Пси-Фактор: новые хроники паранормального. Часть I: Сара

Оптимизировать для печати

Автор:  Cassandra, DellaD

Комментарий авторов: это начиналось как ролевая игра по вселенным сериала «Шерлок ВВС» и «Пси-Фактор», но постепенно выросло в серию ролевых фанфиков, хотя исходная ролевая игра остается пока незавершенной. Поскольку сериалы снимались в разное время, получилось временное АУ по отношению к вселенной Пси-Фактора. Можно считать это фантазией на тему того, как сериал Пси-Фактор мог бы выглядеть сейчас. Для понимания некоторых отсылок к событиям ролевой игры рекомендуем прочитать «В предыдущей серии».

Список эпизодов

Часть I: Сара

Часть II: Кэт-Айленд

Часть III: Склеп

Часть IV: Семья

Часть V: Дэвид

Часть VI: Возвращение на Кэт-Айленд

В предыдущей серии

В сентябре 2012 года старинный друг Коннора Дойла, инспектор Скотланд-Ярда Грег Лестрейд, обращается к нему за помощью в поиске и поимке «воскресшего из мертвых» маньяка-убийцы. Группа Дойла вылетает для проведения официального расследования.

Помимо отобранных Дойлом, проверенных Линдсей Доннер и Питера Эксона, Френк Элсингер дает ему в нагрузку нового патологоанатома доктора Линду Дэвисон, для которой это первое расследование «в поле». От Дойла требуется проверить ее профпригодность и написать на нее характеристику.

Коннор не в восторге от работы с новичками, но Линда производит на него благоприятное впечатление, пока не начинает открыто флиртовать с Лестрейдом, который на пятнадцать лет ее старше. Коннор устраивает ей выволочку за это, популярно объясняя, что служебные романы вообще и флирт с коллегами или участниками расследования в частности – это плохо. Попутно он отмечает, что Линда по манере общения очень похожа на него самого, про себя называет ее «зеркалом».

Линду его отповедь злит, и она в сердцах заявляет, что он ей не муж и не любовник, чтобы устраивать такие выговоры. Как шефу в ее понимании ему нечего ей предъявить: она не позволила себе ничего, кроме взглядов и улыбок. Она также предполагает, что в Дойле говорит его уязвленное эго, поскольку она флиртует с его другом, а не с ним. Коннора настолько выбивает это из колеи, что он позволяет себе несколько резких высказываний, о которых потом жалеет.

После разговора с Дойлом Линда в расстроенных чувствах сбегает на лестницу, где курит прямо под знаком «Курить запрещено», и плачет. Там ее и находит Дойл, решивший извиниться. Он делает ей замечание насчет курения. Она уточняет, что отца он тоже зря из себя пытается изображать: ее собственный отец бросил ее в детстве и лекции о курении ей не читал.

Коннор поражен ее манерой поведения, но все же приносит свои извинения и считает на этом инцидент исчерпанным. Линда удивляет его еще раз: просит называть себя своим вторым именем – Клер, поскольку оно нравится ей больше. При этом она дает понять, что считает, что после ее высказываний в кабинете ее карьера полевого исследователя закончится, не начавшись. Дойл заверяет ее в обратном и просит не придумывать за него того, что он не говорил, поскольку он всегда четко говорит то, что хочет сказать, а не намекает. Линда Клер поясняет, что она сама всегда говорит то, что думает, и не скрывает эмоций: если ей кто-то нравится, то она не пытается сделать вид, что это не так, но это не значит, что она флиртует и имеет какие-то намерения. На этом инцидент действительно становится исчерпан.

Группа благополучно разбирается с расследованием. Коннор удовлетворен работой доктора Линды Клер Дэвисон и пишет на нее положительную характеристику. В том числе благодаря тому, что до конца расследования она сохраняет профессиональную дистанцию с Лестрейдом.

Часть I: Сара

«What’s really important for you? Your house or your family?»

Conner Doyle, Dream House (s01ep01)

19 октября 2012 года

Коннор:

Пятый день вынужденного отпуска подходил к концу. Я мысленно зачеркнул еще один день в календаре, осталось еще девять дней. Как их пережить?

Я не был в отпуске три года. Ну да, с тех самых пор, как пришел на работу в Управление. Мне было нечего делать дома. Несколько выходных в месяц, чтобы выспаться, и я снова готов к работе. Но в прошлом месяце какому-то несправедливо уволенному сотруднику пришло в голову подать в суд на Управление, суд он выиграл. Организация заплатила штраф в том числе и за то, что вовремя не предоставила ему отпуск. Чтобы в дальнейшем избежать таких прецедентов, Френк Элсингер выгнал в отпуск всех, кто не был в нем больше года. Ну, то есть, меня.

За пять прошедших дней я вылизал всю квартиру, расставил по росту флаконы в ванной, рассортировал рубашки по цвету, расставил продукты в холодильнике по алфавиту, перечитал все еще непрочитанные ранее книги, исправил две ошибки в своей давно защищенной диссертации. Больше мне делать было решительно нечего.

И если не случится какого-нибудь чуда, которое позволит мне как-то занять оставшиеся девять дней, профессор Коннор Дойл медленно сойдет с ума.

Клер:

Я стояла напротив подъезда многоэтажки почти в центре города со смешанными чувствами. Я говорила себе, что просто докуриваю сигарету, хотя на самом деле я еще сомневалась, стоит ли мне входить внутрь и звонить в дверь нужной мне квартиры. Хотя чего я теряю? Ну, выгонит меня Дойл, ну и что?

А он удачно живет, отсюда до Управления даже с плохим движением – минут двадцать. Мне вот до штаб-квартиры почти час добираться. Хотя едва ли Дойлу это важно: он же не сидит в офисе большую часть времени. В основном из командировки в командировку.

Собственно, на это я и надеялась. Я знала, что его выперли в отпуск против воли. И если хотя бы половина того, что о нем говорят, – правда, то он сейчас уже должен волком выть.

Начал накрапывать мелкий дождик, и я плотнее запахнула пальто, почти физически ощущая, как непослушные волосы начинают виться от влажности. Прекрасно, опять буду чучелом.

Я выбросила сигарету в урну и перешла дорогу. Успела поймать дверь за только что вошедшей женщиной. Поднимаясь в лифте, я немного ежилась от холода: все-таки день выдался более дождливым и ветреным, чем я ожидала.

Позвонив в дверь, я едва подавила в себе желание убежать. Нет уж, решила так решила. Однако когда он открыл мне дверь, я едва не забыла, зачем пришла. В джинсах и футболке он выглядел странно. Что-то не так было и с волосами, но я не смогла понять. Слишком "не так" было все. Он вопросительно посмотрел на меня, и я даже усомнилась, помнит ли он меня.

– Здравствуйте, профессор Дойл, – улыбнувшись, затараторила я. – Вы меня, наверное, не помните. Я доктор Линда Дэвисон, патологоанатом, – я решила представиться тем именем, которое отдел кадров упрямо писал на документах, чтобы ему было проще вспомнить. – Мы встречались чуть больше месяца назад, вы писали на меня характеристику.

Коннор:

От нечего делать я вставил в видеомагнитофон кассету с русскоязычным фильмом, может, хоть язык вспомню, а то уже несколько лет он мне был не нужен, начал забывать. Не успели пройти начальные титры, как в дверь позвонили. На всякий случай заглянув в ванную и убедившись, что соседей я не топлю (а кто еще может ко мне придти?), я открыл дверь.

На пороге стояла доктор Линда Клер Дэвисон, которая терпеть не может, когда ее называют Линдой, предпочитает свое второе имя Клер, курит под знаком "Курить запрещено" и говорит то, что думает.

– Здравствуйте, Клер, – ответил я на ее приветствие.

Интересно, во-первых, что она здесь делает, во-вторых, как узнала, где я живу. Доступа к личным делам у нее вроде бы нет, адрес свой я никому не давал.

Кажется, она замерзла и промокла. Я только сейчас сообразил, что все еще держу ее на пороге.

– Проходите, – я посторонился, пропуская ее в квартиру.

Только бы мокрых следов на полу не оставила, меня это раздражает похлеще лежащих в одном ящике ножей и вилок.

Клер:

Я была приятно польщена тем, что он помнит про "Клер". В прихожей я сняла с себя плащ и чуть промокшие туфли, достала из сумки папку, из-за которой пришла, и вопросительно посмотрела на хозяина. Он жестом пригласил пройти в гостиную.

Надо же, как у него... чисто. А говорят, что холостяки не умеют следить за жильем. Моя мама удавилась бы от зависти, видя подобную гостиную. Я обратила внимание на фильм, который шел по телевизору (видимо, в записи) на каком-то незнакомом мне языке. Кажется, русский или чешский. Может, сербский.

– Вы простите, что я так к вам врываюсь, когда у вас выходной... – я беспомощно развела руками, чувствуя себя ужасно не к месту со своими растрепанными волосами и заляпанными брызгами из-под колес машин колготками посреди этой идеально-вычищенной гостиной.

Коннор:

А она наблюдательная. И вежливая. И совершенно не похожа на ту Клер Дэвисон, которой была месяц назад. Папка в руках говорит о том, что пришла по делу. Интересно, по какому? Мы с ней работали всего один раз, больше, по-моему, не встречались даже в коридорах Управления. Да и если бы действительно было какое-то дело, она, пожалуй, была бы последней, кого Элсингер прислал ко мне.

– Садитесь, – я кивнул ей на диван, приглушил звук телевизора, сел в кресло. – Что-то случилось?

Клер:

– Нет... то есть, да, – я села, немного путаясь в показаниях. – В общем, может случиться. Мне нужна ваша помощь, профессор. Это все неофициально, и вы, конечно, можете отказаться... Речь идет о моей подруге, ее муже и их доме.

Я замолчала, следя за его реакцией.

Коннор:

Вот уж что я всегда не любил, это неофициальные расследования. Когда нет инструкций, нет каких-то точных указаний, что можно, что нельзя, когда рискуешь нарваться на "нет" без объяснений, когда ничего не можешь требовать, потому что никто ничего тебе не должен. Но... впереди еще девять дней отпуска. Что мне делать эти девять дней?

Я приподнял бровь, показывая, что внимательно слушаю ее. Впрочем, вряд ли она знает меня настолько хорошо, чтобы догадаться об этом.

– Продолжайте, – все-таки сказал я.

Клер:

– Это дом в пригороде Чикаго, – я протянула ему папку, которую держала в руках, – моя подруга – Сара – и ее муж недавно купили его. Теперь ей кажется, что в этом доме живет зло, и оно пытается их погубить. Я не верю в подобные вещи, но я навела справки: в этом доме и правда уже погибло довольно много человек. Мало кто задерживался там дольше года: хозяева или погибали, или съезжали, забыв о вложенных в дом деньгах и выставляя его на продажу каждый раз все дешевле. Собственно, так он и попал к Саре и Роберту: откровенно говоря, такие хоромы в этом районе им не по карману.

Коннор:

Я взял у нее папку, машинально отметив, какие ледяные у нее пальцы, надо бы чаю предложить, что ли. Быстро пролистал документы. Несколько фотографий убийств, судя по интерьеру, все в одном месте.

– Вам с этой папкой логично было бы пойти к Элсингеру и начать официальное расследование, вы не находите? – Я внимательно посмотрел на нее.

Клер:

"И как это я сразу не догадалась", – с сарказмом подумала я, потом спохватилась, поняв, что мысль, по обыкновению, отразилась у меня на лице.

– Роберт слышать ничего не хочет об этом, Сара до смерти боится. И дома, и потерять Роберта, – я не удержалась и закатила глаза, считая Роберта не такой уж потерей. – На официальное расследование не согласится ни один из них. Каких-либо доказательств, чтобы инициировать расследование под прикрытием, у меня нет: все те убийства, – я кивнула на папку, – официально раскрыты... Но дело в том, что они въехали в дом в ноябре прошлого года. – Я сделала паузу, глядя Дойлу в глаза. – Я не верю в абстрактное зло, профессор, но если через пару недель там найдут труп Сары или их обоих, я не хочу спрашивать себя до конца жизни, почему ничего не сделала, даже не попыталась. Поэтому я хочу помочь ей, хотя она сама не будет знать, что я пытаюсь это сделать. И провернуть такое можно только в эти выходные.

Коннор:

Я смотрел ей в глаза и не мог не отметить, что моя характеристика не отразила и десятой доли ее личностных качеств. Умна, напориста, знает, чего хочет, напролом не прет, а тщательно готовится, чтобы знать ответы еще до того, как будет задан вопрос. Черт, она мне определенно нравится. Пожалуй, стоит заявлять ее в команду. Ей бы еще научиться эмоции скрывать, цены бы не было. Впрочем, она молода, еще пара лет в Управлении и никто на ее лице ничего не прочитает.

Я поднялся с кресла.

– У вас холодные руки, как насчет чая? Заодно и расскажете мне свой план. Он ведь у вас уже есть, правда?

Клер:

– Чай – это было бы прекрасно.

Похоже, все идет отлично. Пока. Пока я не рассказала ему свой план. Надеюсь, он не взбесится. Хотя... Он вообще вряд ли это умеет. Так что лишь бы его удар не хватил. Ладно, такие вещи лучше говорить сразу, прямо и без размазывания соплей по столу.

– План очень простой: на эти выходные Сара пригласила меня с моим молодым человеком к ним в гости. Ни она, ни Роберт не знают его в лицо или по имени. Не знают, кто он. Я возьму вместо него вас, и мы с вами вместе там разберемся, что происходит. Одна я не справлюсь: у меня опыт полевых расследований стремится к нулю, сфера моей экспертизы – это трупы, эти знания мне тоже не пригодятся. Зато у вас опыта – хоть ведром черпай. Вы кейс-менеджер, а значит, понемногу разбираетесь во всем. И к тому же вы не женаты и в отпуске, что делает вас единственным возможным кандидатом.

Я остановилась на входе в кухню, потому что остановился он.

Коннор:

Я замер на пороге. Она в своем уме? Хотя, надо признать, из всех возможных вариантов этот – один из лучших. Кем еще можно представиться, чтобы не вызвать подозрений у хозяев дома?

Еще один плюс в ее личное дело: здраво оценивает свои способности, понимает, что самой ей не справиться, опыта маловато. И как же мне нравится ее прямота. Все четко и по делу, не стесняясь, ни на что не намекая, не заставляя меня догадываться самому о ее мыслях и произносить за нее фразы.

Я обернулся, посмотрел на нее через плечо.

– Ваш план кошмарен в человеческом плане, но идеален в профессиональном. Черный или зеленый?

Я прошел в кухню, поставил чайник и повернулся к ней.

Клер:

– Черный, без сахара, но если у вас где-то завалялся лимон, то он будет кстати.

У меня от сердца отлегло. Вот что значит – профессионал. Никаких грязных намеков и прочей ерунды, которая случается сплошь и рядом, когда имеешь дело с мужчинами.

– Чтобы приехать к назначенному времени, нам надо выехать в течение получаса. Я вас по дороге и на месте могу ознакомить с деталями.

Коннор:

– Что, прям сейчас? – растерялся я. Интересно, она что, знала, что я соглашусь? Или у нее есть еще один запасной план.

Я налил ей чаю, достал из холодильника лимон.

