Открыть фик целиком в отдельном окне
Клер:
– Посмотрите, кто заговорил о честности, – рассмеялась я. – Между прочим, мне все пришлось узнавать через твоего отца, даже про твой день рождения...
Я задумалась. Что я могла ему рассказать такого?
– Самую большую мою тайну ты уже и так знаешь, – заметила я. – Как ни странно, я тебе ее рассказала сразу, хотя обычно этого не делаю. А так... Я не была замужем, в моей жизни не случалось глобальных трагедий, я живу в бардаке не потому, что в моем прошлом прячется что-то таинственное и печальное. Просто я неорганизованная и безалаберная. Что ты хочешь знать обо мне, Коннор?
Коннор:
Я задумался. Что я хочу знать о ней? Что главное? Времени неожиданно осталось так мало.
– Ну, начнем с того, почему ты решила стать патологоанатомом? И как оказалась в полиции? А потом в ОНИРе?
Клер:
– Сначала я пошла в медицинский, но я не знала, на чем хочу специализироваться, – начала я, а потом рассмеялась, – глупо, на самом деле, просто когда нам разные профессора рассказывали про разные направления, самым красивым был тот, что рассказывал про патанатомию. Мне захотелось учиться у него, и вот я туда и пошла. А в криминальные патологоанатомы я попала потому, что всегда любила искать приключения на свою... Ну, ты в курсе. Мне это казалось интересным и романтичным. И благородным. Я ведь помогала искать убийц, помогала мертвым отомстить за себя, в некотором смысле. А ОНИР... Банально: совместное расследование, на меня обратили внимание, предложили работу. И ты сам знаешь, какой у нас соц. пакет. Конечно, я согласилась.
Коннор:
Я грустно улыбнулся. Вот так, из-за одного профессора она оказалась здесь, почти без шансов выбраться. Я поморщился. Нет, здесь она оказалась из-за другого профессора. И она выберется.
– Тогда следующий вопрос: что ты хочешь получить от меня на день рождения, когда мы выберемся отсюда?
Клер:
– Кольцо с бриллиантом, – фыркнула я. – Не знаю, Коннор, пусть это будет сюрприз, ладно? Хотя... Черт, боюсь, как бы у тебя крышу совсем не сорвало, пока ты будешь пытаться решить эту задачу. Подари мне прыжок с парашютом, – рассмеялась я.
Коннор:
– Кольцо с бриллиантом, так кольцо с бриллиантом, – улыбнулся я. – Потому что прыгнуть с парашютом я тебе все равно никогда не позволю. Иначе перед этим мне придется лично проверить всю парашютную школу и принять зачет у инструктора, и тебя после этого туда даже на порог не пустят.
Я подумал, что, может быть, она устала и с удовольствием поспала бы, вместо того, чтобы вести тут со мной дурацкие беседы. А мне вполне хватит того, что она будет лежать рядом. Главное, держать ее в объятиях и слушать ее спокойное дыхание.
– Ты устала? Поспишь немного? Завтра, вернее, уже сегодня, будет сложный день.
Клер:
– Коннор, кольца с бриллиантами дарят или на помолвку, или уже после свадьбы, во всех остальных случаях это выглядит очень двусмысленно. Так что проще дать мне прыгнуть с парашютом. И нет, спать я не хочу. Я устала, но спать не хочу. Ты знаешь, когда у нас все налаживается, я потом засыпаю, и начинается какой-то новый кошмар. Вспомни, так было с самого начала, еще в первый раз на Кэт-Айленде. Кто знает, я сейчас усну, а тебе в голову опять придет какая-нибудь блажь. Или монстр этот найдет способ пробраться на второй этаж. Или еще что случится. Нет, я не хочу спать.
Коннор:
Я подумал, что вполне мог бы подарить ей кольцо с бриллиантом. Но, наверное, пока не стоит об этом говорить. Как-то я уже собирался предложить ей переехать ко мне, а закончилось все весьма печально. До предложения так и не дошло. Сначала нужно выбраться отсюда.
– И вообще, когда это мне какая блажь в голову приходила? – попытался возмутиться я.
Клер:
– А тебе разве приходит туда что-то еще? – снова фыркнула я. Потом подумала, что это, наверное, слишком резко. – У тебя в голове постоянно что-то такое рождается. То про служебные романы, которые запрещены, то про то, что ты обещал быть мне другом и должен в лепешку разбиться, но выполнить это обещание, то про то, что если ты меня срочно не бросишь, то со мной что-то случится. Просто никогда не знаешь, что от тебя ожидать.
