Открыть фик целиком в отдельном окне
Клер:– Ха, сдается мне, Элсингер еще пожалеет, что выпер тебя в этот отпуск, – усмехнулась я, забравшись в кресло с ногами и делая глоток пива. Все было так хорошо, что было похоже на сон. – Простые человеческие радости, Дойл, вообще штука хорошая. Тебе стоит чаще их пробовать.
Коннор:
– Ты всегда права? – Я покосился на нее. – В таком случае терки на работе у нас будут те еще, потому что быть всегда правым – это моя привилегия.
Клер:
Я покачала головой, вспоминая Сару. Вот уж где я ошиблась, так ошиблась. Но вслух я не стала ее упоминать: незачем портить прекрасный вечер.
– Нет, я права только изредка, так что все у нас с тобой будет хорошо, – я расслабленно прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Ну, островной тишиной. Звуков было достаточно, но они были другими.
Коннор:
Я исподтишка наблюдал за Клер, стараясь, чтобы она не заметила. Пялиться в открытую мне не хотелось. Кажется, ей действительно здесь нравится. Мы перебросились парой ничего не значащих фраз, решили завтра с самого утра исследовать окрестности, но по большей части молчали, глядя в темноту и поглощая пиво.
Наверное, пива было слишком много, потому что в итоге я все-таки решился задать вопрос, который мучал меня уже неделю.
– Клер, мы с тобой уже достаточно много выпили, чтобы я мог задать тебе вопрос на личную тему? – начал я издалека.
Клер:
– Думаю, мы с тобой уже достаточно выпили даже для того, чтобы я могла тебе на него ответить, – я демонстративно прикончила третью бутылку пива. – Давай, спрашивай.
Коннор:
– Что у тебя за пункт такой, что мужчина твоего возраста не может тебе понравиться?
Клер:
– А тебя это расстраивает? – я не удержалась от того, чтобы немного его подразнить. – Ладно, не напрягайся, я шучу. – Я открыла еще одну бутылку, чтобы как-то потянуть время. Вообще я обычно в ответ на этот вопрос просто отшучивалась. Были люди, которые знали, но обычно я не распространялась на эту тему. – Знаешь, психолог, к которому меня водили лет с тринадцати, говорила, что пытаясь понравиться мужчинам более старшего возраста, я таким образом пытаюсь компенсировать недополученную от отца любовь. Помнишь, я говорила тебе, что он бросил нас, когда мне было десять? С тех пор я его больше не видела.
Я сделала пару глотков, думая, продолжать или нет? Шокировать его или нет? Люди, которые узнавали эту часть моей биографии, реагировали по-разному, и мне редко нравилась их реакция. Но что-то было то ли в этом вечере, то ли в пиве, то ли в самом Дойле, что я решила быть честной до конца.
– Лично я считаю, что все это фигня. Когда мне было тринадцать, мама снова вышла замуж. Так вот, в отличие от моего отца ее второй муж очень сильно меня... хм... любил, – я выразительно посмотрела на Дойла. Поймет сам или сказать прямым текстом. – Очень сильно, но неправильно.
Коннор:
Наверное, стоило сказать что-нибудь банальное типа "извини, что спросил", или промолчать, или перевести разговор на другую тему, но вместо этого я спросил, рискуя испортить вечер:
– И что с того? Пятнадцать лет прошло, тебя до сих пор не отпустило?
Клер:
Неожиданная реакция. Где же испуг, ложное сочувствие, смущение?
– Ты не понял, – я улыбнулась. – Мне понравилось. Когда мама узнала, она пришла в ужас. Я думала, она меня убьет, но весь ее гнев был направлен на него. Она не заявила в полицию, только чтобы не травмировать лишний раз меня. Его выгнала, а меня жалела. Наняла мне психолога. Та тоже меня жалела. А я ничего не понимала. Мне с ним было хорошо, спокойно. Я так и сказала психологу, а та сказала снова, что я ни в чем не виновата. Что это он должен был думать за нас двоих, он старше, он нес ответственность.
Я вопросительно посмотрела на Дойла: понимает ли он, что я хочу сказать.
Коннор:
Ууу, доктор Дэвисон, да вы просто клад для психиатра. Вас бы к нему, а не к психологу.
Я повернулся к ней и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ты что, его тоже любила?
Клер:
Я отвела взгляд и принялась ковырять этикетку на своей бутылке.
– Мне было тринадцать, Коннор. У меня был комплекс неполноценности. А он заставлял меня чувствовать себя любимой и желанной. Конечно, я его любила, но дело не в этом. Я знала, что это неправильно. Но мне нравилось. – Я все-таки снова посмотрела на него. – Я тоже была виновата, но ответственность понес только он. И у меня отпечаталось это в мозгу на всю жизнь: те, кто старше, заботятся о тебе, делают тебе хорошо. И несут всю ответственность на себе.
Коннор:
Я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.
