Однажды в баре

Автор: Cassandra, DellaD

Клер слушала его ровно до того момента, как он упомянул сына и колледж. Все, что он сказал позже, прошло уже мимо нее. И только тренированное годами самообладание позволило ей не уронить челюсть на стол.

– Кого... в колледж?.. – все-таки переспросила она, когда он замолчал.

– Сына, – повторил Коннор уже с совсем другой улыбкой. – Я, наверное, тебе за два вечера представление о самом себе с ног на голову перевернул? Да, я пью, иногда курю, хожу в туалет и иногда даже сексом занимаюсь. Поэтому я меня есть сын, ему двенадцать лет, правда, мы последний раз виделись, когда ему было семь, но и до этого почти не общались. Моя бывшая жена меня ненавидит, и я почти никогда ни с кем об этом не говорю.

Коннор понял, что вот сейчас бы он об этом поговорил. Странно, Дэвисон ведь даже не психиатр и не психолог. И не дознаватель, как Линдсей. И почему он тогда ей все рассказывает?

Клер залпом допила коктейль, борясь с желанием все-таки заказать Блэк Саббат. Да уж, Дойл представление о себе перевернул. В прошлый раз Линдсей, в этот – бывшая жена и сын.

А с другой стороны, с чего ей удивляться? Они никогда не были друзьями. Быть может, те же Доннер и Эксон прекрасно знают о его сыне. Это про почти взрослую дочь Мэтта Клер узнала быстро, но об этом все узнали быстро, Прейгеру только дай возможность языком за интересную тему зацепиться.

– Да, Коннор, умеешь ты удивлять, – призналась она. – А почему ты с ним не общаешься? Только не говори, что жена не позволяет, не верю, что это может остановить мужчину, который хочет видеть своего ребенка.

Клер вдруг поняла, что и без Блэк Саббата позволяет себе слишком много. Какая ей разница, почему Дойл не общается с сыном?

– Жена не то чтобы не позволяет, – признался он. – Она просто один раз очень убедительно меня об этом попросила. Мы ведь из-за чего развелись? После ВМС я какое-то время преподавал. Защищал тогда же диссертацию. В общем, вел весьма оседлый образ жизни после службы. Года два. И у нас все было хорошо, только я уже волком был готов выть. Не мое это. Когда мне предложили работу в ОНИР, я согласился сразу. И начались командировки и сцены на тему: "Мы тебя не видим, ты своего ребенка среди десятка погодок не узнаешь" и тому подобное.

Дойл допил коктейль и заказал еще один.

– Она была права, конечно. И была права, когда ушла от меня. И когда снова вышла замуж. Переехала. А потом попросила прекратить мои эпизодические попытки играть в отца. Сказала, что я только сбиваю его с толку и травмирую. Он уже давно называет папой ее мужа, а я ему совершенно чужой человек.

Он молчал какое-то время, играясь с льдинками в новом коктейле.

– И это справедливо. Я никому не рассказываю о том, что у меня есть сын, потому что отца из меня не вышло. – Он повернулся к Клер и смущенно попросил: – Ты, пожалуйста, тоже не рассказывай об этом, ладно? Может, кто и знает, может, в личном деле видел, но вообще-то я стараюсь об этом не распространяться. Даже с Линдсей у меня как-то откровения до этого не дошли. Хорошо?

– Конечно.

Она задумалась. Да, это было странно, но логично. В конце концов, у них у всех была какая-то жизнь до ОНИРа, да что там, у нее самой есть тайны, о которых она никому не рассказывает. Быть может, не такие глобальные, во всяком случае, без детей, но есть. И то, что он с Линдсей не откровенничал, тоже логично. Она ведь Мэтту тоже не рассказывает. Не потому, что специально скрывает, просто не видит смысла.

– А мне почему рассказал? – поинтересовалась она, по-прежнему не отрывая от него взгляд.

– А черт его знает, – он снова пожал плечами. – Почему я тебе все рассказываю? – он смотрел ей в глаза, ничуть не смущаясь, хотя не любил поддерживать визуальный контакт. – Может быть, просто потому, что ты так хорошо умеешь слушать? А, может, потому что на тебя я не пытаюсь произвести впечатление? – он улыбнулся. – У меня с тобой нет соперничества, как с Питером. Ты в меня не влюблена, как была когда-то Линдсей. И у меня в отношении тебя нет никаких намерений. И ты обещала, что эти посиделки не скажутся на нашей совместной работе.

Клер рассмеялась.

– Вообще-то, это ты мне обещал, – сказала она. – Но, раз уж ты тут так со мной откровенничаешь, скажи, почему ты ушел из ВМС? Как я поняла, уж точно не ради преподавания. – Она даже поморщилась от такого предположения. Во всяком случае, если это вдруг окажется так, она не сможет понять. Ей, всю жизнь пытавшейся что-то кому-то доказать, будет сложно поверить в такое.

