сейчас захотелось схватить ее за шиворот и как следует встряхнуть. Так, чтобы выбить всю дурь из головы. Но вместо этого я поцеловал ее плечо и вдруг вспомнил то утро, когда мы первый раз проснулись вместе, утро 3 февраля 1995 года. Три с половиной года назад. Точно так же, после жуткой смеси мартини и бурбона. Я сделал ей чаю, а потом отвез в Старбакс за кофе. Она пьет кофе только со сливками.

– Хочешь, я сделаю тебе сладкого чая? – с улыбкой спросил я.

Клер:

От удивления я даже открыла глаза, хоть это и было больно. Посмотрела на него, испытывая одновременно недоверие и робкую надежду: может, я еще не все испортила своим поведением?

– Хочу, – согласилась я. – Только отдай мне ванную на полчаса, чтобы я могла привести себя в порядок?

Коннор:

Кажется, она действительно ждала нотаций. Ну что ж, не всегда мне быть предсказуемым и деревянным Коннором Дойлом.

– Иди, с меня завтрак.

Пока Клер приводила себя в порядок, я успел выпить кофе, потом налил в чашки чая, щедро разбавив его сахаром. Глюкоза в такое утро полезна. Не мешало бы и внутривенно залить пару литров, но это уже ладно.

Клер:

Душ и широкая линейка различных косметических средств позволили мне через полчаса выглядеть не так отвратительно, как я все еще себя чувствовала. Ладно, Коннор, брачных клятв мы не давали, но сейчас заодно и узнаем, как тебе пункты про "в горе" и в "в болезни".

В кухню я вошла уже свежая и благоухающая, даже заставила себя поцеловать Коннора в колючую щеку, хотя если бы он отстранился, я бы его поняла. Но он не отстранился. Он протянул мне чашку с горячим чаем.

Я поблагодарила его и села на высокий табурет за короткой барной стойкой. Смотрела я преимущественно в чашку, на Коннора было как-то стыдно. Потом я все-таки решила начать первая:

– Если тебя интересует вопрос "как давно", то ответ: "нет, не после России". Все началось гораздо раньше, еще до нас.

Коннор:

– Клер, – я отставил чашку в сторону и посмотрел на нее. – Ты взрослая женщина, я не собираюсь учить тебя жизни. Ты ведь сама знаешь, что правильно, и что... неправильно? Ты мне не дочь и я тебе не отец. Воспитывать не буду. Просто каждый из нас делает выводы и решает, может он с чем-то мириться или нет, ведь так?

Клер:

Я закрыла глаза. Ну, вот оно. Вот и все.

– Так.

Коннор:

Я подошел к ней, отнял у нее чашку с чаем, повернул к себе лицом.

– Я сказал тебе позавчера вечером то, что должен был сказать давным-давно. И сегодня я не собираюсь отказываться от своих слов. Я люблю тебя. Пожалуйста, не заставляй меня разочаровываться в тебе, ладно? Не повторяй моих дурацких ошибок.

Я наклонился и легонько поцеловал ее.

Клер:

Кажется, мне все-таки выдали испытательный срок. По крайней мере, не поставили крест на мне сразу.

– Я не алкоголик, Дойл, – уверено сказала я, когда он отстранился. – Пока мы были вместе, мне ничего из этого не было нужно. Потом стало хуже, да, я это осознаю. Алкоголики не осознают. Я просто... – я беспомощно развела руками и горько усмехнулась. – Впрочем, думаю, обычная бытовая пьяница разочарует тебя ничуть не меньше.

Коннор:

Я вздохнул. Дурочка, она ничего не поняла. Все, что она заставила меня чувствовать – это крайняя степень вины. МОЕЙ вины.

– Я постараюсь сделать так, чтобы тебе снова ничего из этого не было нужно. Отставь в сторону этот чай, ты его терпеть не можешь, а там столько сахара, что ложку поставить можно. Кофе со сливками? Или ты предпочитаешь другой способ лечения? – я улыбнулся ей.

Клер:

У меня появилось чувство нереальности происходящего. Меня бросают или нет? Или мне дают еще один шанс? Или у меня этих шансов еще куча в запасе? Впрочем, к черту. Я, может быть, отвратительный человек, но Коннор-то еще об этом не знает. Пока он здесь, надо ловить момент.

– Ты прав, – я соскользнула с табурета, чтобы плотнее прижаться к нему, – я ненавижу сладкий чай.

И поцеловала его уже серьезнее.

Коннор:

Как же я всегда любил утро субботы, когда мы оба в Чикаго. Оно почти всегда начиналось и заканчивалось одинаково. Поцеловать Клер, запустить руку ей под футболку, прижать к этой странной, непонятной деревянной балке посередине кухни. Слышать ее шумное дыхание, ощущать ее руки на своих плечах. Дальше варианты разнились лишь местом. Заканчивалось все сбором одежды по всем углам и распитием кофе со сливками. Я не помнил прошедших восемнадцати месяцев, но все равно понял, что соскучился по ней, именно по этому субботнему утру.

– Теперь кофе? – спросил я, когда она уже пыталась попасть головой в горловину, а не в рукав футболки, все еще немного дезориентированная.

Клер:

Я рассеяно посмотрела в сторону кофеварки, потом на Дойла, пытаясь решить, так ли мне нужен кофе.

– Знаешь что? – сказала я Коннору, взяв его за руку и потянув в сторону спальни. – У меня все равно кончились сливки.

Возврат к списку