Однажды в баре

Автор: Cassandra, DellaD

– Угу, понятно, – Дойл невозмутимо кивнул. Ни тон, ни слова, ни язык тела Дэвисон его не убедили. Он взобрался на высокий стул, заказал себе по обыкновению Гиннес. – Как дела? Мы опять давно не виделись, – он нахмурился. – Я теперь уверен, что Прейгер как-то делает это специально. Впрочем, не могу его винить: я бы на его месте поступал так же.

Клер попросила себе Блэк Саббат и, пока бармен готовил коктейль, повернула голову к Коннору.

– Вот видишь, без тебя не пила, – снова улыбнулась она, потом вздохнула. – Какие у меня могут быть дела, Дойл? Одни сплошные трупы. Но, ты знаешь, после двух вечеров с тобой я вдруг поняла, что я их больше не ненавижу. И даже тот случай, когда нам с Прейгером пришлось искупаться в болоте с тремя разложившимися телами, моего мнения не изменил, просто пришлось купить два килограмма лимонов. И ни одной шоколадки, я несколько дней есть не могла.

Клер внутренне содрогнулась, вспоминая то расследование пару недель назад, когда они вдвоем с Прейгером пытались вытянуть из болота тела трех попавших туда местных жителей и неожиданно провалились сами. Эксон, оставшийся на берегу, тут же вытащил их, но окунуться с головой и даже хлебнуть отвратительной жижи они успели. Питер, зараза такая, даже рук не замаравшая, тут же растрепал это по всему Управлению. Знали и хихикали, наверное, все.

– А у тебя как дела? Поскольку Прейгер, как ты верно подметил, забирает себе все дела с трупами, тебе, наверное, работается весьма комфортно? – Клер не могла не поддеть его, искренне надеясь, что он поймет шутку.

– Мне иногда дела с трупами все же перепадают, но обычно ты в это время уже недоступна, видимо, потому они мне и перепадают, что Прейгер уже занят вместе с тобой, – усмехнулся Дойл. – Но ты права, уровень комфорта моих расследований вырос в разы с тех пор, как у вас с Прейгером все это началось.

Про случай с болотом и телами, Дойл, конечно, слышал, но не разделял общего веселья по этому поводу. Сразу вспоминался тот труп, который на него тогда упал. Все-таки ему было трудно понять, как она работает со всем этим? Он бы не смог. Те случаи, когда приходилось присутствовать на аутопсии, надолго портили ему и аппетит, и настроение. Как она справляется? Хотя, очевидно, у нее к этому другое отношение. Каждый ведь сам выбирал, кем быть. Ладно, он не очень-то выбирал свою первую карьеру, но она-то даже с отцом поссорилась ради этого.

– Кстати, давно хотел спросить... Если лезу совсем не в свое дело, и ты не хочешь со мной это обсуждать, можешь меня просто послать прямым текстом, я не обижусь. Как тебе работается с Мэттом, учитывая ваши отношения? У меня за время работы в Управлении было два служебных романа, но оба очень коротких, и каждый раз я чувствовал себя немного странно.

Клер вздохнула. Он, сам того не зная, подвел их разговор именно к тому, о чем она хотела поговорить. В этот момент бармен поставил перед ней стакан с коктейлем, и это дало ей время немного собраться с мыслями. Клер подтянула к себе стакан, сделала несколько глотков и, не глядя на Коннора, сказала:

– До вчерашнего дня это не доставляло мне особого неудобства. У нас как-то получалось разделять работу и отношения. К тому же, ты ведь знаешь Мэтта, он на работе не так серьезен, как ты, – она усмехнулась и мельком скользнула по нему взглядом. – Вот скажи, Коннор, когда ты встречался с Линдсей, не знаю, с кем и когда у тебя был другой служебный роман, поэтому спрашиваю про нее, и она ошибалась, ты прикрывал ее?

Клер все-таки повернулась к нему всем корпусом, чтобы видеть его лицо.

Коннор удивленно приподнял брови. Он не припоминал случая, когда бы Линдсей серьезно умудрялась накосячить во время расследования, так чтобы ему приходилось ее прикрывать. Всякое бывало, конечно. Она не всегда была согласна с политикой Управления, иногда она действовала на эмоциях, но, пожалуй, именно в те три месяца, что они работали и встречались, ничего такого не происходило.

– Клер, все ошибаются, – он повернул к ней голову, чтобы ей было удобнее следить за выражением его лица. – И я по большей части всех прикрываю, когда могу. Зависит, конечно, от ошибки, но на моей памяти Линдсей никогда не ошибалась так, чтобы я не мог ее прикрыть. В тот недолгий период, что мы встречались, особенно.

Он улыбнулся, склонив голову набок, демонстрируя любопытство:

– Колись, что ты натворила?

