Открыть фик целиком в отдельном окне
– Да, – согласился я. Кто бы мог подумать.
– Ну ладно, – Дэн вздохнул, – если что, присоединяйся к нам, мы в семь отплываем. Передавай привет Ирен, ты ведь с ней здесь?
Я кивнул. Он еще что-то сказал, улыбнулся и ушел. Я еще несколько минут смотрел на то место, где он только что стоял. В голове не было ни одной мысли. Вообще ничего. Вакуум.
Где Антон сказал, они будут? Нужно найти. Я поеду с ними.
Увидев меня, Антон едва заметно улыбнулся. У Линдсей в руках были розы. Кажется, впервые за пять лет я все-таки сделаю то, что должен.
Клер:
Когда Коннор все-таки пришел, мы взошли на борт яхты и отчалили. Путешествие было не таким далеким, но еще на подходе я поняла, что надо было найти причину остаться дома, любую. Меня не рвало только потому, что последний раз я ела накануне в обед, с тех пор только пила воду, и все, что могло покинуть мой желудок, давно его покинуло.
Правда, ощущения от этого лучше не становились.
– Не знала, что тебя так сильно укачивает, волн ведь почти нет, – Линдсей сочувственно сжала мое плечо, когда отдала мне одну из белых роз. Наверное, выглядела я совсем плохо.
– Без таблеток от укачивания мне нечего делать на воде, – с натянутой улыбкой ответила я.
– Ничего, почти добрались, через пару часов уже дома будем.
Она пошла дальше: дала розу Питеру, Рею, потом Коннору. Дойл снова был молчалив и задумчив. Я не лезла. Это было как рвать больной зуб: больно, но нужно. Может быть, потом ему станет легче.
Когда мы прибыли в нужное место, яхта остановилась. Мы собрались на корме, у борта. Просто стояли и молчали. Каждый думал, наверное, о чем-то своем. Я, например, вспоминала фотографии, которые когда-то показывал Коннор, смотрела на темную воду под нами и благодарила всех богов, ни в одного из которых не верила, за то, что Коннор в тот день смог выжить.
Не знаю, сколько мы так стояли, пока Коннор медленно не бросил свою розу в воду. Мы сделали то же самое. Никаких речей. Донахью молча всучил мне рюмку, налил до краев текилы. Только этого мне не хватало. Впрочем, никто ни на кого не смотрел. Все так же молча чокнулись и выпили. Я только пригубила. Думаю, мой и без того зеленоватый оттенок лица будет достаточным оправданием.
Потом все как-то так же молча разошлись. Я осталась на месте: в помещение мне идти не хотелось, когда в лицо дул ветер было как-то лучше. Я вылила текилу в море, сжала рюмку в руках, не зная, куда ее деть.
И в который раз пожалела, что не могу сейчас закурить.
Коннор:
В какой-то момент мне показалось, что если бы меня не было, остальные чувствовали бы себя свободнее, а так мы все сидели и угнетенно молчали. Наверное, они думали, что мне тяжело и не хотели меня беспокоить. Но, странным образом, тяжело мне не было. Видимо, давно стоило сюда приехать.
– Пойду посмотрю, как там Клер, – сказал я.
Клер стояла на палубе, облокотившись на борт, и крутила в руках рюмку. Взять с собой именно текилу было моей идеей. Мы всегда пили именно текилу, даже не знаю, почему. Рей был удивлен таким выбором, но объяснять я не стал, просто на вопрос "что купить?" ответил "текилу".
Я подошел к Клер, остановился рядом. После того, как мы выбрались из того бункера, мы почти не бывали наедине, только ночью, но и тогда особо не разговаривали. У меня было слишком много дел с Прейгером, у него дело двигалось к завершению и постоянно возникали какие-то вопросы. Клер же тоже пребывала в каких-то своих мыслях. Мне даже начинало казаться, что мы совсем отдалились друг от друга, но я отмахивался от этого, убеждая себя в том, что, когда все закончится, мы разберемся.
