Однажды в баре

Автор: Cassandra, DellaD

Она затушила сигарету в пепельнице и посмотрела на него.

– Не знаю я, в чем это выражается, – для убедительности она пожала плечами. – Просто ты весь такой идеальный всегда. Пиджак, галстук, ботинки начищены, волосы прилизаны. Говоришь мало, а если и говоришь, то сухими фразами. Хотя, – Клер попыталась поймать трубочку от коктейля ртом, потом достала ее, положила на стол и отпила прямо из широкого стакана, – это, наверное, не занудством называется?

Дойл пожал плечами. Черт его знает, как это называется.

– Я всегда считал, что это называется аккуратностью. Это то, что касается внешности, – он сделал еще один большой глоток пива. – Я возьму еще? – не дожидаясь ответа, он достал из ее пачки еще одну сигарету. – А насчет сухих фраз... – он пожал плечами. – Это, может быть, и занудство. Это все? – он снова весело посмотрел на нее. – Тебе просто скучно со мной работать, других претензий нет?

– Да не скучно мне с тобой работать, – поморщилась Клер. Еще не хватало, чтобы он тут ее слова перевирал. – Дойл, – она вдруг внимательно посмотрела ему в глаза, – а ты раньше дознавателем не работал? Не знаю, есть какая-то похожая должность в ВМС? Я уже совершенно запуталась, о чем ты меня спрашивал, и что я хотела тебе сказать.

Клер залпом допила свой коктейль и с громким стуком поставила стакан на стол.

– Кажется, теперь мне пора переходить на кофе, – пробормотала она. – Мне не скучно с тобой работать. Наоборот, ты, наверное, единственный кейс-менеджер, к которому у меня претензий-то и нет. А с чего ты спросил вообще?

– Да я так, просто разговор поддержать, – отмахнулся Коннор. – Ты сказала про Роллинза, вот мне и стало интересно. Никогда не знаешь, откуда проблема вылезет. Питер вот однажды на расследовании у меня за спиной к Элсингеру пошел. А все потому, что я с ним вовремя не поговорил. Но если у тебя ко мне действительно нет претензий, то это хорошо.

Он покрутил бокал, а потом добавил:

– И нет, никаким дознавателем я никогда не работал. А в показаниях ты путаешься из-за своего коктейля, – он усмехнулся, затушил окурок в пепельнице. – Возможно, тебе действительно лучше выпить кофе. Позволь, я тебя угощу.

И снова, не дожидаясь ее ответа, он подозвал бармена и заказал чашку американо.

Клер искренне порадовалась, что в баре темно, накурено, а раскраснелась она от своих двух коктейлей, иначе сейчас краска точно залила бы лицо. Коннор решил, что она тут напилась уже.

Она достала из пачки вторую сигарету, но не закурила, принялась крутить ее в руках, рискуя сломать.

– Что это за история с Питером? – спросила она, старательно делая вид, что ее что-то очень заинтересовало в этой сигарете.

– Расследование касалось его бывшего профессора, Шрафта. Его жену похитили, а у самого Шрафта внезапно открылась способность к видению на расстоянии. Мы не знали, можно ли ему верить, или все это инсценировка. Питер хотел получить доступ к секретным материалам. Пошел за ними к Элсингеру. Элсингер его чуть не уволил, потом еще и мне высказал много хорошего, – Коннор побарабанил пальцами по столу. До сих пор вспоминать было неприятно. – Но мы все уладили. Злиться на Питера я не мог: все мы начинаем поступать нерационально, когда дело касается близких людей.

Клер была удивлена такой откровенностью Дойла. Она всегда считала, что он не обсуждает с посторонними рабочие темы. Может, она просто не спрашивала? Собственно, она никогда не была сплетницей. Ей было не особо интересно слушать, кто кому что сказал, кого сдал и с кем спал. Иногда, когда те же Наташа с Линдсей начинали обсуждать что-то подобное, она старалась в этом не участвовать. Оказывается, пропускала много интересного.