– У меня был инцидент в бермудском треугольнике. Попали в аномальную зону, как я теперь это понимаю. Мой корабль – я тогда командовал минным тральщиком – пошел ко дну. Почти весь экипаж погиб. Я и старпом только дождались помощи. Я написал рапорт, меня с ним послали. Переписывать я его отказался. Стало понятно, что дальнейшую карьеру в ВМС мне делать нет смысла. Просто не дадут. Ну и для жены моей это был стресс большой: я ведь мог погибнуть вместе с остальными. Дэну было два годика... В общем, все как-то сложилось так, что надо было уходить и искать себе новую карьеру. Такую, которая бы не оставила жену вдовой, а сына – сиротой. Вот я и пошел в науку. Образование позволяло, надо было только диссертацию сделать. Так что отчасти ради семьи, отчасти ради себя... Преподавание было лишь вариантом. Не очень удачным.

– Ну, ради себя это был точно неудачный вариант, – грустно усмехнулась Клер, внимательно разглядывая что-то на столе, – раз потом все-таки перешел в ОНИР. Кстати, а почему? – Она снова посмотрела на него. – Ведь здесь у нас сплошная аномальщина. И шансов погибнуть гораздо больше. Я уже устала загибать пальцы, сколько раз мы все были на краю.

Она вспомнила февраль девяносто седьмого, но ничего не сказала. Уже в прошлый раз поняла, что для него эта тема особенно неприятна. Позвала бармена, попросила третий коктейль, хотя еще две минуты назад пить больше не собиралась.

– А вот это уже было сделано полностью для себя. Потому что преподавание было неудачным вариантом.

Коннор отвернулся от Клер. Да, работать в ОНИР он пошел, потому что так он был устроен. Он не мог сидеть на одном месте и читать лекции по расписанию. Ему нужно было куда-то ехать, что-то делать, что-то выяснять, кем-то руководить. Мало спать и много думать. Рисковать. Только так он чувствовал себя живым. Только так он чувствовал, что сможет чего-то добиться.

К сожалению, семью пришлось принести в жертву этой потребности к движению. А теперь он продолжает двигаться по инерции, но уже не всегда помнит, зачем и куда.

– Мне нравится эта работа. Нравятся возможности, которая она дает. И этот образ жизни мне тоже нравится. Просто он оказался несовместим с моей семьей.

– Мне иногда кажется, что мы все здесь сумасшедшие, – пробормотала Клер. – Иначе как объяснить, что мы все ради этой работы приносим такие жертвы? Неужели это того стоит, Коннор? Ведь по сути, что у нас есть кроме работы? Кроме сплошных командировок, загадок, трупов? И почему нам всем это так нравится?

– Не знаю, но, может быть, именно поэтому мы пытаемся найти себе кого-то среди коллег? В надежде, что нас смогут понять? – он посмотрел на нее с любопытством. – А что тебе пришлось принести в жертву? Ради этой работы?

– Да все, – Клер широко улыбнулась, чтобы скрыть, что в последнее время это начало ее мучить. – Или ты думаешь, что я мечтала в тридцать четыре года не иметь ничего, кроме крохотной квартиры на окраине Чикаго, пяти чемоданов и невозможности как следует выспаться? Или, может быть, ты считаешь, я в Прейгера влюблена как кошка? Нет, он мне, безусловно, симпатичен, но тут ты прав, мы просто ищем кого-то среди коллег. Потому что за последние семь лет Мэтт первый, кто не ноет мне в трубку о том, что уже сто лет меня не видел.

Клер захлопнула рот, поняв, что почти кричит. Только этого не хватало. Пина Колада – не какой-нибудь Блэк Саббат, чтобы вызвать ее на эмоции.

– А знаешь, что самое забавное? – теперь она улыбалась вполне искренне. – Что мне это нравится. То есть, я, конечно, может и хотела бы семью, большой дом и работу с девяти до шести, но как подумаю, что придется оставить, так сразу начинаю даже полуразложившиеся трупы любить. Ведь на самом деле избавиться от запаха смерти, на который я жаловалась тебе в прошлый раз, не так уж и сложно. Просто купить лишний килограмм лимонов и большую шоколадку.

– Лимоны я еще могу понять, – Коннор сосредоточенно нахмурился, что на его не вполне трезвом лице выглядело весьма комично. – Но причем тут шоколад?