– Как ты? – спросил я, разглядывая ее. Выглядела она неважно.
Клер:
– У меня бывали дни и лучше, – честно сказала я, пытаясь улыбнуться. Получилось плохо. Я замерзла на ветру, но уйти с него не могла. Сегодня не было холодно, но меня знобило. Организм недополучал калории из-за того, что последнее время я не могла нормально есть. – Но ничего страшного, пройдет.
Надо просто сказать ему. Лучше сейчас. Если потом сам поймет, будет хуже.
Коннор:
Она дрожала, видимо, замерзла, но уйти не могла. Зря мы потащили ее сюда, с ее-то морской болезнью. Я снял с себя куртку, накинул ей на плечи.
– Скоро вернемся, я сделаю тебе горячий чай и лично уложу в постель, – улыбнулся я. – Иди сюда, а то скоро инеем покроешься.
Я обнял ее, пытаясь повернуться так, чтобы ветер дул мне в спину.
Клер:
– Я не люблю чай, Коннор, – привычно напомнила я, позволяя ему обнять меня и защитить от ветра. – Но, наверное, в этот раз я не буду против.
И вот как я сейчас на него это вывалю? Может, не стоит торопиться? Черт, теперь меня трясло не столько от холода, сколько от волнения.
Коннор:
– В этот раз? – я заглянул ей в глаза. – Тебе так плохо? – Убью Антона за эту идею.
Клер:
– Да нет, все в порядке, – я снова криво улыбнулась. – Ты не переживай, это не смертельно. Неприятно, но не смертельно.
Что "это", Клер? Ну скажи ему уже, что "это". Оно же не рассосется, ты уже тоже все решила. Так чего тянуть? Ему все равно придется принять это решение.
Но пусть, хотя бы, не сегодня. Сегодня ему есть о чем думать.
Коннор:
– Кажется, кому-то предстоит визит к врачу, – улыбнулся я, снова обнимая ее. – Я планирую еще не раз съездить с тобой на Кэт-Айленд, а если твоя морская болезнь так прогрессирует, что даже в полный штиль ты зеленеешь, нам будет тяжело это сделать. Какой врач занимается такими проблемами?
Я говорил какую-то ерунду, просто чтобы не молчать, мне казалось, что, когда она разговаривает, ей становится немного легче. Ну, где там тот берег? Она скоро совсем тут силы потеряет.
Клер:
– Визит к врачу мне определенно предстоит, – мрачно согласилась я, чуть отстранившись. – Только это не морская болезнь, Коннор. Все чуть серьезнее.
Коннор:
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил я. Мало ли что могло случиться в той лаборатории, что она могла там подцепить. А по опыту своей матушки точно знаю, врачи лечат всех, кроме себя. Для себя они всегда здоровы.
Клер:
Я совсем от него отстранилась, скрестила руки на груди, глядя под ноги.
– У меня задержка, уже почти неделю. У меня такого не бывает. Пара тестов уже показала мне пару полосок. Так что, Дойл... Помнишь, я как-то сказала, что хотела бы посмотреть на твоего ребенка? Ну, вот скоро у меня будет такая возможность. И прежде, чем ты начнешь задавать бестактные вопросы: да, я уверена, что посмотрю именно на твоего ребенка. По всей видимости, ты все же сумел сделать мне весьма оригинальный подарок на день рождения.
Так вот всегда: думаешь, что один раз – ничего страшного, ничего не случится. И именно в этот раз оно случается.
– Так что все это не прогрессирующая морская болезнь, а банальный токсикоз.
Я все еще не смотрела на него. Боялась, что мне не понравится то, что я увижу. У моих родителей все разладилось после того, как родилась я. И хотя умом я понимала, что проблема была не во мне, а в моем отце, подсознательно я все равно боялась, что все повторится, только теперь уже с моим ребенком.