– Ты не производишь впечатления человека, который боится ответственности. И тебе давно не тринадцать. Все еще комплекс неполноценности? Нет, скорее другое. Ты просто боишься признать, что давно уже способна сама отвечать за свои поступки. Это ведь удобно, любую свою ошибку спихнуть на кого-то, правда? Кто-то не уследил, не подсказал, не удержал, а ты вроде как и ни при чем. Только Клер, – я открыл глаза и наклонился к ней, – наступит момент, когда тебе придется понять, что за все в твоей жизни отвечаешь ты сама. И лучше учиться этому постепенно, чтобы потом жизнь не шарахнула тебя кирпичом по голове. Поверь, это больно.
Клер:
Я уже это поняла, подумала я, снова вспомнив Сару.
– Но это ведь так удобно, Коннор. Делать вид, что я все еще ребенок.
Я подставила лицо ветру. Он пах морем и чем-то сладким. Зря я ему все это рассказала. Его реакция была не такой, как у других. Это мне понравилось. Но теперь я, наверное, нравлюсь ему меньше. Странно, что меня это огорчает.
Коннор:
Я не стал больше ничего говорить. Она понимает, что это неправильно, это самое главное. Печальнее было бы, если бы она думала, что так и надо. Да и тогда я бы не стал ей ничего говорить. Кто я ей? Есть люди, которые ей гораздо ближе, чем какой-то там кейс-менеджер, с которым она и работала-то всего один раз. Вот это их забота, а не моя.
Но почему же кажется, что моя?
И вдруг я почувствовал чей-то взгляд на затылке. Резко обернулся. Естественно, сзади никого не было. Кажется, пора закругляться с пивом. Я взглянул на часы. Надо же, половина четвертого.
– Если просидим еще немного, рискуем дождаться рассвета, – заметил я.
Клер:
– А пойдем купаться? – внезапно предложила я. – Я никогда не встречала рассвет, купаясь. А ты?
Спать почему-то совсем не хотелось.
Коннор:
В любой другой ситуации я бы прочитал лекцию о вреде купания в открытом океане после такого количества пива, но сегодня делать этого мне не хотелось. Как она там сказала? Удобно делать вид, что все еще ребенок? Я не был ребенком уже лет двадцать. Во всяком случае, не чувствовал себя им. До сегодняшней ночи.
Я поднялся, подал руку ей.
– Я вообще рассвет не встречал хренову тучу лет. В последнее время он меня только заставал. Но встречать – никогда.
Клер:
Я взяла Коннора за руку, и мы вместе сначала пошли в дом, чтобы переодеться для купания, а потом на пляж. В воде я вспомнила, что оставила на столике на террасе заколку, и теперь мои волосы при каждом удобном и не очень случае облепляли мне лицо.
Это было весело, хотя Коннор даже сейчас, после пива и в такой час, оставался "взрослым": не давал мне увлечься и уплыть далеко от берега. По большей части мы резвились там, где ноги доставали до дна. Я затеяла с ним водяную битву, но у него руки были больше и мощнее, поэтому в этой битве я проиграла.
Рассвет мы встречали все же на берегу, лежа прямо на песке, плечом к плечу. Было все-таки немного прохладно, по крайней мере, моя мокрая кожа от порывов ветра покрылась мурашками. Но это было очень красиво.
Коннор:
В тот самый момент, когда из-за линии горизонта показались первые лучи солнца, а мы лежали на песке совсем рядом, наблюдая за рождением нового дня, я жалел только об одном – что несколько часов назад пообещал Клер быть исключительно другом. Меньше всего на свете мне хотелось быть ей другом. И мне не помешал бы никакой Дэвид, никакие ее комплексы, никакие правила Управления. Но еще никогда в жизни я не нарушал своих обещаний. Если пообещал, в лепешку расшибусь, но сделаю. Странно, я всегда считал это одним из своих главных достоинств. Кто бы знал, что однажды, лежа на песке и слушая, как плещется океан, я буду ненавидеть себя за это.
Клер молчала. Я повернул голову, посмотрел на нее. Сквозь полуприкрытые ресницы она следила за поднимающимся солнцем, на губах играла легкая улыбка. Интересно, о чем она думает?
Наконец солнце полностью показалось из-за горизонта. Весь предыдущий день, все пять часов полета и бессонная ночь навалились разом. Казалось, я не спал несколько лет. С огромным трудом я поднялся, посмотрел на все еще лежавшую на песке Клер.
– Пойдем, надо хоть немного поспать.
Клер:
Я протянула ему руки, чтобы он помог мне встать с песка. Никуда идти не хотелось. Хотелось остаться лежать прямо здесь, свернуться калачиком у него под боком, положить голову на плечо и уснуть. Идея, конечно, была ужасная. Надо было смыть с себя соль и песок, разойтись по своим спальням, как подобает друзьям во время совместного отдыха. Черт бы его побрал с его порядочностью. Уж лучше бы он пригласил меня сюда ради развлечения на одну... ладно, на две ночи. Переспали бы – и забыли, потеряли всякий интерес друг к другу. А так то ловишь на себе странный взгляд, то саму себя на мысли, что в его объятиях встречать рассвет было бы не так холодно.