Клер отложила все-таки сломанную сигарету, подперла щеку рукой, свободной рукой аккуратно помешивая кофе, и посмотрела на Коннора.

– Забавно, а я думала, тебе только повод дай Питера отчитать, – произнесла она, с улыбкой наблюдая за ним.

– Хочешь, открою тебе страшную тайну, Дэвисон? – Коннор посмотрел на нее с видом заговорщика, потом наклонился чуть ближе и тихо произнес: – Я вообще терпеть не могу кого-либо отчитывать. Но мне по должности положено проводить разъяснительные беседы. Ничего не поделаешь.

Он вздохнул. Да, а еще ему по должности положено получать нагоняи от Элсингера, которому, наверное, тоже по должности положено их раздавать. Вот как сегодня. От воспоминания сразу снова испортилось настроение. Наверное, надо было пить что-то покрепче пива.

– А что ты больше всего не любишь в своей работе? – внезапно поинтересовался он у Клер, глядя на свой бокал. Третий уже как-то не шел: жидкость заняла все место в желудке. Ладно, скоро пройдет ниже и тогда можно будет продолжить.

Клер мгновенно помрачнела. Раньше на этот вопрос она отвечала, не задумываясь, – частые перелеты. Она ненавидела летать. Боялась. Но ничего с этим поделать не могла. А в последнее время что-то изменилось. Она начала не любить кое-что другое. И это пугало ее. Ведь признать это означало признать и то, что она ошиблась в самом главном в своей жизни. Она никому об этом не говорила. Даже самой себе признавалась с трудом. И все еще надеялась, что это пройдет.

Да, она никому не говорила. Но сегодня что-то было не так. То ли стресс от аварии (как бы там ни было, а она здорово испугалась), то ли она действительно опьянела (два Блэк Саббата – это не легкая Пина Колада), то ли вся эта странная ситуация (она сидит в баре с человеком, с котором даже в общих компаниях бывала редко), но она неожиданно выпалила:

– Я ненавижу трупы. Ненавижу вскрытия. Меня воротит от одного вида прозекторской. От холода холодильников, от запаха формалина. Знаешь, – она посмотрела Коннору в глаза, – я даже дома полностью переделала кухню, убрала весь кафель, чтобы ни намека на него не было.

Коннор не сразу смог решить, как лучше ответить. Конечно, не было ничего странного в том, что кому-то не нравится копаться в мертвых телах. Странно было слышать это от патологоанатома. Хотя, что странного-то? От кого еще это можно было услышать? Никто другой в мертвых телах обычно и не копается.

– Тогда ты в глубокой заднице, Дэвисон, – сочувственно сказал он. – Коли так, не думала работу сменить?

Этот вопрос Клер сама себе еще не задавала. Просто пару месяцев назад она поняла, что неправильно определилась с профессией. Что нужно было идти в какую-нибудь неврологию или кардиологию, как советовали родители, а не упираться рогом в патанатомию и что-то там кому-то доказывать.

Сменить работу? Но ей нравится ее работа. Командировки, загадки, тайны, у которых иногда находится самая простая разгадка, а иногда ответ такой, что, кажется, вопрос был проще, чем этот ответ. Да и, положа руку на сердце, ей нравилось копаться в необычных трупах. Находить в них то, что кто-нибудь другой и не заметил бы.

Ей не нравился запах, но ведь это можно считать платой за интерес. Клер задумчиво грызла кончик чайной ложки и размышляла над тем, что главное, видимо, задать правильный вопрос, тогда ответ находится сам.

– Нет, – наконец ответила она. – Мне нравится работать в Управлении. Где еще я найду такую работу? Скучная рутина меня раздражает похлеще запаха мертвечины. Кстати, – Клер положила ложку на тарелочку и снова повернулась к Коннору, – давно спросить хотела, а ты за что жмуриков не любишь?