Коннор:
Совершенно некстати я снова вспомнил о том, что впервые за пять лет приехал сюда, на то место, где когда-то осталась вся моя команда. В один день оборвалась жизнь сорока четырех близких мне людей. Это ужасно, несправедливо, неестественно. Но это случилось. Кто-то умирает, кто-то рождается. На смену ушедшим приходят новые. В тот день этих ребят потерял не только я, но и их родители, жены, дети. Только все они нашли в себе силы жить дальше. И только я здесь застрял.
И вот, кажется, на смену им в мою жизнь пришли новые люди. И если я приму их, это же не значит, что я предам тех. Странно, что мне понадобилось столько лет, чтобы понять это. Не знаю, в какой момент это случилось. Утром, когда я встретил Дэна и понял, что все продолжают жить дальше, или сейчас, когда Клер сказала мне, что мы с ней принесли в этот мир новую жизнь. Не важно, в какой момент это случилось. Важно, что наконец-то случилось.
Я посмотрел на нее. Кажется, она переживает, что я на это отвечу, как отреагирую. Она сомневается во мне. И это было страшно. Страшно понять, что женщина, которая носит твоего ребенка, сомневается в тебе. Что ты дал ей повод сомневаться. Нет, не так. Что ты не дал ей повода не сомневаться.
– Клер, – я погладил ее по щеке, заставляя поднять голову и посмотреть на меня. – Знаешь, сегодня с утра я встретил своего старпома. Того, с которым мы выжили тогда. Он женился, у него двое детей. А ведь он был там тогда со мной. И мне кажется, я наконец-то понял, что вы с Антоном имели в виду. Мне очень жаль, что своим поведением я заставил тебя сомневаться в том, что мне будет нужен этот ребенок, я же вижу, ты так и думаешь. Но он мне нужен. И он, и ты. Вы оба. Я хочу, чтобы вы были в моей жизни. И если ты сейчас поверишь мне, я обещаю, что так и будет. Я больше не позволю тебе сомневаться в этом.
Я смотрел ей в глаза с одной только надеждой – что еще не поздно.
Клер:
Не отрекся сразу, уже хорошо. Конечно, еще посмотрим, как он запоет через месяц, а уж через полгода... А когда он или она не будет давать спать? Хотя... Дойл и так спит эпизодически, это его вряд ли испугает.
– Это... это хорошо, – я кивнула. – Потому что, знаешь, ребенку нужен отец, – я смутилась. Никогда особо не откровенничала с ним на эту тему. – Хотя бы чтобы он где-то был и принимал участие. В отношении меня тебя это ни к чему не обязывает, если что. Я имею в виду, – я неловко пожала плечами, – если все же твои чувства переменятся когда-то, всякое ведь бывает...
У меня ведь была заготовлена на эту тему какая-то серьезная речь. То есть она не была продумана до конца, но я хотела сказать ему о том, чтобы он никогда не пытался оставаться рядом со мной из-за ребенка, но и не бросал еще и ребенка, если я все-таки ему надоем. Сейчас почему-то слова правильные не находились.
Коннор:
За то, что она сказала, я ненавидел себя. А чего я, собственно, хотел? Чтобы она забыла все, что я сделал, и по-прежнему верила мне? Так она же не глупая дурочка, чтобы так сделать. Доверие, Дойл, потерять можно в одну секунду, что ты и сделал, чтобы заслужить его, нужно приложить немало усилий. А уж чтобы заслужить его повторно – это вообще не каждому под силу. Но ты с этим справишься. У тебя просто нет выбора. Если уж ты что-то и должен в этой жизни сделать, так вот это.
– Я ведь еще должен тебе подарок на день рождения, так? – улыбнулся я. – Кажется, у меня был выбор между кольцом с бриллиантом и прыжком с парашютом? Прыжок я отмел сразу, а про кольцо еще тогда подумал, что это был бы весьма подходящий подарок. Только пообещай мне одну вещь, ладно?
Клер:
– Не прыгать с парашютом самой, без всяких твоих подарков? – с улыбкой предположила я.