Мы вернулись в дом. Я зашла на террасу, чтобы взять свою заколку, но ее на столе не оказалось.
– Странно, была уверена, что оставила ее здесь, – пробормотала я. Наверное, все-таки в комнате. Надо будет еще там поискать.
Коннор:
Я думал, что уснуть не смогу, однако не тут то было. Вернувшись в дом, мы смыли с себя песок и разошлись по спальням. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же отрубился. Давно не приходилось спать настолько крепким сном. Однако спустя ровно четыре часа я проснулся. Дурацкая привычка вставать рано, вне зависимости от того, во сколько лег.
Я прошелся по дому, убрал следы наших вчерашних посиделок, выпил две чашки кофе. Клер все еще спала. Во всяком случае, из ее спальни не доносилось ни звука. Тогда я решил немного прогуляться по окрестностям, заодно разведать, что мы вместе можем посмотреть. Перед поездкой я почитал кое-что об острове. Не то чтобы я хотел произвести впечатление на Клер, просто мне показалось, что будет интереснее не просто отдыхать, но и рассказать ей немного из истории острова.
Ну ладно, и произвести впечатление.
Впрочем, ночью Клер открылась мне совершенно с другой стороны, вряд ли такой Клер будут интересны всякие там дурацкие рассказы.
Найдя то, что хотел, я вернулся к дому.
Клер:
Когда я проснулась, солнце было уже высоко. Сначала я хотела просто перевернуться на другой бок, накрыться одеялом и спать дальше. Однако перевернувшись, я увидела на соседней подушке того, чего там никак быть не могло и не должно было. Я удивленно приподнялась на подушке и открыла оба глаза. Нет, шикарная белая роза все еще лежала там. Я взяла цветок и понюхала его.
– Оригинально вы дружите, профессор, – я улыбнулась самой себе и решила, что надо встать, а то просплю весь этот славный уик-энд.
Я встала, быстро умылась, слегка добавила краски на лицо, и пошла искать Дойла. Роза была у меня в руках.
Однако Коннора нигде не было. Я вышла на террасу и огляделась. Я не сразу заметила приближающуюся к дому фигуру.
– Доброе утро, – поздоровалась я громко, поскольку Коннор еще был довольно далеко.
Коннор:
Клер уже проснулась. М-да, Дойл, если ты хотел убедить себя, что она для тебя просто коллега, ну в крайнем случае друг, нечего было затевать эту поездку. Ибо сейчас, когда она стоит на террасе в легких шортах и футболке, с растрепанными волосами и улыбается тебе, верить в то, что относишься к ней как к другу, просто глупо.
Я подошел ближе.
– Доброе утро, – улыбнулся я в ответ, только сейчас заметив розу в ее руках. Ох уж эти женщины, и где они умудряются-то найти эти цветы? Я вот прошел приличное расстояние, ни одного не видел.
Клер:
– Знаешь, Коннор, ты очень оригинальный друг, – заметила я, поигрывая розой в своих руках. – У меня таких еще не было. Скажи, в этом оазисе кофе наливают?
Коннор:
Я не понял замечания про оригинального друга. Где это я уже успел накосячить?
– Кофе наливают, на прогулку выводят, интересными фактами делятся. Если тебе это, конечно, интересно, и ты не собираешься проваляться весь день на пляже.
Я прошел на кухню, залил воду в кофеварку, нажал кнопку. И не удержался от вопроса:
– Где ты умудрилась отыскать здесь розы?
Клер:
Я уже хотела ему ответить про прогулки и пляж, что предпочитаю сочетать одно с другим, но его вопрос застал меня врасплох. Не зная, что ответить, ответила как всегда: как есть.
– У себя на подушке... Разве не ты ее туда положил?
Коннор:
Хм, так вот почему она так улыбалась и сказала про оригинального друга. Она думала, что розу подарил ей я.
А кстати, Дойл, почему это сделал не ты? Если она тебе нравится, а мы пришли к выводу, что нравится, почему ты так старательно изображаешь из себя друга? Разве женщин завоевывают так? Разве им не нужно дарить цветы, делать комплименты?
Я попытался отмахнуться от этих мыслей. Еще не хватало. У нее же там есть какой-то Дэвид, который на полголовы выше и на десять лет старше. А нам еще вместе работать. Вернемся к розе.
– Я не заходил к тебе утром. И вообще, я тут не видел ни одной клумбы с цветами.
Так откуда же взялся цветок на ее подушке? Местность не так необитаема, как расписывал Стивен? Кажется, нужно запирать дом тщательнее.
– И ты ничего не слышала? Крепко же ты спишь, – я попытался улыбнуться, но не получилось. Здесь кто-то был, и это было неприятно. И этот взгляд, который я вчера чувствовал на своем затылке... Что, если это было не просто ощущение? – Ты запирала комнату изнутри, когда ложилась?
Страница
2 - 2 из 6
Начало
|
Пред.
|
1
2
3
4
5
6
|
След. |
Конец