– Всего-то убила человека, – пожала плечами Клер и отвернулась.

От произнесенных вслух слов стало тошно. Умом она понимала, что не виновата, что это была просто отчаянная попытка спасти его, которая не удалась. Но Мэтт должен был указать это в отчете. Конечно, тогда началось бы служебное разбирательство, которое потрепало бы ей немало нервов, но ее совесть была бы чиста. Однако Прейгер решил по-другому. И теперь Клер хотела понять, он сделал это потому, что они встречаются, или тоже умолчал бы об этом, если бы на ее месте был другой врач.

Ополовинив свой коктейль, Клер снова повернулась к Коннору. Судя по его ошарашенному выражению лица, он ожидал услышать все, что угодно, только не это.

– Наше последнее дело было недалеко от Чикаго. Четверо молодых людей ушли на рыбалку и не вернулись. Не буду грузить тебя подробностями, но, когда их нашли, трое были мертвы, четвертый не мог рассказать ничего толкового. Пока с ним беседовала Линдсей, я увлеклась вскрытиями. Выжившего я обследовала поверхностно, он не выглядел больным, трупы мне были интереснее.

Клер вздохнула и на несколько секунд замолчала, собираясь с мыслями, прежде чем приступить к главному.

– Аутопсия увлекла меня так сильно, что я совершенно забыла о времени. А потом ко мне в импровизированную прозекторскую ворвался Мэтт с тем парнишкой на руках. Он ни с того ни с сего просто упал. Дыхания и сердцебиения не было. Сердечно-легочная реанимация результатов не приносила. И тогда я решила сделать укол адреналина в сердце. Я никогда не была сторонницей таких крайних мер, но времени до смерти мозга оставалось все меньше, колоть в вену смысла я не видела. Однако укол не помог. Он умер. А на вскрытии оказалось, – Клер тяжело сглотнула, – что у него все органы были расположены зеркально. Ну, знаешь, когда сердце справа, печень слева. И адреналин я ему уколола не в сердце, а в легкое. То есть тупо пробила ему легкое. Убила. Мэтт в отчете об этом не написал. Там указано только, что реанимация не помогла. И все.

Клер снова пожала плечами, но на Коннора больше не смотрела, внимательно разглядывая этот дурацкий лепесток розы в своем коктейле.

Коннор не находил подходящих слов. Он пытался представить, что бы сделал, если бы это произошло на его расследовании. Он был почти уверен в том, что не стал бы уточнять в отчете про укол, вопрос в том, что бы он сам сделал с Дэвисон? Да пожалуй, что ничего.

– От чего умерли другие? – спокойно поинтересовался он. – И от чего умер четвертый? Если не считать неудачной реанимации?

– Я так и не смогла этого понять, – Клер подняла глаза и виновато улыбнулась. – Они все как будто просто умерли. Знаешь, как будто сердце билось, билось, а потом кто-то повернул выключатель. Я не нашла никакой патологии. И никакого внешнего воздействия. Скорее всего, и четвертого я не смогла бы спасти.

– Тогда в чем проблема? Что ты, по твоему мнению, должна была сделать иначе? – Коннор подпер голову рукой, глядя на нее без какого-либо выражения на лице.

Клер пыталась угадать, что он думает обо всем этом, но это оказалось слишком сложной задачей. По его лицу никогда ничего нельзя было прочитать, она это поняла много лет назад.

– Я, может, и ничего, – ответила она. – Я хочу понять, не должен ли был Мэтт сделать иначе. Написать в отчете всю правду. Поэтому и спросила тебя про Линдсей. Что бы сделал ты?

– Я бы совершенно точно написал в отчете то же самое, что и он, – уверенно заявил Коннор. – И если ты думаешь, что он прикрывает тебя, не морочь себе голову. Прейгер прикрывает себя.

Заметив сомнение на ее лице, Коннор повернулся к ней на стуле и даже чуть наклонился вперед, но не как в прошлый раз, когда он намеренно вторгался в ее личное пространство, а просто для того, чтобы немного сократить дистанцию.

– Клер, я тебе сейчас одну вещь скажу, которая, возможно, испортит тебе уже и без того сильно пошатнувшуюся мою репутацию, но когда мы, кейс-менеджеры, прикрываем перед начальством ваши косяки, мы прежде всего защищаем себя, а потом уже вас. Мы делаем это по нескольким причинам. Во-первых, нам полезно создавать доверительные отношения с подчиненными. А когда они видят, что мы не бежим тут же жаловаться на них руководству, это способствует тому, что в следующий раз к нам честно приходят и рассказывают о своих косяках. Я могу сам поругать кого-то, но все при этом знают, что серьезных последствий не будет.

Он отпил из своего бокала, давая себе паузу. Стоит ли вообще все это говорить? Он ведь не только свои профессиональные тайны раскрывает.

