Memento

Автор: Cassandra, DellaD, Tatka

31 августа 1998 года

Линдсей:

После всего произошедшего я со следующего дня ушла на больничный. Нервы успокоить и в общем здоровье поправить на тот момент мне явно не помешало бы. Элсингер это известие принял очень спокойно, как будто ожидал чего-то подобного. Или вид сделал. А мне все равно, пусть думает, что хочет.

Алеку пришлось рассказать обо всем, хотя бы в общих чертах, не называя конкретных имен и особо не сгущая краски. Потом пообещать раз десять, что больше ни во что подобное я лично ввязываться никогда не буду. Теперь уже точно не буду – слишком многое стоит на карте. Меня весь вечер отпаивали горячим шоколадом и жалели. Хорошо-то как.

Новостью о своей беременности я решила любимого сразу не шокировать. Сказала только на следующий день. Вечером. Алек радовался, сбегал за шикарным букетом и моими любимыми пирожными. Потом вспомнил о том, что было вчера... А потом мы разговаривали – долго и очень серьезно. В общем-то, все же мы расставили все точки над "И".

Предложения руки и сердца в этот раз (кстати, восьмой или девятый по счету уже) не было: меня просто поставили перед фактом, что свадьба через три недели, и от меня там требуется только мое присутствие. Я не сопротивлялась даже для проформы. И да, я Линдсей-пока-еще– Доннер по-прежнему независимая и самостоятельная женщина. Именно поэтому я приняла абсолютно добровольное решение уступить любимому человеку.

У меня было время подумать и о работе, и о том, что сказал нам Элсингер. Я легко могу позволить себе не работать, Алек был бы только рад. Но проблема в том, что мне нравится моя работа несмотря ни на что. И долго я без нее не могу. Поэтому сегодня в понедельник, с новыми силами, я возвращаюсь в Управление после больничного. Насколько мне известно, Коннор тоже выходит сегодня, а Клер, хоть и пошла на поправку, еще какое-то время будет дома.

Клер:

Неделя пролетела как-то до обидного быстро. Наверное, я сама в этом виновата: я постоянно торопила время, понимая, что мои трещины в костях вылечит только оно. Хотя ночи были утомительно длинными: памятуя о своих не до конца проясненных отношениях с алкоголем, я боялась принимать сильные обезболивающие. Не хватало еще подсесть на какой-нибудь викодин, Дойл точно с ума сойдет. Поэтому я пила довольно простые анальгетики, которые делали боль лишь немного терпимой. Днем еще можно было отвлечься от нее, а вот ночью я ужасно мучилась: никак не могла удобно лечь, подолгу не могла заснуть, все время ерзала, то стонала, то рычала. Не спала сама и Коннору не давала, злилась и периодически огрызалась. Он стоически терпел мою возню до четырех утра, мои жалобы и страдания, которые были то громче, то тише. Поправлял мне одеяло, осторожно целовал плечо, поскольку это было самым безопасным местом, переплетал наши пальца – в общем, вел себя как вполне себе влюбленный мужчина, испытывающий чувство вины.

Днем мы изображали из себя нормальную пару: ездили по магазинам, заново открывали ему счет в банке. Даже один раз доехали до его семьи, которая жила в соседнем штате. Родители Коннора давно умерли, но у отца был брат – его дядя, у которого в свою очередь была жена и несколько детей, у которых тоже были свои семьи, – все они и стали наследниками Коннора. Они были рады узнать, что он жив, даже сразу сами сказали, что вернут ему все, что унаследовали. Коннор, кажется, сделал попытку отказаться, но его дядя знал лучше. В общем, мы подружились. Теперь мне, по всей видимости, надо было познакомить его со своей мамой. Но думать пока об этом не хотелось.

Утром в понедельник, когда он собирался на работу, пребывая в крайней степени задумчивости и очередной раз не выспавшись из-за моих ночных мучений, я наблюдала за ним поверх своей чашки кофе: он еще не успел завершить превращение в кейс-менеджера – не надел галстук и не зачесал волосы. Я улыбнулась своим мыслям, а потом решила их все-таки озвучить:

– Дойл, а почему бы тебе не ходить так? – я неопределенно указала на его слегка растрепанные волосы. – Мне нравится.

Коннор:

Я удивленно повернулся к ней.

– Вот так? – указал на прическу. – Чучелом?

