Открыть фик целиком в отдельном окне
Клер:
– Донахью прав, долго задерживаться не стоит, – тихо ответила я, даже не пытаясь его остановить. – И Антон тоже прав, Элсингер может позвонить в любой момент... И да, у тебя классная татуировка...
Коннор:
– Мы долго задерживаться не будем, – пообещал я. В самом деле, Элсингер, трупы, варан, бункер, татуировка. Нет, татуировка, кажется, не отсюда.
Клер:
– Уверен? – спросила я, помогая ему снять с себя свитер.
Впрочем, мы действительно не задержались надолго. Или мне так только показалось? Если выберемся отсюда, тоже сделаю себе татуировку. Просто потрясающе как несколько синих линий может повлиять на другого человека...
Когда мы появились на кухне, Рей демонстративно посмотрел на часы и одобрительно хмыкнул. Я так и не поняла, что это значило.
Линдсей заставила меня задуть свечку, предварительно загадав желание, потом разрезала торт и разложила по тарелкам.
– Я все-таки не понимаю, где ты взяла торт? – спросила я, разглядывая странную массу на своей тарелке. – И что это за торт?
– Да это просто печенье поломанное и смешанное со сливочным кремом, – призналась Линдсей. – Сверху залито шоколадом. Оно за ночь набухает и застывает. Очень простая вещь. А у них тут много всяких долгоиграющих продуктов.
– Так ты действительно умеешь готовить? – удивилась я.
– Только вот такие простые штуки.
– Потрясающе вкусно, – восхитился Эксон, слопавший уже целый кусок. – Еще можно?
Коннор:
Все это было более чем странно. Если день рождения может настолько прилично выглядеть в бункере на Аляске, может, я зря так панически его боюсь? В конце концов, никто же не станет приглашать ко мне на день рождения клоуна с воздушными шарами и заказывать трехэтажный торт.
Торт из поломанного печенья был действительно великолепен. И, самое главное, Клер вроде бы была довольна, насколько это возможно в данной ситуации.
– Так, я надеюсь, никто против не будет, начальство тоже? – Рей посмотрел на меня, как будто я знал, о чем речь.
– Не будет, – махнул рукой Питер.
– Да о чем вы? – я перевел взгляд с одного на другого.
Рей достал откуда-то бутылку виски и поставил на стол.
– Вот это да! – восхитилась Линдсей. – Коннор, ты же не против?
Я скептически посмотрел на бутылку, потом на Рея. И где он умудрился?
Клер:
– Виски, с утра? – удивилась я. – Даже для меня это странно. И даже боюсь спрашивать, где ты его взял.
– Там, где взял, теперь уже нет, – отмахнулся Донахью. Он достал из шкафчика стаканы, разлил по чуть-чуть на шестерых. Едва на пару глотков. Раздал всем, так и не дождавшись ответа от Коннора. – У меня есть тост. За хороших людей. И я сейчас говорю не только о Клер, хотя мы вроде как ее поздравляем. Я говорю о всех нас, даже о своей скромной персоне. Пусть мы не были очень близки, но я всегда вас уважал. Каждого из вас. И для меня было большой честью работать с вами. И я надеюсь, что это не в последний раз.
Я так расчувствовалась, что рассеяно обняла Коннора.
– Взаимно, Рей, – сказала я, поднимая свой стакан. Остальные согласились.
Коннор:
После того, как все видели нас в одной постели, глупо было что-то тут еще изображать, поэтому я обнял Клер за талию и мы так и остались стоять. Надолго забыться нам не дали. Буквально через пятнадцать минут Линдсей, стоявшая ближе всех к ноутбуку вдруг замерла и прошептала:
– Элсингер.
Антон одним махом сдвинул все наше веселье на край стола, Линдсей поставила ноутбук так, чтобы ничего не было видно. Я снял часы и протянул их Питеру, сам коротко поцеловал Клер и подошел к компьютеру. Как только за ними закрылась дверь, я нажал на кнопку ответа.
– Доброе утро, сэр, – как ни в чем не бывало, как будто я собираюсь доложить о ходе расследования, сказал я.
Френк:
– Доброе утро, Коннор, – я улыбнулся, надеясь, что за ночь у Дойла мозги встали на место. Не то чтобы я собирался действительно их эвакуировать. После всего, что они наверняка видели в лаборатории, отпускать их не было смысла. – Ты подумал? Посовещался с коллегами?