– Пейте, я пока вещи соберу, что ли. Или у вас уже и тревожный чемоданчик собран? – Я улыбнулся. Уж очень забавной выглядела ситуация.

Клер:

– Мои вещи ждут в машине, – я улыбнулась ему в ответ. – Военным нужно что-то около сорока секунд, чтобы одеться по тревоге, да? Думаю, получаса на сборы вам хватит, – я отрезала дольку лимона и положила себе в чашку. Почему-то внезапно ужасно захотелось подразнить его. – И, профессор, не одевайтесь как кейс-менеджер. По легенде – это дружеский уик-энд с барбекю, – совершенно серьезно сказала я. Сохраняя ту же серьезность, добавила: – И по легенде вы должны быть в меня влюблены. Сможете изобразить?

Коннор:

– В вас? – Я окинул ее взглядом, вступая в игру. – Легко. Думаю, несколько подходящих для барбекю вещей в моем шкафу тоже найдется, хотя я бы с удовольствием выгулял парочку новых галстуков.

Уже на пороге кухни я оглянулся и сказал:

– И да, Коннор.

На сбор вещей у меня ушло чуть больше сорока секунд. Я старался не думать о том, во что ввязываюсь. В конце концов, убью еще два дня, останется всего семь. Сложил одежду в небольшую спортивную сумку, переоделся, взглянул на себя в зеркало. Надеюсь, именно так должен выглядеть парень двадцативосьмилетней девушки? На всякий случай растрепал себе волосы и вышел из спальни.

Клер:

Я критически оглядела Дойла с ног до головы и одобрительно кивнула.

– Отлично выглядите, профессор... Коннор, – я быстро поправилась. Надо привыкать, а то так и облажаться недолго.

Мы спустились вниз, к машине. Было решено ехать на машине Дойла, поэтому я быстро забрала вещи из своей и прыгнула к нему. Объяснив, как и куда ехать, я пристегнулась.

– Думаю, прежде всего, надо согласовать легенду, чтобы не было неловких ситуаций. Сара и Роберт знают, что я патологоанатом, но не знают, что я работаю на ОНИР. Лучше не говорить им об этом. Вам лучше тоже не говорить о том, чем на самом деле занимаетесь. Поэтому вопрос: кем вы будете?

Коннор:

Я задумался. Кем я могу быть?

– Ну... до работы в ОНИР я был преподавателем в университете, пойдет? И кстати, тебе лучше не называть меня на вы, это противоестественно, – я на секунду оторвался от дороги и посмотрел на нее.

Клер:

Я кивнула.

– Логичное замечание, Коннор... – я не сдержалась и рассмеялась. – Извини, это очень смешно.

Коннор:

Я снова скосил на нее глаза, понимая, что так и до аварии недалеко.

– Почему это смешно?

Клер:

Я пожала плечами.

– Не знаю, мы едва знакомы, вы... ты кейс-менеджер, а я собралась изображать из себя твою девушку. Я же про тебя почти ничего не знаю... Даже не знала, что ты был преподавателем. Кстати, это отличное прикрытие. Если я случайно оговорюсь и назову тебя профессором, это может сойти за приватную шутку. А что ты преподавал?

Коннор:

– Геофизику. Но очень недолго, быстро подвернулась работа в ОНИР. Так, с профессией определились, давай дальше. Где и как мы познакомились?

Это было необычно, но мне эта ситуация смешной не казалось. Странной, немного нелепой, но не смешной. В конце концов, чем эта поездка отличается от обычной работы под прикрытием? Пожалуй, лишь тем, что работать придется 24 часа в сутки.

Клер:

– Мммм, мы с Дэвидом на самом деле познакомились в супермаркете... Это тоже было очень смешно, хотя не уверена, что вы оцените. Я брала много полуфабрикатов, а он начал читать мне лекцию о здоровом питании и посоветовал охлажденное мясо и свежие овощи. Я сказала, что я сама врач и знаю все без его замечаний. Он спросил, что я лечу, я сказала, что делаю вскрытия. Он посмотрел на мою тележку и сказал, что можно было догадаться... Потом мы пошли пить кофе и вот...

Я посмотрела на Дойла. Зачем я ему это рассказываю? Надо было просто придумать что-то для нашей легенды и все.

Коннор:

– Это вполне в моем духе, – заметил я, не отрываясь от дороги.

Значит, у нее есть некий Дэвид. Интересно, а она понимает, что ей придется спать со мной в одной комнате? И хорошо, если там будет какой-нибудь дополнительный диван или хотя бы кресло. Впрочем, сомневаюсь, что ее это сильно смутит. Она такая... Я не смог подобрать подходящего слова.

– А как же ты потом представишь им настоящего Дэвида? – спросил я. – И как вообще он к этому относится?

Смотреть на нее почему-то больше не хотелось.

Клер:

– Это уже мои проблемы, профессор, – я улыбнулась ему, чтобы это не выглядело как грубость. – Я буду решать их по мере поступления. В конце концов, кто знает, как долго мы с Дэвидом протянем вместе. Об этом уик-энде я сказала ему, что работаю. Это ведь почти правда... Хорошо, тогда пусть будет та же история. Так, что еще должны знать пары друг о друге? Или на этом проработка легенды закончена? Простите, я говорила, что опыта у меня маловато в таких делах...

Коннор:

– В первую очередь ты должна запомнить, что называешь меня на "ты", – снова повторил я. – На мелочах обычно и прокалываются. Поскольку это твои друзья, на все вопросы, которые мы с тобой не успели обсудить, отвечаешь ты, чтобы мы не начали одновременно говорить разные вещи. Я буду эдаким молчаливым скромнягой. Дальше. Если кто-то из нас говорит какую-то информацию наедине с объектом, в самое ближайшее время рассказываем друг другу. Старайся запоминать все, что говоришь.

Так, Дойл, стоп. Это всего лишь дружеское барбекю, тебя никто не собирается ловить на мелочах.

– Если у тебя все, давай теперь о деле.

Клер:

– Да, извини, я постараюсь быть внимательнее, Коннор... У тебя, кстати, очень красивое имя, мне нравится, никогда не встречалась с Коннором... Так, о чем это я? О деле! – я достала папку и заглянула в нее. – История дома действительно странная, от нее слегка мороз по коже. Его построили в двадцатых годах, но первая смерть произошла в 52-ом: хозяйка выпала из окна на чердаке. Там все скучно: в доме никого не было, муж был совсем в другом месте, куча свидетелей за это поручилась. Явный несчастный случай. Плохо стало много позже. В 76-ом там жила семейная пара. Очень счастливая и благополучная, но после переезда в дом у мужа постепенно съехала крыша. Он жестоко убил свою жену, а потом еще зачем-то долго и нудно расчленял ее: останки собирали по всему дому. Потом он сам повесился. Их так и нашли: его в петле, а ее по кусочкам.

Я перевернула страницу.

– После этого дом долго не могли продать, но в 81-ом туда въехала новая семья. И меньше чем через год съехала без объяснения причин. Снова долгая продажа, снова новые хозяева, снова съехали через год. Дом стоял пустым до 90-го года. Потом туда заселился успешный адвокат с женой и двумя детьми. Через одиннадцать месяцев жена... выпала из окна на чердаке, но полиция пришла к выводу, что это не было несчастным случаем. Мужа посадили, дети отправились в приют... Очень печально.

Я замолчала, задумавшись об этом деле.

Коннор:

Я проглотил просьбу перечислить все имена, с носителями которых она встречалась. В конце концов, не мое дело. Как она там говорила месяц назад? Я ей не отец, чтоб за моральным обликом следить.

Пока она рассказывала, я мысленно составлял план действий. Найти все съехавшие семьи, опросить. Поднять архивы о первой жертве. Когда она начала с упоением рассказывать про останки, которые собирали по всему дому, я слегка поморщился. Нет, я не брезгливый, но это уже чересчур.

Клер остановилась почти на полуслове и замолчала. Я посмотрел на нее.

– А дальше? Еще были жертвы?

Клер:

Я опомнилась и продолжила.

– Да, на этом все не закончилось. Когда дом снова с трудом продали в 94-ом, там поселилась новая семья. Прожили десять месяцев, после чего муж был найдем мертвым. Жена заявила, что это была самооборона, суд присяжных ее оправдал. После этого там жили еще три семьи и все съезжали, не прожив и года. Смертей больше не было, но я навела справки: все семьи после этого распались.

Я задумалась. Звучало это все, как фильм ужасов. Я не удержалась и сказала это вслух:

– Прям "Американская история ужасов", первый сезон... Но это ведь жизнь, а не кино! Должно быть логическое объяснение.

Коннор:

– Не все в этом мире имеет логическое объяснение, – задумчиво протянул я, следя за дорогой. Потом опомнился, что пауза длится уже несколько секунд. – Во всяком случае, мы попытаемся его найти, – кажется, прозвучало чересчур бодро. – Я захватил с собой парочку приборов, какие завалялись дома. Многого мы не узнаем, но кое-какие измерения сделаем.

Клер:

– Мне нравится твой оптимизм, – я улыбнулась, но не смогла задержать улыбку. – Сара много для меня значит. Пусть мы были не очень близки с тех пор, как они с Робертом поженились, но она все равно моя подруга. Так что спасибо тебе, что согласился помочь. Я буду тебе должна.

Коннор:

Нет, я сегодня точно доезжусь до ДТП. Просто физически не могу разговаривать с ней и не видеть ее лицо. Кажется, я просто отвык от того, что люди могут быть такими – прямыми, говорить, что думают. Я не выдержал и все-таки покосился на нее. О чем-то думает, глядя вперед. Улыбки нет, серьезна. Интересно, почему у них с Сарой разладилась дружба после замужества последней? Ей не нравится Роберт? Тогда все, что она говорила про дом, может быть просто воплощением ее страхов. Ей не нравится муж подруги, она за нее переживает, а тут и дом удачно подвернулся.

Я перевел взгляд на папку у нее в руках. Нет, в доме определенно что-то есть. Хотя, наверняка, если покопаться, в половине старых домов Америки можно нарыть подходящую историю. Но притягивать факты за уши не в стиле Клер Дэвисон, в этом я убедился еще месяц назад.

Так, Дойл, смотри на дорогу. У тебя впереди два дня, во время которых ты просто обязан будешь смотреть на Клер, не отрывая глаз.

Порадовало ее замечание про долг. Это еще кто кому здесь должен. Я помогаю ей в расследовании, но она спасает меня от скуки. Разве не об этом я мечтал еще за час до ее прихода? Работа вместо отпуска, пусть даже и неофициальная, – это то, что нужно. Способы, правда, сомнительные, но это уже не столь важно. Но раз она сказала, что будет должна, отказываться глупо. К тому же, я уже, кажется, даже знаю, как она его отдаст.

Наконец за очередным поворотом показался нужный нам дом. Я тихо присвистнул. Вот уж не думал, что обычная американская молодая семья может жить в таком дворце. Дом был, мягко говоря, огромен. Три этажа, чердак, наверняка еще и подвал есть. Если где-то и должны водиться призраки, то именно в таких домах.

Клер:

Мы въехали на подъездную дорожку, Дойл заглушил мотор, мы вылезли из машины и сразу попали в руки Сары, которая вышла из-за дома.

– Наконец-то, мы уже заждались! – она подбежала ко мне и обняла. – Как же давно не виделись, я так соскучилась! Роберт там уже за грилем, так что скоро все будет готово.

Она, наконец, заметила Коннора, посмотрела на меня с удивленной улыбкой.

– А это?..

– Да, – я поторопилась их представить, – это Коннор. Коннор, это Сара, моя лучшая школьная подруга.

– Очень приятно, Коннор, – Сара протянула ему руку. – Честно говоря, не ожидала, что вы такой. Была уверена, что вы будете несколько старше.

– Сара! – возмутилась я.

Коннор:

Я несколько растерялся, взглянул на Клер, вспомнил ее личное дело. Ну да, двадцать восемь. Забавные открываются факты.

– Мне тоже очень приятно, – улыбнулся я, пожимая руку Сары и, не выдержав, все-таки спросил: – Обычно те, с кем Клер приезжает на барбекю, несколько старше?

Клер:

– Клер привозит сюда мужчин не так часто, – отмахнулась Сара. – Но я знаю ее со школы и сколько ее помню, ей всегда нравились мужчины постарше. Сильно старше. – Она взяла меня под руку. – Я рада, что у нее прошел этот бзик.

Я закатила глаза. И осторожно посмотрела на Коннора. Он там уже в шоке или еще нет?

Коннор:

Я посмотрел на Клер, потом на Сару, потом снова на Клер. Что ж она ко мне за помощью пришла, сходила бы к Антону, они вроде бы теснее общались, чем со мной. Да и возраст подходящий, зачем шокировать друзей.

Впрочем, это меня не касается. Я здесь по делу, напомнил я сам себе.

– Я тоже рад, – ответил я чуть серьезнее, чем хотел.

Клер:

Я некстати подумала, что Дойлу изображать из себя ревнивого бойфренда удается неожиданно хорошо. Здорово он вжился в роль всего за какой-то час.

– Ладно, спасибо тебе, подруга, – шутливо сказала я Саре, – благодаря тебе мне теперь устроят допрос с пристрастием. Поэтому пойдем, я умираю, хочу есть.

Сара кивнула и повела нас на задний двор, где уже божественно пахло жареным мясом. Процедура знакомства повторилась, нам с Коннором вручили по бутылке пива. Через какое-то время, когда мы обсудили погоду и пробки, Роберт поинтересовался:

– Коннор, а вы чем занимаетесь?

Коннор:

Я неожиданно почувствовал себя не в своей тарелке. Ведь не первый раз работаю под прикрытием, и истории сложнее бывали, и персонажи еще менее знакомы, но я всегда был в себе уверен. А сейчас было странное чувство, что меня не должно здесь быть. Клер смеялась с друзьями, но, как мне кажется, тоже была напряжена несколько сильнее, чем следовало. Впрочем, она же сама сказала, что опыта в таких делах у нее ноль.

Пиво было кстати. Алкоголь поможет чуть расслабиться, но малое содержание спирта не даст мозгу ляпнуть лишнего.

– Я преподаю геофизику в университете, – ответил я. – Даже не представляю, как Клер терпит всех моих студенток.

Я нашел Клер глазами и улыбнулся ей. Как мальчишка, Дойл, честное слово. Получи за "постарше"?

Клер:

– Я не ревнива, – отмахнулась я. – И потом я всегда знаю, как лучше спрятать тело, – я сделала глоток пива.

– Клер всегда встречается с умниками, – рассмеялся Роберт. – А мы люди попроще: я занимаюсь мебелью, например.

Мы еще какое-то время пили и ели. Когда дело дошло до десерта, который в меня уже отказывался влезать, из дома – из открытой двери кухни – внезапно донесся сильный грохот. Потом он повторился. Роберт вскочил, но Сара его удержала.

– Боб, не ходи!

Коннор:

Едва услышав грохот в доме, я тут же вышел из расслабленного состояния и автоматически включился режим кейс-менеджера. В два прыжка преодолев расстояние до двери, влетел в кухню и остановился на пороге.

Шкафчики были открыты, несколько ящиков выдвинуты из ниш, на полу осколки того, что еще недавно было посудой. Все признаки типичного полтергейста. Если бы не одно но.