Коннор:
– Не прыгать с парашютом вообще, тоже здравая мысль, но я имел в виду немного другое. Я не хочу, чтобы ты думала, что ребенок к чему-то там меня обязывает в отношении тебя. Это не обязательство. Я люблю тебя саму по себе. И я больше не буду тебе врать о чувствах, что бы ни случилось. И я не хочу, чтобы ты думала, что то, что я скажу, это только из-за ребенка. – Я на секунду замолчал. Вот ведь черт, почему в двадцать один год такие вещи говорились гораздо проще, чем в тридцать четыре? – Я хочу, чтобы этого ребенка мы воспитывали вместе. И чтобы мы с тобой были вместе. Помнишь, мы с тобой когда-то думали, что наши дети будут очень красивыми, но ужасно вредными? – я улыбнулся, вспоминая. – Мне кажется, тебе будет сложно одной справиться, особенно если у этого ребенка будет характер его мамочки. А я уже привык, я знаю, как с вами справляться. И потом, мне кажется, тебе очень пойдет моя фамилия.
Господи, Дойл, отпусти несчастного кота, сколько можно тянуть его за хвост-то, а?
– В общем, Клер, ты выйдешь замуж за такого идиота, который тут уже полчаса не может об этом прямо спросить, а все говорит какую-то ерунду, как школьник на первом свидании?
Клер:
Я рассмеялась.
– Будем надеяться, что он пойдет характером в тебя, – я поцеловала его. – Ладно, Дойл, уговорил. Мне действительно нравится твоя фамилия. С тебя кольцо, два ужина и два букета цветов, потому что ты со мной еще за мой день рождения не рассчитался.
Коннор:
– А откуда два букета? – возмутился я. – На день рождения мы с Эксоном полчаса тебе тюльпаны крутили.
Клер:
– Значит, Дойл, учим новые правила, – я уперла руки в бока и сверкнула глазами. – Правило номер один: никогда не спорь с беременной женщиной. Если я сказала, что хочу два букета, значит, ты мне должен два букета. Если я сказала ночью, что хочу китайской лапши, значит, надо ее срочно заказать. Принцип понятен?
Коннор:
– Виноват, исправлюсь, – тут же отрапортовал я. – Раз у тебя не морская болезнь, в помещении хуже тебе не будет? Пойдем вниз, пока ты тут совсем не околела, я не хочу, чтобы вы оба простудились. И потом, у нас там наверняка осталась текила, есть чем отметить. Нам.
Клер:
– Мне нигде не будет ни лучше, ни хуже, – вздохнула я. – Так что пойдем, здесь действительно холодно.
Но в первый момент я не двинулась с места, только крепко обняла его. Может быть, у нас все получится. Лучше, чем получилось у моих родителей. Так, как получилось у его.
Потом мы все-таки пошли вниз.
Коннор:
При нашем появлении оживленная беседа мгновенно стихла.
– Клер, тебе лучше? – поинтересовалась Линдсей.
Не дав ей ответить, я спросил:
– У нас текила еще осталась?
Рей поставил на стол бутылку, в которой было еще больше половины, и удивленно посмотрел на меня. Я кивнул, тогда он разлил текилу по рюмкам. Я с сомнением посмотрел на Клер. Я не врач, но вряд ли ей можно пить.
– А сок у нас есть?
Теперь удивленно посмотрели уже все, но сок все-таки нашелся.
– Коннор, в чем дело? – настороженно спросила Линдсей. – Произошло что-то, о чем мы не знаем?
– Пока не произошло, но скоро произойдет, – серьезно ответил я. – Когда мы окончательно выберемся из этой передряги, вернемся в ряды живых, мы с Клер приглашаем вас на торжественное присвоение ей нового звания, из мисс Дэвисон в миссис Дойл.
Сказал это и тут же посмотрел на Клер. Кто знает, как на такое реагируют беременные женщины.
М-да, Дойл, ты уже начинаешь бояться. Веселенькие тебе предстоят девять месяцев. Вернее, уже восемь с половиной.