Коннор:
Сегодня видеть эту ухмылку на лице стало еще противнее. Я бросил мимолетный взгляд на остатки торта и стаканы на краю стола и кивнул.
– Посовещался. Какие у нас гарантии того, что нас отсюда все-таки заберут?
Я был процентов на 99, если не на все 100, уверен, что, даже если сдам Прейгера, никто за нами не приедет. Но Питеру нужно время, чтобы послать сигнал.
Френк:
Я рассмеялся. Какой серьезный и забавный.
– Коннор, ты не в том положении, чтобы требовать гарантий. Ты предал нас, предал Управление. А с предателями никто не церемонится. Скажи спасибо, что я вообще предложил тебе эту сделку. Твой контакт мы все равно найдем, рано или поздно. Сэкономишь нам время – и я сохраню тебе жизнь. Тебе и твоим подчиненным. Это жест моей доброй воли. Но никаких гарантий я тебе дать не могу.
Коннор:
Внезапно я разозлился. Знал, что разговор пойдет именно так, но все равно разозлился.
– И что ты в таком случае хочешь от меня, Френк? – вкрадчиво спросил я. До этого я никогда не позволял себе переходить с ним на "ты". Прейгер был прав, я солдат, тем, кто выше по званию, перечить не привык. Но сейчас солдат куда-то делся. Я давно не в армии, пора бы это понять. И мне, и Элсингеру. – Чтобы я сдал тебе свой контакт, не имея даже призрачной надежды, что мои люди покинут эту лабораторию? Чтобы вам всем все снова сошло с рук? Какие опыты вы там у себя проводите? Сколько еще людей пострадают? Или понятие морали вам неведомо?
Френк:
Я вздохнул. Похоже, он сидел тут недостаточно долго.
– Коннор, если ты собираешься читать мне лекцию о морали, то я даже не собираюсь тратить на тебя время. У тебя есть два варианта: гордо сказать мне свое твердое и бесповоротное "нет" и сдохнуть в этом бункере вместе со своими людьми или сказать мне то, что я хочу знать, до того, как я решу, что мне слишком лениво тратить на ваше спасение время и ресурсы. Твой ответ?
Коннор:
Понятное дело, что мой ответ будет однозначным. Но, во-первых, нужно потянуть время, а во-вторых, мне до безумия хотелось знать одну вещь. Это не давало мне покоя уже несколько месяцев.
– Френк, почему я? – спросил я и, видя его непонимающий взгляд, добавил: – Тот эксперимент с виртуальной реальностью. Я все прекрасно помню. Почему я? У вас что, добровольцев для опытов не нашлось? Или это ты меня так готовил к этому бункеру? Чтобы я знал, как это – когда твои люди умирают у тебя на руках? Хотя нет, ты же тогда не предполагал, что это пригодится.
Френк:
Я не сразу понял, о чем он говорит. Кто умирал? И только через несколько секунд до меня дошло.
– Ах, это! Так вот что ты видел? Как они умирают? Коннор, это не было частью эксперимента, – я усмехнулся. Впрочем, он все равно нежилец, можно и рассказать. Может, заодно и он что-то расскажет. – Мы даже не знаем толком, что ты видел. У нас был запрограммирован для тебя сценарий: обычное расследование, в итоге пустышка, ничего необычного. Если бы все прошло гладко, мы бы попробовали вживить аналогичные воспоминания остальным и посмотрели бы, как бы оно пошло. Но ты, Коннор, как-то повлиял на программу. Ты внес свою коррективу в сценарий, и сценарий зациклился. Мы не знали, что именно с тобой происходит. Три дня пытались вывести тебя из этого состояния, но ты не хотел. Я уже почти смирился с тем, что мы тебя потеряли, когда ты вдруг вернулся в рамки эксперимента. Правда, времени уже не оставалось, пришлось тебя вывести из программы. Почему мы выбрали тебя? Нам нужен был подопытный с высоким уровнем интеллекта, хорошей подготовкой и высокой сопротивляемостью. Вас ведь в армии учат противостоять психологическому воздействию? Мы хотели посмотреть, будет ли система внедрения воспоминаний работать на таком человеке. Посмотрели, не сработало. А ты, значит, все запомнил, да? Что именно ты видел, если не секрет?
Коннор:
Я никак не мог понять, он снова лжет или на этот раз это правда? Должно было быть просто расследование? Мы не должны были сворачивать? Но что произошло? Почему мы свернули? Каким образом я повлиял на программу? Наверное, не стоит ему рассказывать, что я там видел, но, быть может, у него есть этому объяснение.