Клер:

Я вбежала в кухню на две секунды позже Коннора.

– Что это такое?

Коннор:

Я обернулся. Клер. Не из трусливых, тут же про себя отметил мозг еще одну ее черту.

– Похоже на полтергейст, но я не уверен, – ответил я, потом чуть тише добавил: – Зато теперь у нас есть повод поговорить с твоими друзьями об этом.

Клер:

Роберт вбежал в кухню, едва Коннор договорил. За его спиной маячила перепуганная Сара.

– Что за чертовщина? – спросил он, оглядывая осколки.

Коннор:

– Похоже, ваша кошка на славу повеселилась.

Я внимательно вглядывался в лица Роберта и Сары, допуская возможность обычной мистификации с их стороны.

Клер:

– У нас нет кошки. В доме больше никого нет, – растерянно пробормотал Роберт и оглянулся на Сару.

– Я говорила тебе!

– Ой, Сара, перестань!

– Сара, – осторожно позвала я. – Это то, о чем ты мне говорила?

Коннор:

– Так, давайте спокойно и по порядку, – я сказал это чуть громче, чем полагалось, чтобы обратить на себя внимание и прекратить начинающуюся истерику у некоторых. – Что здесь происходит. Сара?

Клер:

– В этом доме что-то есть! – почти плача, закричала моя подруга. – Я постоянно что-то слышу, иногда что-то вижу.

– Сара, перестань! – Роберт посмотрел на Коннора. – Все в порядке, Коннор. Просто у Сары богатая фантазия.

– Настолько богатая? – спросила я, красноречиво оглядывая осколки.

Коннор:

Нужно разделить Сару и Роберта. Вместе они ничего не расскажут. Но как это сделать, мы же "друзья"?

– Клер, дорогая, уведи Сару, ей нужно успокоиться, а мы с Робертом пока все здесь уберем.

Я подошел к Клер, наклонился, как будто целуя в щеку, и сказал на ухо:

– По горячим следам выясни у нее все.

Клер:

– Да, конечно, милый, – громко ответила я, давая Коннору понять, что имею в виду его последнюю просьбу. – Сара, пойдем, давай уберем во дворе. Наверное, уже пора заканчивать наши посиделки.

Мы вместе вернулись на внутренний двор. В дверях кухни я обернулась и посмотрела на Коннора. Он был сосредоточен, но при этом умудрялся выглядеть не как кейс-менеджер, а просто как... неравнодушный сосед.

Коннор:

Клер увела трясущуюся Сару на улицу, а я принялся собирать осколки от разбитой посуды. Роберт приводил в порядок шкафы.

– Сара, кажется, сильно испугалась, – как бы между прочим заметил я. – Часто у вас такое случается?

– Сара всего боится, – раздраженно ответил Роберт. – Как с ума сошла с тех пор, как мы сюда переехали. Все ей что-то чудится.

– Женщины любят преувеличивать, – все тем же будничным тоном сказал я. – Старый дом, постоянно что-то скрипит, трещит. Как геофизик, могу предположить, что и построен он в не очень удачном месте, такое бывает. А им только дай повод испугаться. Клер такая же.

Я собрал все осколки и посмотрел на Дэвида. Кажется, ничего рассказывать он не собирается. Вот бы Доннер сюда, она умеет так разговорить людей, что те и сами не замечают, как выкладывают все. Надеюсь, Сара окажется разговорчивее.

– Да, все так, – Роберт оглянулся. – Хотя этого даже я не понимаю. Но я отсюда не уеду. Знаете, за сколько мы купили этот дом? Да за такие деньги только крохотный коттедж можно купить!

– Что важнее: спокойствие жены или большой дом?

Я вовремя спохватился, что мы вроде как "друзья", я не работе, и такой тон не совсем уместен, и поспешно добавил:

– Может, его цена и была ниже обычной, потому что здесь всегда такое происходит?

– Не знаю я, – Роберт бросил тряпку, которой протирал столешницы, чтобы смахнуть возможные мелкие осколки. – Но я всю жизнь вкалываю как проклятый. Я хочу нормальный дом и нормальную жену. Разве это преступление?

Я молча пожал плечами. Каждый делает свой выбор.

Роберт убрал тряпку, проводил меня в отведенную нам с Клер комнату и ушел, все еще, кажется, раздраженный.

Я принес сумки с вещами из машины и огляделся. Дивана нет, не повезло. Только кровать и кресло. Да уж, если мне в нем и удастся уснуть, еще и не в таких местах спали, то завтра будет болеть абсолютно все. Но не могу же я Клер в него отправить. Да, это ее друзья и ее идея, но она же женщина.

Клер:

– Сара просто в трансе, – сообщила я Дойлу, войдя в комнату. – Пришлось заставить ее выпить успокоительное.

Я наклонилась к сумке и достала пижаму и зубную щетку. Посмотрела на кровать.

– Ничего, если я первая в ванну? И, чур, я сплю слева, у окна.

Коннор:

Я удивленно повернулся к Дэвисон.

– Я посплю в кресле. Не хочу тебя смущать, нам еще работать вместе.

И тут же понял, что сказал глупость. Как-то уж слишком с ней все просто и прямолинейно.

Клер:

– Смущать меня или себя? – со смешком уточнила я. – Коннор, ты смутишь меня, если попытаешься спать здесь, – я с ужасом посмотрела на кресло. – Ты же все равно не уснешь, у тебя будет все болеть завтра. Какой от тебя будет толк? Мы же взрослые люди, а не подростки в пубертате. И я не настолько неотразима, чтобы ты не смог держать себя в руках, – я улыбнулась, надеясь, что убедила его.

Коннор:

Вот сейчас мне действительно стало неловко. Я уже не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким идиотом. Хорошо хоть краснеть разучился еще в школе.

– Если я буду храпеть, разбудишь, – сказал я, и тут же перевел разговор на другую тему. – Вернешься из душа, обсудим вечер. Так сказать, вводное совещание, – я даже улыбнулся.

Клер:

– Вводное совещание в постели с кейс-менеджером, – задумчиво протянула я. Он был такой забавный, что я просто не могла не дразнить его. – Хм, я могу и привыкнуть. Я быстро, – добавила я, скрываясь в ванной.

Коннор:

Захотелось швырнуть в нее подушкой, совсем как заявленному ею подростку в пубертате. Пока она была в душе, я боролся с желанием поддаться соблазну вести себя так же, как она. Хотя бы этот уик-энд. Но понимал, что это невозможно. Через неделю я вернусь на работу, снова стану кейс-менеджером, и нам предстоит вместе работать. Я-то смогу играть свою роль дальше, а она? Вот в этом я был не уверен.

Чтобы отвлечься, разобрал свои вещи, достав со дна сумки несколько захваченных с собой приборов. Много мы с их помощью не узнаем, тут бы Эксон не помешал, но самое банальное, типа радиации и геомагнитного излучения – вполне.

Клер:

Когда я вышла из душа, Дойл сидел в кресле, копаясь в какой-то аппаратуре. Я плюхнулась на кровать, просушивая полотенцем волосы.

– Что это? – полюбопытствовала я.

Коннор:

Я так увлекся, что даже не заметил, как вернулась Клер.

– Несколько завалявшихся дома приборов, – улыбнувшись, ответил я. – Нам же нужно хоть каким-нибудь образом подтвердить слова Сары. У меня уже есть парочка теорий, нужно собрать больше данных. – Я отложил прибор в сторону и посмотрел на Клер. В пижаме, с мокрыми волосами, она была домашней и уютной, и совсем не походила на доктора Дэвисон. – Что тебе рассказала Сара?

Клер:

Я пожала плечами, откладывая в сторону полотенце и берясь за крем для лица и шеи.

– Все то же самое. Что ей страшно, что этот дом ее доконает. Ей все время мерещатся шумы. Она утверждает, что один раз даже видела что-то типа призрака: выпадающую из окна чердака женщину. Думаю, завтра надо будет сходить на чердак. Сара говорит, что все время слышит, как там кто-то ходит. А какие у тебя теории?

Коннор:

– Теорий несколько. Первая. То, что мы видели, очень похоже на типичное проявление полтергейста. Если бы не одно но: полтергейст всегда связан с человеком, а не с местом. И Сара для этого человека подходит идеально – испуганная, немного истеричная особа со слабыми нервами. Но те данные, что ты собрала по дому, говорят, что здесь такое происходило и раньше. И либо это какое-то чудовищное совпадение, либо не полтергейст. Вторая. Это призрак, привидение, называй, как хочешь. Тогда понятно, почему все связано с домом, вне зависимости от того, кто в нем живет. И видения Сары в эту схему укладываются. Только... – я на секунду запнулся, – я не сильно верю в призраков. Третья. Дом стоит в геоаномальной зоне, например, на стыке двух тектонических плит. Здесь могут быть и сильные магнитные поля, из-за чего предметы могут слегка смещаться, и небольшие землетрясения, почти незаметные человеку, и вообще все, что угодно. Но это мы сможем узнать с помощью измерений. И четвертая, для меня пока самая вероятная. Все банально просто – крысы. Дом старый, кто знает, сколько их здесь. Отсюда и звуки, и разбитые тарелки. Тебе какая теория больше нравится?

Клер:

– Я не верю ни в полтергейст, ни в духов, – призналась я. – Твои плиты и крысы звучат правдоподобнее, – я немного помялась, не зная, следует ли задавать свой вопрос, но потом решила, что раз уж мы работаем вместе, то надо делиться всеми подозрениями. – Коннор, что ты думаешь о Роберте? – спросила я, не глядя на него, делая вид, что полностью сосредоточена на нанесении крема на руки.

Коннор:

Переход был таким резким, что я даже растерялся. Мне никогда не удавалось быстро переключаться с одной темы на другую, поэтому ответил, не задумываясь, то, что первым пришло в голову, то, что я бы не сказал ей, если бы было время подумать. Это же муж ее подруги.

– Странный тип. Для него дом и вложенные в него деньги важнее спокойствия жены. И мне не понравилась его фраза "я хочу нормальный дом и нормальную жену". Это при том, что обращаться за помощью он, с твоих слов, не хочет.

Клер:

Его ответ меня обнадежил.

– Как ты думаешь, реально устроить подобную мистификацию для собственной жены? Чтобы свести ее с ума, например?

Коннор:

– Реально, Клер, в этой жизни почти все. Главное, ответить на вопрос – зачем? Зачем ему это? Сара богатая наследница?

Клер:

Я пожала плечами.

– Не такая уж богатая, но поверь мне, их брак был выгоден больше ему, чем ей. И потом, есть еще страховка, которую он получит, если с ней что-то случится. И эта страховка если не окупит ипотеку, то точно сделает ее бремя значительно легче. Что если у него есть другая женщина? И он все это делает, чтобы и от жены избавиться, и денег заработать? Почему он не хочет обращаться за помощью, м? Если бы твоя жена, с который ты всего полтора года, как вместе, начала потихоньку сходить с ума в большом и страшном доме, ты бы что сделал? Ждал, что все само устроится, или попробовал хотя бы нанять психолога?

Коннор:

– Мне тоже кажется это странным, Клер, но есть люди, которые отличаются от тебя и от меня. Которым общественное мнение и деньги важнее, чем здоровье близкого человека. Которые не признают за людьми права на слабость. Вполне возможно, Роберт из таких. Он считает, что все это – просто блажь. Что Саре не хватает его внимания, и она все придумывает. Мне тоже сложно это понять, но я принимаю это как факт.

Я посмотрел на Клер и все-таки задал интересующий меня вопрос.

– А почему ты так его не любишь? Что-то мне подсказывает, что твоя нелюбовь к нему началась раньше того, как они переехали в этот дом. Я прав?

Клер:

Я нахмурилась и снова пожала плечами. Похоже, это становится моим любимым жестом.

– Он неприятный. Он изменил Сару. Превратил ее в скучную домохозяйку. То нельзя, это нельзя... У него есть определенный стереотип того, какой должна быть семья, какой должна быть жена. И он загоняет ее в этот стереотип. Ты знаешь, что он решил – сам решил – когда она должна родить ребенка? Нет, не сейчас, когда он уже вынудил ее отказаться от своей карьеры. Ровно через год, когда он на что-то там накопит. Он... Он заставил сделать ее аборт, Коннор. Ты это тоже можешь принять? Их ребенку должно было бы быть уже полгодика.

Коннор:

Все понятно. Она ревнует свою подругу к ее мужу. Раньше Сара была другой. Наверняка веселой и беззаботной. И Клер было с ней хорошо. А потом она вышла замуж, ее жизнь изменилась, у нее появились другие заботы, она больше не могла столько времени уделять своей старой подруге. Я уже видел это. Видел это на примере своей сестры. Когда она вот так же заявилась ко мне домой среди ночи и рыдала, что у нее совсем не осталось подруг, что все повыходили замуж, стали скучными и неинтересными, ей больше не с кем ходить по барам и обсуждать модные вещи. Правда, через год она вышла замуж сама и уже смеялась, сидя на том же самом месте в моей квартире, что теперь она тоже скучная и неинтересная.

– Клер, – я пересел на кровать и взял ее за руку, чтобы не обидеть своими словами. – Мне кажется, ты немного преувеличиваешь. Если Сара терпит все это, значит, ей есть ради чего. Ведь никто же не запрещает ей уйти от него, так? И если бы ее что-то не устраивало, она бы так и сделала.

Клер:

Чего я не ожидала от Дойла, так это тактильного контакта. Обалдеть можно. Хотя почему-то приятно. А вот то, что он не разделяет моей точки зрения, – это неприятно. Впрочем, что с него взять? Он же тоже мужик и, видимо, искренне верит в то, что они того стоят.

– Может, ты и прав, – я осторожно высвободила руку. – Но я ему не доверяю. Ты просто имей это в виду.

Коннор:

– Я ему тоже не доверяю, но это не повод обвинять его во всех грехах, – кажется, прозвучало слишком резко. – Я добавлю твою теорию пятой в список. Собери доказательства – обсудим. Думаю, с этим ты справишься даже при отсутствии опыта работы "в поле". – Я поднялся. – Если у тебя все, пойду в душ.

Клер:

Вот уж спасибо, сделал одолжение. Я почему-то разозлилась. Не люблю, когда меня не воспринимают всерьез. Хотя, положа руку на сердце, я ведь для того его сюда и притащила, чтобы он посмотрел на ситуацию взглядом профессионала, без груза моих эмоций. Только, видимо, я надеялась, что он все равно увидит то же самое, что и я.

– У меня все.

Коннор:

Она сказала это таким тоном, что я понял: она разозлилась. Это от того, что я не поддержал ее идею о виновности Роберта? Я не отбрасываю эту идею, но и не считаю ее единственно правильной.

Я быстро принял душ, переоделся и вышел из ванной. Клер лежала на своей половине, глядя в потолок. Все еще злится? Погасил свет, аккуратно лег с краю. Да уж, ситуация для меня крайне необычная. Еще никогда не приходилось лежать в одной кровати с привлекательной девушкой и стараться даже не коснуться ее. С чем только жизнь не сталкивает.

– Спокойной ночи, Клер, – сказал я, пытаясь не шевелиться.

