Открыть фик целиком в отдельном окне
***
Постепенно Линдсей привыкала к своим новым коллегам, изучала негласные правила. Например, она уже знала, что когда Дойл пишет заключительный отчет, в кабинет заходить нельзя, ибо его раздражает даже чужое дыхание, хоть он никогда об этом не говорит.
С Клер Дэвисон отношения наладились. Она была вовсе не такой ворчливой, какой показалась в первую встречу. Питер по секрету сказал Линдсей, что тогда, незадолго до ее приезда, Коннор по первое число всыпал Дэвисон за какую-то промашку, поэтому она и была такой злой.
С Питером Линдсей подружилась больше всех. Они даже пару раз вместе ужинали. Линдсей сначала немного переживала, что он неправильно растолкует их ужины, но он первым затронул эту тему, сказав, что такого друга ему очень не хватало и он не хотел бы портить искреннюю дружбу чем-то большим.
Антон взял Линдсей под свое крыло, объясняя ей правила работы в Управлении, направляя ее неуемную энергию в нужное русло. А энергии у нее было хоть отбавляй. Ей хотелось до всего докопаться, увидеть все подводные камни, во что бы то ни стало узнать правду. Коннор иногда хмурил брови, когда она задавала совсем уже неуместные вопросы, и тогда Антон тепло улыбался и ему, и ей, всем видом показывая, что шеф может не волноваться, он все объяснит младшему аналитику.
И только сам Дойл оставался для Линдсей закрытой книгой. Все, что она смогла понять в нем, это что он педант каких свет не видывал. На каждое расследование он тащил как минимум три костюма, четыре галстука и пять-шесть рубашек. Одежда его всегда была тщательно выглажена, галстук подобран в тон, волосы уложены лучше, чем у нее, обувь начищена.
– Коннор что, робот? – спросила она как-то у Питера, когда Дойл наконец-то решился выпустить ее в поле.
Они с Эксоном сидели на пустом складе, вооруженные пистолетами, в ожидании возможного появления маньяка. Линдсей знала, что в соседних помещениях сидят такие же группы, а по периметру здание окружает команда Донахью, но все равно было страшно, поэтому она и решила отвлечься разговорами.
– С чего ты взяла? – поинтересовался Питер, разглядывая что-то у себя на рукаве.
– Ну он всегда такой аккуратный, всегда отлично выглядит. Даже когда ночь не спит, все равно такое ощущение, что он свеж и бодр. Я, по-моему, на его ботинках никогда даже пылинки не видела, – пояснила Линдсей.
Питер тихо хихикнул и посмотрел на коллегу.
– Дойл у нас бывший военный, – сказал он. – ВМФ, коммандер. Минным тральщиком командовал. Привык выглядеть всегда так, как будто на него сам президент смотрит.
Линдсей понимающе кивнула. Жалко, что не догадалась спросить раньше. Теперь ей стал понятен и его безупречный внешний вид, и точные короткие команды, и выправка военного. Не зря она когда-то сама про себя подумала, что шеф даже спит по стойке смирно.
С того вечера ее перестало злить, когда Коннор, отдавая распоряжение, мог назвать ее по фамилии и одним словом объяснить, что ему от нее надо. Военный есть военный, это на всю жизнь.
И все равно она не перестала бояться его. Когда ей приходилось оставаться с ним один на один, она тряслась как осиновый лист. Антона рядом не было, некому было сгладить острые углы, неизбежно возникавшие между ними.
***
Как-то поздней осенью ей с Коннором пришлось работать под прикрытием. Они вдвоем отправились на прием по случаю выставки какого-то фотографа, изображая семейную пару. Линдсей изо всех сил старалась соответствовать образу своего "мужа". Она никогда не сомневалась в своей внешности, более того, еще со студенческих времен активно ею пользовалась, но рядом с Дойлом чувствовала себя не в своей тарелке.
Держала его под руку, улыбалась присутствующим, а сама думала только о том, чтобы держать спину прямо, не споткнуться на высоких каблуках, не наступить на подол длинного платья.
– Доннер, не дергайся! – тихо сказал Коннор, отведя ее немного в сторону. – Ты же только что закончила курсы работы под прикрытием, а ведешь себя так, словно вообще не понимаешь, как это делается!
Линдсей сглотнула слезы, пытаясь взглянуть в глаза Дойлу.