Я погладила его руку, которой он меня обнимал, чтобы он не воспринимал мои слова слишком близко к сердцу.
Коннор:
– Ах вот как? – шутливо рассердился я. – А кто полгода молчал, что ушел от Дэвида? Я же не мог заявить, что не собираюсь быть тебе другом, зная, что у тебя кто-то там есть.
Клер:
– А почему нет, Коннор? – я повернулась, приподнялась на локте, чтобы посмотреть ему в глаза, хотя в полумраке в этом не было особого смысла. – Почему ты никогда не считал возможным бороться за меня? Ни тогда, с Дэвидом, ни сейчас. Ты бы ведь просто ушел сегодня. Потому что сам для себя решил, что я тебя не прощу, так и чего напрягаться? Ты все время что-то там для себя решаешь, за меня, и все. Почему ты с самого начала, еще тогда, в аэропорту, прямо не сказал: у меня на тебя далеко идущие планы и мне плевать, что у тебя там кто-то есть? Или потом, почему просто не сказал: нет, дорогая, я ничего не собираюсь оставлять здесь? Почему ты все время ждешь от меня какого-то знака?
Коннор:
– Я не жду от тебя никакого знака, – возмутился я, в этот раз, весьма натурально. – Просто...
А что просто? Вот если ответить самому себе на все ее вопросы – почему? Потому что не хотел давить на нее? Боялся обидеть? Не хотел получить отказ?
Нет, Дойл, ты просто боялся принять неверное решение. Ты делал то, что казалось тебе наиболее правильным в данных обстоятельствах. У нее были отношения? Значит, правильно будет в них не вмешиваться. Она на тебя обижена? Значит, правильно будет дать ей время самой понять, нужен ты ей или нет. Ей грозит опасность рядом с тобой? Значит, правильно будет держать ее подальше от себя. Ты все время пытался делать так, как правильно, а не так, как хочешь сам или как хочет она. И к чему это привело? Вы оба черт знает где, и как отсюда выбраться, зато в одной постели. Так зачем были все эти жертвы? Для чего?
– Просто я делал так, как считал правильным, – со вздохом признался я.
Клер:
Желание ударить его чем-то тяжелым внезапно вернулось с новой силой. Как вообще можно такое сказать? Или он не понимает, как это звучит?
– Ты считаешь, что я не стою того, чтобы за меня бороться? – уточнила я. – Что это было бы неправильно?
Коннор:
– Ну что ты опять за меня придумываешь?
Я повернулся к ней, в темноте вглядываясь в ее лицо.
– В моей жизни есть определенные правила, в соответствии с которыми я живу. И в соответствии с которыми что-то делаю. И если я пообещал тебе быть другом тогда и оставить Багамы на Багамах, то так и собирался поступить. Потому что всегда старался сдерживать свои обещания. А вовсе не потому, что не считаю, что за тебя стоит бороться.
Клер:
– Тогда подумай о том, чтобы провести ревизию своих правил, – проворчала я, отворачиваясь. – Ты прав, день сегодня тяжелый будет, надо спать.
Если бы на односпальной кровати можно было как-то отодвинуться от второго человека, я бы попыталась.
Коннор:
Я в замешательстве разглядывал ее затылок. Что я сделал? Что я сказал не так?
Я приподнялся на локте и притронулся к ее плечу, пытаясь увидеть ее лицо.
– Клер, я проведу ревизию, обещаю, – тихо сказал я и тут же поморщился, опять обещания. – Я не хочу тебя еще раз потерять.
Клер:
Я едва сдержала смех.
– Дойл, ты просто невыносим, – я повернулась к нему, быстро поцеловала в губы. – Проводи, проводи ревизию, Коннор, пока не поздно. Потому что, знаешь, моего ангельского терпения может однажды не хватить.
Коннор:
Я улыбнулся. Вроде бы не злится. Это самое главное. Вот уже чего я меньше всего сейчас хочу, так это выяснять с ней отношения.
– Я понял, – ответил я. – А теперь и вправду надо поспать.
Она, кажется, довольно быстро провалилась в сон, а я так и пролежал до утра, обдумывая все, что нам нужно сделать. Главное, чтобы Прейгер получил сигнал. Иначе нам всем тут крышка. Ближайшая цивилизация черт знает где, а в здешнем климате мы до нее и не дойдем. Если еще нам дадут.