Клер:

Когда Коннор вышел из ванной, я как раз рассеяно поглаживала руку, которую он держал, вспоминая, как это было. Было кое-что, что меня очень удивляло и смущало одновременно. Он выключил свет и лег рядом, пожелал мне спокойной ночи. Надо было просто пожелать того же, но я не умела держать в себе вопросы, даже когда следовало бы.

– Коннор? – позвала я и повернулась набок, лицом к нему, подперев голову согнутой в локте рукой. – Можно личный вопрос?

Коннор:

Я повернулся к ней, пытаясь в темноте разглядеть ее лицо.

– Давай.

Клер:

– Сколько тебе лет? – спросила я, глядя в поблескивающие в темноте глаза.

Коннор:

– Тридцать два, – осторожно ответил я, пытаясь понять, к чему она клонит.

Клер:

– Значит, мы действительно почти ровесники. Странно. Мне все время кажется, что ты гораздо старше.

Коннор:

Мне было даже жалко, что в комнате темно, и я не могу видеть ее лицо. Хотя, с другой стороны, тогда она бы тоже видела мое, а этого я бы не хотел. Клер мне нравилась. Пожалуй, даже больше, чем следовало бы. Я прекрасно знал себя, это пройдет через пару недель, возможно даже, через пару дней. Такое бывало не раз и всегда заканчивалось одинаково. Но Клер моя коллега, более того – подчиненная. И в случае чего, работать вместе мы не сможем.

Лучшим выходом из этой двусмысленной ситуации мне показалось обратить все в шутку.

– Как же на вас, женщин, действует слово "профессор", – рассмеялся я.

Клер:

Я улыбнулась в ответ, хотя мне не было смешно. Я смотрела в его глаза и даже в темноте поняла, почему именно он казался мне старше.

– У тебя глаза слишком взрослые, вот в чем дело, – как всегда, что на уме – то и на языке. – Они делают тебя старше.

Коннор:

Номер не прошел. Клер меня не поддержала в попытке перевести все в шутку и закончить этот разговор, пока он не стал слишком опасен.

– Тридцать два не семнадцать, Клер, – все еще улыбаясь, ответил я. – У меня слишком серьезная и порой опасная работа, чтобы продолжать быть ребенком. К тому же, я за всех вас отвечаю. Вот будет у тебя в подчинении когда-нибудь такой Питер Эксон, ты меня поймешь. – Последняя отчаянная попытка не сделать разговор слишком серьезным.

Клер:

Напоминание о том, что он пусть не совсем мой прямой, но все же начальник, немного отрезвило меня. Сразу вспомнилась его отповедь, которую он устроил мне месяц назад в Лондоне на тему флирта на работе. Ну его к черту, сейчас еще решит, что я теперь с ним флиртую.

Я рассмеялась, как до этого смеялся он.

– Понимаю. Ладно, хорошо, что тебе тридцать два, – я снова улеглась на спину, чтобы не смотреть на него. – Будь ты лет на десять старше, я бы рассказала тебе сейчас, какие у тебя красивые глаза. Но ровесники мне не интересны, так что можно спокойно ложиться спать. Спокойной ночи, Коннор.

Я повернулась на другой бок, спиной чувствуя его взгляд. Если он сейчас прикоснется ко мне, если хотя бы попытается, если даже просто будет дышать мне в затылок, я в нем, наверное, сильно разочаруюсь.

Коннор:

Чертовски умеет чувствовать ситуацию, снова зафиксировал мозг. Интересно, а недостатки у доктора Дэвисон есть?

– Спокойной ночи, – повторил я, отворачиваясь от нее.

Да уж, если в такой позе я умудрюсь уснуть и не свалиться с кровати, это будет чудо. Хотя, в Академии, да и потом, на флоте, порой приходилось спать и не так, и ничего, даже отдохнуть умудрялись. Не так много времени с тех пор прошло, чтобы я все забыл. Я закрыл глаза, стараясь представить себя на узкой кровати в каюте. И если бы не дыхание Клер за моей спиной, мне бы, пожалуй, это удалось.

Клер:

Он не дышал мне в затылок и уж тем более не попытался ко мне прикоснуться. Внезапно я поняла, что разочарована еще больше.

***

Я возвращалась из мира грез медленно, и возвращение это было неожиданно приятным. Ровно до тех пор, пока я не вспомнила, где и с кем заснула. При других обстоятельствах чужое дыхание где-то рядом с моим ухом и рука, лежащая на мне, означали бы хорошо проведенную ночь. Я приоткрыла один глаз. Черт, и как так вышло? Похоже, нас не спасло то, что мы засыпали каждый на своем краю постели: во сне мы все равно скатились к центру. Так что на ухо мне сопел Дойл и это его рука лежала на мне. А на нем – моя нога. Интересно, у меня есть хоть полшанса вывернуться так, чтобы его не разбудить? Его ведь точно удар хватит.

Я осторожно пошевелилась.

Коннор:

Поскольку засыпал я "в каюте корабля", проснуться от того, что кто-то пытается выбраться из-под моей руки, было, по меньшей мере, неожиданно. Я приоткрыл глаза. И тут же увидел совсем рядом лицо Клер. Она неловко улыбалась. Сама виновата, я хотел спать в кресле.

– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, сказал я, и только тут заметил, что моя рука лежит прямо на ней, однако убирать не стал. – Как спалось?

Клер:

– Мммм, судя по всему, отлично, – я красноречиво скосила глаза на наши переплетенные тела. – Наверное, мне снилось что-то очень приятное.

Хвала всем богам, кажется, он не в панике. И, может, даже не очень-то против. И почему я тогда чувствую себя, как провинившаяся школьница?

Коннор:

Я прислушался к звукам в доме. Абсолютная тишина. Взглянул на часы (для этого все-таки пришлось убрать с нее руку) – семь утра.

– Не знаю как ты, а я в такую рань в субботу, да еще и в гостях, вставать не привык. Так что ты себе как хочешь, а я еще подремлю.

Я вернул руку на прежнее место и демонстративно закрыл глаза. Изображать из себя кейс-менеджера больше не хотелось. Все обещания, данные себе вчера, были просто забыты. Один уик-энд.

Клер:

Я даже дар речи потеряла от такой наглости. И кто мне там читал лекции о морали и нравственности? Что это он себе удумал? Куда делся кейс-менеджер профессор Дойл? Кто этот человек и чего он от меня хочет?

Пока мои мысли в панике метались по черепной коробке, я обратила внимание на чуть приподнятые уголки его губ. Это что, улыбка? Прислушалась к дыханию: ни черта он не спит.

Я прищурилась. Так, ладно, Дойл, один-один. Это видимо был его ответ на "вводное совещание в постели с кейс-менеджером". Что ж, отлично. Посмотрим, что ты будешь делать дальше.

– Действительно, куда торопиться? Спи, я тоже еще не выспалась.

Я повернулась в его объятиях, прижалась к нему спиной и накрыла сверху руку, лежавшую на мне.

Коннор:

Я не мог понять, Клер действительно совершенно не волнует, что она лежит в моих объятиях, совершенно чужого, по сути, человека? Кто-то должен быть более благоразумным и закончить это, но, черт побери, сегодня это буду точно не я.

Я сильнее прижал ее к себе и попытался уснуть. В конце концов, у меня отпуск или как? И вовсе не моя идея была провести его тут. Возвращаться к расследованию, пусть даже и неофициальному, пока не хотелось.

Клер:

Я была уверена, что он сдаст назад. Не сдал. Странно. Он странный. Где-то там, в голове, шевельнулась мысль про Дэвида, но я ее отогнала. Я же ничего такого не делаю. Такого, что принято считать изменой.

Конечно, спать я решительно больше не могла. Кровь стучала в висках, и мне едва удавалось контролировать дыхание, чтобы не быть похожей на человека, пробежавшего стометровку. Не то чтобы я никогда не оказывалась в объятиях малознакомого мужчины. Но сейчас все было иначе. Мы не были случайными любовниками, мы вообще не были любовниками, даже не планировали ими стать. У нас работа, субординация и все такое. Мы покинем этот дом завтра, и все станет как раньше. Эти роли больше будут не наши, мы вернемся к прежним. От осознания всего этого было щекотно в животе.

– А ты забавный, Дойл, – тихо сказала я вслух, только сейчас понимая, что все это время, пока думала, я рассеяно поглаживала его пальцы, которые лежали под моими. Я надеялась, что он уже снова уснул и не услышит меня. Так было проще говорить. Опять же, странно: мне всегда было просто говорить. Сложно было не говорить. С ним почему-то сложно все. – Совсем не такой, каким я тебя себе представляла с чужих слов.

Коннор:

Конечно же, я не спал. Просто нереально было уснуть, когда она легкими, едва ощутимыми движениями, гладила мою руку.

– И что ты уже про меня надумала с чужих слов? – шепотом спросил я, чтобы сильно не пугать ее, если она рассчитывала, что я уже сплю.

Клер:

Ну, конечно, еще бы он спал. Сам, наверное, теперь не знает, как выпутаться из этой ситуации. Нет, дорогой, я тебе помогать не буду. Не знаю, куда нас это заведет. Даже если просто переспим между делом. Это будет тоже странно. Он совсем не мой тип.

– Что ты долбанный робот и зануда, – я улыбнулась. – Ходячий цитатник инструкций и правил техники безопасности. Строгий и серьезный.

Коннор:

– Хм, кажется, я даже знаю, кто и что именно тебе говорил, – усмехнулся я. – И что из этого показалось тебе неправдой? Я еще не процитировал тебе всю технику безопасности? Или мало занудничал?

Клер:

– Просто ты совсем другой, – я улыбнулась. – Только не спрашивай, какой. Не будь занудой.

Я хотела сказать что-то еще. Черт, да уже готова была снова повернуться к нему лицом и посмотреть, что будет, как далеко он готов зайти, пытаясь победить в этой странной игре. Но в этот момент нас совершенно беспардонно прервали: где-то в доме раздался такой громкий грохот, что я испуганно вскочила.

– Это еще что?

Коннор:

Если бы я прямо в этот момент нашел того, кто устроил весь этот грохот, убил бы собственными руками, честно.

Я вскочил вслед за Клер.

– Что-то упало. Что-то тяжелое, кажется, выше нас. Вероятно, на третьем этаже.

Не дожидаясь ее ответа, я выскочил из комнаты и взлетел по лестнице на третий этаж. Прямо посреди коридора на полу лежал тяжелый дубовый шкаф. Одна дверца была отломана, вероятно, от удара, и все содержимое – куча старых книг – валялись рядом. Я быстро оглянулся. Нигде никого. Все двери закрыты. Прошло едва ли больше минуты после грохота, вряд ли кто-то успел бы незаметно уйти. Разве что спрятался в одной из комнат, но самовольно вламываться в них, без разрешения хозяев, я все-таки не рискнул.

Клер:

Надо же, какой резвый. Он что, летает? Я догнала Коннора, по пути столкнувшись с Робертом и Сарой. Дойл осматривал рухнувший шкаф. Ну и как он упал?

– Что тут происходит? – спросил Роберт.

Коннор:

– Самому интересно, – не отрываясь от исследования шкафа, ответил я. – Посмотрите-ка сюда. – Я подозвал Роберта и Клер и указал на заднюю стенку. В самом низу были едва заметные царапины.

Клер:

– И что это? – спросила я.

– Похоже, что кто-то применял тут силу. Чем-то металлическим, отсюда и царапины, – пояснил мне Роберт.

Я вопросительно посмотрела на Дойла, чтобы он подтвердил или опроверг.

Коннор:

– Он прав, Клер, – кивнул я, видя, что она ждет моего подтверждения. – Похоже на лом или что-то такое. Шкаф тяжеленный, без упора его не перевернуть. – Роберт, в вашем доме точно больше никто не живет? Это сделал явно человек.

Клер:

– Ну я... – Роберт растерялся. – Я бы, наверное, заметил, если бы здесь кто-то был.

Я с сомнением оглядела коридор, умножила его на три этажа и подвал с чердаком.

– Не так уж сложно тут спрятаться, – заметила я. – Правда, без ведома хозяев это, конечно, нелегко, – я сверлила его взглядом, но он мой намек явно не понял.

– Это никогда не кончится, – пробормотала Сара. Она даже не подошла к шкафу и, наверное, не слышала нашей беседы. Она повернулась и пошла прочь.

– Ты куда? – окликнула ее я.

– Ставить кофе, – бесцветным голосом ответила она. – Раз уж встали, надо позавтракать.

И мой желудок, как ни странно, был полностью с ней согласен.

Коннор:

Я совершенно забыл о Саре, даже не заметил, что она тоже была здесь. Когда она и Клер удалились на кухню, я подошел к Роберту.

– Роберт, если вам дорого спокойствие вашей жены, вам нужно разобраться, что здесь происходит, – сказал я. – Это сделал человек. Не призрак, не полтергейст. И вы должны найти его. Начните с камер и датчиков движения.

Я сверлил его взглядом, одновременно следя за реакцией. Если Клер права, и он имеет к этому какое-то отношение, он ни за что со мной не согласится.

– Я позвоню приятелю своему, – сказал Роберт, задумчиво глядя на шкаф. – Он занимается установкой охранных систем. Может, удастся договориться о скидке.

Я раздумывал, не предложить ли ему помощь Управления, но не стал. Во-первых, я же вроде как преподаватель геофизики в Университете, а не кейс-менеджер некоей загадочной организации. А во-вторых, здесь явно имеется логическое объяснение, никакого феномена. Это скорее дело полиции, нежели Управления.

Мы спустились в столовую. За завтраком Клер болтала без умолку, пытаясь, по-видимому, расшевелить Сару, но та была слишком напугана. Роберт тоже о чем-то думал. Надеюсь, все-таки об охранной системе. Я же пытался придумать варианты. Полтергейст и привидения можно отметать. Геопатогенную зону, скорее всего, тоже, но пару замеров надо все-таки сделать. Главное, придумать как. Неплохо было бы выслать всех из дома и спокойно обследовать его. Но как это сделать, я пока не представлял. Остается еще мистификация. Утром и Сара, и Роберт были еще заспанными, в пижамах. Но кто мешал тому же Роберту подговорить сообщника? Дом большой, Клер права, здесь можно спрятаться где угодно.

А что если... это не Роберт, а Сара? Конечно, мотивов у нее вроде бы нет, но чем черт не шутит? А весь ее испуг может быть не более чем просто талантливой игрой. Нужно осторожно вызнать у Клер подробности о ее подружке. В открытую говорить не имеет смысла, Клер тут же бросится ее защищать и валить все на Роберта.

В очередной раз окинув взглядом всех присутствующих, я остановился на Клер. Сегодняшнее утро было странным. И кто знает, чем бы оно закончилось, если бы не шкаф. Я понимал, что это глупо и неправильно, более того, совершенно недопустимо, но ничего не мог с собой сделать. Она мне нравится, пора себе в этом признаться. Не хватало еще только действительно увлечься. Во-первых, у нее есть какой-то там Дэвид, а во-вторых, служебный роман – это худшее, что может быть в карьере кейс-менеджера Управления.

Огромным усилием воли я все-таки отвел от нее взгляд и уставился в тарелку.