– А за что мне их любить? – усмехнулся Коннор. – Никто их не любит. Вон даже, – он сделал неопределенный жест рукой в ее сторону, – патологоанатомы.

– Нет, – Клер покачала головой и улыбнулась, – можно их просто не любить, а можно... – она задумчиво прищурила глаза, пытаясь подобрать правильное слово, – относиться к ним с каким-то брезгливым ужасом. Ты к ним относишься именно так, я давно заметила. С чего бы?

– Потому что они... мерзкие, – Дойл скривился. – Я это понял в первый год работы в ОНИР. Мы расследовали одно дело в очередной глуши. В ходе расследования оказались на одной ферме. Выглядело там все довольно заброшенным, но мы все равно вошли в дом, ища хозяев. И нашли там всю семью, шесть человек, все были мертвы. Мы обошли весь дом, всех нашли в разных местах. И одного из них нашел я. Он... упал на меня. Большой такой мужик был при жизни. Думал, он меня раздавит. Потому что я не устоял, он упал на меня сверху. Они все уже начали подгнивать, он вымарал мне рубашку, галстук, костюм. Я его еле с себя скинул. Питер, зараза такая, ржал как ненормальный. И, конечно, после всего этого я не мог просто взять, уехать в отель и переодеться. Пришлось вызывать полицию, ждать их, руководить своими. В общем, я проходил в этом всем несколько часов. Руки и лицо я, конечно, смог помыть, а вот одежда...

Коннор сглотнул. Его мысленно передернуло от воспоминания.

– Мерзость. Я в тот вечер лежал в ванной, наверное, дольше часа. И все равно мне казалось, что запах остался. Он мне еще долго мерещился. С тех пор и ненавижу их.

Коннор замолчал, вдруг смутившись. Его отношение к покойникам было одной из его слабостей, а он не любил говорить о своих слабостях. После того случая степень его брезгливости выросла в разы. И в особенности он не любил гниющие трупы.

Надо было срочно менять тему.

– Ты извини, я отойду на пару минут, – он улыбнулся, слезая со стула. – Три бокала пива – это слишком много жидкости.

Клер кивнула, залпом допила свой кофе и попросила еще одну чашку. С таким количеством жидкости ей, видимо, тоже скоро понадобится отойти, но необходимость протрезветь была выше. И так уже слишком разоткровенничалась. Впрочем, Дойл вроде бы тоже не был настроен молчать, хотя вначале и выглядел недовольным.

Она попыталась представить себе тот момент, когда на него сверху грохнулся гниющий труп, и расхохоталась, поймав на себе удивленный взгляд блондинки справа. А Дойл, оказывается, забавный. Стоит, наверное, как-нибудь напроситься к ним в компанию. Глядишь, и остальные откроются с какой-нибудь другой стороны.

Клер достала из пачки новую сигарету, но курить снова раздумала. Пора уже бросать эту дурацкую привычку. Хотя, как тут бросишь, когда только сигареты и перебивают этот запах смерти. Может, ей на самом деле сменить работу? Чувствуя, что уже близка к третьему коктейлю, она оглянулась – где там Дойл? Он, кажется, умеет задавать правильные вопросы, которые заставляют ее думать в нужном направлении.

Коннор не торопился. Он тщательно вымыл руки, даже ополоснул лицо, промокнул его бумажным полотенцем, посмотрел на себя в зеркало. Вечер выходил странный. Он искал уединения, а внезапно нашел хорошую компанию. Было приятно поболтать не о чем, хотя иногда разговор и выходил серьезным. Но им как-то удавалось вовремя соскочить с серьезных тем.

Особенно вечер был приятен тем, что Коннор не был заинтересован в том, чтобы понравится Дэвисон, как когда общался с женщинами с определенными намерениями. И не испытывал по ее поводу смутных тревог и сомнений в том, что она претендует на его позицию лидера, как когда общался с другими мужчинами. Они просто пили, сидя за одной стойкой бара. Не свидание, не дружеские посиделки. Больше похоже на случайных попутчиков, с поправкой на то, что они работают вместе.