Клер сидела за столом неестественно прямо, потому что только такое положение причиняло ей меньше боли. Я недовольно нахмурился. Опять таблетки не пила. Ее паранойя превратиться в зависимого от обезболивающих не давала мне спать всю неделю. В прямо смысле слова. Конечно, в ее понимании она крутилась в постели аккуратно, стараясь не разбудить меня, но на деле она стонала, рычала, иногда даже ругалась, пытаясь перевернуться так, чтобы не причинять себе боль. Пару раз, каюсь, с вечера добавлял ей в кофе одну дополнительную таблетку, но всего пару раз. Потом понял, что она врач, ей виднее.

Самое удивительное, что меня это все не раздражало. Каждый день я поражался себе все больше. И даже когда мы поехали к моим родственникам, я впервые в жизни не злился на них, не бесился от их бесцеремонности и, кажется, даже получил удовольствие от совместного обеда.

Сегодня первый рабочий день. Врать не буду, представать перед ясные очи Элсингера после того было немного страшно. Впрочем, я решил избрать тактику "ничего не помню, здравствуйте, оперативный директор".

Клер я так и не рассказал про те файлы, что мы нашли с Линдсей. Пускай сначала полностью поправится, незачем ей лишний стресс.

Еще раз взглянул на себя в зеркало. А, к черту, пусть будет так. Ей же нравится. Но галстук все же завязал.

– Ты как, сама справишься без меня целый день?

Клер:

– Я как-то справлялась без тебя целых тридцать лет, Дойл, – усмехнулась я, подавляя в себе желание вцепиться в его рукав и запричитать: "Ну, не уходи, возьми еще неделю отпуска по уходу за больной невестой". Нет, я легко могла обходиться без Коннора, просто его присутствие отвлекало от мыслей о боли. Я боялась, что как только он выйдет из квартиры, я потянусь или к бутылке, или к аптечке. Впрочем, я предусмотрительно все еще не держала в доме бутылок и опасных таблеток. Может, я была чрезмерно мнительной, но один раз проснувшись в объятиях Коннора после попойки, я достаточно устыдилась своих действий. И да, панически боялась, что это случится снова. – Но если ты не будешь задерживаться, я буду тебе благодарна, – тихо добавила я. – И да, мне нравится, когда ты ходишь чучелом, – я улыбнулась, как мне самой показалось, несколько плотоядно. Чертовы ребра, срастайтесь уже скорее, никакой личной жизни с вами.

Коннор:

Клер не хотела оставаться одна дома, это было ясно как день. Она и раньше не особенно любила безделье, а уж за последние полтора года совершенно от него отвыкла. Линдсей говорила, что она с утра до ночи была на работе, да и дома она... а, впрочем, ладно, этот этап мы уже прошли. Она в этом еще не уверена, хоть и не говорит мне о своих страхах, но я уверен, я знаю.

И тогда я все-таки решился.

– Клер, у тебя в компьютере есть папка под названием "Memento". Это файлы, которые мы с Линдсей скопировали с компьютера Элсингера. Мы не все успели прочитать, но даже то, что успели, почти не поняли. Там все медицинское. Ты можешь их изучить... или удалить. Решай сама.

Клер:

Я чуть не подавилась остатками кофе. Дойл, зараза, молчал все это время.

– Я правильно понимаю, – уточнила я, откашлявшись, – что эта папка – это то самое, что так их разозлило? – я коснулась своей болезненной грудной клетки, давая понять, что имею в виду. Впрочем, уточнять не было никакого смысла, и так все было понятно. – И ты говоришь мне это только сейчас?

Коннор:

– Я не хотел тебя волновать. Поверь, там не совсем те вещи, которые можно показывать любимому человеку, к тому же еще не до конца оправившемуся после аварии.

Клер:

Если мне и хотелось секунду назад дать ему по голове чем-нибудь тяжелым, то желание мгновенно улетучилось после этих слов.

– Там все так плохо? – мрачно поинтересовалась я, уже зная, что сейчас пойду разбирать эти файлы, что бы там ни было.

Коннор:

– Ну, раз я все еще стою перед тобой, то не смертельно, – я постарался ободряюще улыбнуться, уже сомневаясь, что сказать ей про файлы было правильной идеей. Может, стоило ее все-таки поберечь? А впрочем, Клер не впечатлительная барышня, если бы потом сама узнала, было бы хуже.