Клер:

За завтраком Коннор был молчалив. Я пару раз ловила на себе его взгляд и надеялась, что он теперь серьезнее относится к моей версии насчет Роберта. Когда он встал и попрощался с хозяевами, я быстро последовала за ним. Поравнявшись с ним на лестнице, я громким шепотом спросила:

– И какой теперь в списке идет версия с мистификацией от Роберта?

Коннор:

Язва. Самая настоящая.

– Как ты смотришь на прогулку? Обсудим твою версию наедине. Заодно проверим и мои теории.

Клер:

– Хорошо, – быстро согласилась я.

Мы поднялись в комнату, оделись для прогулки, Коннор взял свои приборы и рассовал их по карманам куртки. И мы снова спустились вниз. Роберт к тому времени ушел к себе в кабинет, а Сара прибиралась после завтрака. Я сказала ей, что мы решили прогуляться, она рассеяно кивнула. Не уверена, что она вообще меня слышала.

Мы вышли на улицу. Дождя не было, но в воздухе висела какая-то мокрая пыль, от которой мои волосы всегда становятся буйными. Я решила не придавать этому значения. Уж если я могу так спокойно себя вести после утренних шалостей в постели, то и бардак на голове как-нибудь переживу. Странно, что он так спокоен. Впрочем, я уже поняла, что представляла его себе совсем неправильно.

– Итак? – спросила я, когда мы отошли достаточно далеко от выхода из кухни, чтобы никто не мог нас слышать.

Коннор:

– Итак, дело ясное, что дело темное. Очень похоже на мистификацию, но вот в том, что это дело рук Роберта, я не совсем уверен. С утра он выглядел вполне естественно, разве что он настолько хороший актер.

Я оглянулся. Из дома нас вряд ли можно услышать, а вот увидеть – запросто. Если мы будем тут просто стоять и говорить, это не очень-то похоже на романтическую прогулку, а для друзей Клер все должно выглядеть именно так. Я взял ее за руку, чуть наклонил к ней голову, чтобы это напоминало беседу двух влюбленных, и мы медленно побрели по тропинке, понемногу удаляясь от дома.

– Клер, почему Сара вышла замуж за Роберта? Он его так сильно любит? Я ведь так понял, что она от многого отказалась ради него, ты что-то там говорила про карьеру...

Клер:

Забавно, что он запомнил только про карьеру. И что у него за пунктик с держанием за руку? Потом до меня дошло, что он просто продолжает играть роль на случай, если кто-то будет наблюдать за нами из дома. М-да, вся эта "работа под прикрытием" оказалась немного сложнее, чем я думала.

– Ну как же... Любовь навеки, мы две половины одного целого, мне без него солнце не светит, и вообще я умру... Просто в какой-то момент все, чего она хотела до этого, стало для нее неважно. Не знаю, наверное, да, это и есть любовь... Если не Роберт, то кто еще может устраивать эту мистификацию?

Коннор:

– А как насчет самой Сары? – Я остановился и посмотрел на Клер. Вообще, я даже сам себе не мог ответить на вопрос, зачем Саре это могло понадобиться, но я ведь ее почти не знаю. – Если абстрагироваться от того, что она твоя лучшая подруга и все такое. У Сары может быть какой-то интерес в этой мистификации?

Клер:

– Нет, не может, – ответила я быстро. Наверное, слишком быстро, судя по тому, как он на меня посмотрел. Я попыталась абстрагироваться, но ответ был тот же. – Не может, Коннор. Я ее знаю. Я ее знаю почти всю жизнь.

Коннор:

Кажется, про Сару я спросил слишком рано. Клер разозлилась и теперь уже точно ничего не скажет, даже если и придет что-то на ум. Никому не нравится признавать, что человек, которому ты веришь, способен на обман.

– Если вы так хорошо знакомы, расскажи мне о ней, может, я тоже ей поверю, а то пока не могу отбросить и эту версию, – довольно хмуро заметил я, доставая из карманов приборы. Несколько природных признаков я уже заметил, осталось подтвердить геопатогенную зону физическим методом.

Клер:

Я даже немного растерялась. Что ему рассказать про Сару? Она хороший человек, я никогда не ловила ее на лжи, даже на незначительной. Она по уши влюблена, поэтому ей просто незачем разыгрывать все это.

Я смотрела, как он возится с приборами, спокойный и невозмутимый. Ну да, долбанный робот, не так уже неправы были те, кто мне о нем рассказывал. Но если задуматься, это ведь его работа: оставаться беспристрастным. Не верить эмоциям, не поддаваться им. И как он справляется? Это ведь так сложно. Почему-то эта мысль меня успокоила, и я уже без прежнего возмущения сказала:

– Я не знаю, что тебе рассказать, – признала я. – Кроме того, что Сара хороший человек. По крайней мере, за двадцать лет, что я ее знаю, она ни разу не сделала ничего плохого.

Коннор:

Я уже почти не слушал Клер, понимая, что ничего важного она мне не расскажет, целиком увлекся показаниями приборов. Поняв, что Клер уже давно молчит, и я не перебью ее, я сказал:

– Видишь вон то дерево, – я указал на ближайшее к нам дерево, ствол которого был разделен на две части, – такая аномалия называется дихотомией. Это первый признак геопатогенной зоны. Есть и еще несколько признаков, не буду тебя загружать. Датчики показывают небольшое отклонение магнитного поля, само по себе это не является указанием на аномалию, но вкупе с природой можно смело сказать, что дом стоит не в самом лучшем месте.

Я посмотрел на Клер и вдруг почувствовал себя Эксоном. Улыбнулся ей.

– Извини. Короче, я бы свой дом здесь не построил, но эти аномалии шкаф с книгами перевернуть не могут, здесь что-то другое. Пойдем, отнесу приборы в машину, здесь ими мы больше ничего не измерим.

Клер:

Слова Коннора мне почти ничего не сказали. Все-таки мое дело – мертвые, мне они говорят больше, чем живые. Единственное, что я поняла: приборы не обнаружили ничего, что могло бы стать причиной подобных событий.

Мы пошли к машине, я лихорадочно соображала, что же делать теперь. Если у нас остается приоритетной версия с мистификацией, то надо найти улики. С этим мне было проще: до Управления я работала на полицию.

– Надо как-то осмотреть дом сверху донизу. Если есть сообщник, – я намеренно не стала уточнять, у кого – пусть каждый из нас остается при своем мнении, – то он должен где-то прятаться. Лично я хотела бы посмотреть чердак: Сара говорит, что видела там призрак, и слышит шумы, доносящиеся оттуда. Если это как-то подстроено, то могли остаться следы. Я могу взять Сару с собой, чтобы ты мог осмотреть другие места. С Робертом сложнее. Я не знаю, как его отвлечь.

Коннор:

Я положил приборы в машину и задумался, забыв даже дверь закрыть.

– Роберт вроде как ушел в свой кабинет. Если осматривать дом осторожно и тихо, он может ничего и не заметить. В крайнем случае, всегда можно придумать, что ищу тебя. Как тебе такая идея?

Я, наконец, сообразил, что так и стою возле машины. Захлопнул дверь и повернулся к Клер.

Клер:

– Или сказать, что я тебя бросила на произвол судьбы, уединившись с Сарой, поэтому ты не знаешь, чем себя развлечь, – я улыбнулась Дойлу. Когда он не обвинял мою подругу в мистификации, он снова казался мне приятным. Снова захотелось его как-то подразнить, но в голову ничего не приходило. Поэтому я просто стояла и улыбалась, как идиотка, ежась от холода, сырости и ветра, гадая заодно, во что превратились мои волосы на такой погоде.

Коннор:

Клер снова улыбалась и язвила. Видимо, злость полностью прошла. Мне опять расхотелось быть кейс-менеджером рядом с ней. Я посмотрел на дом. Нас ведь могут видеть? Вполне. Значит, я просто играю свою роль влюбленного в Клер человека, не более.

– Ты замерзла? Дрожишь как осиновый лист, – я протянул руку и заправил ей за ухо непослушную прядь волос. – Пойдем в дом. Сначала чашка горячего кофе, а потом расследование, хорошо? – Обнял ее за плечи, и мы вместе пошли к дому.

Это не просто роль, нечего себя обманывать.

Клер:

Проявленная забота и то, как он обнял меня за плечи, – все это было неожиданно приятно. Неправильно приятно. Ох, Клер, доиграешься ты с этим прикрытием. Никак не могу понять, где он играет, где он шутит и где он настоящий. Странно, что на меня это так влияет. Мне не нравятся такие мужчины. Они никогда мне не нравились. Но надо же отыгрывать роль до конца? Я тоже обняла его за талию, и в дом мы вошли как настоящая пара конфетно-букетного периода.

Коннор не обманул: сначала он сварил мне и себе кофе, который мы выпили в молчании, которое было только совсем чуть-чуть неловким. Черт бы побрал этот шкаф: неужели нельзя было опрокинуть его хотя бы на пятнадцать минут позже?

– Пойду, поищу Сару, – в конце концов, сказала я, когда кофе был выпит. – А ты начни с подвала. Если бы я кого-то прятала в доме, то прятала бы именно там.

Коннор:

По правде сказать, после холодной улицы и чашки горячего кофе, никуда идти мне не хотелось. Я бы с удовольствием забрался в кресло где-нибудь напротив камина, взял бы книжку и просидел так до самого вечера. Это было странно. Я любил свою работу. И никогда не хотел променять ее на вечер в уютном кресле. Еще более странным было то, что в этой идеальной картинке – кресло, книга, камин – где-то рядом непременно должна была быть Клер.

Встряхнув головой, отгоняя видения, я спустился в подвал, стараясь издавать как можно меньше шума. Плотно закрыл за собой дверь, чтобы свет не пробивался наружу, и щелкнул выключателем.

Подвал был огромен. По обе стороны от длинного коридора находились двери. Я медленно шел по коридору, заглядывая в каждое помещение. Ничего необычного. Некоторые были пусты, в других стояли старые вещи типа комодов и стульев. Все было покрыто ровным слоем пыли. Пожалуй, я был первым человеком за последнее время, который заходил сюда.

В самом конце коридора одна дверь оказалось запертой. Я с минуту дергал за ручку, пытаясь открыть ее. Дверь не выглядела слишком уж массивной, пожалуй, если хорошенечко дать по ней плечом, она откроется, но я не рискнул. Шум будет, пожалуй, тот еще.

Я выбрался из подвала, отряхнулся от пыли и поднялся на второй этаж. Клер еще не вернулась.

Клер:

Сару я нашла в библиотеке: она пыталась бороться с пылью. Она всегда берется за уборку, когда не находит себе места. В этом я ее никогда не понимала. Мой любимый способ борьбы со стрессом: забраться в кресло на небольшой террасе в моей квартире с бутылкой вина и сигаретами и созерцать город или закат.

Я предложила ей показать мне чердак. Она не пришла в восторг от этой идеи, но все же показала, как туда выбраться.

– Только к окну не подходи, – предупредила она меня, оставаясь рядом со входом. – Оттуда выпало уже достаточно людей.

– Всего-то двое, – отмахнулась я, поскольку интерес для меня представляло именно окно. Как-то ведь кто-то заставил Сару поверить в то, что она видела, как оттуда падает человек? Это должен быть какой-то оптический трюк. Я не знала, что именно ищу, но была уверена, что пойму, когда найду. – А почему окно открыто? – поинтересовалась я, подходя ближе и оглядываясь на Сару через плечо: она все еще топталась у входа.

– Оно всегда открыто, – бесцветным голосом ответила моя подруга. – Сколько я его ни закрывала, оно потом все равно открыто. Поэтому я перестала к нему подходить.

Я кивнула. Это не так сложно организовать, если ходить и открывать его.

Подойдя к окну, я принялась осматривать раму и подоконник. На первый взгляд, ничего необычного. Я чуть наклонилась вперед, чтобы осмотреть карниз. Зря я это сделала. Я поняла, насколько зря, когда ощутила сильный толчок в спину. Настолько сильный, что удержать равновесие не получилось.

Мир опрокинулся и перевернулся. Я явственно разглядела пару картин из своей жизни, которые начали проноситься перед глазами. Каким образом мне удалось зацепиться одной рукой, я не поняла, но зато мне было понятно, что на одной руке я свой вес долго не удержу.

Кажется, я кричала. Или это кричала Сара? Она звала на помощь и протягивала ко мне руки. Ей удалось схватить меня обеими руками за вторую руку, но вытащить меня у нее не было и полшанса. Мои пальцы в любой момент готовы были разжаться.

Так страшно мне давно не было. Да что уж там! Еще никогда не было.

Коннор:

Я едва успел зайти в нашу комнату, как где-то сверху раздался крик. Кричала, кажется, Клер, но к ней тут же присоединился голос Сары. Я даже не помню, как взлетел по лестнице на чердак. Сара стояла возле окна в какой-то странной позе, Клер нигде не было. Я подбежал к Саре, и ее поза тут же стала понятной. Она держала висящую за окном Клер.

Я схватил Клер за руку, подтянул чуть выше, второй рукой мертвой хваткой вцепился ей в плечо. Это только в фильмах вытянуть человека легко и просто, на самом же деле сделать это крайне тяжело.

– Клер, упрись ногами в стену и подтянись, – почти не разжимая челюстей от напряжения, сказал я. – Только не паникуй, я тебя не отпущу.

Клер перестала барахтаться, и буквально через полминуты я подтянул ее до подоконника. Обхватил ее за талию и перекинул через подоконник, кажется, изрядно протянув боком по кирпичной стене. Ничего, главное жива. Поставил ее на ноги рядом с собой, но из объятий не выпустил, а то еще грохнется от перенапряжения.

– Порядок?

Клер:

Да какой нахрен порядок, хотелось закричать мне, я чуть не грохнулась метров с десяти! Или сколько там... Но ничего закричать я не могла: горло перехватило, зубы стучали, ноги дрожали и я даже не чувствовала пока еще боли от всех этих упражнений. Поэтому я просто молча вцепилась в Дойла мертвой хваткой, уткнувшись лицом ему в плечо, обнимая за шею. Он же тут типа как мой парень? Вот пусть и утешает, пока я не решу, реветь мне от страха или нет.

Я слышала, как где-то сзади причитает Сара о том, что она меня предупреждала. Откуда-то появился Роберт и бросился успокаивать ее. А мне было все равно. Я держалась за Дойла, как за спасательный круг, думая почему-то о том, что у него самый потрясающий лосьон после бритья, какой мне встречался у мужчин. Стресс, что тут скажешь?

Коннор:

Мне казалось, что я не отпущу ее уже никогда. По крайней мере, не в ближайшее время. Только сейчас я понял, что если бы она все-таки упала, ничем хорошим это не закончилось бы. И только сейчас я, пожалуй, действительно испугался за нее.

– Все нормально, – тихо сказал я скорее даже себе, чем ей, а потом наклонился и легонько поцеловал ее. Это был даже не поцелуй, скорее так, просто коснулся губами ее губ. В конце концов, на нас же смотрят ее друзья, а я бы должен переживать за нее как за любимую девушку.

Клер:

Почему-то я сразу пришла в себя. Наверное, спокойствие передается от человека к человеку как-то так. Дрожь прошла, спазм отпустил горло, ноги перестали подкашиваться. Появилась боль. Кажется, я содрала себе бок. Да и пару мышц наверняка потянула.