– Мы все там погибли. По очереди. И после моей смерти петля перезагружалась. И все начиналось заново.
Френк:
– Хм, интересно...
Надо будет учесть это в дальнейшей работе. Почему мозг Дойла создал именно такой сценарий? Почему он повторялся снова и снова? Он там чуть не умер. Почему? Эх, может, вытащить его просто ради этого эксперимента? Выяснить все, а потом уже пустить в расход? Нет, опасно. Сбежит еще.
– Странные у тебя фантазии, Коннор, – я снова усмехнулся. – Может, это ты себя готовил к этому моменту? Понравилось смотреть, как умирают другие, и умирать самому? Готов повторить в реальности?
Коннор:
Я отшатнулся от экрана и мгновенно вышел из задумчивости. Какая разница, как и почему мы свернули? Какая разница, зачем мой мозг все это придумал?
– Видимо, у меня нет другого выбора. Вне зависимости от того, что я тут скажу. Но ты ведь и так знаешь мой ответ, Френк, не правда ли?
Френк:
Жаль...
– Что ж, твое право, Дойл. Передавай Дэвисон мои поздравления с днем рождения. Прощай.
И я отключил связь. Нажал кнопку на коммуникаторе:
– Возобновите глушение сигнала.
И все же жаль. Хорошие были агенты.
Коннор:
Экран погас, а я еще несколько секунд смотрел на него. Вот, собственно, и все. Выбор сделан. Назад его уже не отыграть в любом случае. Даже если мы тут сто раз передумаем, то связаться с Элсингером уже не сможем. Теперь нам остается надеяться только на то, что Прейгер поймал сигнал. И что он захочет за нами приехать. Мы общались почти четыре месяца, но редко и по делу. Мне казалось, что я достаточно хорошо узнал его. Что за бестолковой внешностью скрывался серьезный и вдумчивый человек. Но я не был уверен, что понял его правильно. Психолог из меня всегда был хреновый. По сути, я ему уже бесполезен. Даже если и выберусь, то добывать информацию больше не смогу.
Я закрыл ноутбук, поднялся из-за стола, подошел к двери. Бросил взгляд на остатки нашего пиршества. Да уж, замечательный я устроил Клер день рождения, нечего сказать.
Кажется, в этот момент я снова себя ненавидел и снова считал себя виноватым во всем.
Я открыл дверь и кивнул своим.
Клер:
– Коннор, у тебя такое лицо, как будто Френк тебя чем-то расстроил, – усмехнулась я. – Разве все не прошло по плану? Ты его послал, он тебе пожелал сдохнуть тут в муках... совести?
Я старалась улыбаться, остальные тоже вели себя деланно бодро. Питер убрал ноутбук подальше с глаз, Антон снова расставил на столе чашки, тарелки и стаканы.
– Я бы съел чего-нибудь, – признался Питер. – Торт великолепен, но после виски хочется мяса.
– Я, кстати, тоже есть хочу, – призналась я. – По утрам мне кажется, что я готова съесть слона.
– У нас тут полно еды в холодильнике и шкафах. Правда, все долгоиграющее и по большей части сублимированное. Много замороженных продуктов. Выбирайте, кто что хочет, – объявила Линдсей.
– Если пицца есть, разогрейте мне одну, – попросил Рей, снова наливая всем виски. – Так чего такого он тебе сказал, Коннор?
Я взяла Коннора за руки, посмотрела в глаза, улыбнулась.
– Эй, ну чего ты? У нас же есть план, все хорошо. И мы вместе. Разве это не главное? Мы тут все шибко умные, мы не пропадем. Да?
Коннор:
– Да, – глухо ответил я.
Действительно, с чего я так тут расстроился? Мы ведь на такой ответ и рассчитывали. Что такое жизни шестерых человек для организации, которая убила десятки людей? Так с чего я расстроился?
Наверное, с того, что я узнал об эксперименте с виртуальной реальностью. Эти петли не были запрограммированы. Это сделал я. Может, Клер права? Может, у меня действительно сорвало крышу уже на этой почве? Я так боюсь снова потерять команду, что то и дело это представляю? Так боюсь потерять Клер, что во всех подробностях могу представить ее смерть на моих руках?
Я больше не допущу, чтобы кто-то из моих подчиненных погиб.
Страница
9 - 9 из 15
Начало
|
Пред.
|
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
|
След. |
Конец