Клер:

– Ну, логично, – признала я. Действительно, Дэвисон, возьми уже себя в руки. Что ты ноешь по поводу и без? Это же в любом случае уже в прошлом.

"Угу, до следующего раза", – мерзко заметил внутренний голос.

– Хорошо, я посмотрю, что там и вечером тебе подготовлю краткий пересказ сути без утомляющих медицинских подробностей. Как всегда, – я улыбнулась.

Коннор:

Возможно, решение сделать ей предложение было не самым обдуманным моим решением, но зато самым правильным, в этом я уверен. Я обошел стол, отставил в сторону ее чашку с кофе, поцеловал.

– Доктор Дэвисон, когда пациентка полностью поправится? Ожидание становится невыносимым, – улыбаясь, спросил я.

Клер:

Когда он был так близко, мне хотелось плюнуть на все, наглотаться викодина, чтобы не чувствовать боль, а там уже хоть не рассветай, даже если придется потом осколки костей выковыривать из внутренних органов. Нет, я, конечно, утрирую, но всего лишь чуть-чуть. Не иметь возможности прижаться к нему как следует, чтобы он крепко обнял в ответ, уже само по себе вызывало сильные фрустрации. Отсутствие всего остального так вообще сводило с ума. Я прикусила губу, сдерживая многозначительную улыбку.

– А вы знаете, профессор, – прошептала я, наклонившись к нему, повернув немного голову и поцеловав его в шею в том самом месте, прикосновение к которому всегда вызывало у него волну мурашек, – что воздержание до свадьбы, – продолжала я так же тихо, сместившись губами ближе к уху, – превращает первую брачную ночь, – я чуть прикусила зубами мочку уха, – в незабываемое событие? – едва слышно прошептала я в самое ухо.

"Главное теперь, чтобы он держал себя в руках, – запоздало подумалось мне, – а то ребра все-таки придется сращивать заново".

Коннор:

Когда она делает так, мне хочется наплевать и на работу, и на Элсингера, к которому я запросто рискую опоздать, и вообще на все остальное, подхватить ее на руки и отнести в спальню, стараясь причинять поменьше боли.

– Неужели вы думаете, доктор Дэвисон, – в тон ей ответил я, – что у меня не найдется пары-тройки знакомых священников, согласившихся поженить нас прямо сейчас, возможно, даже по телефону?

Клер:

Опа, похоже, я попала в собственную ловушку.

– А пары-тройки знакомых целителей у тебя не найдется? – прошептала я, пальцы уже сами собою потянулись к расстегнутому вороту рубашки, скользнули по ямке под горлом, проворно расстегнули вторую пуговицу.

"Что ты творишь, Дэвисон?" – спросил внутренний голос.

"Целую его ключицу", – невозмутимо ответил мозг, схлопываясь.

Коннор:

Если делать все осторожно, возможно, ей не будет больно, если пару светофоров проехать на красный свет, возможно, ты успеешь к Элсингеру, услужливо подсказывал мозг. Слишком много "если". Но она уже расстегнула рубашку, поэтому "если" стало ничтожно мало.

– Клер... – это стоило огромного усилия, но кто-то же должен. – Все твое лечение пойдет коту под хвост.

Клер:

– Коннор, заткнись, – попросила я. – Подольше побуду на больничном, а то и наоборот, все само сразу заживет.

Коннор:

Спорить с врачами я не привык, если доктор дал добро, я, пожалуй, буду последним человеком, кто станет возражать. И потом, энное количество эндорфинов в крови еще никому не мешало.

Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что если уж Элсингер не убил меня за украденные файлы, то за опоздание точно этого делать не станет.

Я старался быть аккуратным, но, кажется, все равно сделал ей больно. Впрочем, чего я хотел? У нее куча костей в трещинах. Однако она все равно улыбалась, глядя, как я пытаюсь одновременно натянуть на себя уже изрядно мятую рубашку и завязать галстук. Да уж, чучелом я сегодня буду тем еще.

Быстро поцеловав ее на прощание, я вылетел из дома. Все равно к Элсингеру уже опоздал, поэтому сначала решил зайти к Линдсей. Сегодня она выглядела гораздо лучше, и снова была похожа на деловую-женщину-Линдсей-Доннер.

Возврат к списку