– М-да, Дойл, – протянула Клер, разглядывая его сосредоточенное лицо, – пока я не знала, что ты встречался с Линдсей, я думала, что коллег по половому признаку ты не различаешь, но теперь это становится даже обидным. Я тоже женщина. А мы снимаем стресс шоколадом. И если ты один раз застал меня в баре со стаканом виски в руках, это еще не значит, что я не люблю шоколад.

Он неловко рассмеялся.

– Прости, не подумал. Судьба почему-то сводит меня с женщинами, которые почти не едят шоколад, по крайней мере, в качестве антидепрессанта. Правда, теперь мне стало непонятно, зачем тебе тогда лимоны? Наверное, я совсем ничего не понимаю в женщинах. По крайней мере, в таких, как ты.

Клер выразительно округлила глаза.

– Ты что думал, я лимоны от стресса ем? – Она звонко рассмеялась. – Лимонная кислота хорошо смывает запах гниющих трупов с тела. Только и всего. Иногда, после особенно грязной работы, мне кажется, что я вся насквозь пропитываюсь этим запахом. Одежду тогда выбрасываю, а кожу ведь не выбросишь. Вот тогда и спасают лимоны.

Она мысленно поморщилась. Нашла время о трупах разговаривать. Давно ведь заметила, что Коннор относится к ним слишком брезгливо, и в прошлый раз он ей об этом рассказывал, а она опять за свое. Нет, все-таки правы были все ее предыдущие ухажеры, когда сбегали от нее. У нее же всего-то и разговоров, что про трупное окоченение и этапы разложения.

– Нет, я как раз про запах знал, – улыбнулся Коннор. – Выяснил это после того как... Ну ты знаешь, я тебе рассказывал. Так вот, как лимоны отбивают запах – это я знал. Пытался понять, как в эту схему вписывается шоколад.

Он рассмеялся. Да уж, кажется, хватит пить. Хотя это было приятным разнообразием: не задумываться о том, что говоришь, не бояться ошибиться. Просто говорить. Не бояться, что нарушишь правила игры, и она уйдет.

– Ты мне нравишься, Дэвисон, – неожиданно для самого себя, признался Коннор вслух. – Не в этом смысле, – поспешно уточнил он. – Но нравишься.

– А в каком смысле? – переспросила Клер, смеясь.

Она хотела еще что-то добавить, но в кармане неожиданно завибрировал мобильник. Она достала его, увидев на экране "Мэтт", нажала на сброс, а после и вовсе выключила телефон. Перезвонит ему потом.

Она спрятала телефон обратно в карман и вопросительно посмотрела на Коннора.

– Честно? Честно говоря, ты мне нравишься во всех возможных смыслах. Ты хороший профессионал, с тобой очень приятно работать. Ты забавная, с тобой очень приятно поболтать и выпить. И ты очень красивая, поэтому, с тобой приятно было бы и пофлиртовать, и... все остальное, – он залпом прикончил свой коктейль. – К счастью, у тебя есть Прейгер, поэтому мне нет смысла портить этот прекрасный вечер пошлыми предложениями.

Он снова повернулся на своем стуле к Дэвисон, наклонился к ней, намеренно вторгаясь в личное пространство.

– Потому что спутник жизни из меня никудышный, а вот друг еще куда ни шло. И если тебе когда-нибудь самой нужно будет поговорить или если твою машину увезет эвакуатор, а Прейгер не будет отвечать на звонок, ты знаешь, кому можешь отправить смс, да?

Клер неожиданно для самой себя перестала смеяться. В ее жизни правил было очень мало, но одно она все же соблюдала беспрекословно – не навязываться. Никогда. Никому. Соблюдая это правило, она никогда не делала первого шага в отношениях с мужчинами. Более того, никогда даже не думала об этом. Поэтому и Дойла с самого начала воспринимала исключительно как коллегу. И даже когда выяснила, что Линдсей влюблена в него, все равно не могла даже представить себя на ее месте. Не могла представить Коннора как потенциальный объект для влюбленности и не могла понять, смог бы он ей понравиться в этом плане или нет.

Ровно до этого момента.

Даже в прошлый раз, когда она поняла, что не отказалась бы продолжить вечер, это был всего лишь стресс, алкоголь и обида на Мэтта. А сейчас это было что-то другое.

– В прошлый раз я разбила свою машину так, что восстановлению она не подлежит, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Поэтому я пошлю тебе смс в каком-нибудь другом случае.

– Получишь страховку, купишь другую, – Коннор пожал плечами, снова отстраняясь. Он действительно не собирался с ней флиртовать. – Если нужно, скажи, я попробую тебе оформить во временное пользование служебную. И присылай мне смс в любом случае. Хорошему человеку я всегда готов помочь. Главное, чтобы мы с тобой были хотя бы в одном штате, – он улыбнулся.

Возврат к списку