Интересно, это все еще роль?

Я погладила его по щеке и благодарно посмотрела в глаза.

– Спасибо, – почти прошептала я.

Коннор:

Поняв, что Клер успокоилась, перестала истерить и снова обрела способность ясно мыслить, я извинился перед Сарой и Робертом, сказал, что Клер, вероятно, стоит немного отдохнуть, и отвел ее в спальню. Заперев за собой дверь, обернулся к ней. Здесь, за закрытыми дверями, можно было больше не играть никаких ролей.

– Рассказывай, что произошло?

Клер:

– Я не знаю, – честно призналась я. Порылась в сумочке, нашла сигареты, открыла окно и закурила. Мне показалось, что Дойл недовольно посмотрел на меня, но я сделала лицо кирпичом, дескать, даже не начинай. – Меня что-то толкнуло.

Коннор:

Да уж, свидетель из Дэвисон аховый. Придется выяснять все подробности наводящими вопросами. Мне стоило больших усилий не сделать ей замечания по поводу сигарет, но я все-таки сдержался. Это ее личное дело, я ей никто. Месяц назад она мне шикарно все объяснила.

– Давай по порядку. Вы с Сарой поднялись на чердак. Дальше? Что делала ты? Сара? Кто и зачем тебя толкнул?

Клер:

– Мы поднялись на чердак, – послушно начала рассказывать я. – Я хотела осмотреть окно: понять, как Сару заставили поверить в то, что она видит, как из него кто-то падает. Окно было открыто. Сара сказала, что оно всегда само открывается, попросила меня не подходить близко. Она сама осталась у входа. Сначала я осматривала раму, но ничего не нашла, поэтому нагнулась чуть вперед, чтобы осмотреть карниз... И тогда кто-то... что-то так сильно толкнуло меня в спину, что я не устояла.

Я прикрыла глаза, по телу пробежала волна мурашек.

Коннор:

– Сара точно стояла у двери? – спросил я. – Может, ты просто не услышала, как она подошла? – Заметив, как исказилось лицо Клер, я поспешно добавил: – Клер, я ни в чем не обвиняю твою подругу, но когда на чердаке находятся двое и один падает из окна, логично предположить, что к этому, скорее всего, имеет отношение второй. Подумай, не могла ли Сара незаметно подойти к тебе? Когда ты упала, как быстро она оказалась возле тебя? От двери до окна приличное расстояние.

Клер:

Я промолчала. Моя логика боролась во мне с моими же эмоциями. Эмоции просто вопили, что Сара не могла пытаться меня убить. Логика требовала согласиться с Дойлом. Действительно, кроме нас на чердаке больше никого не было. Но Сара стояла далеко. Она не могла подойти незаметно, у нее просто не хватило бы сил так меня толкнуть.

– Она ведь держала меня, – сказала я, не глядя на Коннора. – Пока ты не пришел. Какой смысл? И потом, она весит меньше меня. И она стояла у двери.

Кажется, эмоции победили.

– Зачем ей меня толкать, Дойл? Зачем?

Коннор:

Кажется, Клер уже почти поверила в то, что это могла сделать Сара. И я только сейчас подумал, что для нее это может быть тяжело. Что она не верила в это раньше не потому, что не хотела, а потому, что знала, что это причинит ей боль.

Я в очередной раз подумал, что я, похоже, ущербный человек. У меня нет друзей и мне сложно было заранее представить, что для Клер тяжело будет принять правду о подруге. И только тон ее последних слов заставил меня это понять. Она уже готова была согласиться с моими доводами, но все еще надеялась, что я найду логичное объяснение всему произошедшему. И что объяснением этим будет не Сара.

– Я не знаю, Клер, – тихо сказал я. – Но мы с этим разберемся. Я тоже надеюсь, что это не она, но мы не можем сбрасывать со счетов эту версию, как бы ни было это тяжело. Ладно, давай представим, что это не Сара. Кто тогда? Что ты слышала перед тем, как упасть? Быть может, шаги, шорох? Как именно тебя толкнули? Ты чувствовала чьи-то руки? Что это было? Постарайся сосредоточиться, важна каждая мелочь.

Надо будет расспросить Сару, быть может, она что-то видела, отметил я сам про себя.

Клер:

Я задумалась. Ничего я не слышала. Или не помню. Я была слишком увлечена своими изысканиями, чтобы обращать внимание на что-то. Да и вообще, я так испугалась, что даже если бы что-то и слышала, уже бы забыла.

Я расстроено выбросила окурок прямо в окно, потом пожалела: Сара мне за окурки под окнами спасибо не скажет.

– Не знаю я, Дойл. Ничего не знаю. Извини, проку от меня мало. Сначала я была сосредоточена на другом, потом испугалась до смерти.

Я неудачно пошевелилась и охнула от боли в боку. Приподняв водолазку, увидела, что бок у меня прилично содран, хоть и без крови, кожа вокруг него уже начала синеть.

– Вот дерьмо, – выдохнула я. – Надо было лед приложить.

Коннор:

Да уж, проку от нее точно мало. Одна надежда, что Сара что-то видела. Если только это не она сама столкнула Клер. Тогда насочиняет всяких небылиц с три короба. То есть, ее словам тоже верить нельзя. А ведь Дэвисон казалась мне такой трезвомыслящей. Видимо, когда дело касается собственной жизни, даже такие, как она, теряются. Ладно, пусть сначала успокоится, потом попробую выяснить у нее детали еще раз.

Она подняла свитер, и я увидел огромный синяк. Да уж, хорош спасатель. Конечно, содранный бок не самая большая плата за жизнь, но я все равно почувствовал себя виноватым.

– Сядь, я принесу лед, – неловко сказал я, выходя из комнаты.

Ни в коридоре, ни на кухне никого не было. В морозильнике я нашел контейнер со льдом, вытряхнул несколько кусков прямо в полотенце и вернулся в спальню. Клер стояла возле зеркала, рассматривая свой синяк.

– Возьми лед, – сказал я, но вместо того, чтобы протянуть ей полотенце, зачем-то подошел и сам приложил его к синяку. Клер охнула и зашипела. – Извини...

Клер:

– Да нет, все в порядке, – успокоила его я, накрыв его руку своей. Естественно просто чтобы перехватить полотенце со льдом. – Если бы не ты, все закончилось гораздо хуже. Я, конечно, хочу помочь Саре, но честно говоря, я не готова к тому, чтобы меня соскребали с земли... Наверное, я не гожусь для оперативной работы. Надо было остаться в лаборатории и просто продолжать делать вскрытия и анализы.

Коннор:

– Глупости, с каждым может случиться, – я ободряюще улыбнулся. – Надо поговорить с Сарой, может, она что-то видела. А еще в подвале я нашел всего одну запертую комнату. Во всех остальных ничего интересного. Хочу посмотреть, что там. Вряд ли что-то интересное, но вдруг? Ты хочешь отдохнуть или поможешь мне?

Клер:

– Вообще-то я хотела проверить кое-что, так что мне надо сделать только один звонок, а потом к твоим услугам. Что я могу сделать?

Коннор:

– Хочу, чтобы ты поговорила со мной с Сарой. Боюсь, со мной она будет не так откровенна. Если, конечно, она не имеет к произошедшему никакого отношения. Если имеет, в любом случае солжет. Так что делай свой звонок, и пойдем к Саре. Нужно только, чтобы она была одна, без Роберта.

Я вдруг подумал, что Клер собирается звонить этому... как его... Дэвиду? Она же вроде как на работе.

– Мне выйти или звонок не секретный? – спросил я. Было почему-то неприятно. Я что, ревную? Еще не хватало.

Клер:

– Не то чтобы секретный, просто немного личный, – зачем-то соврала я, снова разглядывая свой бок. Теперь он был не только болезненный, но еще холодный и мокрый. – Поэтому если тебе не трудно, подожди меня внизу, ладно?

Конор:

Я молча поднялся и вышел. Значит, все-таки Дэвид. Стараясь не копаться глубоко в своих мыслях, спустился вниз, в гостиную, нашел какой-то журнал и принялся бездумно его листать, даже не замечая, что там написано.

От "чтения" отвлек голос Сары. Черт, даже не заметил, как она пришла.

– Я собираюсь выпить кофе, вам сделать? – спросила она, изображая радушную хозяйку, хотя мне показалось, что она была бы рада, если бы мы с Клер исчезли.

– Да, было бы не плохо, – согласился я. – Клер сейчас спустится, и мы с удовольствием выпьем кофе. А где Роберт?

– Уехал, – Сара пожала плечами. – Что-то насчет системы слежения. – Она повернулась и ушла на кухню.

Что ж, это мне и надо, Сара одна, отличное время все выяснить. Через пару минут спустилась и Клер.

Клер:

Даже просто делая свой звонок, я чувствовала себя предательницей. Хотя и убеждала себя, что делаю это только для того, чтобы оправдать Сару. Мой приятель из полиции – детектив, с которым мы много общались, пока я делала вскрытия криминальных трупов, пообещал найти все, что мне нужно, и в течение дня отправить по электронной почте. Славный парень, даже в субботу готов напрячься по моей просьбе.

Я спустилась вниз и обнаружила Сару с Коннором, кажется, они собирались пить кофе. Я, конечно, с радостью к ним присоединилась. Когда кофе был готов, я осторожно попросила:

– Сара, расскажи, пожалуйста, Коннору, что произошло на чердаке. Он в недоумении, как я могла выпасть из окна.

Моя подруга пожала плечами.

– Он мне все равно не поверит, – глухо ответила она. – Никто не верит, даже ты. Я ведь предупреждала тебя, Клер, просила не подходить к окну, но ты мне не поверила.

Коннор:

– И все-таки, Сара, – я внимательно посмотрел на нее, следя за каждым движением. – Что ты видела?

Клер:

– Разве можно увидеть призрак, Коннор? – спросила Сара, глядя на него с вызовом. – Это женщина, которая выпала из окна много лет назад... А может, это то, что вытолкнуло и ее. Я не знаю. Там ничего не было. Просто Клер стояла, высунувшись в окно, а потом дернулась и повалилась вперед.

Она помолчала, а потом добавила:

– Я никогда не верила во всю эту чепуху, но этот дом... Он сводит меня с ума.

Коннор:

Сара выглядела испуганной. Кажется, даже руки, державшие чашку, мелко подрагивали. И либо я совсем хреновый психолог, либо она не лжет. Но и ничего нового она не сказала. Что ж, остается надеяться, что в запертой комнате в подвале найдем что-нибудь интересное.

Было бы это официальное расследование, с кучей оборудования, несколькими сотрудниками, было бы гораздо легче. Камеры по всем углам, датчики движения – и мы бы это "привидение" поймали еще до вчерашнего вечера.

После кофе Сара, сославшись на головную боль и извинившись, что совсем не занимается гостями, ушла в свою комнату.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я у Клер, когда мы остались наедине. – Сильно болит? Или пойдешь со мной в подвал? Хочу все-таки проверить эту комнату.

Клер:

– Сильно болит, – равнодушно согласилась я. – Но в подвал с тобой пойду. Надо как-то отвлечься.

Иначе я буду сидеть и ждать информацию от друга-детектива, постепенно сводя себя с ума сомнениями и чувством вины.

Коннор:

Отвлечься от чего? – хотелось спросить мне. Я посмотрел на нее. Кажется, она расстроена. С чего бы? Вроде никакие опасения в адрес Сары пока не подтвердились. Мы не узнали ничего нового, и пока она виновата не более чем два часа назад. Или это из-за звонка? С Дэвидом поцапались?

Не твое дело, Дойл, тут же одернул я сам себя. Клер – твоя коллега. И то, что вы вместе проводите выходные в доме ее друзей, всего лишь работа под прикрытием. Пусть даже и неофициальная.

Пожалуй, сегодня я все-таки буду спать в этом маленьком неудобном кресле. Не умру. У нее есть Дэвид, а у меня принципы. И не заводить романов на работе – один из них. Спать с ней в одной постели было неправильно во всех отношениях. И то, что было утром, повториться не должно. Хоть самому себе можно признаться, что шкаф упал крайне вовремя.

– Хорошо, тогда подожди меня пару минут, я быстро.

Оставив Клер в доме, я быстро сбегал в машину, взял из ящика несколько инструментов. Запертая дверь выглядела хлипкой, ее можно было просто так выбить, но шуметь и привлекать внимание Сары мне не хотелось. Придется открывать подручными средствами.

Мы с Клер спустились в подвал, прикрыв за собой дверь, прошли по коридору до конца, остановились у запертой двери. Открыть ее особого труда не составило. Я щелкнул выключателем, и перед нами открылась интересная картина.

Комната была явно жилой. Диван, небольшой холодильник, чайник, стол с ноутбуком и кресло. На столе еще стояла чашка с чайным пакетиком. Я повернул к себе ноутбук. Экран был разделен на несколько частей, в каждом из которых шла трансляция с разных комнат дома: коридоры, кухня, хозяйская спальня, библиотека, кабинет Роберта, чердак... и наша комната. От этого стало тем более неприятно. Терпеть не могу, когда за мной наблюдают без моего ведома. Я щелкнул несколькими клавишами. Запись не ведется, только прямая трансляция. Повернулся к застывшей на пороге Клер.

– Как тебе?

Клер:

– Обалдеть можно, – искренне восхитилась я. – Как в кино... Это что, наша комната? – я обратила внимание на один из квадратиков на ноутбуке. – Нас снимали и записывали?

Коннор:

– Нас снимали, но не записывали, – ответил я, тоже глядя в ноутбук. – Во всяком случае, сейчас запись не идет. Теперь я уверен, что это не полтергейст, это человек. Вопрос только в том, – я перевел взгляд на Клер, – кто в этом замешан – Роберт или Сара?

Клер:

– Роберта не было с нами на чердаке, Коннор, – заметила я и сама поразилась своему голосу: он был какой-то чужой, бесцветный, безэмоциональный. Я таким записывала свои вскрытия. – Но я не представляю, зачем это Саре.

Хотелось плакать. Я знала Сару с восьми лет. Почти всю жизнь мы были подругами. Я бы пережила, если бы она просто врала мне. Но она пыталась меня убить... или просто напугать? Неважно, я все равно могла сыграть в ящик.

Коннор:

Я был согласен с Клер, это Сара. Она была на чердаке, она могла столкнуть Клер. Не потому, что что-то имела против нее, а просто чтобы доказать мужу, что в доме что-то есть.

Клер едва не плакала. Чтобы хоть как-то утешить, я обнял ее.

– Давай без поспешных выводов. Ясно, что у того, кто придумал всю эту чертовщину, был подельник. Надо проверить, быть может, от двери чердака не так уж хорошо просматривается окно. Вдруг Сара не видела того, что тебя столкнул. Тогда это вполне может быть Роберт.

Я понимал, что это лишь отговорка, что все факты в этом деле кричат "Сара", теперь и мне что-то мешало в это поверить. Наверное, сочувствие к Клер.

Клер:

– Не нужно мне лгать, Коннор, – я грустно ему улыбнулась, – я не из этих женщин. Мне надо теперь только понять, почему. – Я вопросительно посмотрела на него. – Останешься со мной здесь еще на одну ночь? Может быть, к вечеру у меня будет теория, ты будешь мне нужен, чтобы обсудить ее.