– Во-вторых, – все-таки продолжил он, – начальству совершенно не интересны детали. Им важен результат. И если что-то не влияет на результат, то это совершенно не обязательно ему сообщать. Поэтому если я буду сообщать о всех косяках, которые специалисты совершают во время расследования, то очень скоро Элсингер решит, что я пытаюсь перекладывать на него свои задачи по управлению командой. Сообщать о проблемах надо только тогда, когда ты сам уже не можешь их решить. Иначе руководство будет недовольно прежде всего кейс-менеджером. – Он вздохнул и улыбнулся. – Ну и в-третьих, в данном случае еще вопрос, в кого вцепится внутреннее расследование, если ситуация будет полностью изложена так, как была. Потому что у меня лично возникает большой вопрос: почему Мэтт не настоял на подробном осмотре выжившего. Приоритеты определяешь не ты, Клер, а старший следователь. И если он согласился с тем, что ты уделила больше внимания трупам, чем живому, то ему следует вломить за неумение грамотно распределять ресурсы и определять те самые приоритеты.

Он снова отстранился и повернулся обратно к стойке.

– Так что расслабься, ваши отношения тут не причем. Хотя не знаю, порадует тебя это или расстроит.

Клер смотрела на него широко раскрытыми глазами, совершенно забыв о том, что еще несколько минут назад готова была разрыдаться у него на груди. Нет, все-таки, он совершенно не такой, каким она его считала семь лет. И она даже не понимала, нравится ли ей настоящий Дойл или же она предпочла бы и дальше его не знать.

– Ну, ты даешь, Дойл, – восхищенно выдохнула она. – Ты понимаешь, что только что разрушил все мои романтические представления и о себе, и обо всех остальных руководителях? Я-то думала, что ты такой рыцарь в доспехах, Эксона всегда из большой любви перед начальством отмазываешь, а ты... – Клер рассмеялась.

Коннор развел руками.

– Прости, но это правда. Видимо, судьба моя такая: разрушать в женщинах романтические представления о себе, – он невесело усмехнулся. – Правда, теперь я еще разрушил и твои представления о Прейгере. Вряд ли он будет мне благодарен за это. Но мне кажется, что если уж любить, то лучше с широко раскрытыми глазами. А не придуманный романтический образ... Ну да я уже распинался как-то об этом, повторяться не буду.

Он вопросительно посмотрел на Клер.

– Тебе хоть полегчало?

– Не знаю, – честно ответила она. – То есть, в том вопросе, который меня мучил, когда я писала тебе смс, мне, конечно, полегчало, зато появилась куча новых. Может быть, служебные романы и в самом деле не лучшее изобретение человечества?

Да, теперь вопросов у нее в голове и в самом деле было гораздо больше, чем с утра. Коннор сказал, что лучше любить с раскрытыми глазами. Он, конечно, прав, но Клер сильно сомневалась, что вообще любит Мэтта. Наверное, если бы любила, не прибежала бы с такими вопросами к другому. Она же могла подставить Прейгера. О том уколе знали только он и она. А теперь вот еще и Дойл. Но дело в том, что получить ответы на свои вопросы для нее оказалось важнее страха подставить его.

– И какие же еще вопросы у тебя появились? Кроме риторических про служебные романы? – он вопросительно приподнял бровь. – Могу тебе еще на какие-то ответить... и окончательно разочаровать во всех представителях мужского пола. Хочешь? – он лукаво улыбнулся ей.

– Нет уж, – рассмеялась Клер. – Во всем должно быть равновесие, поэтому сейчас ты мне должен рассказать что-нибудь хорошее про мужской пол, чтобы его восстановить.

Коктейль неожиданно закончился, но Клер поняла, что виски больше точно не хочет. Теперь вся ситуация уже не казалась ей такой плохой, чтобы пить Блэк Саббат.

– Хорошее? – переспросил Коннор, глубоко задумавшись. Он не был уверен в том, что знает про свой пол что-то хорошее. Как и про противоположный. Но ведь бывали в жизни и такие приятные моменты, как сейчас? Значит, что-то такое в людях все-таки есть, что позволяет им просто наслаждаться обществом друг друга, не ведя взаимный счет, ничего не ожидая друг от друга?

Он оглянулся по сторонам: народу почти не было. Интересно, куда все подевались? Впрочем, это было к лучшему. Если бы бар был забит под завязку, как в первый раз, он бы вряд ли решился сделать то, что теперь пришло ему в голову.

– Есть в нас кое-что хорошее.

Он проворно слез со стула и протянул ей руку, приглашая последовать его примеру.

– Идем, – позвал он. Она недоверчиво посмотрела на него. – Идем-идем, не бойся.

Возврат к списку