Коннор чуть-чуть сдвинул брови, отчего его глаза из серых стали голубыми. Она знала, что это верный признак того, что шеф просчитывает что-то в уме. Через несколько мгновений он улыбнулся ей, взял у официанта два бокала вина, один протянул ей. Легко стукнул своим бокалом по краешку ее и сделал несколько глотков. Линдсей последовала его примеру, чувствуя, как по венам разливается тепло. Коннор взял ее за руку и легонько сжал. Она поняла, что больше совершенно не боится. Весь оставшийся вечер прошел как по маслу. Коннор легко и непринужденно придерживал ее за талию, она хохотала и прижималась к нему. Им удалось выяснить все, что хотели.
Прием закончился далеко за полночь. Они вышли на улицу. В Аризоне и в конце ноября ночи были достаточно теплыми.
– Возьмем такси или прогуляемся? – спросил Коннор.
До мобильной лаборатории было несколько кварталов. Линдсей была так очарована этим вечером и поведением шефа, что согласилась прогуляться. Каким бы теплым не был вечер, но уже через несколько минут она зябко поежилась. Коннор снял с себя пиджак и накинул ей на плечи. Всю дорогу они о чем-то разговаривали. Вернее, без умолку болтала Линдсей, а Коннор молчал и слушал, но ей и этого было достаточно. Уже подходя к лаборатории, Линдсей показалось, что она почти влюбилась в своего шефа.
Всю оставшуюся ночь она не могла думать ни о чем другом.
На утреннем совещании Коннор вел себя так, как будто не было вчерашнего вечера. Линдсей мысленно обозвала себя дурой. Напридумывала себе невесть чего. Однако сделать с собой ничего не могла, все время следила за ним влюбленными глазами, стараясь делать это не так явно, как хотелось бы.
После совещания Коннор подошел к ней и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:
– Линдсей, твои вчерашние духи конечно хорошие, но тебе не идут, уж слишком сладкие.
Линдсей так и осталась стоять с открытым ртом. Влюбленность в шефа как рукой сняло.
***
Несколько раз ей приходилось работать в группе другого кейс-менеджера Кертиса Роллинса. Линдсей едва переживала эти расследования. Что бы она не чувствовала по отношению к Дойлу (а она так и не могла разобраться, что именно чувствует), работать с другим руководителем ей было неуютно. Она отчаянно скучала по своей привычной команде и возвращалась к ним с огромным воодушевлением.
Постепенно привыкла и к манере Дойла тихо, но строго отчитывать за косяки, и к его редким улыбкам, которые были лучше любой похвалы. Она уже почти перестала смущаться в его присутствии, все реже и реже заикалась, когда приходилось отчитываться о проделанной работе.
Единственное, чему так и не научилась – это сдерживать слезы, когда Коннор тыкал ее носом в ошибки. После того, как она загубила особенно важные свидетельские показания по одному делу, Дойл отвел ее в отдельный кабинет и тихо, но так жестко, как умел только он, отчитал ее за это. Она полдня проплакала в туалете. Потом вытерла слезы и твердо решила завоевать расположение шефа.
Первоначально решила пойти по привычной дороге. Надела короткую юбку, открывавшую ослепительно длинные ноги, и блузку с глубоким вырезом. Тщательно уложила волосы, нанесла едва заметный, но подчеркивавший красивое лицо макияж.
В тот день она получила столько комплиментов, сколько не получала за всю предыдущую жизнь. Даже Питер, который обещал быть исключительно другом, не отрывал глаз от выреза ее блузки. Ей казалось, что и тот, для кого предназначался весь этот маскарад, в течение дня бросал в ее сторону заинтересованные взгляды.
Вечером, отпустив всех сотрудников в отель, Коннор попросил ее задержаться. Едва сдерживая улыбку, она проводила взглядом выходящих из лаборатории коллег и, когда за последним закрылась дверь, повернулась к шефу. Колючий взгляд его серо-голубых глаз сразу дал ей понять, что того, чего она ждала, она не услышит.
– Мисс Доннер, можно спросить, что это за вид? – холодно поинтересовался Коннор.
Линдсей мысленно сжалась в комок. Если он назвал ее "мисс Доннер", мало ей не покажется. Так называть своих подчиненных Дойл начинал только в степени крайнего раздражения. Не дождавшись от нее ответа, он продолжил:
– Ваша великолепная фигура не дает вам права приходить в подобном виде на работу. Я не думаю, что свидетели смогут внятно давать показания, разглядывая ваши ноги.