Коннор улыбнулся своему отражению, бросил скомканное бумажное полотенце в урну и вернулся в бар. Клер, кажется, пила вторую чашку кофе. Так стремится протрезветь? Ему хотелось верить, что это не из-за него, хотя мало ли, как она восприняла его внезапные внимание и общительность.

Самому Дойлу как раз хотелось бы опьянеть чуть сильнее, но делать это при почти что трезвой коллеге он посчитал нерациональным. Поэтому он сел обратно на свой стул и тоже попросил кофе. Пиво больше не лезло.

– А какое твое самое яркое воспоминание о работе в ОНИР? – спросил он у Клер, чтобы свернуть с темы своей брезгливости. – Есть приобретенные фобии или просто ситуации, когда всем было смешно, а тебе нет?

– Обычно когда мне смешно, остальным не очень, – фыркнула Клер. – А самое яркое... – она на несколько секунд задумалась. – Самое яркое воспоминание у любого врача – это когда удалось спасти пациента, у которого не было шансов выжить. А уж у патологоанатома и подавно. Помнишь, тогда, в девяносто седьмом? Я ведь думала, что Куперу крышка, – Клер прикрыла глаза, вспоминая. – Антон говорил, что врач должен бороться до последнего, а я всегда считала, что врач должен быть объективным. И даже когда оперировала его, не верила, что он выживет.

Тогда ей было очень страшно. И до сих пор страшно даже вспоминать, хотя прошло почти три года. Кажется, трезветь было рано. Она повернулась к бармену.

– Еще один Блэк Саббат, пожалуйста.

Без разницы, что там подумает Дойл. Наверное, можно было вспомнить что-нибудь другое, но ей уже пришло на ум именно это и теперь уже никуда не деться.

– Девушку только жалко. Ту, что погибла. Забыла, как ее звали.

Коннор вдруг понял, что он слишком трезв. Слишком. Тот факт, что Клер заказала себе еще один коктейль, позволил и ему тоже отставить в сторону почти не тронутый кофе и сделать новый заказ:

– А мне две текилы.

Бармен невозмутимо подал ему тарелку с лаймами, соль и две рюмки.

– Анна, – тем временем глухо ответил Дойл, хотя Клер не спрашивала. – Ее звали Анна Гускова. Она была палеонтологом, и ей был тридцать один год.

Он помнил ее очень хорошо. Именно ее, остальных русских с трудом. Просто она заразилась уже после того, как они приехали на завод. И погибла там при взрыве.

"Я лучше умру, чем дам жизнь этой твари".

Коннор потер лоб, выпил в подряд обе рюмки. Почему-то Анну вспоминать до сих пор было больно. Обычно он так не реагировал на потери во время расследований. Особенно если это были потери не среди членов его команды. Но с Анной было иначе. Анну он сознательно оставил там, хладнокровно пояснив, какой рычаг и когда надо будет дернуть. А ведь она ему нравилась. Очень нравилась. Наверное, он все же ввязался в отношения с Линдсей после этого только из-за того, что они были чем-то неуловимо похожи.

– Ты права, ее очень жалко.

Клер с интересом уставилась на Дойла. Что-то в его тоне подсказало ей, что Линдсей была права. Тогда, сразу после Архангельска, они вместе работали по одному делу, и как-то Линдсей сказала, что Коннор слишком сильно привязался к той русской. Клер тогда не обратила на это внимания, и на самом заводе у нее хватало других дел, вместо того, чтобы следить, к кому там и как привязывается руководитель группы. Она тогда решила, что в Линдсей просто говорила ревность. Ведь если бы Анна действительно нравилась Коннору, он бы не оставил ее там.

Возврат к списку