Клер:
– А теперь запоминаем правило номер два, – с улыбкой сказала я Дойлу, когда он оглянулся на меня, – не надо слишком уж бояться меня и моих реакций.
Я поцеловала его в щеку и добавила:
– Меня это будет только раздражать.
Коннор:
В каюте повисла полная тишина. Кажется, они все замерли с рюмками в руках. Первым прервал молчание Питер:
– Коннор, можно я буду шафером? Пожалуйста, пожалуйста, я никогда им не был!
– Я бы побоялся брать шафером на свадьбу человека, который в день рождения невесты умудрился взорвать секретную лабораторию в три этажа, – деланно-мрачно заметил Рей, хотя у самого в уголках рта играла улыбка.
– Зато какой у нас будет свадебный фейерверк, – рассмеялся я.
Антон поднялся со своего места, улыбнулся мне, хотя в его глазах я все еще видел недоверие. Наверное, он все еще сомневался во мне. Он поднял свою рюмку.
– Тогда за это нужно выпить, – сказал он.
– Мне вот все-таки интересно, – после того, как мы поставили пустые рюмки на стол, сказала Линдсей. – Свадьба, фейерверки, это все хорошо. Но с чего это Клер пьет сок?
Клер:
Я посмотрела на Коннора, пытаясь понять, хочет ли он объявить и эту новость сразу, но так и не смогла понять. Он выглядел спокойным, расслабленным, счастливым, но хотел ли он раскрывать все карты сразу, было непонятно.
– Я пью сок по той же причине, по которой меня ужасно укачивает при почти полном отсутствии качки, – усмехнулась я. – Ты же аналитик, Линдсей. Анализируй!
Коннор:
По широкой улыбке Линдсей было видно, что она все поняла. Остальные, кажется, даже не поняли, о чем вообще речь. Конечно, откуда нам, мужчинам, понять. Я бы тоже не понял, если бы не был одним из главных действующих лиц. Питер и Рей, кажется, уже спорили по поводу свадебного фейерверка, Антон все так же напряженно переводил взгляд с Клер на меня, но мне было все равно, в чем он там сомневается. Я больше не сомневался.
Линдсей подошла к нам, крепко обняла Клер.
– Я знала, что этим все закончится еще там, на Кэт-Айленде, почти год назад, – сказала она, потом перевела взгляд на меня. – Ты мне больше не шеф, Коннор, поэтому я могу сказать тебе, что ты мудак. Еще чуть-чуть, и ты бы все испортил. И я могла бы потерять с трудом приобретенную веру в мужчин.
Мне показалось, она бросила какой-то странный взгляд на Эксона, и я впервые задумался, как же плохо знал своих подчиненных.
Клер:
Не дожидаясь реакции Коннора, Линдсей вернулась на свое место и присоединилась к обсуждению Питера и Рея. Еще полминуты спустя там уже говорили не только про фейерверк, а планировали свадьбу в целом, начиная от выбора места. Что ж, нам с Дойлом меньше головной боли. Меня в ближайшее время все равно будет тошнить по поводу и без, так что пусть кто-то другой выбирает нам свадебный торт. На Коннора в этом все равно надежды никакой.
В отличие от Линдсей, я не думала, что все закончится этим. Да и что там, я была совершенно не уверена в том, что что-то закончилось. Почему-то мне казалось, что еще до свадьбы мы разобьём не одну тарелку. Мне просто было страшно представить, как беременная я буду реагировать на его выстроившиеся в ряд чашки. Хотя... Что-то мне подсказывало, что чашки с этого дня будут ставиться все кривее и кривее. Да и порядка в нашем доме поубавится.
Но все это было неважно. Важно то, что мы возвращались из Бермудского треугольника. И Коннор в этот раз возвращался вместе с нами.
– По легенде вы должны быть в меня влюблены, – совершенно серьезно сказала я полтора года назад едва знакомому человеку. – Сможете изобразить?
– В вас? – он окинул меня оценивающим взглядом. – Легко.
Страница 15 - 15 из 15
Начало | Пред. | 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 | След. | Конец