Единственно, чего сейчас хотелось Линдсей – это чтобы на Землю рухнул метеорит.
На следующее утро она огромным усилием воли подавила в себе желание позвонить шефу и сказать, что у нее температура, грипп, бубонная чума и желтая лихорадка одновременно. Собрав остатки самообладания, она все-таки пришла на работу.
Коннор сидел на том же месте, в той же позе, что и вчера, когда она уходила, и только по другой одежде было понятно, что он здесь все-таки не ночевал.
– Доброе утро, – тихо поздоровалась Линдсей, избегая смотреть ему в глаза.
– Доброе, – не отрываясь от ноутбука, ответил Дойл.
Он заглянул в свою чашку, с сожалением отмечая, что кофе закончился.
– Хочешь, я сварю? – предложила Линдсей.
– Будь добра, – он протянул ей чашку.
Линдсей сварила кофе, положила ему два куска сахара, прекрасно зная, какой кофе он пьет, и поставила перед ним чашку. Он благодарно улыбнулся одним уголком губ, попробовал кофе и с удивлением посмотрел на нее.
– У тебя еще и кофе вкусный, надо же! – заметил он, улыбаясь уже более открыто. – Нет, я определенно правильно настоял именно на твоей кандидатуре.
Линдсей в очередной раз подумала, что только он умеет так делать комплименты, что хочется за них убить.
В тот день ей снова нужно было опросить свидетелей, утверждавших, что видели НЛО. И она сделала это так мастерски, что Дойл только восхищенно охнул, прочитав ее отчет.
– Ну ты даешь! – сказал он вечером. – Как тебе удалось добыть такие сведения?
Линдсей загадочно улыбнулась. Даже если ее внешность не действует на него, это не значит, что она не действует и на всех остальных. Пара проникновенных взглядов, несколько сочувственных слов, вовремя вставленный удивленный возглас – и все свидетели готовы были из кожи вон вылезти, только бы вспомнить и рассказать все, что нужно мисс Доннер. Но Коннору знать об этом совершенно необязательно.
А для себя Линдсей сделала вывод: людям нужно сопереживать, нужно, чтобы они видели, что их история ей не безразлична, тогда они проникаются благодарностью и готовы к сотрудничеству, даже если изначально его не хотели. Она начала делать поразительные успехи, и Коннор все чаще и чаще бросал в ее сторону удивленно-восхищенные взгляды.
Это не значит, что он перестал ругать ее за косяки. Нет, он продолжал делать это с завидным постоянством, но Линдсей обнаружила, что все то, что он говорит ей, Питеру, Клер, Куперу, не идет ни в какое сравнение с тем, как он отчитывает вспомогательную команду. Она вдруг поняла, что все те люди, которых он тщательно подбирал, ему далеко не безразличны. Их, и только их он готов защищать перед начальством, зачастую ставя под удар себя. Только им он прощает многое из того, за что отказывается работать с другими, периодически меняющимися сотрудниками Управления. У него была великолепная память, он знал всех по именам, даже тех, с кем работал впервые, но только своих людей называл с какой-то особенной интонацией.
А еще Коннор оказался первым мужчиной в ее жизни, который гораздо чаще бросал в ее сторону заинтересованные взгляды, когда она хорошо работала, а не когда надевала короткую юбку.
***
Спустя полгода Линдсей узнала, что их работа иногда бывает не только интересной и захватывающей, но и смертельно опасной. В начале марта они проводили расследование в Техасе. В доме одного из жителей маленького городка поселилось нечто злобное. Не то призрак, не то полтергейст. Несколько человек уже получили увечья, и Коннор запретил входить в дом по одному, без страховки.
На третий день Линдсей понадобилось что-то взять в доме, теперь она уже даже не могла вспомнить, что именно. Она поискала глазами кого-нибудь, кто мог пойти с ней, но ни в мобильной лаборатории, ни рядом с ней, никого не было
"Ладно, я быстренько", – решила она.
Не успела она войти в дом, как дверь за ней захлопнулась. Линдсей подергала за ручку, но та не поддавалась. Спина мгновенно стала мокрой. Она хотела подбежать к окну, но тяжелый шкаф, стоявший у стены, в одну секунду перегородил ей дорогу. Тут же над ухом что-то просвистело и в нескольких сантиметрах от ее головы в стену ударился острый кухонный нож.
Линдсей в отчаянии заколотила кулаком в дверь.
– Эй, кто-нибудь! – закричала она.