Коннор:

– Конечно, останусь, – пообещал я, про себя добавив: "Не оставлю же я тебя одну с этой психопаткой, мало ли что ей в голову взбредет". – Может, стоит поговорить с Сарой? Узнать, зачем ей это.

Клер:

– Не сейчас, – я покачала головой. – Она просто уйдет в глухую несознанку. Надо самим понять, зачем ей это. И тогда спросить, чтобы застать врасплох. Тогда она уже не отвертится.

Я говорила и сама себе не верила. По-моему, я просто тянула время.

– Коннор, пойдем, приготовим ужин? – внезапно предложила я. – Еще немного поизображаем из себя пару. Если не ради расследования, то просто ради веселья.

Я снова посмотрела на ноутбук. Что-то мне подсказывало, что когда я подтвержу свои пока еще только подозрения, веселиться я смогу еще не скоро.

Коннор:

– Почему бы и нет? – я улыбнулся ей. Кажется, я что угодно готов сделать, чтобы ей было легче. Странно, никогда не замечал за собой сочувствия к людям. – Сразу предупреждаю, повар из меня тот еще. Так что тебе придется мной командовать. Хм, мной еще никогда не командовала женщина, ты будешь первой.

Клер:

– Весьма сомнительная честь, учитывая, что я сама готовлю в основном полуфабрикаты, – я сморщила нос. – Ты ведь еще помнишь, как мы познакомились, дорогой? – Я подмигнула ему. Лучше уж как угодно дурачиться, чем рыдать.

Коннор:

– Тогда мы приготовим несъедобную ерунду и будем делать вид, что это безумно вкусно. Пойдем, не будем раньше времени показывать хозяевам, что нам что-то известно.

Я обнял Клер за плечи, и мы вместе вышли из подвала. Вообще, не знаю, зачем я это сделал, играть роль тут было не перед кем, но... это и не роль была.

Клер:

Мы вышли из подвала, отправились на кухню. Никого из хозяев не было видно: Роберт еще не вернулся, Сара пряталась у себя. Меня это устраивало как никогда раньше. Я открыла холодильник, перечислила Коннору имеющиеся в нем продукты. Потом полазила по шкафчикам, чтобы посмотреть, что есть там. Ни одному из нас по набору продуктов не пришло в голову ничего толкового, поэтому пришлось залезть в интернет. В итоге мы пришли к выводу, что с нашими познаниями проще всего приготовить пиццу. Благо, замороженное тесто у Сары имелось.

Это было весело, действительно весело. Коннор умел быть забавным, когда хотел. Даже если он это делал не искренне, а ради какой-то роли или цели, мне все равно нравилось. Пока мы мучили продукты, пока я обсыпала нас с головы до ног мукой, мы смеялись, как сумасшедшие. Ладно, я смеялась, как сумасшедшая. Коннор просто смотрел на меня и улыбался.

Убираться было не так весело, но тут уж Коннор проявил себя во всей красе, недаром у него дома все такое стерильное. Всего двадцать минут – и кухня уже блестела, по-моему, она даже стала чище, чем раньше.

Вернулся Роберт и был приятно удивлен нашими кулинарными экспериментами. Мы позвали Сару, хотя она и пыталась сослаться на головную боль. Тем не менее, Роберт открыл бутылку вина, и мы довольно бодро съели под него три огромных пиццы.

Я старалась не думать ни о чем. Смотреть на Сару как на свою подругу, даже на Роберта – просто как на ее мужа. Просто две пары ужинают вместе. И все друг перед другом притворяются. Ужасно, но, наверное, из такой вот лжи и притворства и состоит большая часть нашей жизни.

Мы вернулись в комнату. В этот раз я пропустила Коннора первым в душ, потому что увидела в своей почте письмо от приятеля-детектива. Пока Коннор был в ванной, я прочитала все, что он мне прислал. Пока я сама была в ванной, я все это осмыслила и сформулировала более или менее правдоподобную теорию. Осталось только поделиться ею с Коннором.

Коннор:

Пожалуй, такого веселого и беззаботного вечера у меня не было давно. Вся моя жизнь в последнее время состояла из работы. Бесконечные командировки, отчеты, ответственность – и ничего больше. Все отношения с женщинами заканчивались так быстро, что даже отношениями это было сложно назвать. И никогда еще мы не готовили вместе ужин, никогда меня не обсыпали мукой с ног до головы, никогда мне не приходилось оттирать соус от потолка.

Клер смеялась так заразительно, что я тоже не мог не улыбаться, и только иногда, когда она думала, что я чем-то занят и не смотрю на нее, в ее глазах можно было увидеть, что ситуация с Сарой не отпускает ее.

Однако все рано или поздно заканчивается, ужин тоже закончился. Клер так и не собралась поговорить с Сарой, я тоже не начинал этот разговор. Это ее подруга, ей решать. Меня сюда вообще позвали разобраться в ситуации. Я вроде бы разобрался, дальше не мое дело.

После ужина мы вернулись в спальню. Клер тут же села за ноутбук, видимо, что-то важное, в душ пошла уже после меня. Оставшись один, я первым делом нашел и отключил камеру, потом с тоской посмотрел на кресло. Сегодня оно казалось еще меньше и неудобнее, чем вчера. И если вчера я хотел в нем спать исключительно, чтобы не стеснять Клер, то сегодня – чтобы не стеснять себя. Она и так нравится мне гораздо сильнее, чем полагается. Но с другой стороны, что страшного может случиться? Мы оба взрослые люди, держать себя в руках умеем. К тому же, сильно сомневаюсь, что симпатия взаимна.

Я выключил верхний свет, оставив лишь бра на стене со стороны Клер, и решительно завалился в кровать.

Клер:

Я вышла из душа. Коннор уже лежал в постели. Хорошо, хоть сегодня не стал ничего придумывать с креслом. После утренних шалостей я, наверное, просто не смогла бы его отговаривать. Хотя сейчас я и не была в столь игривом настроении.

Я легла рядом, выключила свет. В темноте будет проще говорить. Снова легла набок, повернувшись к Коннору лицом.

– Я тут уточнила кое-что, – без предисловий начала я. – Днем, когда звонила. Я звонила своему приятелю из полиции. Ты знаешь, что я до Управления работала на полицию?

Коннор:

Приятелю из полиции... Значит, все-таки не Дэвиду. Не знаю, почему меня это так обрадовало. Да ладно, знаю.

– Конечно, знаю, у меня есть доступ к личным делам тех сотрудников, которые со мной работали, даже если всего один раз, – я тоже повернулся к ней. – И что ты узнала?

Клер:

– Я попросила его прислать мне больше информации о той женщине, что убила мужа. Которую оправдало жюри. Знаешь, какова была линия защиты? История этого дома. Женщина, выпавшая из окна, сбрендивший муж, расчленивший жену и повесившийся, другой муж, которого обвинили в том, что он вытолкнул свою жену все из того же окна... Кажется, жюри поверило, что дом влияет на мужчин. Делает их агрессивными. Так они доказали то, что мужчина напал первым, а жена просто защищалась. Прямых доказательств этому не было.

Я замолчала, ожидая реакции Коннора.

Коннор:

– И ты думаешь, что Сара хочет убить Роберта, а списать все это на самозащиту? – Кажется, я сам не верил в то, что говорил. Это было похоже на бред. – Не проще ли развестись?

Клер:

– Сара думает, что я все еще работаю на полицию, – продолжила я. – Что если все эти истории – они все были для меня. Она думает, что я могу повлиять на расследование. В крайнем случае, буду свидетелем для ее поехавшей крыши... Я не знаю, Коннор. Развестись, конечно, проще. Для меня. Для тебя, видимо, тоже. Но ты сам говорил: есть люди, которые не похожи на нас с тобой. Сара другая. Уж если она добровольно пошла на аборт по воле Роберта... Я бы развелась с ним еще тогда и оставила бы себе ребенка, чем так...

Коннор:

Я перевернулся на спину, пытаясь в темноте разглядеть потолок. Мысли отказывались собираться в кучу. Да, я говорил Клер о том, что не все люди такие, как мы. Но, черт, как же это страшно. Ведь разводы не запрещены, неужели может молодая женщина вот так хладнокровно готовить убийство своего мужа? Еще и подругу свою привлекая, разыгрывая для нее такой спектакль?

– Но зачем ей в таком случае было выталкивать тебя из окна? – спросил я, все еще глядя в потолок. – От мертвой тебя проку было бы мало. Ох, извини! – Я снова посмотрел на нее. Ну и идиот, ей и так было страшно, а ты напоминаешь.

Клер:

Я пожала плечами.

– Она ведь удержала меня. Позвала на помощь. Может, она думала, что так я вернее поверю в феномен?

Мне было тошно. От себя, что я так думаю. От Сары, если все это окажется правдой. Нестерпимо захотелось, чтобы он снова взял меня за руку, как вчера. Сегодня я бы не стала убирать руку. Сегодня мне хотелось этой его странной поддержки. Я неосознанно пододвинула руку, лежавшую рядом с моим лицом, к нему. Всего на пару сантиметров, едва заметно.

Коннор:

У меня в голове была еще куча вопросов, но я вдруг подумал, что сейчас не стоит их задавать. Нужно дать Клер время осмыслить все происходящее, принять, что ее подруга, которую она знает столько лет, оказалась совершенно не такой, как она думала. Как там говорят: утро вечера мудренее? Нужно дать ей возможность переночевать с этими мыслями.

Жутко хотелось ее утешить, но я не знал как. Я вообще не знаю, как утешать людей. Обычно максимум, на который я способен в утешении, это похлопать по плечу мужчину и сжать руку женщине в поддерживающем жесте. Даже сказать что-то обычно не выходит. Поэтому я слегка прикоснулся к руке Клер, найдя ее в темноте, удивляясь, какие ледяные у нее пальцы. И как обычно, произнести хоть несколько слов у меня не получилось.

Клер:

Я благодарно погладила его пальцы большим пальцем своей руки. Теперь бы еще не отпускал меня, пока я не усну... или лучше бы вообще не отпускал. Что ж такое-то, а? Он не должен мне нравиться. Не должен по стольким причинам, что даже перечислять лень.

– Спасибо тебе, – неожиданно для самой себя сказала я. – Если бы не ты, не знаю, что бы я делала. Наверное, я буду должна тебе даже больше, чем думала.

Я попыталась улыбнуться, хотя в темноте в этом не было никакой необходимости.

Коннор:

Да, кстати, она же там вроде как мне должна.

– Я знаю, как ты можешь отдать свой долг, – улыбнулся я, вдруг понимая, что все еще держу ее за руку.

Клер:

– И как же?

Коннор:

– Проведешь со мной следующий уик-энд? – неожиданно даже для себя выпалил я. Черт, а ведь еще вчера вечером, когда мы ехали сюда, и она впервые сказала про долг, я придумал кое-что совершенно другое. – Только не в доме с привидениями, а в каком-нибудь другом, более безопасном месте.

Сказал и тут же вспомнил про Дэвида. Ну вот, Дойл, сейчас она тебя пошлет подальше с твоими предложениями. И будешь ты спать в кресле. И уже даже того, первого варианта долга, тоже не увидишь. Так тебе и надо.

Клер:

Это было так неожиданно, что я даже не сразу нашлась, что сказать. А как же про флирт на работе? И что он имеет в виду под совместным уик-эндом вообще? Это какая-то шутка или что?

И только потом я поняла, что ни разу даже не подумала про Дэвида.

Ну а с другой стороны, долг платежом красен.

– Куда ты хочешь поехать? – спокойно спросила я. Гораздо спокойнее, чем сама от себя ожидала. – Просто куда-то за город или подальше?

Коннор:

Ну, сразу не послала, уже хорошо. Но и энтузиазма в голосе не было. Хотя, чего я ожидал? Что она, прям, так обрадуется? Это она мне нравится, а не я ей. И для нее это будет всего лишь возврат долга. Но нужен ли мне такой уик-энд?

Я понял, что предложить это было полным идиотизмом. Поставил в неловкую ситуацию и себя, и ее. Себя, потому что не знаю, как теперь выкручиваться, и ее, потому что она не знает, как отказать. Надо было предлагать ей работу у себя в команде, как и собирался изначально. Кажется, большим идиотом я себя еще не чувствовал.

– Я не знаю, куда, – наконец сказал я, чувствуя, что начинаю мямлить, как первоклассник. – Предложение родилось спонтанно, о месте я не думал.

И вообще не думал.

– Ладно, Клер, извини. Это было глупо с моей стороны. У тебя Дэвид и все такое. Забудь, ты ничего мне не должна. Я был рад помочь тебе с подругой, и мне жаль, что все так вышло.

Я убрал свою руку, но от нее не отвернулся. Боже, какой идиот.

Клер:

Я вдруг поняла кое-что: я ему нравлюсь. И, похоже, достаточно сильно, чтобы он не знал, что с этим делать. Надо же, вот тебе и робот. Эти идиоты просто ни черта о нем не знают.

– Нет, все-таки ты забавный, – меня саму удивило, как тепло вышло. Таким тоном я разговариваю разве что... да пожалуй, что ни с кем.

Я протянула к нему руку, которую он отпустил, погладила по щеке, чувствуя кончиками пальцев вечернюю щетину. Он не шелохнулся. Даже тогда, когда я большим пальцем задела его губы.

– Коннор, это ведь не я была автором той пламенной речи о флирте на работе. И выдал ты мне ее просто за то, что я смотрела на Лестрейда... Я с удовольствием проведу с тобой следующий уик-энд, только при условии, что это никак не отразится на наших рабочих отношениях. Я все еще мечтаю попасть в твою группу, между прочим... – я осеклась, поняв, как двусмысленно это прозвучало. – Ну, то есть... не в том смысле, что ты должен теперь взять меня в команду, просто за то что я проведу с тобой уик-энд. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Идет?

Коннор:

Ее рука на моей щеке – это, пожалуй, лучшее, что я мог ожидать и от этого уик-энда, и вообще от своего дурацкого незапланированного отпуска.

Не хватало еще всерьез увлечься ею. Я не говорю – влюбиться, я в принципе на это не способен. Да ладно, ничего страшного. Я просто неделю просидел дома один, мне не хватало общения, а тут появилась она. С сумасшедшим предложением и сумасшедшими идеями. И следующие выходные будут такими же, ничего серьезного.

– В следующий уик-энд я все еще в отпуске, так что никакого флирта на работе, – заметил я, понимая, как глупо это звучит. А, ладно, с человеком, который пару часов назад обсыпал тебя мукой на кухне, не может быть ничего глупого. – С мухами разобрались, теперь котлеты. Будешь со мной работать? И я предлагаю это не потому, что ты проведешь со мной уик-энд, а потому, что ты хороший профессионал, в этом я убедился еще месяц назад, и замечательный человек. Это я выяснил за последние сутки.

Клер:

– А ты сомневаешься? – удивилась я. – Да к тебе все хотят, только ты не всех берешь. Даже несмотря на твое странное поведение и армейские замашки, все равно к тебе все хотят. И я не исключение... Но за комплимент спасибо, – я довольно улыбнулась. – За оба.