Клер:
Я проснулась от глухого стука в дверь. Судя по некоторой нетерпеливости, он был уже не первым. Коннор спал, даже не шелохнулся. Я вылезла из-под одеяла, натянула на себя первую попавшуюся одежду.
– Кто там? – тихо спросила я.
– Клер, это я, открой, пожалуйста, – попросил из-за двери голос Доннер.
– Лин, что случилось? – я оглянулась на спящего Коннора. Нет, конечно, Линдсей была в курсе наших отношений, по крайней мере, что они у нас были, но все равно как-то было немного неудобно перед Коннором. Вряд ли он хотел бы, чтобы его видели утром в постели своей любовницы.
– Клер, открой скорее! – потребовала Линдсей.
Господи, наверное, что-то случилось, а я тут развела допрос. Я открыла дверь, она резко распахнулась и мне в лицо нестройный хор из четырех голосов выкрикнул:
– Сюрприииииз! С днем рождения!
Я не смогла сдержать смех. Ситуация, конечно, просто прекрасная: Аляска, секретная лаборатория в бункере, на нижнем этаже лежит все, что осталось от пятнадцати ученых, которые здесь работали, отвлекает кровожадного монстра-людоеда, выращенного в генетической лаборатории, от наших скромных персон, мы здесь в заложниках у собственного руководства, а эти четыре идиота вваливаются ко мне с утра пораньше с тортом. И наш общий шеф лежит сейчас в моей постели. Кажется, просыпается.
– Где вы взяли торт? – со смехом спросила я.
Коннор:
Вот уж чего я ожидал меньше всего, так это проснуться в постели Клер под радостные крики своих подчиненных. Впрочем, можно ли их еще назвать подчиненными? Вряд ли можно сказать, что мы на работе. Да и потом, мы либо трупы, либо безработные.
А я, оказывается, даже спал. Я сел на кровати, завернувшись в одеяло, и посмотрел на вошедших. Вернее, ввалившихся. Кажется, меня они заметили буквально только что.
Клер:
– Ой, что-то я тупанул, – признал Питер, увидев на прикроватном столике букет бумажных тюльпанов.
– Не то чтобы это было совсем неожиданно... – неловко промямлила Линдсей.
– Классная татуировка, Коннор, – усмехнулся Донахью.
– Доброе утро, Коннор, – невозмутимо поздоровался Антон, как будто вошел в лабораторию и встретил там Дойла при полном параде.
– Сюрприииз, – передразнила я их, прислонившись спиной к стене.
Коннор:
Представляю, как это все выглядит. Хорошо хоть Линдсей все давно знала, да и остальные, небось, догадывались. А то было бы вообще забавно: накануне смерти шеф и патологоанатом неожиданно оказались в одной постели.
– Доброе утро, – как ни в чем не бывало, ответил я. Вот она, многолетняя привычка всегда и везде держать себя в руках. – Вы не против подождать за дверью пару минут? Боюсь, одеваться при всех я не готов.
Я быстро посмотрел на Клер. Она, кажется, ни капли не смутилась. Или тоже хорошо умеет держать себя в руках?
Клер:
– Мы подождем вас на кухне, наверное, – неуверенно предложила Линдсей.
– Да, кофе там сварим, – Питер попятился к выходу.
– Ждем вас с нетерпением, – Рей кашлянул. – Долго не... одевайтесь.
– Элсингер скоро может звонить – напомнил Антон.
После чего они все исчезли за дверью. Я заперла дверь (на всякий случай), села на кровать к Коннору и поцеловала его.
– Доброе утро. Ты не слишком в ужасе? Держался молодцом.
Коннор:
– Вряд ли в данной ситуации меня может привести в ужас то, что четыре человека увидели нас в одной постели, – заметил я.
Я обнял ее, подтянул ближе к себе, снова поцеловал. Одеваться и выходить мне не хотелось, потому что я прекрасно знал, что там, за этой дверью, снова стану кейс-менеджером, перед которым стоит одна важная задача – спасти команду. Там больше не будет теплой постели и растрепанной Клер. Там будет только одна сплошная проблема. И я тянул время, как мог.
– Я не хочу отсюда выходить, – признался я, зарываясь лицом в ее волосы и целуя ее шею.
Страница
8 - 8 из 15
Начало
|
Пред.
|
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
|
След. |
Конец