Сзади на голову опустилось что-то тяжелое. Ноги подогнулись, и она упала бы на пол, но в этот момент дверь распахнулась и в дом влетел Коннор. Быстро оценив ситуацию, он подхватил Линдсей, вытащил ее на улицу, захлопнув за собой дверь.
– С ума сошла?! – когда прошел первый шок, заорал он. Именно заорал.
Линдсей втянула голову в плечи, чувствуя, как тело сотрясает мелкая дрожь, не то от пережитого только что испуга, не то от того, что шеф впервые в жизни орет и причем на нее.
– Совсем мозгов нет?! – продолжал кричать он. – Ты хоть понимаешь, что подставляешь не только себя, но и всю команду?!
Коннор весьма грубо схватил ее за плечо и потянул в сторону мобильной лаборатории. Практически втолкнув в конференц-зал, уже спокойнее, но еще не так тихо, как обычно, сказал:
– Узнаю, что подходила к дому, уволю к чертовой матери! Вот, – он пододвинул ей толстую папку с записями наблюдений за домом, – пока все данные не обработаешь, из лаборатории не выходить!
И не глядя на нее, он вышел, довольно ощутимо хлопнув дверью.
Линдсей почувствовала, как по щекам текут горячие слезы. Она даже не могла понять, отчего плачет: от испуга или от обиды. Коннор никогда, никогда ни на кого не кричал. Он хвалил и ругал с одинаковым выражением лица. Линдсей не поленилась снять свитер, чтобы убедиться, что на плече остались синяки от его пальцев.
Она отшвырнула от себя папку и встала из-за стола, в твердой решительности сейчас же уволиться. Пусть знает, что она не собирается терпеть к себе такое отношение! Однако тут же села обратно. Она сама виновата. Она нарушила его приказ, подвергла опасности и свою жизнь, и его. Он тоже мог получить чем-нибудь тяжелым по голове, когда вытаскивал ее.
Линдсей подняла с пола упавшую папку, включила ноутбук и принялась за обработку данных.
Она успела обработать почти все, когда Коннор в следующий раз появился в лаборатории.
– Как успехи? – поинтересовался он как будто ничего не произошло.
– Почти закончила, – буркнула Линдсей, не отрываясь от работы.
Она не смотрела на него, но по звукам слышала, что он налил себе кофе, сел за стол и застучал по клавишам компьютера. Она снова с головой ушла в работу, и когда Коннор что-то сказал, даже не расслышала, просто среагировала на его голос.
– Что? – подняла голову и посмотрела на шефа.
– Я спрашиваю, не хочешь ли ты есть? – повторил он.
Линдсей только сейчас почувствовала, что действительно голодна. Но даже осознание того, что она сама по большей части виновата, такого с собой обращения она ему не простила, поэтому уподобляться ему и делать вид, что ничего не произошло, она не собиралась.
– Хочу, – ответила она, снова возвращаясь к своим бумагам.
– Я видел здесь что-то типа кафе, пошли пообедаем, – предложил он, вставая из-за стола.
– Мне нельзя выходить из лаборатории, пока не обработаю все данные.
Коннор замер от такого заявления, повернулся к ней, внимательно разглядывая. Линдсей почувствовала на себе его взгляд, но голову не подняла.
– Ты что, обиделась? – удивился Коннор.
И он еще спрашивает! Она еще яростнее застучала по клавишам ноутбука.
– Линдсей, – Коннор сел рядом с ней.
Она все-таки подняла на него взгляд. Он не улыбался, смотрел на нее серьезно.
– Я ведь придумываю все эти правила не ради развлечения и не для того, чтобы показать, какой я крутой шеф, а исключительно ради безопасности команды и объектов исследования. И если я сказал не заходить в дом, значит, это опасно. Ты работаешь на выезде всего полгода, еще не видела многих вещей. Поверь, наши расследования иногда бывают очень опасными. Этот полтергейст – это так, игрушки, по сравнению с тем, с чем иногда приходится сталкиваться. Хочешь знать, что случилось с аналитиком, на место которого ты пришла?
Линдсей отрицательно покачала головой, догадавшись, что примерно могло произойти.
– Пойдем пообедаем, – сказала она, поднимаясь из-за стола.
Коннор подал ей куртку, открыл дверь и пропустил вперед, и Линдсей в который раз за последние полгода поняла, что злилась на него совершенно зря.
Страница
2 - 2 из 3
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
|
След. |
Конец