Нет, видимо ничего серьезного, раз дает понять, что речь только об одном уик-энде, пока он в отпуске. Что ж, меня это вполне устраивает. Ну не может у меня ничего серьезного быть с мужчиной его возраста. Если вообще может хоть с кем-то.

– Тогда так, ты выбираешь место, и что мы будем делать. Мне только сообщи, какую одежду с собой брать. Надеюсь, меня не увезут в какую-нибудь командировку внезапно. Когда я в лаборатории, я заканчиваю в пять.

Коннор:

– Договорились, – я улыбнулся.

Нет, все-таки она действительно забавная. Это не только у меня странное поведение, но и у нее. Ведь еще месяц назад понял, что у нее что на уме, то и на языке, что с ней легко и просто. Кажется, как минимум работать нам будет легко.

Клер:

– Тогда спокойной ночи, Дойл, – я посерьезнела. – Завтра разберемся, что делать с Сарой.

Я повернулась к нему спиной и закрыла глаза. Уснуть, конечно, будет нелегко. Жаль, что руку мою он все-таки отпустил.

Коннор:

– Спокойной ночи, Клер.

Она отвернулась, а я так и остался лежать, разглядывая в темноте ее разметавшиеся по подушке кудряшки. Уснуть не удавалось. Я прислушивался к ее дыханию. Кажется, ей тоже не спится. Но мы оба старательно делали вид, что уже спим. Наконец ее дыхание стало ровным, и минут через десять я тоже задремал.

Среди ночи я проснулся. Вероятно, что-то разбудило, потому что просыпаться в такое время я привычки не имел. Взглянул на часы – полчетвертого. Прислушался. В доме было тихо. Но ведь что-то меня разбудило.

Клер спокойно спала рядом, естественно, скатившись в середину кровати и уткнувшись носом мне в плечо. Я снова попытался уснуть, но понял, что вместо этого лежу и прислушиваюсь к тишине за дверью. Нет, так мне точно не заснуть, нужно проверить.

Я встал, стараясь не разбудить Клер, и подошел к двери. Тихо повернул ручку, но дверь оказалась заперта. Снаружи. Дернул сильнее. Она не открывалась.

Замечательно. Приехали.

Мысли роем кружили в голове. Что делать? Не ложиться же спать до утра. Вряд ли нас заперли просто так.

Я подошел к кровати и осторожно притронулся к плечу Клер.

– Клер? Просыпайся.

Клер:

Я спала недостаточно крепко и достаточно беспокойно, чтобы моего имени и короткой команды хватило на то, чтобы я резко перешла из мира грез в мир реальный. Сердце почему-то сильно колотилось. Видимо, организм решил, что случилось что-то плохое, и решил помочь мне проснуться.

– Что случилось? – тихо спросила я.

Коннор:

Клер подпрыгнула, как будто и не спала. М-да, не умею я аккуратно будить, как ни старался.

– Кажется, нас заперли.

Клер:

– Заперли? – переспросила я, вылезая из-под одеяла. – Зачем?

Идиотский вопрос. Можно подумать, нам еще и записку под дверь просунули с подробным объяснением, кто и зачем нас запер. Понятно, что ничего хорошего от этого ждать не следует. Я махнула рукой Коннору, дескать, не обращай внимания на глупые вопросы и потянулась к джинсам: бегать в пижаме, когда происходит что-то подобное, мне не хотелось.

Чтобы не терять время, я даже не стала уходить в ванную, чтобы переодеться. Все равно тут темно. Две минуты спустя я уже была готова прорываться куда угодно с боем. Хотя все еще не могла поверить в то, что мне это не снится.

Однако было кое-что довольно реальное и довольно неприятное. Я потянула носом. Интересно, это мне со страху мерещится или это правда?

– Коннор, – напряженно спросила я. – Это только мне кажется или действительно слегка дымом пахнет?

Коннор:

Да, переодеться здравая мысль. В пижаме прыгать из окна холодно и неудобно. А выбираться, скорее всего, придется именно так. Верхний свет включать мы не стали, зажгли только бра возле кровати. Я подошел к окну. Этаж-то всего второй, но дом старый, все равно высоко, так можно и ноги переломать.

И тут Клер сказала про запах дыма. Я тут же тоже его почувствовал. Времени подумать не оставалось.

– Клер, отойди, – приказал я, подходя к двери.

Выбить ее получилось только с четвертого или пятого раза, но она все-таки распахнулась. Потирая плечо, я повернулся к Клер.

– Беги на улицу и вызови пожарных, – я протянул ей телефон. – А я за Робертом и Сарой.

Убедившись, что Клер не в панике и способна действовать самостоятельно, я побежал в сторону хозяйской спальни.

Запах дыма стал сильнее. Пожар не время для приличий, поэтому стучать не стал, с разбегу влетев в комнату.

– Роберт!

Однако спальня была пуста. Я растерянно огляделся. Они уже ушли? Про нас никто не подумал? Или еще и дверь заперли? Может, дело тут не только в Саре? Однако гадать было некогда. Я бегом спустился на первый этаж и уже собрался бежать к выходу, как вдруг услышал шум в гостиной. Бросился туда. Сара, Роберт и Клер были там.

Клер:

Вообще-то я собиралась сделать все так, как сказал Коннор: бежать на улицу и вызывать пожарных. Я даже начала набирать номер по пути, но услышала грохот в гостиной. Коннор пошел за Робертом и Сарой, но они могли быть не в спальне. Я бросилась туда и замерла на пороге в ужасе. Роберт лежал на полу без движения. В лучшем случае, без сознания. Сара... если эту безумную женщину еще можно было назвать Сарой, бегала по комнате и поджигала все, до чего могла дотянуться.

– Сара! – закричала я. – Сара, что ты делаешь? Прекрати!

Она посмотрела на меня: ее глаза были абсолютно безумны. Господи, когда же она стала такой? Почему я этого не заметила?

– Нет, Клер, ты меня не остановишь. Я знаю, зачем ты здесь, – она откуда-то вытащила пистолет и направила на меня, – зачем вы оба здесь, но вы меня не остановите. Все должно было быть не так, но вы мне выбора не оставили. Поэтому пусть лучше будет так, чем никак. Он должен умереть. Он заслужил это.

– Как именно? – не то чтобы мне было действительно интересно, но пока она со мной разговаривала, она ничего нового не поджигала. Хотя и старое уже начинало полыхать довольно хорошо, а быть на прицеле у сумасшедшей было не очень здорово. Где там Коннор? Мне одной с ней не справиться.

– Он меня не любит, никогда не любил. Если бы любил, не заставил бы меня сделать то, что я сделала ради него.

Ее взгляд метнулся ко входу. Я оглянулась и увидела Коннора.

– У тебя всегда был выбор, Сара, – я продолжала ее отвлекать, пока Коннор оценивал ситуацию. – Делать аборт или оставить ребенка, выйти замуж за Роберта или продолжать работать... Пытаться меня убить или нет, – не удержалась я.

Огня становилось слишком много. Еще немного и уйти мы не сможем, но и к Саре уже было не подобраться. Хотя Роберта еще можно было вытащить. Если бы только Сара опустила пистолет.

– Нет, – она покачала головой. – Я бы не смогла без него. Не смогла бы, если бы он принадлежал кому-то другому. И я думала... думала, он любит меня... – ее взгляд прояснился на мгновение. – И нет, что ты, я не пыталась тебя убить. Это была не я, Клер. Уходите, оба! – приказала она.

Коннор:

Открывшаяся картина была ужасной. Вся гостиная в огне, Роберт на полу, Сара с пистолетом, направленным на Клер. Пока я судорожно оценивал ситуацию, она приказала уходить.

– Клер, быстро на улицу, – скомандовал я и снова повернулся к Саре. – Сара, нужно выбираться отсюда! Давай я помогу тебе.

Клер:

Я, конечно, не тронулась с места. Вот только не хватало еще его оставить здесь наедине с моей спятившей подругой, пистолетом и целой комнатой огня.

– Еще чего, – тихо ответила я. И уже громче для Сары сказала: – Сара, не дури, опусти пистолет, ты же погибнешь! Посмотри, вокруг тебя везде огонь.

Она оглянулась по сторонам, казалось, только сейчас поняла, что происходит вокруг. Странно, а мне все это время дым разъедал легкие и глаза. Сара снова посмотрела на меня... или сквозь меня и глаза ее расширились от ужаса.

– Нет, нет! – прокричала она и вдруг бросилась бежать. В противоположную от нас сторону. Я не сразу вспомнила, что там второй выход из гостиной – на лестницу на верхние этажи.

Я инстинктивно шагнула вперед, за ней, но Коннор схватил меня за руку. Так сильно, что наверняка останутся синяки.

Коннор:

Конечно, уйдет она, как же!

– Стой! – я схватил ее за руку, когда она попыталась бежать за Сарой, и резко дернул назад.

Сара скрылась в огне, но Роберт был еще здесь. Не раздумывая, я закинул его на плечо, хотя это стоило немалых усилий, он был гораздо выше меня, а плечо все еще болело от выбитой двери, и повернулся к выходу.

– Клер, открывай дверь!

Клер тут же сориентировалась, распахнула входную дверь, и мы оказались на улице. Отбежав на безопасное расстояние, я положил Роберта на землю, и вдохнул полные легкие свежего воздуха, только сейчас почувствовав, каким же едким был дым. Клер тоже кашляла, но вроде была в порядке. Она присела возле Роберта, профессиональными движениями осматривая его.

Я посмотрел на дом. Он полыхал уже вовсю. Языки огня вырывались из окон и дверей. Бежать за Сарой было уже нереально.

– Как Роберт? – спросил я, все еще следя взглядом за домом. Сара знает его лучше, может, она сумела выбраться?

Клер:

– В порядке, жить будет.

Я обернулась на дом. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как в окне на чердаке появилась Сара. Огонь был повсюду, ей было не выбраться. Она тоже это поняла, поскольку в следующую секунду нырнула вниз, навстречу земле. Никогда не забуду ее крик.

Коннор:

Клер замерла, глядя куда-то наверх. Я проследил за ее взглядом и увидел в окне чердака Сару. Прежде, чем успел даже подумать, она с отчаянным криком полетела вниз. Когда ее тело глухо ударилось о землю, Клер вздрогнула и тут же бросилась к ней. Я замешкался буквально на секунду.

Даже мне, человеку, далекому от медицины, было понятно, что Сара мертва. Клер в отчаянии смотрела на нее. Я не знал, чем ей помочь. Клер, а не Саре. Взял телефон, который она все еще держала в руке, вызвал 911. Потом обнял ее за плечи, уводя в сторону.

– Пойдем, Клер, – тихо сказал я, почему-то вспоминая, каким забавным мне казался этот будущий уик-энд в пятницу вечером.

****

Клер:

Мы сидели в машине у моего дома. Коннор великодушно согласился отвезти меня домой, свою машину я решила забрать позже. Сил ни на что не было. Даже выйти из машины и подняться к себе. Шел дождь, и дворники нервно дергались взад-вперед. Я завороженно смотрела на них. Коннор молча ждал, пока я очнусь. Он взял на себя большую часть проблем: общение с пожарными, полицией, врачами скорой помощи. Кейс-менеджер в действии. Только в это раз он делал это не по работе, а потому что я его попросила о небольшой услуге. Потому что я вовремя не заметила, как сошла с ума моя подруга.

– Похоже, мне все равно задаваться вопросами до конца жизни.

Коннор:

Я не знал, что ей сказать. По части вопросов, которыми будешь задаваться до конца жизни, я был большим экспертом. А вот по части поиска ответов на эти вопросы – увы.

Кажется, я уже знаю, куда повезу ее на следующий уик-энд. Если она, конечно, к тому времени не передумает. Пожалуй, сейчас не время и не место это выяснять. Нужно дать ей время.

– Ты сделала для Сары все, что могла, – наконец сказал я. Немного помолчал и вопросительно посмотрел на нее. – Может, позвонить кому-нибудь? Ты уверена, что справишься одна?

Клер:

– Я уже написала Дэвиду, – призналась я, почему-то чувствуя себя неловко. – Он должен скоро приехать.

Я повернулась к Коннору и даже попыталась изобразить улыбку.

– Спасибо тебе за все, Коннор. Думаю, мой долг тебе гораздо больше, чем сейчас можно измерить. Если тебе когда-то что-то понадобится, я всегда к твоим услугам. Не забудь позвонить мне насчет следующих выходных. Полагаю, мой номер ты знаешь.

Я хотела дать ему понять, что что бы ни случилось, наша договоренность в силе.

Коннор:

Вот так, Дойл, тебя поставили на место. У нее есть Дэвид, твоя миссия закончена, нечего изображать из себя кого-то большего, чем просто кейс-менеджер. Твоя роль закончилась там, возле тела Сары.

Весь следующий уик-энд показался одной сплошной глупостью. Не надо было ее никуда звать. Она согласилась лишь потому, что считает себя должной. Она же, кажется, весьма непрозрачно намекала, что ты не в том возрасте, чтобы интересовать ее. Интересно, сколько лет ее Дэвиду? Что у нее за пункт на возрасте?

– Конечно, знаю, – сказал я, глядя прямо перед собой. – Позвоню не позднее четверга, когда определюсь с местом.

Ну и чего она сидит? Все, моя роль закончена, можно я уже поеду домой?

Клер:

– А вот и Дэвид, – зачем-то сказала я, увидев знакомую машину. Он вышел: высокий, уверенный в себе сорокапятилетний врач-хирург. Который был полностью в моем вкусе. Который ничего не знал о том, что случилось на этих выходных. И не узнает. Ни про Коннора, ни про Сару.

Почему-то захотелось попросить Дойла завести мотор и увезти меня отсюда. Куда угодно. Но ладно, хватит. Уже и так испортила человеку два дня, пусть отдохнет от тебя.

– Буду ждать звонка, – еще раз сказала я, как будто боялась, что он передумает. – Увидимся.

Я вылезла из машины, захлопнула за собой дверь и перебежала дорогу, угодив ногой в лужу, за каких-то полминуты изрядно промокнув – зонтика у меня не было. Подбежала к Дэвиду, лучезарно ему улыбнулась. Он наклонился и поцеловал меня, забрал сумку. Спросил, как работа. Я соврала, что все прошло хорошо, взяла его под руку.

– А это кто? – спросил он, кивнув на машину.

– Кейс-менеджер Коннор Дойл, – ответила я с улыбкой. – Один из лучших кейс-менеджеров нашего Управления.

Я повернулась, чтобы на прощание помахать Коннору.

Коннор:

Клер выскочила из машины и побежала через дорогу. Наверное, правильно было бы завести двигатель и уехать, но я так и остался сидеть, глядя ей вслед.

Ее Дэвид был как минимум на полголовы выше меня и лет на десять старше. Клер обернулась и помахала мне рукой, уже улыбаясь, как будто не сидела минуту назад расстроенная. Ну что ж, значит, за нее можно не беспокоиться. Я махнул ей рукой.

Провести вечер воскресенья в одиночестве не хотелось. Я достал телефон, быстро пролистал адресную книгу, думая, кому бы позвонить. Наконец остановился на одном имени, нажал кнопку вызова. Пожалуй, Эшли будет оптимальным вариантом. Однако уже после второго гудка я сбросил вызов, кинул телефон на пассажирское сиденье, завел двигатель и уехал.

Обсуждение на форуме